— Единственное, что нам остается, — это ждать.

Он поцеловал мою руку.

— Все будет хорошо, Ноэль. Я знаю. Должно быть хорошо.


К моему изумлению, вскоре я получила письмо от Лайзы.

«Моя дорогая Ноэль.

Я очень хочу видеть тебя. Хочу поговорить с тобой. Родерик все рассказал мне. Было ударом узнать, что ты не дочь Чарли и у тебя есть доказательства этого.

Я плохо себя чувствую. Постоянно что-то беспокоит. Я не могу долго находиться в одном положении. Родерик сделал все, чтобы мне было хорошо, но это не так просто. Здесь просто чудесно. Я заинтересовалась руинами храма, а Фиона и ее муж — мои хорошие друзья. Они часто навещают меня. Если я уеду, мне придется расстаться со всем этим.

Мне многое нужно сказать тебе. Я хочу, чтобы ты поняла. Не могла бы ты приехать, не только на выходные, а пожить подольше? Я хочу поговорить с тобой.

Я в затруднении, Ноэль. Пожалуйста, приезжай».


Я была сильно взволнована, когда прочитала письмо. Интересно, что она собиралась сказать мне. Она должна принять решение. Я могла понять, что она привязалась к Леверсон-Мейнору. Кроме того, она подружилась с Фионой. Фиона сочувствует ей, кроме того, их объединяет то, что Лайза разделила страсть Фионы к археологии. А теперь Лайзе пришлось бы уехать в какое-нибудь уединенное место… расстаться с Родериком, которого, я уверена, она всегда любила. От нее требовалось многое.

Но поехать в Леверсон-Мейнор! Это и волновало, и тревожило меня.

Я ответила ей:

«Дорогая Лайза.

Спасибо за письмо. Печально слышать о твоих страданиях. Я знаю, о чем Родерик просит тебя, и понимаю, как трудно тебе принять решение.

Я бы хотела поговорить с тобой, но меня останавливает отсутствие приглашения в Леверсон-Мейнор от леди Констанс. Кроме того, со мной живет молодая девушка Мари-Кристин дю Каррон. Она племянница Робера. Вся ее семья погибла во время осады Парижа, и я не могу оставить ее.

С любовью и сочувствием.

Ноэль».


В ответ пришло другое письмо. На этот раз от леди Констанс.

«Моя дорогая Ноэль.

Мы часто вспоминали о тебе после твоего отъезда. Печально, что так сложились обстоятельства.

Лайза сказала, что хотела бы поговорить с тобой, потому что это очень важно для нее. Я думаю, это поможет ей. Она сказала, что тебе необходимо мое приглашение.

Дорогая, я буду счастлива тебя видеть. Ни мой муж, ни я не видим никаких причин, препятствующих твоему приезду.

Может быть, тебе удастся убедить Лайзу принять решение, от которого зависит наше благополучие.

Пожалуйста, приезжай, привози с собой Мари-Кристин.

Любящая тебя

Констанс Клэверхем».


Экипаж ожидал нас на станции.

Никогда не думала, что опять увижу Мейнор. Мы свернули на подъездную аллею и проехали во внутренний двор. Глаза Мари-Кристин округлились от изумления.

— Какое очаровательное место! — воскликнула она. — Какой замок!

Мне было приятно, что ей понравилось. Оптимизм Родерика так на меня подействовал, что я почти убедила себя, что когда-нибудь это будет мой дом.

Пересекая холл, увешанный пистолетами и мушкетами, я вспомнила те мрачные предчувствия, которые испытала, когда Чарли впервые привез меня сюда.

В гостиной нас ждала леди Констанс. С ней был Чарли.

— Моя дорогая Ноэль, — воскликнул он, целуя меня в щеку.

Вперед вышла леди Констанс. Она тоже поцеловала меня.

— Моя дорогая, — проговорила она, — я так рада тебя видеть. А это Мари-Кристин?

Мари-Кристин выглядела слегка испуганной, что случалось с ней редко, но уж такова была леди Констанс.

— Ты будешь жить в своей прежней комнате, — обратилась ко мне леди Констанс, — а Мари-Кристин — в соседней. Я думаю, вы хотели бы быть рядом.

Все выглядело очень буднично. Никто бы и не подумал, какая драма скрывается за моим визитом. Это было характерно для леди Констанс. Я чувствовала, что у меня поднимается настроение. Она оказала мне самый теплый прием, на какой была способна. Я вспомнила, как меня встретили, когда я приехала впервые.

Мари-Кристин была в состоянии сильного волнения. Она обожала приключения, а все происходящее вполне подходило под это определение. Все было так же волнующе, как и наше путешествие в Корнуолл.

Я умылась, переоделась и вместе с Мари-Кристин спустилась вниз. Леди Констанс ожидала нас. Присутствие Мари-Кристин помешало интимной беседе. Случай представился только после обеда, когда Чарли и Мари-Кристин пошли осматривать дом, а я осталась наедине с леди Констанс.

Она сказала:

— Я очень рада, что ты здесь. Я грустила, когда ты уехала. Очень жаль, что Родерик женился. Я была категорически против этого.

— А что Лайза? — спросила я. — Ее болезнь неизлечима? Нет никакой надежды?

— Нет. У нее поврежден позвоночник. Родерик показывал ее лучшим врачам. Приговор всегда один и тот же — она останется инвалидом, и со временем положение будет ухудшаться.

— Как это трагично для нее, — сказала я. — Она была так честолюбива и делала успехи.

— Об этом я ничего не знаю, но теперь она жена Родерика. Я надеялась… Мы бы хорошо поладили, Ноэль.

— Я в этом уверена.

— Мы должны повлиять на нее, Ноэль, — сказала она.

— Вряд ли для нее существуют те же доводы, что и для нас. От нее требуют слишком много.

— Она должна согласиться. Мы приложим все усилия, чтобы убедить ее.

— Когда я смогу ее увидеть?

— Завтра. У нее сегодня тяжелый день. Это иногда случается. Ее сильно мучают боли. Доктор выписал ей таблетки. Они достаточно эффективны. И всегда под рукой, хотя их нельзя принимать слишком много. Не больше шести в день. Она должна быть осторожна и принимать их только тогда, когда это действительно необходимо. При очень сильных болях она принимает две. Вчера она приняла четыре.

— Это звучит ужасно.

— Ее можно только пожалеть.

Вернулись Чарли с Мари-Кристин. Ее глаза были круглыми от изумления.

— Это удивительный дом! — воскликнула она. — Он очень древний, не так ли, мистер Клэверхем?

— В Англии есть более древние, — ответил Чарли.

— Но вряд ли такие чудесные.

Губы леди Констанс дрогнули от удивления.

Ей всегда было приятно, когда люди хвалили этот дом. Я была рада, что Мари-Кристин произвела хорошее впечатление.

Когда пришло время ложиться спать, я зашла в комнату к Мари-Кристин.

— Как хорошо, что наши комнаты рядом, — заметила она. — Я думаю, в таком старинном месте водятся привидения.

— Ну, если одно из них навестит тебя, постучи в стенку.

Она хихикнула от удовольствия. Я радовалась, что вижу ее счастливой и довольной.

Я ушла в свою комнату, и вскоре в дверь тихонько постучали. Это была Герти, горничная, которая ухаживала за мной в прошлый приезд.

— Я зашла спросить, не нужно ли вам чего, мисс, — сказала она.

— Герти! Рада тебя видеть. Как ты поживаешь?

— Неплохо, мисс. А как вы? Я очень сожалела о том, что вы уехали, мисс.

— Да, это было очень грустно. Ты часто видишь миссис Клэверхем?

— Да, мисс. Я ухаживаю за ней. Она… э… не очень прижилась здесь, никто ничего не слышал о ней как об актрисе, только как о калеке. Временами она бывает очень раздражительна.

— А леди Констанс? Она… хорошо к тебе относится?

— Она не особо замечает меня. Я никогда не забуду тот бюст. Я уверена, что меня выгнали бы, если бы вы не взяли вину на себя. Я часто вспоминаю о том, что вы для меня сделали.

— Пустяки. Герти.

— Для меня нет. Вы надолго, мисс?

— Не думаю. Это короткий визит. Я приехала, чтобы повидаться с миссис Клэверхем.

— Она очень больна. Никогда не известно, как она будет себя чувствовать. Она ведь так покалечена. Может быть, вам удастся ее подбодрить.

— Надеюсь, — вздохнула я.

— Если вам будет что-нибудь нужно, позвоните. Спокойной ночи. Приятных сновидений.

Я в этом сомневалась. Мои мысли были в беспорядке.


На следующий день я увидела Лайзу. Она полулежала в постели, откинувшись на подушки. Она сильно изменилась, я была поражена тем, как она выглядела.

— О, Ноэль, — сказала она. — Я так рада, что ты приехала. Столько всего произошло со времени нашей последней встречи. Ты почти не изменилась. В отличие от меня.

— Бедная Лайза! Я ужаснулась, когда узнала о несчастном случае.

— Все мои надежды, все мечты о славе ушли, и все из-за сломанной крышки люка. Я упала с семи футов на бетонный пол. Я могла сломать себе шею. Все могло бы кончиться сразу, но погибла только моя карьера. — Ее голос дрогнул.

Я села рядом с ее кроватью и взяла ее руку в свои.

— Ты хотела меня видеть?

— Да, хотела. По сути, наши жизни переплелись с момента нашего знакомства. Это судьба. Родерик признался, что всегда любил тебя. Ужасно, что все должно так кончиться… Все было неправдой. Зачем Дезире так поступила?

— Это ясно из ее писем. Она хотела, чтобы я ни в чем не нуждалась. Чарли был богат, мой настоящий отец — беден. Она считала, что он не сможет обеспечить меня всем необходимым.

— Это понятно. Она была великолепна. Она никогда не позволила бы жизни управлять собой. Она сама распоряжалась ею, как хотела. Но на этот раз она ошиблась.

— Это произошло из-за ее внезапной смерти. Если бы она знала, что мы с Родериком встречаемся, она бы все объяснила. Но она умерла так неожиданно…

— Она самый чудесный человек из всех, кого я знаю.

— Ты не единственная, кто так думает.

— А когда она умерла так неожиданно… — Ее лицо исказилось, а голос задрожал.

Мы несколько минут помолчали.

— А теперь меня просят отказаться от моего мужа и моего дома. Ах, Ноэль, я здесь была счастливее, чем где бы то ни было. Родерик так добр ко мне. Я чувствовала себя спокойно и в безопасности впервые в жизни.

— Он хотел помочь мне.

— Как никто другой. Я не могла поверить. Это подарок судьбы. Произошла резкая смена — от отчаяния к счастью. Я думала, что сойду с ума. Я знала, что он все еще тебя любит. Но я думала: они не могут пожениться. Ноэль выйдет замуж за кого-нибудь другого. Они забудут друг друга. Я заставлю его полюбить меня. Брат и сестра не могут пожениться. Это против закона. Против природы. Я не хотела причинить тебе вред, Ноэль. Я никогда не забуду, что ты и твоя мама сделали для меня. Но это не имело значения. Ведь ты не могла выйти за него замуж. Тогда не могла.

— Пожалуйста, не упрекай себя ни в чем.

Она откинулась на подушки и закрыла глаза.

— Ты изводишь себя, Лайза, не нужно.

— Я иногда ощущаю такую усталость. Я измучена болями и не знаю, что делать. Ты еще не уезжаешь?

— Нет. Я побуду здесь немного.

— Приходи навестить меня, когда я буду чувствовать себя лучше. Мы поговорим подольше. Вчера у меня был тяжелый день. Мне нужно время, чтобы оправиться. Я устала.

— Отдыхай, — сказала я. — Я зайду к тебе. А когда тебе станет лучше, мы поговорим.


Мари-Кристин хотелось осмотреть достопримечательности, и после полудня я взяла ее с собой. Все еще продолжались земляные работы, и было несколько посетителей.

Нас тепло приветствовала Фиона. Она представила нас своему мужу Джеку Влэкстоку, который работал вместе с ней. Он был очень приятный и, как я сразу же поняла, относился к работе так же добросовестно, как и Фиона.

С воодушевлением они показывали Мари-Кристин находки, объясняя, как они собираются реставрировать их. Фиона сказала, что мы непременно должны посмотреть храм.

Пока мы спускались, ожили мои воспоминания. Чтобы облегчить спуск, в земле было вырыто несколько ступенек, которые вели к каменному полу, на котором когда-то я сидела с леди Констанс.

Местами пол был выложен мозаикой замечательных цветов. Фиона пояснила, что сейчас мозаика в процессе очистки и результат должен быть потрясающим. Мы стояли перед большой фигурой, которая достаточно хорошо сохранилась, чтобы в ней можно было узнать Нептуна. Трезубец был почти не поврежден, а бородатое лицо оказалось лишь слегка попорчено. Фиона сказала, что можно будет все восстановить в прежнем виде.

Мари-Кристин не терпелось посмотреть купальни. Фиона предложила Джеку сопровождать ее, пока мы с ней поболтаем, вспоминая прошлое.

— Я сварю кофе к вашему возвращению, — пообещала Фиона.

Я спросила Фиону:

— Как ты жила после моего отъезда?

— Вышла замуж.