— Очень приятно видеть вас снова, мисс Тремэйн, — тихо сказал он.

Лейтенант сердито посмотрел на Эверли и встал перед своей спутницей.

— При всем уважении, сэр, я не думаю, что будет правильно вам разговаривать с мисс Тремейн. Вы и так принесли достаточно горя ей и ее семье.

Джек поднял бровь в изумлении.

— Вы друг семьи, лейтенант?

Его собственные офицеры знали, ничего хорошего не сулит, когда он использовал этот вкрадчивый мягкий, опасный тон, но лейтенант продолжал, не обращая внимания.

Молодой человек вздернул подбородок.

— Да, сэр.

Раздражение перевесило терпение Джека, у него нет времени ссориться с этим глупцом. Он по опыту знал, что дама может сама позаботиться о себе.

— Скажите мне тогда, лейтенант, это вы были тем другом, сопровождавшим мисс Тремэйн на бал адмирала Локка на прошлой неделе?

Мисс Тремэйн бросила на Эверли настороженный взгляд.

— Так точно, сэр — ответил лейтенант с нескрываемой враждебностью.

— Неужели.

Джек проигнорировал воинственный взгляд молодого человека, сосредоточившись вместо этого на пепельном лице мисс Тремейн. Вопросы бились в его голове. Этот юноша был новоиспеченный офицер; белые обкладки на его пиджаке не знали пятен дыма, смолы или пороха. Может мисс Тремэйн завербовала его? Эверли так не думал, рыцарство юноши и раздражающее бахвальство предполагало, что он был слишком честным и откровенным для шпионажа.

Что вернуло его к основному вопросу, что, черт подери, эта крошка делала в кабинете Локка? Она имела полное право ненавидеть Локка так сильно, как ненавидела Джека. Теперь он знал, почему она сбежала от него на балу. Тем не менее, она могла быть частично замешена в предательском заговоре. Инстинкт подсказывал ему, что это не так, но он хотел услышать правду из ее собственных уст. Ее собственных очень сочных, красных, созданных для поцелуев губ.

Капитан встряхнулся. Мисс Тремэйн солгала ему, сбежала от него. А теперь все, что он хотел сделать, это поцеловать ее. Их падение в саду должно быть помутило его рассудок.

Экипаж подъехал к ним, к явному облегчению лейтенанта.

— Если вы простите нас, капитан, я должен отвезти мисс Тремэйн домой.

— Минутку. У Мисс Тремэйн и меня есть некоторые незавершенные дела.

— Мне нечего Вам сказать, капитан, — ответила дама, завернувшись в мышиный плащ, как будто эта унылая одежда давала ей защиту от его присутствия.

Он улыбнулся, стараясь изо всех сил, чтобы это не бросалось в глаза.

— Я хотел бы продолжить нашу беседу. Адмирал лорд Сент-Винсент мой покровитель нанял меня для решения вопроса особой важности. Я считаю, что вы могли бы в этом мне помочь.

— Помочь вам? — В ее вопросе звучало недоверие. — Почему я должна помогать вам, после того, что вы сделали с моей семьей?

Эверли наклонился ближе к ней, приняв заговорщицкий вид.

— Потому что мы оба, кажется, хотим знать, что находится в кабинете Локка.

Она судорожно облизала губы.

— Очень хорошо, я согласна.

Капитан не мог оторвать взгляда от этого прекрасного рта. Он выпрямился и жестом указал на собственный экипаж, который только что подъехал за первым.

— Я буду очень рад отвезти мисс Тремэйн домой, лейтенант. Наверняка у вас есть другие обязанности, которые требуют вашего внимания.

На этот раз, его тон был тоном капитана, который ожидал, что его приказы немедленно исполнятся.

Лейтенант заколебался. Мисс Тремейн положила ободряюще руку на локоть спутника.

— Все в порядке, Гарри. Я уверена, что капитан Эверли не причинит мне вреда. Увидимся позже.

— Ты уверена в этом, Аманда?

Лейтенант стоял рядом с ней, бросая кинжалы взглядов в Эверли. Она слегка кивнула.

— Все будет хорошо.

Молодой человек издал сдавленный звук недовольства.

— Я не хотел бы приказывать вам уйти, лейтенант, — тихо сказал Эверли.

— Сэр.

Лейтенант вытянулся, угрюмость сочилась из каждого дюйма его долговязого тела. Он бросил последний обеспокоенный взгляд на мисс Тремейн, а затем сел в свой экипаж.

Эверли наблюдал, как он уезжает. Был ли этот молодой офицер во всем этом замешен? Такое покровительство обычно характерно для братьев, отцов или любовников. Он почувствовал прилив подозрительного жара, похожего на ревность. Джек нахмурился. Почему он должен заботиться об амурных делах мисс Тремэйн? Достаточно плохо и то, что он не сводит с нее глаз. Сердитый на самого себя, он спрятал свои эмоции и надеялся, что выдержит, по крайней мере, на время их разговора.

Он поклонился натянуто и указал на дверь кареты.

— После вас, мисс Тремейн. Нам многое нужно обсудить.

Аманда проигнорировала руку капитана, предложенную ей. Избегая смотреть на него, забралась в карету. Сколько она не пыталась, не могла понять его настроения. То он казался приятным мужчиной, то жестким и несгибаемым, почти сердитым. Она взглянула на него из под ресниц. Но сейчас, сидя напротив нее в своем блестящем мундире, он был не понятен. Бесстрастен. Она вздохнула.

Мягкий звук привлек его внимание. Аманда встретилась с ярко голубыми глазами капитана. Она боролась с желанием поерзать на своем месте. Внезапно вид из окна кареты привлек ее внимание.

— Теперь я понимаю, почему вы были так шокированы, узнав мое имя, мисс Тремэйн, — сказал он, нарушая неловкое молчание. Его богатый баритон вызвал крошечные мурашки на ее коже. — почему вы убежали от меня.

Она пощадила его, лишь коротко кивнув, смущенная его близостью в тесных границах кареты. Все слишком напоминало альков.

— Несмотря на это, больше всего меня озадачивает, — продолжил Эверли, — что вы делали на балу у Локка, и под вымышленным именем.

Аманда обхватила себя руками и решила держать рот на замке. Этот человек помог осудить ее отца по ложным обвинениям. Она не обязана ему отвечать или давать объяснения.

Он упорствовал.

— Разве это имеет что-то общее с вашим отцом?

Аманда не могла ничего с собой поделать; ее голова резко повернулась к нему. Капитан, заметив ее реакцию, откинулся, расслабившись на спинку кареты.

— Имеет, не так ли? — спросил он.

— Даже если ваше предположение верно, капитан, мои дела не ваша забота.

Аманда сосредоточилась на пейзаже за окном, но взгляд глаз капитана голубых, как Эгейское море, мешал ей думать. Вот досада. Она была как во сне, как будто безумно влюбилась. Он был врагом. Был опасен. Она должна помнить об этом.

— Ваши дела меня касаются, — возразил Эверли, — особенно те, которые касаются предательства.

Это привлекло пристальное внимание Аманды.

— Вы обвиняете меня в измене, любезный? Яблоко не падает далеко от яблони, так что ли?

Капитан улыбнулся слегка, приведя ее в бешенство этой улыбкой. Аманда подавила вздох возмущения, а затем закрыла рот. Этот мужчина, казалось, знал, как спровоцировать ее.

— Я восхищаюсь вашим талантом, мисс Тремэйн, — усмехнулся он. — Ваше возмущение звучит правдоподобно.

Аманда заставила себя ответить сквозь зубы.

— Из того, что я знаю о вас, капитан, вы не узнаете истину, даже если увидите ее перед своим носом.

Капитан понял смысл ее слов, точно так, как она и рассчитывала, радостно наблюдая, как испаряется его улыбка. Глаза капитана сузились.

— Могу понять ваше нежелание довериться мне, но я был искренен, когда сказал, что вы можете мне помочь.

Она слегка покосилась на него. Потом еще раз, но его лицо было непроницаемым.

— И как, капитан? Зачем вам нужна помощь дочери предателя?

— Существует государственная измена внутри Адмиралтейства, и мне приказали найти предателя.

Аманда оцепенела на мгновение.

— Вы работаете на корону?

— Именно так. И адмирал Локк может быть ключом к моему делу, я подозреваю, что он связан также с делом и вашего отца. Теперь вы знаете, почему я так заинтересован в вашем присутствии на моей стороне, — Эверли наклонился вперед и уперся руками в колени. — Что вы там делали, мисс Тремейн? Почему вы были в кабинете Локка?

Она закусила губу, мучительно думая. Предатель в Адмиралтействе. Так Локк работал не один. Это объясняет, почему не было никаких сведений о миссии отца. Предатель, видимо, сговорился с Локком устранить ее отца. Что больше всего удивило ее, так это то, что капитан Эверли работал против Локка, а не на него. Может она ошибается в своей оценке его?

— Мисс Тремэйн! — окликнул Эверли.

Аманда подпрыгнула от неожиданности.

— Я задумалась.

Джек вздохнул и покачал головой.

— Искренне надеюсь, что вы не вовлечены в это дело адмиралом Локком или его соратниками. Я не хотел бы, чтобы вас арестовали.

— Арестовали? — пискнула она, ужас сжал ей горло. — Но я ничего не сделала. Локк мерзавец, и я намерена доказать это. Он обвинил моего отца, взявшего на себя вину за его преступления. Мой отец был честным офицером, и он был невиновен!

Суровые черты лица Джека смягчились.

— Я ценю вашу преданность отцу. Тем не менее, надеюсь, что у вас есть нечто большее, чем пламенная убежденность в вине Локка, чтобы рыться в его вещах. Вы подвергаете себя большой опасности, мисс Тремейн.

— У меня есть письма моего отца, детализирующие все его подозрения по поводу адмирала Локка, но никто не хочет слушать. Никто, в Адмиралтействе, никто в Совете Военно-морского флота. Я должна была взять дело в свои руки.

— Письма? — золотые брови капитана приподнялись к линии волос. — Что в этих письмах?

— Задокументированные подозрения моего отца об адмирале Локке. Мероприятия, даты, очевидные последствия.

— Почему он послал вам эту информацию, а не в Адмиралтейство, или даже своему поверенному?

— Он пытался предупредить Адмиралтейство, но опасался, что Локк не работает в одиночку, поэтому он послал домой копию информации. Он доверил мне сделать то, что будет лучше для дела.

— Я не думаю, что он имел в виду вас, неподготовленную к этому, — пробормотал Эверли. — Вы должны были передать информацию семейному поверенному и позволить ему заниматься этим делом.

Аманда сжала руки на коленях.

— После того, как мы получили известие о судебном процессе, наш адвокат почтительно отказался представлять нас в каких-либо дальнейших юридических вопросах.

Как не пыталась, она не смогла сдержать горечь в голосе.

— Тогда он дурак, — сказал Эверли. Он смотрел ей прямо в глаза, его лазурный взгляд пленил ее.

— Послушайте меня, мисс Тремейн. Это дело не для женщины вашего воспитания. Дайте мне письма вашего отца, они могут помочь мне в моем расследовании. Уверяю вас, что сделаю все возможное, чтобы выяснить, что скрывает Локк. Если найду доказательства, оправдывающие вашего отца, обещаю вам, что доведу дело до конца.

— Вы хотите, чтобы я доверила вам письма моего отца? Вы принимаете меня за дурочку, капитан?

Ее презрение повисло в воздухе между ними. Конечно, он не думал, что она настолько наивна! Аманда не была уверена, что он не уничтожит письма; она поклялась, что не позволит их забрать.

Джек раздраженно вздохнул.

— Нет, мисс Тремейн. Вы особенная, но я не считаю вас дурочкой.

Аманда не была уверена, стоит ли радоваться или обижаться.

— Не верю вам.

— Доверьтесь, — настаивал он. — Что я сделал за последнее время, чтобы заслужить вашу немилость?

— Вы не спросили куда ехать. Мы просто ездим по кругу последние четверть часа.

Она смущала его, медленная волна краски окрасила его лицо от челюсти до бровей.

— Вы совершенно правы, мисс Тремейн. Я могу быть очень целеустремленным. Будьте так добры, сообщите ваш адрес?

Аманда сказала ему свой адрес, и капитан передал его своему кучеру. Мерный цокот копыт лошадей в сочетании с шумами улицы притупил молчание между ними.

— Позвольте мне извиниться, — продолжил он с кроткой улыбкой. — Слишком много проведенного времени на берегу испортило мои манеры.

Аманда не сдержавшись, улыбнулась в ответ. Он был дьявольски очарователен.

— О письмах, капитан…

Эверли сел, внимательно слушая.

— Это не значит, что я не хочу помочь вашему расследованию, — продолжала она, — но я зашла слишком далеко, чтобы бы отойти в сторону прямо сейчас. Я дам вам почитать письма моего отца, но они должны оставаться в моем распоряжении.

Он просмотрел на ее лицо, как будто ища скрытый смысл в ее словах. Ничего не найдя, кивнул.

— Очень хорошо, мисс Тремейн. Я согласен с вашими условиями.

Облегчение появилось на ее лице, она вздохнула.

— Встретимся завтра днем у ворот Грин-парка в половине третьего. Я принесу письма.