– Но что же делать? – растерянно прошептала девушка.
– Что и делали. Взимать мелкую дань с караванщиков, красть скот и владеть этим селищем, пока оно никому не понадобилось.
– А потом? – робко осведомилась Зиндра.
Аксиана долго молчала.
– Скажу так, – произнесла она неожиданно спокойным голосом, – я живу, как будто уже умерла и меня на время отпустили из Страны мертвых. И всей добычи, какую ты заберешь туда, – это клюв барана, рыбье ухо и лисьи копыта… А случись со мной что… – Она вздохнула. – Положите вы в мою могилу меч, зарежете коня – и пленника, если будет под рукой в тот день… А после меня будешь ты Лунных Дев вести.
– Я?! – обомлела Зиндра. Первый раз ее ардара, ее ксая, воплощение силы и отваги, живой пример того, что женщина – нечто большее, чем домашнее имущество своего отца или мужа, заговорила о смерти.
– Ну не Меланиппа же, – усмешка Аксианы стала слегка презрительной. – И не Дарана – у нее уже годы не те…
Зиндра потупила голову. Она понимала: предводительница совершенно права. Но… разве нет никакой иной возможности?
– В этой жизни случается лишь то, что случается, а не то, чего нам хочется, – подвела итог Аксиана. – Думаешь, я с колыбели мечтала эорпатой стать? Мне, может, и сейчас хочется жить в покое и сытости, у доброго красивого мужчины под крылышком, чтобы защищал меня он, а я лишь мурлыкала бы у него на плече. И девчонки этого хотят… многие. И, наверное, ты тоже – а нет, так еще захочешь, ты ж не дура! Но боги судят иначе… Ладно, скоро увидим, какова их воля. По всему похоже – на днях что-то должно перемениться в нашей жизни…
Перемена произошла уже завтра. Как раз тогда, когда Зиндра и Сана в очередь заняли пост на надвратной площадке крепостцы, к ним заявились гости.
Их было с десяток – черноусых, похожих друг на друга, как мужчины одной семьи, в добрых доспехах, клепаных шлемах-коринтах, с чеканами у поясов и луками при седлах. Подъехали они с востока, не таясь и не спеша, медленной рысью.
Десяток… и еще двое.
Один, как можно догадаться по алому плащу, дорогой одежде, блеску золота на эфесе меча, шее и пальцах, – ксай. Богатый ксай: даже сапоги его были украшены сверкающей россыпью золотых бляшек.
А рядом с предводителем рысил на буланой кобылке человек в длинном черном балахоне с вышитым по-женски подолом. Энарей…
До крайности не простой энарей, как и ксай, по всему видно, не прост. На поясе шамана болтался аркан, вернее, арканчик, совсем маленький: коня им не поймаешь, разве только зайца… Но всякий знает – аркан этот сплетен из волос человеческих: волос умерших шаманов и принесенных в жертву пленников. Им можно ловить и принуждать к повиновению духов, а еще – утащить душу чем-то не угодившего энарею человека. И будет та душа в рабстве у колдуна до самой его погибели, а после смерти энарея – скитаться ей неприкаянной, стонать над степью да одиноких бродяг морочить…
Зиндра думала сразу поднять тревогу. Но пришельцы вроде не собирались нападать, да и трудно бы им пришлось: крепость, конечно, слабовата – стены в два мужских роста высотой, да и ворота в две доски. Однако даже их не выбьешь без бревна…
Первым заговорил раззолоченный.
– Эй, девки, позовите вашу госпожу! – скомандовал он грубо, как приказывают рабам.
Сана и Зиндра промолчали. Ответить как полагается – значит, напроситься на ссору, которая им не нужна. Ответить вежливо – унизиться и дать слабину…
– Что молчите? – повысил голос ксай.
– Вам хозяйка этих мест говорить запретила? – просипел колдун. – Или вообще языки вам поотрезала?
Они по-прежнему молчали. Известное дело – не заговаривай с энареем первым, если не сам пришел к нему. Запутает, обманет, и беды не оберешься…
– Оставь, почтенный… – веско произнес вожак. – Вижу, с ними по-другому надо. Значит, так, Гнур будет говорить, женщина будет слушать. Слушать твоя хозяйка тебе не запретила?
Растерянный вид Саны был ответом. И в самом деле – не запретила.
– Тогда скажи своей хозяйке, что ксай Гнур прибыл к ксае Аксиане с важным делом и хочет с ней говорить.
– О чем? – не сдержалась Сана.
– Гнур не ослышался? Госпожа все-таки не запрещает тебе подавать голос? – чужак осклабился. – Дело же это совсем не твоего ума. Пусть девка не тревожит им свою печенку…
Он важно повел раздвоенной бородой и всем видом дал понять, что на этом разговор с бродяжкой прекращает.
Заспанная и похмельно мрачная Аксиана, взойдя на стену, не обругала, однако, ни дозорных, ни пришельцев.
– Дядя… – удивленно хмыкнула она. – Не ждала увидеть тебя.
– Впустит ли меня дочь моего старшего брата или так и будем орать через стену? Если ты опасаешься, я войду один. А для моих людей, надеюсь, в этих нищенских развалинах все-таки найдется не вино, так хоть вода.
– Но твой энарей… – начала Аксиана.
– Он не мой, и он сам не войдет. Твоя крепость – владение Великой Матери… – Ксай не сдержал ухмылки. – И мои люди останутся снаружи. Но напоить коней и отдохнуть у стен твоих… (новая ухмылка) твои девы дозволят?
Аксиана неуверенно кивнула. Гнор вошел через приоткрывшуюся в воротах малую калитку, оглядел собравшихся во дворе воительниц, всю дюжину… И нехорошо осклабился.
– Ну пойдем, дочь моего брата, потолкуем.
– Подать вина, ардара? – осведомилась Анта.
– Неси кумыс и мясо, девка, – рыкнул Гнур. – Мы не йованские жопотрясы, чтоб пить йованский сок!
Гнур и Аксиана говорили долго…
Уехал он уже под вечер. И сразу повелительница кратким приказом собрала всех, кто был в крепости.
– Мы идем на войну, сестры, – огорошила она амазонок. – Ксай Скилур, которому мой род обязан служением, сцепился с Ольвией. Не бойтесь, в одиночку на ольвийцев нас не пошлют. Сил у него немного, потому он решил, вдобавок к воинам, собрать в степи лучниц потолковее. Ну а нас поставит их вести.
Зиндра затаила дыхание: значит, все уже решено? И кто же эти лучницы – из тех трех ватаг, о которых она слышала, или…
– Варка, ты едешь на пастбища, – скомандовала Аксиана, – заберешь Тарсу с Зариной и Бендиду. Хунара, ты – на торг: там сейчас трое наших. Анта – в Дальнее кочевье, там Дарана у родни… Меланиппа, собирай припасы и прочее, что нужно… Вроде все, эорпаты? А, нет… принесите мне кто-нибудь вина, дядюшкин кумыс уже поперек горла…
Глава 3
Разведчицы стали на ночлег в укромной лощинке, заросшей терновником.
Не разводя костров, крохотными глоточками по очереди они потягивали ароматное вино, закусывали холодной кониной. Лежа на спинах, смотрели в высокое звездное небо. Прислушивались – но все звуки в ночной степи были привычными и знакомыми, ни один из них не вызывал тревоги…
– Давай-ка, расскажи что-нибудь, Меланиппа… – полушепотом начала Сана.
– Нет, лучше пусть Алана…
– Меланиппа!
– Да все уже сколько раз слышали…
– Ну и что?
И в самом деле, полугречанка знала множество историй про древних царей и героев, но даже и рассказанные не по одному разу, они в ее устах звучали будто заново.
– А вот то! – вдруг словно бы по-детски обиделась Меланиппа.
– Ладно, давайте я расскажу, – согласилась Алана.
О чем говорить в ночной степи девушкам, ни одна из которых не достигла и двадцатой весны? Что больше всего пристало их возрасту и полу? Почтенные матери семейств, наверно, удивятся и разгневаются, но пристало рассказывать сказки да страшные истории о нечисти, что сейчас, может быть, бродит вблизи их лагеря.
Или все же не удивятся матери, вспомнив, как сами были юницами и о чем шептались с подружками…
А злых тварей в Великой Степи хватает. Старая нечисть крадет детей, пожирает узников, мешает состязаниям честных багатаров. Или вот, скажем, алабас: дивно безобразное чудище, дикая звероподобная женщина, толстая, волосатая, с торчащими изо рта клыками и свисающими до земли грудями. Но бегает очень быстро и часто оборачивается собакой, лисой или козой. Ночью любит ездить на лошадях, заплетая их гривы в косички. Молва делит алабасов на три рода. Самый зловредный и опасный – черные алабасы: встреча с ними часто заканчивается смертью. Есть еще желтые алабасы, они в основном проказничают и делают мелкие гадости – могут, например, нагадить в котел, где варится ужин, но смертоносное злодейство им не по силам. Еще есть род серых алабасов, портящих молоко и мясо…
Неосторожного путника также поджидает канаяк. Вроде бы обычный человек, пожилой годами, но вместо ног у него длинные кожаные плети. Залезет он на дерево и терпеливо поджидает заплутавшего, который решил отдохнуть в степной рощице. Потом запрыгивает ему на спину, заплетает ногами-ремнями и загоняет бедолагу до смерти, как коня.
Очень опасна кемпир – сгорбленная старуха с огромной пастью, усеянной острыми желтыми зубами. Она питается исключительно людьми, которых варит в большом серебряном котле. Иногда кемпир под видом почтенной старицы поселяется где-то близ людского жилья, втирается в доверие к девушке или молодой женщине до первых родов и втихаря высасывает у нее кровь, пока не доведет ее до смертного истощения.
Есть и змей-дракон – аджах. Если змея в течение ста лет не попадется на глаза человеку, то она может превратиться в аджаха. А еще через сотню лет аджах способен превратиться в юху, красивую девушку. Она выходит замуж и, перейдя в селение мужа, по ночам пожирает людей, пока не истребит весь род. Отличить юху можно по ее неуемной жажде и отсутствию пупка. Видно, попадаются на ее уловку только уж очень нелюбопытные мужья. Или, может, такие, которые привыкли любиться лишь в непроглядной тьме: говорят, есть у иных племен такой обычай…
Но еще есть и убыр. Это дух умершего колдуна, который, покинув свой могильник, живет среди людей. Внешне он ничем не отличается от них, хотя, вообще-то, у убыра длинный язык, свисает аж до земли. Если он думает, что за ним никто не следит, то иной раз может забыться, и тогда удается подсмотреть. Сам убыр обычно зла не творит, чтобы его не обнаружили, но он повелевает всякой опасной нечистью, иногда неотличимой внешне от человека. Впрочем, ее все-таки можно раскрыть, если заставить снять одежду, – у порождений убыра сквозь большую дыру в спине видно требуху. А чтобы уничтожить убыра, надо в могилу колдуна вбить дубовый кол или отрубить ему голову…
Много таких историй рассказывали девушки ночами друг другу. Даже Бендида, с трудом подбирая слова, поведала им предания своей горной и лесной родины – про великанов и живых мертвецов, про ведьм, что ложатся с нечистью, чтоб порождать нелюдь, и про Идущего по Ветрам – бога Стрия… про детей его, пьющих кровь стригоев…
Между тем Алана устроилась поудобнее и начала свой рассказ:
– Вот слушайте, никому до того не говорила. Было это со мной самой, не от бабок слышала, не от стариков, ни от кого – сама видела…
Случилось это как раз в тот год, когда мы бежали из родных мест. Кочевал наш род там, где Йер-Дон подходит к великой реке Рха. Там леса не хуже, небось, чем ты помнишь, Бендида… Шла я по лесу к озеру, радовалась солнечному утру. И вот подхожу к месту, где тропа к озеру сворачивает; свернула – а тропы-то и нет. Да что говорить, нет ни деревьев вокруг, ни кустарника какого! Степь кругом и курганы. Ничего понять не могу! А степь какая-то пожухлая, ветер сухой, коршун кружит. Что делать? Решила добежать до ближайшего кургана и с него уже посмотреть, отыскать знакомые приметы. Добежала, взобралась на курган – нет ничего знакомого нигде: ни дымкá, ни человека, ни жилища. Одна только степь, насколько глаз хватает. Побежала к другому кургану. Все молитвы враз вспомнила, всем богам. Бегу, на ходу молюсь да предков поминаю…
– Кумысу, небось, перебрала? – грубовато осведомилась Хунара.
Алана помотала головой.
– Трезвая была. Я и сейчас-то мало пью, сами знаете. А уж в ту пору…
В общем, добежала до кургана, забралась – и… снова степь вокруг да курганы. И далеко-далеко различаю огоньки какие-то. Бегом туда, уже ни на что не надеясь… И вдруг попала на тропу. Поняла, увидела, что вырвалась из степи. Ноги подкашиваются, сердце колотится, но вот они, деревья. Выбралась, значит, невесть откуда, сама не зная как. Вся дрожу, как в ознобе. Так ведь и есть отчего! Дошла до стоянки наших – и не сказала никому…
– Отчего? – прошептала какая-то из девушек.
– Так ведь, сестры, испугалась я тогда до жути. До ужаса нутряного. А если бы не выбралась, осталась в степи? Что бы я там делала, кого бы встретила? И вообще, куда же я попала тогда? Не только в ту пору, но и после ни у родителей, ни у старейшин не расспрашивала, что это могло быть, и вообще не вспоминала эту историю до сего дня. Вот так, сестры… Да уж, до конца жизни запомню этакое дело.
– Ну, где там твое вино, Хунара? Давай уж попробуем…
– Во имя Великой Матери, не пейте слишком много! – сказала Зиндра, поднимаясь. Сама она к вину даже не потянулась, ей пора было в дозор.
"Дочь Великой Степи" отзывы
Отзывы читателей о книге "Дочь Великой Степи". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Дочь Великой Степи" друзьям в соцсетях.