Его слуга ему не посочувствовал.

— Напились до чертиков. Столько часов отсутствовали, потом явились, от вас несло перегаром и табаком, это так не похоже на вас.

— Хватит, Стаббс, — пробормотал Эверли. — Все это было необходимо.

Стаббс покачал седой головой и налил горячую воду в раковину.

— За все годы, что я служу у вас, капитан, я никогда не видел вас в таком состоянии. Кроме …

Джек поморщился. За исключением того дня, когда Фелиция бросила меня, ты хочешь сказать. Как заботливо начать утро с этого, Стаббс.

Стаббс изменился в лице.

— Прошу прощения, капитан.

Джек отмахнулся от его протестов. Фелиция. Проклятый Силсби вернул болезненные воспоминания. Она была его золотым ангелом, и он любил ее, жаждал быть с ней все эти годы, пока был в море. Но когда они воссоединились, она не смогла принять его в качестве своего будущего мужа, потому что он не выглядел как Адонис. Эверли провел рукой по взъерошенным волосам. Странно… когда он попытался вспомнить лицо Фелиции, ее светло-золотая высокая прическа заменилась темными завитками, ее голубые глаза глубокими карими. Это была не Фелиция, а мисс Аманда Тремэйн, которая смотрела на него. Он покачал головой; колющая боль пронзила его виски. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы прогнать образ мисс Тремейн из головы. Фелиция сделала ему больно, и он не даст другой женщине шанс сделать то же самое.

Стаббс снял со спинки стула пиджак капитана, находящийся в ужасном состоянии. Когда он встряхнул его, из кармана выпало несколько листков бумаги.

— Э…? Что все это значит?

Джек нагнулся и поднял бумаги с пола. Несмотря на ноющую голову и резь в глазах, он узнал их, эти деньги выиграны им накануне вечером. Сделав быстрый подсчет, понял, что здесь более пяти тысяч фунтов — небольшое состояние. Он не помнил, чтобы выигрывал так много. С другой стороны, он выпил большое количество коньяка после ухода Локка и остальных, пытаясь избавиться от мыслей о Фелисии. Он предположил, что ему сопутствовала удача. Джек отдал деньги Стаббсу.

— Положи их в мой стол, — приказал он, покосившись на часы. — И сделай меня презентабельным, насколько сможешь. Я должен встретиться кое с кем в половине третьего.

Стаббс криво усмехнулся и взмахнул бритвой.

— Вы задали мне много работы, капитан.

Эверли ответил усталой улыбкой на улыбку слуги.

— Сделай, что сможешь. Ты видел меня в состоянии и похуже.

Благодаря Стаббсу, Эверли прибыл к воротам Грин Парка, когда колокола пробили половину четвертого. Дождь шел стеной. Здесь, в парке, запах мокрой травы и влажной земли перебивал городской запах дыма и сточных вод. Капитан отыскал глазами маленькую фигурку, ютившуюся в воротах, и подал знак кучеру остановиться. Джек открыл дверцу кареты.

— Вот и я, вовремя как и обещал. Прячьтесь от дождя.

— Вы выглядите ужасно.

Мисс Тремэйн не церемонилась. Она пренебрегла его рукою, забираясь в карету. Ее плащ и шляпка были мокрыми, она выглядела так, как будто стояла под дождем в течение некоторого времени.

— Спасибо за комплимент, — ответил капитан сухо. — Надеюсь, что не заставил вас ждать.

Она покачала головой, и убрала с глаз несколько влажных прядей волос.

— Нет, не очень. Мадам послала меня с поручением, так что я не так долго ждала.

Он кивнул.

— Хорошо. Могу ли я увидеть письма?

Мисс Тремэйн полезла в ридикюль и достала странно выглядящий сверток. Когда она передала его, Джек понял, что письма были перевязаны непромокаемой клеенкой, защищавшей их. Он посмотрел на молодую женщину. Она сидела на краю скамейки кареты, сложив покрасневшие руки на коленях, ее каблуки нервно постукивали на полу. Ее кожа была настолько бледной, что огромные темные глаза выглядели, как отверстия на сожженной ткани. Морщины усталости у губ.

— Вы устали, — заметил он.

Он ожидал, что она примется отрицать. К его удивлению, она просто кивнула.

— Я работала до поздна.

Капитан нахмурился, развязывая трудный узел шпагата на непромокаемой ткани на письмах.

— Вы должны по крайней мере носить перчатки. Холодно.

Она скрестила руки под плащом, убрав из виду.

— Я забыла их в магазине. Ценю вашу заботу о моем благополучии, капитан. Теперь, пожалуйста, прочитайте письма.

Она не хочет жалости, и даже не хочет его заботы. Упрямая крошка. Джек развернул письма и читал каждое из них по очереди. Когда он закончил, то замотал их в клеенку, как если бы они были хрупкими кусочками фарфора. Если что-нибудь случится с этим последним звеном, связывающим ее с отцом, она будет опустошена.

— Ну? — спросила она, тревожно. Дрожь прошла по ее телу.

Эверли выбирал слова с осторожностью.

— Ваш отец был тщателен в документации, — начал он серьезно. — К сожалению, я не думаю, что эти письма окажутся полезными для нашего дела.

— Как так? Как вы можете говорить это? — гнев заалел на ее щеках.

— У нас нет доказательств, подтверждающих его записи. На данный момент, это займет несколько месяцев, чтобы разыскать кого-либо, упомянутого в этих письмах, а у нас нет времени. Мне очень жаль, мисс Тремэйн.

Он вручил ей сверток. Она выхватила у него пакет. Набежавшие слезы застилали ей глаза.

— Так вы говорите, что они ничего не значат?

— Я хотел бы, помочь вам, мисс Тремейн, но боюсь, что вы переоцениваете значение записей вашего отца. Знаю, что эти письма много значат для вас, но не для меня.

Молодая женщина разозлилась. Она прижала пакет к груди.

— Не относитесь свысока, капитан. Я знаю, что эта информация полезна. Я просто знаю это.

Эверли мог видеть, как ее решимость рушится. Он только что разбил ее надежды, и его сердце рвалось к ней.

— Я хочу, помочь вам, — тихо сказал он, — но это уже не ваша битва. Через несколько дней у меня будет еще одна возможность найти прямые доказательства против Локка. Если я узнаю что-нибудь, что подтвердит информацию, содержащуюся в письмах вашего отца, я дам вам знать.

— Какая возможность? — ее пальцы сжались вокруг пакета.

— Вам не нужно беспокоиться об этом.

— Вы собираетесь вернуться в городской дом Локка?

Черт, она была настойчива. Красота и бездонный источник раздражения в одном флаконе.

— Да. Локк проводит частную карточную вечеринку, я приглашен.

— Возьмите меня с собой — потребовала мисс Тремейн.

Сначала ее скандальное предложение лишило его дара речи. Затем возмущение взяло верх.

— Это не обсуждается, — отрезал он. — Там будет присутствовать только один вид женщин, и среди них ни одной барышни.

Она наморщила лоб.

— О чем вы говорите? Какой еще вид женщин?

— Куртизанки, мисс Тремэйн, — ответил он, надеясь, что его резкие слова шокируют ее. — Фешенебельные женщины легкого поведения. Распутницы..

Она не была в шоке. На самом деле, казалась больше заинтригованной перспективой.

— В самом деле? Среди этих женщин, возможно, я смогла бы…

— Нет. Точно нет. Вы не пойдете со мной. Это приказ.

Мисс Тремэйн дернулась как ужаленная.

— Вы не можете приказать мне. Я не член вашей команды.

— Да, потому что если бы вы им были, я мог бы выпороть вас за дерзость! — Он сделал паузу, чтобы подавить вспышку гнева. — Если вы знаете, как лучше, мисс Тремэйн, то вы поедете домой и прекратите вмешиваться. Это не то место, где вы могли бы быть.

Он говорил более резко, чем намеревался, но его терпение лопнуло.

— Я поклялась очистить имя моего отца, и не успокоюсь, пока Локка не привлекут к ответственности. — Она рубила каждое слово.

— Так и будет, — пообещал Эверли. Проклятье, спорить с этой девушкой все равно, что спорить с мулом. Приступ боли полыхнул в его висках; головная боль возвратилась с удвоенной силой.

Она бросила на него умный, хитрый взгляд.

— Что вы сделаете, если я скажу вам, что знаю о тайнике в кабинете Локка?

— Что? — взревел Эверли. Она не сказала ему всю правду, в конце концов, и эта мысль привела его в ярость. — Что вы нашли? И почему, черт побери, не сказали мне об этом?

— Не нужно ругаться на меня. Я не сказала, потому что не знала, могу ли доверять вам.

— А сейчас?

— Я до сих пор не совсем уверена. Возможно, мы оба не доверяем друг другу.

— У нас одна цель, мисс Тремэйн, хоть и разные задачи. Скажите мне, где тайник.

Ее губы сжались в линию.

— Нет, не буду. И не скажу вам, как открыть его. К тому же, капитан, как вы собираетесь ускользнуть от игорного стола, чтобы рыться в личных вещах хозяина?

Она попала в точку, но он не собирался уступать.

— Наглая маленькая шантажистка, — кипятился он.

— Снисходительный, высокомерный тиран, — парировала она.

Голова капитана разламывалась. Он потер виски.

— Я не поведу вас на этот вечер, — настаивал он.

Выражение ее лица смягчилось.

— Если бы я пошла с вами, вы могли бы отвлекать Локка наверху, пока я буду обыскивать его кабинет. Я знаю где он, и как попасть туда. Никто не заметит мое отсутствие.

— Это шантаж, — рассердился капитан.

Она скорчила гримаску.

— Я сожалею об этом, капитан, но вы не оставляете мне выбора. Либо мы работаем вместе, чтобы поймать Локка, либо вы можете попытаться искать самостоятельно и попасться с поличным.

Проклятье. Ему следовало ожидать чего-то нелепого от этой чуждой условностей женщины. Капитан развел руками.

— Если бы я взял вас с собой, вы бы подверглись точно такому же риску.

— Но у меня больше шансов, чем у вас. Я меньше, могу двигаться быстрее, и…,-она взглянула на его трость-Я гораздо мобильнее.

Он поморщился. Обычные женщины не должны обладать такой способностью к логике. С другой стороны, он знал теперь, что в мисс Тремэйн не было ничего обыкновенного. Он остановил ее взглядом сурового капитана, от которого замирают самые закаленные моряки, и попробовал другой подход.

— Как я могу с чистой совестью, взять воспитанную леди в место, которое не намного лучше борделя? Вы понятия не имеете, куда направляетесь.

— Вам не нужно беспокоиться о моих чувствах, капитан, — сказала Мисс Тремэйн оживленно. — Мне двадцать три года, и я вполне способна позаботиться о себе. Я пережила смерть моих родителей в течении шести месяцев, выдержала тяготы, которые вам никогда и не снились. Я притворялась раньше, сделаю это и сейчас.

Либо она не зависела от мнения света, либо не обращает на него внимания. Его губы скривились в усмешке.

— Я думаю, что вы ошибаетесь. Если вы пойдете, вам придется играть роль моей любовницы. Невыполнимая задача. Готовы ли вы принять вызов?

Он надеялся напугать ее, но его стратегии не суждено было сбыться. Вместо того, чтобы вздрогнуть от этого, она расправила плечи и вернула взгляд с мятежным упорством.

— Я, готова, капитан.

Мисс Тремэйн его любовница. Джеку привиделась девушка, одетая только в шелковистое неглиже, лежащая на кровати, темные волосы покоятся на ее груди. Тепло захлестнуло его. Он встряхнулся. Это была сущая глупость. Почему он согласился с этим безрассудным планом?

— Я собираюсь спросить кое-что, мисс Тремэйн, — сказал он твердо, — и, пожалуйста, не обижайтесь на то, что я собираюсь сказать. Рассматривали ли вы последствия этого решения? Что делать, если потенциальный жених узнает, что вы, одевшись, как куртизанка посетили вечеринку в борделе? Вашей репутации будет нанесен непоправимый ущерб. Как быть с вашей бабушкой?.

Ее взгляд померк.

— Имя моей семьи очернено сверх всякой меры. Никто и никогда не возьмет меня замуж. Давайте будем реалистами, капитан. Кто в здравом уме захочет жениться на дочери предателя? Моя репутация не может быть хуже. Мне нечего больше терять. — Ее голос упал до шепота, и она отвернулась. — Вы можете считать меня отчаянной дурой, но я не могу повернуть назад.

Эти признания вызвали оторопь у Эверли. Она была права, как дела обстояли сейчас, ее будущее было мрачным. Большинство женщин ее возраста были уже замужем, с семьей, нянча своих собственных детей. В то время как он не мог не восхищаться ее решимостью, она создает уникальную угрозу для его миссии. Как ему выполнить свой долг, когда все, что он хотел сделать, это защитить Аманду? Э-э-мисс Тремейн.

Капитан рассматривал ее элегантный профиль. Он знал, что должен с подозрением относиться к ней, но она не была похожа на Фелицию.

Фелиция была красива и нежна, как фарфоровая кукла, но ленива и избалованна. Мисс Тремэйн была прекрасна, находчива, умна и раздражающе независима. Немного львица. Они знакомы несколько дней, а он уже разрывается между желанием поцеловать ее или задушить. Он вздохнул.