– Нужно, – Ратмир словно очнулся и посмотрел на солнце. Время подходило к полудню. – Пожалуй, пора. Буду к вечеру. Фёдор, подавай лошадь, – крикнул он молодому помощнику конюха.

Ратмир, чуть прихрамывая, без посоха, спустился по лестнице. С легким усилием забрался на свою лошадку и, кивнув Мирославе, направился к воротам.

– Не закрывай ворота, Фёдор, и приготовь мне повозку. Да скажи Савелию, что сейчас обратно едем в Москву к душеприказчику Григорию Степановичу. Как раз к вечеру и должны успеть обернуться, – озабоченно произнесла Мирослава и, глянув в сторону уехавшего скомороха, удивилась: – А чего это он опять к озеру-то направился?

Но в этот момент её окликнула главная помощница по хозяйству – ключница Степанида, и Мирослава отвлеклась на хозяйские заботы…


Ратмир в состоянии лёгкого душевного волнения подъехал к озеру и разочарованно оглядел пустынный берег. Только шустрые воробьи, громко чирикая, плескались на мелководье и затем, перелетев на сушу, копошились в сухой земле, поднимая вокруг себя взвеси пыли. Скоморох посмотрел на небесное светило, вздохнул, спешился с лошади и пустил её гулять по берегу. Сам же подошёл к раскидистому кусту, покрытому желтеющими листьями, и опустился на землю. Достал из-за пазухи небольшую книжку, и взялся было читать. Но почти тут же отложил её в сторону и вздохнул. Время ожидания потекло для него томительно долго…

Неожиданно что-то красное со свистом пролетело мимо него и упало рядом с глухим стуком. Ратмир подскочил, быстро оглянулся и увидел катившееся к нему густо-красное большое яблоко… И тут же из-за небольших деревцев, росших неподалёку от этого местечка, послышался задорный звонкий смех Ольги:

– А-а, испугался, испугался! А ещё говорил, что ничего не боишься! – девушка показалась из-за деревьев и помахала ему рукой.

Ратмиру показалось, что сама весна шла к нему навстречу. «Боттичелли!.. Но не «Весна» и не «Венера»…Нет-нет! Сейчас вспомню…» – судорожно пытался он вспомнить картину, которую так ему напоминала эта маленькая шалунья. Он стоял в растерянности, любуясь приближавшейся к нему почти воздушной девичьей фигуркой в светлой сатиновой рубахе, отделанной кружевами, и нежно-голубой атласной душегрейке с искусной вышивкой жемчугом по низу. Светлые пряди длинных волос Ольги были слегка прихвачены широкой шелковой лентой. И венчал её юную головку богатый венок из маленьких розочек, ромашек и вьюнов.

– Так что же ты не подберёшь яблочка? – весело улыбаясь, спросила она, подойдя к нему.

– Да вот, на тебя засмотрелся, – честно ответил Ратмир, растерянно улыбаясь ей в ответ. – Сейчас подберу…

Но Ольга сама легко подняла яблоко с земли и, обтерев его рукавом рубахи, протянула Ратмиру: – Очень вкусное. Батюшка прислал нам с Волги. Я уже почитай полкорзины успела съесть. Аж медовые на вкус.

До Ратмира опять донесся чудесный аромат её волос, и он послушно поднёс яблоко ко рту и вонзил в него свои крепкие, белые зубы. Действительно, вкусный, сочный, сладко-кислый вкус яблока восхитил его.

– И, правда, вкусно, – кивнул он, не в силах отвести глаз от юного создания. – Я вспомнил, кого ты мне так напоминаешь.

– И кого же? – без особого интереса спросила девушка, поправляя свой венок и оглядываясь по сторонам.

– В Италии есть одно очень известное здание и там находится капелла святого Сикста. Её стены расписывали и расписывают самые известные живописцы мира. И ты очень похожа на картину мастера Боттичелли «Дочь Моисея». Если вас поставить рядом, то будет прямо одно лицо, – с горящими глазами произнёс Ратмир.

– Жаль, – вздохнула девушка и, неожиданно расставив руки, закружилась по берегу озерца в каком-то танце, негромко подпевая себе.

– Почему жаль? – вскинул брови Ратмир, заворожено наблюдая за маленькими ножками, быстро и ловко переступавшими по песчаному бережку озера.

– А потому что мне до этого было приятнее думать, что я одна такая, – кинула она задорный взгляд на стоявшего столбом скомороха. – А ты откуда знаешь, что есть такая картина? Придумал, небось?

– Нет, я сам её видел, – счастливо улыбнулся Ратмир. Давно забытые эмоции буквально распирали его изнутри. Он смотрел и не мог насмотреться на юную красавицу.

– Ты, Ратмир, не смотри так на меня, – опять засмущалась она. – А то я сейчас ускачу к себе. Ещё никто так на меня никогда не смотрел и я не знаю, что мне делать.

– Нет-нет, солнышко. Не бойся меня. Просто от твоей красоты у меня дух перехватывает, и я наглядеться на тебя не могу, – восторженно глядя на Ольгу, поспешил успокоить её скоморох. – Я и пальцем до тебя не дотронусь и другим в обиду не дам, – с жаром добавил он.

– Ну, смотри, ты слово дал, – опять задорно рассмеялась Ольга, весело глядя на смущённого скомороха. Ратмир, не помня себя, опять поднёс яблоко к губам и смачно откусил от него кусок.

– Дай мне тоже откусить, – неожиданно требовательно она протянула руку. – Уж больно ты его аппетитно кушаешь.

Ратмир протянул яблоко. Ольга тут же схватила его и тоже с удовольствием вонзила в белую, сочную плоть яблока жемчужные остренькие зубки.

– М-м-м…какое вкусное! Даже вкуснее, чем те, что были у меня, – простонала она, прикрыв глаза, и, покачав головой, протянула его обратно скомороху.

«Пресвятая Дева Мария! Что со мной?! », – только и подумал Ратмир, тут же поднося яблоко к своему лицу и, с трепетом в душе коснулся губами того самого места, от которого только что откусила эта маленькая нимфа.

Она, глядя на него, опять звонко рассмеялась: – Так, где же находится эта картина, Ратмир? Мне даже стало интересно. Я хотела бы посмотреть на неё.

– Я же сказал, Олюшка, что видел её в Италии, – чуть охрипшим голосом ответил Ратмир,

– Олюшка? Ты теперь будешь меня так называть? – изумлённо распахнув глаза, с детской непосредственностью спросила она.

– Тебе не нравится? Тогда скажи, как мне тебя называть, – торопливо произнёс Ратмир.

– Нет-нет, так и зови меня. Просто раньше меня так только маменька звала, – с грустью в голосе произнесла Ольга и по-детски беззащитно склонила голову к своему узкому девичьему плечику. Потом вдруг встрепенулась: – Ой, а я забыла! У меня же за холмом конь мой привязан. Я специально его там оставила, чтобы с тобой пошутить.

– Я сейчас приведу его сюда, и пусть гуляет здесь на берегу вместе с моей лошадкой, – Ратмир кинулся к холму. Он быстро привёл каурого жеребца и отпустил его к озеру. Тот тут же вошёл в воду и, шумно фыркая, стал жадно пить.

– Только я не слышал, как ты прискакала сюда к озеру, – продолжая улыбаться, машинально заметил Ратмир.

– Так я же раньше приехала. Просто мне хотелось напугать тебя и посмотреть, какой ты смельчак, – опять шаловливо рассмеялась Ольга. – А ты вон сразу подскочил, как ужаленный!

– Да, это правда, – смутился Ратмир. – Просто не ожидал после вчерашнего…

– А что было вчера? – сорвав травинку и покусывая её, спросила Ольга, устремив на Ратмира свои бездонные, фиалкового цвета глаза.

– Да ничего, пустяки, солнышко, – помотал головой Ратмир и заботливо спросил: – Ты не устала стоять, а то можно посидеть там под кустом.

– Так там же нет подстилочки, – с чуть капризной интонацией произнесла девушка, кинув быстрый взгляд под куст.

– А я кафтан свой кину. Будешь сидеть как королевна, – вопросительно посмотрел на неё скоморох.

– Ну, хорошо. Только недолго, а то меня на подворье хватятся. Скоро бабушка вернётся из монастыря, и я должна быть дома. Я ведь потихоньку сюда прискакала. Даже братцу своему ничего не сказала – вот как я тебе доверяю, – важно надув свои чётко очерченные губки, произнесла Ольга.

– Я это очень ценю, – тихо рассмеялся Ратмир, расстилая ей под ноги свой кафтан.

Ольга быстро и ловко разместилась на кафтане и похлопала ладошкой рядом с собой: – Уж и ты садись, Ратмир. Только помни про уговор. Я ведь тебе очень доверяю. Почти как самой себе…

Ратмир с едва скрытым волнением, молча, опустился рядом. Он с наслаждением вдохнул в себя аромат юного девичьего тела и, глядя на выглядывавшие из-под подола красивой сатиновой рубахи узкие щиколотки девушки, вдруг почувствовал, что теряет чувство реальности. Скоморох тут же вскочил на ноги и быстрым шагом направился к озеру.

– Что случилось, Ратмир? – удивлённо прозвучал нежный, почти детский голос девушки.

Ратмир присел на корточки и несколько раз плеснул себе в лицо прохладной озёрной водички. Потом помотал головой и, поднявшись на ноги, подошёл к кусту, под которым сидела удивлённая Ольга:

– Мне пора, Олюшка. К сожалению, есть дела, которыми мне нужно обязательно заниматься, иначе могут быть неприятности…

– А как же я? – Ольга подняла на него чуть обиженный взгляд.

– Я тебя провожу до подворья и поеду по неотложным делам, – Ратмир протянул ей руку.

Слегка опешившая девушка, молча, ухватилась за его руку, приподнялась и, вдруг запнувшись ногой за рукав кафтана, чуть не упала. Ратмир едва успел подхватить её. Широкая ладонь его легла на осиную талию девушки, и он, почувствовав сквозь тонкую ткань рубахи теплоту упругого девичьего тела, невольно прижал Ольгу к себе.

– Ой, Ратмир! – испуганно тихо прошептала она, упираясь руками в его плечи. – Ты же обещал….

Ратмир громко сглотнул и, нехотя отпустив девушку из своих объятий, потряс головой, пытаясь стряхнуть с себя это наваждение.

– Прости, Олюшка, – глухо произнёс он. – Не понимаю, что со мной творится. Видимо, нам не нужно больше видеться, иначе я могу натворить каких-нибудь бед. Ты же ещё дитё совсем. Сама пока не понимаешь, какими чарами владеешь…

– Я же думала, что мы можем просто подурачиться, поиграть. У меня и подруг-то почти никогда не было, – смущённо стала пояснять Ольга. – А то, что скоро с тобой мы больше не увидимся – я это и так знаю.

– Почему?! – резко вскинул голову Ратмир.

– Батюшка жениха мне нашёл. Пишет, что из астраханских купцов будет. Богатый, мол, очень…

– Жениха?! – не поверил своим ушам Ратмир.

Ольга вздохнула и, поправив венок на голове, жалобно посмотрела на Ратмира:

– Я и видеть-то его никогда не видела. И не знаю кто он. Батюшка написал только, что уже пятьдесят годков ему, и первая жена у него померла в родах, когда шестого дитёнка носила. Страшно мне очень, Ратмир, а против отцовской воли не пойдёшь, – девушка опустила голову и пошла в сторону опушки, где пасся её каурый жеребец.

Ошарашенный столь удручающим известием, Ратмир несколько мгновений безмолвно смотрел на опущенные, трогательно-беззащитные плечи девушки и неожиданно почувствовал в себе острое желание защитить и уберечь её от любых бед и невзгод.

– Погоди, Олюшка, – глухим голосом воскликнул он ей вслед.

Она остановилась и медленно повернулась к нему. В глазах её стояли слёзы, а красивые губки подрагивали от обиды.

Ратмир подошёл к ней и, не касаясь руками, произнёс:

– Посмотри на меня, солнце моё. Я тоже старше тебя почти на семнадцать лет. Только не было у меня никогда ни жены, ни детей. Если я тебе не совсем противен и нет у тебя на примете никого из достойных тебя молодцов, то я готов стать твоим защитником. И тогда никто и никогда не посмеет обидеть тебя…

– Что ты такое говоришь, Ратмир?! – девушка с нескрываемым изумлением и восхищением посмотрела на скомороха. – Ты – моим защитником?! А как же батюшка?

– Я сам поговорю с ним.

– Ты не знаешь его, Ратмир! Он же и матушку мою в гроб загнал побоями да попрёками. Ежели что втемяшится ему в голову, то он и будет стоять на своём.

– Ничего, я найду на него управу! – жёстко ответил Ратмир. – Пока я жив – никто не посмеет и пальцем тебя тронуть.

– Не станет он тебя слушать, – покачала головой девушка. – Одно богатство у него на уме. Вот и жениха мне подыскал такого, чтобы с богатством его породниться. Ты, ведь не богат, Ратмир, хотя и живёшь как барин на чужом подворье? – полуутвердительно спросила она.

– Богатство разным может быть, – уклончиво ответил тот.

– Как это – разным? Богатство – оно и есть богатство, – непонимающе посмотрела на него девушка. – Я не совсем понимаю тебя, Ратмир.

– Только одно скажи мне – люб я тебе или нет? Потому как насильно милым быть не хочу и не могу, – с тревожным ожиданием Ратмир уставился в лицо Ольги.

– Я…я.. н-не знаю… – растерялась та и жалобно посмотрела на него. – Я же ещё никогда и никого не любила… Я даже не знаю как это…

– Пресвятая дева Мария! Я убью твоего отца! Что он делает?! – схватился за голову Ратмир. – Как можно отдавать тебя замуж?! Ты же ещё совсем ребёнок!

– А у м-меня уже м-много п-подруг венчаны. Д-детишек д-даже нарожали, – неожиданно начала заикаться, волнуясь, Ольга.

– Когда должен приехать твой отец? – решительно спросил Ратмир.

– Он по реке будет подниматься с низовья Волги. Дней так через двадцать.

– Тогда у нас ещё есть время. Завтра же приходи к этому месту в полдень. Я что-нибудь придумаю. Ты не должна венчаться с этим вдовцом. Пойдёшь замуж, когда сама полюбишь. Я тебе это обещаю! – глаза Ратмира сверкали от решительности и праведного гнева.