Скоморох вздохнул, аккуратно снял волоски и, завернув их в лист лопуха, положил себе за пазуху. Потом достал оттуда же обрезок оленьего рога и попытался приладить его к концу палки, где были найдены седые волоски. Конец рога лёг в пазы палки в самый раз. Ратмир поднял глаза сверху и стал рассматривать окно опочивальни певчего. Но там он не увидел ничего похожего на то, что искал и нахмурился. В этот же момент его взгляд привлекло темневшее округлое отверстие в большом бревне, служившем опорой для стен второго этажа. Ратмир осторожно поднял палку и протянул противоположный её конец прямо к этому отверстию. Конец палки плотно вошёл в отверстие. Ратмир присел и ухнул в олений рог. Сверху послышался странный, гулкий звук. Ратмир отпустил руки, придерживая рог – палка продолжала висеть.

Тогда скоморох быстрым шагом направился к входу в дом и через пару минут уже внимательно рассматривал отверстие в том самом деревянном бревне, что крепило брёвна второго этажа. Увидеть его можно было, только если пригнуться к самому полу.

– Ну, вот оно и есть то место, откуда Никитке вещал голос. Ай да, отец Павел! – хмуро покачал головой Ратмир. – Такой бы ум да на доброе дело!

Ратмир спустился вниз и, кинув взгляд на остывавшее тело певчего Никитки, вышел за порог. Там он достал из кармана кафтана лист лопуха. Развернул его, аккуратно взял седые волоски и, опустившись на одно колено около мёртвого отца Павла, приложил их к бороде мертвеца. Сомнений не было – волоски с раструба палки принадлежали отцу Павлу.

Ратмир поднялся на ноги и быстрым шагом направился во двор к своей лошади. К счастью, она оказалась на месте и, легко вскочив на неё, скоморох направился к подворью Михайловой Анны Дмитриевны.


Глава 14


Подъехав к подворью, Ратмир быстро спешился и подвешенным деревянным молотком сильно постучал по деревянным, оббитым железными узорами воротам.

– Кто тама? – раздался мужской с хрипотцой голос.

– Мне нужна Анна Дмитриевна. Дело у меня к ней срочное, – нетерпеливо опять постучал в ворота скоморох.

– Счас отопру. Что стучать-то беспрерывно? – беззлобно проворчал тот же мужской голос и загремел засовами. Вот одна из половин ворот сдвинулась со страшным скрипом с места и в образовавшемся проёме неожиданно возникла приземистая женская фигура в зипуне и видавшем виды кокошнике. Женщина бочком выбралась из ворот, кинула на Ратмира быстрый, острый взгляд маленьких, чёрных глаз, чему-то усмехнулась, и торопливо зашагала в сторону маленьких лачужек, стоявших в низине, у самой рекой.

– К Анне Дмитриевне я, – Ратмир по-хозяйски шагнул во двор.

– Так это… нет ещё хозяйки-то, – смущённо почесал затылок худой, желтушный мужик лет сорока с реденькой, сивой бородкой на остром подбородке.

– Ой, Ратмир! Пришёл, как и обещал, – неожиданно раздался нежный голос Ольги из открытого окна терема на втором этаже. – Никодим, покажи ему, где вход, – попросила она мужика, открывавшего ворота. Тот прищурился, пожал плечами и рукой махнул куда-то в сторону дома. Ратмир торопливо зашагал в ту сторону. Мужик внимательно посмотрел ему вслед, сплюнул и пошёл к себе в сторожку.

Ратмир шагнул за дверь вовнутрь терема и оказался в просторной, чистой, светлой горнице. По ступенькам деревянной, добела отскобленной ножом лестницы навстречу ему спустилась Ольга. Её глаза сияли восторгом, маленькая грудь под нежно – розовым платьем вздымалась от волнения.

– Где твоя тётушка? – Ратмир не сводил с неё глаз. – У меня мало времени. Я пришёл просить твоей руки.

– Ой, моей руки! – смущённо воскликнула девушка и зарделась как маков цвет. – А тётушка же на послушании в монастыре, хлеба печёт для сестёр. Она вернётся только к вечеру… Но ведь она не может дать благословения. Только мой батюшка… А он будет в Москве только через десять дней…

– А где твой братец? Где остальные?

– Никого нет. Братец гостит у наших родных в Новгороде. Холопы исполняют свои повинности… – пожала плечами Ольга и, грациозно подбежав к Ратмиру, взяла его за руку. – Разве тебе мало меня одной.

– Девонька моя любимая, – у Ратмира перехватило дыхание, и он поднёс к губам её руку. Она посмотрела на него каким-то серьёзным, почти взрослым взглядом и дыхание её стало учащаться, сочные губы приоткрылись…

Не помня себя, Ратмир притянул её к себе и, крепко обняв, страстно зашептал: – Олюшка, свет мой ясный! Полюбил я тебя всем сердцем… Вчера и сегодня был я на краю гибели и не знаю, что меня ещё ждёт завтра… Нет моих сил больше терпеть эту муку, – Ратмир чуть отпустил её и, взяв за плечи, посмотрел прямо в глаза девушки: – Прошу только об одном – стань моей прямо сейчас. Если уж и суждено мне завтра погибнуть, так я буду знать, что ты моя на веки вечные…Клянусь тебе, что как только мы окажемся в Италии, так тотчас же и обвенчаемся!

Ольга продолжала смотреть на него тем странным, почти взрослым взглядом. Её грудь часто вздымалась, а тонкие крылья носа трепетали…

– Да… я согласна… – прошептала она одними губами и глаза её неожиданно стали наполняться слезами. – Я так люблю тебя, Ратмир… я согласна, – повторила она и сама уже прильнула губами к его напрягшейся мускулистой шее.

– Где твоя опочивальня? – прошептал он, теряя над собой контроль и подхватывая на руки её легкое тело в нежном, кисейном платье.

Девушка махнула рукой в сторону ступенек и, спустя несколько мгновений Ратмир уже открыл ногой дверь в девичью опочивальню.

– Солнышко моё… ладушка моя… ягодка моя сладкая, – возбуждённо прошептал Ратмир, бережно опуская Ольгу на атласное покрывало узкой девичьей постели под балдахином.

– Только, пожалуйста… Ратмир… – прошептала она, пытаясь улыбаться, но глаза её были полны слёз.

– Да, моя девочка…не бойся…я буду очень нежен … Я постараюсь не причинить тебе боли… – Ратмир рывком скинул себя кафтан, сбросил сапоги. Он опустился на колени перед её постелью и рукой наконец-то коснулся до вожделенной узкой щиколотки девушки и сжал её. Она чуть застонала.

– Прости, радость моя, – выдохнул он и, склонившись над ней, нежно провёл пальцем по быстро бившейся на виске девушки синей жилке, по её полураскрытым губам и наконец, сам жадно приник к ним своими губами…


– Ещё никогда в жизни я не был так счастлив как сейчас, – негромко, но взволнованно произнёс Ратмир спустя некоторое время. Он лежал на спине, подложив левую руку под голову. Пальцами правой руки перебирал шелковистые пряди волос Ольги, чья голова лежала у него на груди. Девушка нервно покусывала губы и, казалось, теперь не знала как себя вести.

– Что же теперь будет, Ратмирушка? – стеснительно прошептала она, не поднимая на него глаз.

– А теперь мне сам дьявол на страшен, Олюшка моя, – ответил скоморох. – И я сделаю всё, чтобы устроить наше счастье.

– Ведь твои злоключения уже закончились? – неожиданно спросила она.

– Да нет, радость моя. К сожалению – нет. Становится слишком опасно. Нам с тобой придётся сегодня же укрыться в итальянском посольстве. И сегодня же нужно начать готовить документы на выезд из этой страны. Только, когда мы окажемся в Италии, я буду спокоен за тебя.

– Что ты такое говоришь?! – Ольга от удивления даже приподнялась на локте, не замечая, что грудь её оголилась. – Разве же нас примут в итальянском посольстве? И почему мы там должны скрываться? Что ты такого натворил, Ратмирушка? Мы, что, и вправду поедем в Италию?!

– Да, радость моя. А в итальянском посольстве мои друзья и они помогут нам уехать в мою любимую, солнечную Италию. Ты тоже обязательно её полюбишь. И там я тебя познакомлю с моим Учителем…

– Учителем? Ты никогда не говорил мне о нём, – по-детски удивлённо проговорила Ольга и, спохватившись, прикрыла грудь покрывалом.

– Не нужно, – Ратмир придержал край покрывала. – Дай мне возможность любоваться этой красотой. А Учитель мой – это святой для меня человек. И если бы не он, то ещё неизвестно кем и где я сейчас был бы.

– Он тоже живёт в Италии?

– Да, Олюшка и он будет очень рад нашему счастью.

– А как зовут твоего Учителя? Ты с таким уважением говоришь о нём, – по-детски рассудительно произнесла Ольга.

– О нём мы с тобой потом поговорим. А сейчас, душа моя, я прошу тебя остаться дома и ждать моего приезда. Собери только всё самое необходимое. Я сегодня же перевезу тебя в посольство…

– В итальянское? – уточнила Ольга и глубоко вздохнула: – Ох, Ратмирушка, что-то так страшно мне.

– Не бойся, ангел мой, – Ратмир пальцем приподнял за подбородок её чудную головку, лежавшую у него на груди. Он вновь восхитился отточенными чертами лица девушки и бездонной фиалковой красотой её выразительных глаз. Губы Ольги были полураскрыты, и она была так привлекательна в своей беззащитности и наивности. Ратмир провёл рукой по шелковистой коже вдоль её горячей спины, дошёл до ложбинки между бёдер … Ольга вздрогнула, и слегка сжалась…

– Не бойся, счастье моё, – дыхание Ратмира вновь стало частым и тяжёлым и, дрожа от нетерпения, скоморох опрокинул девушку на спину, Его тяжёлая рука легла на девичью грудь, а правым коленом он осторожно раздвинул её бёдра…

Спустя некоторое время Ратмир, уже одетый, стоял у окна и внимательно оглядывал окрестности.

– Если бы ты знала, ангел мой, как мне не хочется сейчас расставаться с тобой! – с сильной досадой произнёс он, отходя от окна. – Но мне сейчас очень нужно переговорить с Антонио. У меня ведь тут ещё остаются дела.

Ольга, стеснительно прикрывая наготу покрывалом, неумело пыталась прикрыть и оставшиеся на нём следы её теперь утраченной невинности. Ратмир, заметив это, счастливо улыбнулся и, подойдя к ней, опустился на колени. Он взял её за руки и, прижавшись к ним горячими сухими губами, прошептал: – Благодарю тебя, пресвятая дева Мария! Ты мне послала самое большое счастье, что может получить мужчина…

– А кто такой Антонио? – пытаясь скрыть смущение, опустив голову, спросила Ольга.

– Это мой друг. Я вас сегодня же и познакомлю. Всё, радость моя, мне нужно поторопиться. Возможно, что мы покинем Москву сегодня ночью, а с документами нас догонят. У нас есть свои курьеры в разных городах, – Ратмир с трудом оторвался от возлюбленной и буквально заставил себя выйти из её опочивальни.

Через несколько мгновений он, гарцуя на лошади, кинул взгляд на окно Ольгиной опочивальни и увидел там тоненькую, почти воздушную фигурку девушки и её бледное, слабо улыбающееся лицо в ореоле золотистых прядей.

« Моя! Моя навеки! » – пело и ликовало в душе у Ратмира. Он пришпорил свою лошадь и стремглав унёсся на ней в сторону Москвы.


Глава 15


– Что опять такого срочного у тебя приключилось, Ратмир, что мне из-за этого пришлось покинуть заседание в посольстве?! Мы же договорились посылать друг другу этот символ только в самых чрезвычайных ситуациях, – встревожено воскликнул на итальянском Антонио, сидя верхом на породистом гнедом жеребце. На нём как всегда был надет длинный плащ с капюшоном. Антонио только что прискакал к их условленному месту, но спешиваться не торопился.

Ратмир вскочил со своего места под раскидистым кустарником и приблизился к нему: – Мне сейчас очень нужна твоя помощь, брат Антонио.

– Говори скорее, а то, может, я ещё успею вернуться. А что ты так улыбаешься загадочно?

– Просто я очень счастлив, брат, – глаза скомороха светились радостью. – Но мне, действительно, нужна твоя помощь. И не только мне…

– Дай, догадаюсь, – пристально посмотрел на него красавец Антонио из-под края тёмно-красного капюшона с чёрной окантовкой. – Твоя юная копия нашей Виолы Седеркрейц наконец-то окончательно решилась бежать с тобой?

– Она не копия Виолы, – нахмурился Ратмир. – Она – моя невеста и даже уже… – внезапно он замолчал и поднял на Антонио светившиеся счастьем глаза.

– Даже так! – понимающе шевельнул бровями Антонио. – Поздравляю, брат. Хотя ты у нас в этом деле всегда был в первых рядах. Так чем ещё я должен тебе помочь? Помнится, в прошлый раз ты хотел, чтобы я изготовил вам документы для отправки в Италию. У меня уже почти всё готово, осталось только вписать её имя.

– Это всё нужно, – кивнул Ратмир. – Но ещё очень важно, чтобы в эту ночь и, возможно, следующую, мы с ней смогли укрыться на территории посольства.

– У неё такой всемогущий отец? – удивился Антонио, слегка покачиваясь в седле. Конь его в нетерпении переступал длинными, тонкими ногами.

– Это не связано с её отцом, – опять нахмурился скоморох. – Это связано, скорее с одним преступлением, которое я смог наконец-то раскрыть сегодня до конца.

– А помнишь, брат, я ведь ещё тогда говорил, что тебе нельзя этим здесь заниматься? Что весь этот твой сыск может очень повредить нашей основной работе? Ты сейчас просишь укрыть тебя вместе с твоей юной сударыней на территории посольства, что может привести к политическому скандалу. Ты собираешься досрочно покинуть страну, где у тебя остаются незавершённые дела…