- Все будет хорошо. Верьте в это, - ее тон вызвал во мне головную боль. И вдруг органы чувств снова заработали. Мои ладони жгло огнем, и было такое ощущение, будто мой череп проломили бейсбольной битой. Голова болела по-новому, такого я раньше не испытывала. Медики добавили еще каких-то лекарств к моей капельнице.

Остаток ночи прошел в сплошном тумане. Меня отправили в палату экстренной помощи. Люди там задавали мне вопросы, а я пыталась отвечать. Никто не ответилна мои вопросы о Шоне. Смогу ли увидеть его? Он прибыл в отделение как раз сразу после меня – это все, что они мне сказали. В груди разрасталась паника. Я задыхалась, тонула, но не могла остановиться.

- Мисс Стэнц? – позвал меня чей-то голос перед тем, как раздвинуть занавеску. Они уже осмотрели меня. У меня было пару царапин на лице, мне наложили несколько швов на лбу. Повезло. Руки все еще тряслись, мое горло болело, и я не могла говорить. – Вот здесь личные вещи вашего парня. У него не нашлось никакого контакта в случае непредвиденных ситуаций или ближайших родственников в его личном файле, - медсестра все это объяснила мне, а затем протянула его порванную куртку и смятый шлем. Сердце зашлось болью.

Я взяла в руки его вещи и сильно сжала их в руках. Медсестра вышла из кабинета, а я накинула куртку Шона на плечи. Что-то во внутреннем кармане привлекло мое внимание. Я засунула руку в подкладку и достала конверт. Хлюпая носом, я раскрыла и взглянула на него. Проводя пальцем по бумаге, я ожидала, что он будет ровно гладким, но нет. Что-то еще было внутри.

Я открыла конверт и посмотрела внутрь. Между самим конвертом и пачкой наличных лежала блестящая серебряная поблескивающая подвеска и записка. Моя нижняя губа задрожала, когда я вытащила из конверта мамин крестик.


Я знаю, как много этот кулон значит для тебя. Если бы я только мог показатье, как много ТЫ значишь для меня. Я очень сильно облажался, Эвери. Ты никогда не сможешь узнать, как сильно я хочу, чтобы ты простила меня, как я сожалею, что сказал тогда те слова.

Шон.


Я прижала записку к своей груди, столько чувств сразу нахлынуло. Мисс эмоциональность. Медленно, я опустилась на свою кушетку, прижимая записку к своей груди, будто она могла спасти меня, будто это могло все изменить.

Воспоминания захлестнули меня еще с той ночи, когда умерли мои родители. Это был хаос, как и сейчас. Паника и агония, приправленная шоком и зловещими тенями. Мой мир рушился.жизнь снова разлетается на куски, и это моя вина.

Все это моя вина.

Если бы я позволила ему поговорить со мной, если бы тогда не убежала от него, все этого бы не случилось. Я же могла все предотвратить. Если бы я поговорила с Шоном, я бы не поехала бы на тот перекресток. Я бы не нажала газ на желтый цвет светофора. Я бы не позволила Шону закрыть меня собой. Я бы не позволила ему упасть. Картинки его тела, ударяющегося несколько раз об асфальт, который раз проигрывались у меня в мозгу. Они не проходили, никогда не пройдут.

Я прикрыла глаза на секунду и свернулась в клубок. Медицинские аппараты пикали позади. Иголка, вставленная мне в вену, заставляла уку болеть. Все мое тело болело, но сон так пришел ко мне. Препараты истощили силы. Я слышала голоса вокруг себя.

- Она наконец-то отключается.

- Бедная девочка. Она была прямо в истерике из-за…

И затем все исчезло, уступив место темноте.