— Счета за газ, свет, воду. Муниципальный налог… Боже, некоторым уже несколько месяцев!

Кэт взглянула на коричневые конверты.

— На чье они имя?

Имя на большинстве конвертов, адресованных не Данту, казалось смутно знакомым, но все смешалось в голове Кэт, как в дурном сне.

— Не позволяй записывать что-нибудь на тебя! — Лаура поднимала упавшие листочки с коврика и засовывала их обратно в ящики. — И ни при каких обстоятельствах не называй никому свой домашний адрес. И наш. Это важно.

В ее руке остался только белый конверт. На нем от руки был написан адрес — квартира двадцать семь. Лаура задумчиво смотрела на него, будто раздираемая внутренней борьбой.

Взглянув на дорогу, Кэт увидела, что Майк закончил разговор по мобильному телефону, записал что-то ручкой себе на руке и закинул ее рюкзак на плечо, чуть не сбив при этом мотоциклиста.

Лаура постучала уголком конверта по зубам и, решившись, вскрыла его.

— Лаура! — вскричала Кэт. — Это чужое письмо! Ты не можешь…

— Остынь.

Остынь? Остынь? От кого она этого набралась?

— Но…

— Слушай, я знала, что это нечто в таком роде. — Лаура помахала конвертом у Кэт перед носом. — Официальное письмо и чек на сорок пять фунтов от издательства, где работала девушка, которая жила у Данта Гренфелла до тебя. Тебе надо просто позвонить, — она посмотрела на подпись, — Дженифер Спенсер и сказать, что ты услышала о вакантном месте… э… младшего редактора и хотела бы прийти на собеседование. Бьюсь об заклад, они и объявление в газетах еще не разместили. Будут рады возможности сэкономить. Издатели всегда этому рады, насколько я слышала.

— Разве это этичное поведение для юриста, Лаура?

— Не совсем. Но тебе нужна работа, не так ли?

— Да-а-а, но я ничего не знаю об издательском деле.

К Лауре вернулся ее адвокатский голос:

— Читать умеешь, я надеюсь?

— Ну…

— В таком случае, за четыре месяца все узнаешь на практике. А потом сможешь уйти, или они тебя уволят.

— Ох, ну, хорошо. Тогда ладно.

Подошел Майк со всеми пожитками Кэт. В их числе была посылка от мамы, присланная на адрес офиса Майка, — это Джайлс дал маме такой совет во время предательского разговора по телефону. Кэт еще не открывала посылку. Ей делалось страшно при мысли о том, какую одежду мама посчитала подходящей. С равным ужасом она подумала о вещах, которые в качестве альтернативы могла бы предложить ей Лаура. Сумок было немного, но Майк все же бросил на нее сердитый взгляд и обиженно вздохнул, опуская их у ног Кэт.

Та в ответ поставила ступни носками внутрь. Майк прошипел что-то неразборчивое, но непристойное.

Лаура весело хлопнула его по макушке пачкой конвертов.

— Пожалуйста, Дживс[19], четвертый этаж!

Кэт последовала за ними вверх по лестнице. Она старалась припомнить, когда в последний раз читала настоящую книгу и когда перестала сопротивляться тому, что Лаура устраивает ее жизнь.


Квартира была пуста. Теперь в ней сильно пахло жареным луком.

— Черт, очень похоже на мою бывшую квартиру! — Майк бросил сумки у двери, предоставив Кэт самой затаскивать их в свой новый дом.

— Прости, мы не можем задерживаться, — сказала Лаура. Майк расхаживал по кухне и заглядывал в полупустые пакеты из ресторанов. — Нам нужно в «Икея», купить карниз. Не хочу откладывать это на вечер. Сейчас достану, что для тебя купила, и мы поедем.

— О, не беспокойся, — ответила Кэт.

Она осмотрела незнакомый беспорядок вокруг, и сердце ее упало. Ей нравился ее собственный беспорядок, но этот был таким давяще чужим. Хватит комиссии по делам новоселья. Кэт хотелось, чтоб Майк и Лаура поскорее уехали. Потому что, если они задержатся еще немного, она не выдержит — расплачется и будет просить их остаться. Так противные ей в обычной ситуации, теперь они были единственным связующим звеном с внешним миром.

Лаура хлопотала по кухне и высыпала морковку и лук в некое подобие корзины для овощей. Других свежих источников витаминов не предполагалось.

— Я уложила тебе кое-что в сумку, на тот случай, если у тебя нет постельного белья и так далее…

Белая кровать Джайлса, подобная большой, хрустящей, соблазнительной меренге, встала перед мысленным взором Кэт. Она закусила губу. Он присутствовал во всех ее мыслях.

— Майк, ты принес большой пакет? — позвала Лаура.

Она негодующе поглядывала на него, выкладывая на кухонный стол кучу консервных банок с супом.

Майк в гостиной разглядывал игровую приставку.

— У этих мерзавцев есть компьютерные автомобильные гонки! И аналоговые пульты… А, да, ммм, мы уже едем?

Лаура обняла Кэт.

— Позвони этой женщине из издательства в понедельник, хорошо? Если не получится, обратимся к моим друзьям из Сити. Может, они знают какие-нибудь агентства, где следует искать временную работу. Если же совсем не повезет, то у тебя есть список от Алекс, верно?

— Пока, сеструха, — сказал Майк, на краткий миг заключая ее в объятия. — Не делай только того, чего я бы не делал, — добавил он с легкой завистью.

Кэт кивнула. Рамки того, что Майк мог делать, а что — нет, были теперь строго определены. Оба это знали.

Когда Кэт проводила их до двери, Лаура обернулась, сжала ее руку и сказала:

— Я знаю, это трудно, но только подумай, как будет горд Майлс. Он вернется и увидит, как здорово ты со всем справилась!

— А-а-а-а, — промямлила Кэт и закрыла дверь. Она слышала, как они тихонько переругивались, спускаясь вниз. Кэт прижалась лбом к двери и, наконец, дала волю слезам. Безмолвно плача, она подошла к большому окну в кухне. Кэт видела, что они спорили, кому быть за рулем. Лауре удалось выхватить ключи из руки Майка, и она уселась на водительское место. Майк, как школьник, сделал за спиной жены неприличный жест и сел в машину как раз в тот момент, когда Лаура отъезжала от тротуара, едва не задев дверцей фонарь.

Кэт сбросила кипу газет со стула у окна и встала на него на колени. Она смотрела на пустое место, где стояла машина брата. По крайней мере, у Майка была Лаура, а у Лауры — Майк, даже если им хочется чего-то другого. Слезы закапали с кончика носа Кэт. Почему они могут быть вместе и постоянно лаяться, в то время как она и Джайлс, обожая друг друга, должны жить в разлуке? Она с тоской подумала, что, если бы он был на каникулах в Лондоне, она сидела бы дома, тайком от него ела килограммами шоколад и слушала бесконечные лекции матери о прелестях образования.

Кэт вытащила из кармана белый носовой платок в красный горошек и прижала к носу. Он еще сохранил запах Джайлса. Джайлс безмолвно протянул его ей в аэропорту, хотя она не плакала. Тогда. А когда ему пришло время выходить на взлетную полосу, то даже у Джайлса глаза блестели. Но он решительно повернулся — так, как и собирался, — и пошел прочь от нее, не оглядываясь.

— Не люблю долго прощаться, — сказал он.

В душе Кэт надеялась, что Джайлс дал ей платочек, чтобы она прижимала его к носу по ночам в постели, вспоминая его запах. Но временами ей казалось, что он просто ожидал неприятных потоков слез. Теперь от ее крупных слез, красные горошки потемнели. Хотя на сердце у Кэт было тяжело, ничем не сдерживаемые слезы уже начали оказывать свое наркотическое успокаивающее действие. Все еще прижимая платочек к носу, она поднялась и заглянула в пакет, куда Лаура засунула свое запасное пуховое одеяло. Кэт вытянула его из тугого пакета, словно сосиску, и поволокла в комнату вместе с плеером и богатством гномов — плиткой «Тоблероне». Она положила шоколад в тележку, когда Лаура закупала для нее съестное, а потом спрятала в свою сумочку, чтоб Майк не стянул.

Не обращая внимания на беспорядок в комнате — он казался несущественным, — Кэт завернулась в одеяло, воткнула в уши наушники, и музыка «Лед Зеппелин» вытеснила все мысли из ее головы.


Кэт проснулась через два часа. Голова была тяжелая, как всегда бывает, если спишь днем. Во рту ощущался противный привкус — вот что значит есть шоколад перед сном и не чистить зубы. В комнате было очень жарко, воздух спертый. У Кэт вытянулось лицо, когда она взглянула на часы. Она тотчас спустила ноги с постели. Самое главное — прежде всего: если запереться в ванной с необходимыми туалетными (и спальными) принадлежностями, никто ее не тронет.

Комнату, с которой Кэт предстояло очень близко познакомиться в течение ближайших ста двадцати одного дня, украшали куски старых синих обоев и множество вещей, оставленных предыдущей квартиросъемщицей: ручка фирмы «Биро», резинка для волос, коробок спичек из какого-то подозрительного клуба, презерватив. «Даже не распакованный», — отметила Кэт критически. Она осмотрелась в поисках использованных. Комната предполагала их наличие. Одинокая пара носков и серые штаны свисали с не туго натянутых веревок. Похоже, она живет теперь в прачечной. Кэт не понимала, как могла не заметить всего этого в день осмотра. Возможно, тогда ее пьянила радость находки — ревущее пламя квартиры Данта вместо огненной сковородки Крэгов.

Она вспомнила замечания Лауры о ванной. Плохая плитка, темная ванна, голые незнакомцы… Что за свиньи живут в этом доме?

«Я. Теперь я», — подумала Кэт. Она завернулась в одеяло и отважилась выйти в коридор, держа в руках сумочку с ванными принадлежностями.

В квартире было по-прежнему тихо. Грязные плитки пола приятно холодили ее разгоряченные ступни. Где здесь ванная? Явно не за дверью с надписью «Не беспокоить. Идет прочистка мотора». Кэт поморщилась. Должно быть, комната Гарри. Фантастика. Любитель машин с чувством юмора и запасом сахарных речей для женщин. Именно о таких соседях она всегда мечтала.

Соседняя дверь была приоткрыта. За ней виднелась голубая и белая плитка. Ванная. Вздохнув, Кэт распахнула дверь и закрыла за собой. Мерзко, ничего не скажешь. Но душ выглядел надежно. Имелся также намек на занавеску — свидетельство того, что у хозяев, по крайней мере, было чувство юмора.

Под раковиной притаилась неоткрытая бутыль средства «Флэш». «Боже, — подумала Кэт, поливая им ванну, — Лаура, наверное, ставила мне ночью пленки с записями о правильном ведении домашнего хозяйства». Плитку она старалась пристально не рассматривать.

_____


Кэт лежала, по самый подбородок погрузившись в пышную пену. Она привезла ее с собой, чтоб угодить Джайлсу, — не без иронии подумала теперь Кэт. Она закрыла глаза и сконцентрировалась на мелочах.

Позвонить женщине из издательства или пусть Лаура организует ей несколько собеседований?

Позвонить той женщине.

Оставить бардак в спальне или убрать?

Убрать.

Это было достаточно легко. Пока она ни о чем не думает, будет чувствовать себя хорошо. А следующий маленький шажок — быстренько сходить в ближайшую забегаловку за шоколадом и бутылкой красного вина.

Кэт отмокала, пока вода не остыла до температуры тела. Тогда она встала в ванне, вся покрытая мыльными пузырями, и залюбовалась собой в маленьком зеркале над раковиной. Хлопья пены изящно прикрывали ее бледно-розовые соски. Подтянутый живот поблескивал. Кэт, сама того не осознавая, крутилась и вертелась в разные стороны. Она выглядела как одна из тех невероятных женщин, которых изображали на бортах американских бомбардировщиков во время Второй мировой войны. Только груди поменьше. Кэт губкой распределяла по телу пену для достижения оптимального эффекта, и в этот момент дверь в противоположной стене, которую она не заметила, отворилась и вошел Дант.

— Ааарррххх, — Кэт вспомнила, что полотенца у нее нет, не говоря уж о халате, потеряла равновесие от изумления и неуклюже шлепнулась в ванну, выплескивая пену на пол.

Дант повернулся спиной, но не ушел.

— Полагаю, это твоей сестрице за то, что во время осмотра застала Сета врасплох, — сказал он. — Своего рода месть.

Кэт ничего не могла ответить от смущения и только глубже погружалась в быстро опадающую пену.

— Что ты там делала с губкой? — продолжал Дант. Веселые нотки в его голосе заставили Кэт почувствовать себя еще уязвимее. — Надеюсь, я тебе не помешал.

— Она мне не сестра! — наконец выговорила Кэт. — И, если вы не возражаете, выйдите, пожалуйста! Вы же видите, я…

Ей казалось, все и без того очевидно — она ведь в ванне и вообще.

Дант переминался с ноги на ногу и не выказывал готовности уйти.

— У меня такая же ситуация. Я не хотел, чтобы здесь жил еще кто-нибудь. Но ты сама скоро увидишь, что и с моей сестрой тоже невозможно договориться.

— Ты всегда подсматриваешь, как квартиросъемщицы принимают ванну, или меня выделил особо? — резко прервала его Кэт.

Злость победила в ней смущение. Если он собирается довести ее, пусть выберет более эффективный метод. Интересно, гестапо придумывало что-нибудь в таком роде?