Ратмир тихонько приоткрыл дверь и замер. В комнате при свете толстой восковой свечи сидели на лавках дед Никифор, Василий, Авдотья и Елена. Они, молча, смотрели на него.

– Однако! – опешил Ратмир и пьяно улыбнулся: – В связи с чем такие мне почести?

– Прикрой за собой дверь, Ратмир, и садись, – сухо ответил ему старик Никифор. – Разговор к тебе есть.

– Оч-чень интересно и ч-что за р-разговор т-такой … – ухмыльнулся Ратмир и тяжело опустился на лавку.

– Фу-у, а брагой-то как несёт от тебя, Ратмир! – воскликнула, поморщившись, карлица и замахала ладошкой перед носом. – Вся комната вон уже провоняла ею.

Василий, молча, исподлобья смотрел на Ратмира. Елена тоже не спускала с него глаз, прикрыв ладонью губы.

– Н-ну, что п-поделаешь, Дуняша, бывает… – пьяно повёл бровями скоморох и пожал плечами. – В-выпил ч-чуток и ч-что… – Ратмир неожиданно икнул и глупо захихикал: – Извиняйте, не хотел….

– Ну, всё, достаточно! – вдруг хлопнул ладонью по деревянному столу взбешённый старик Никифор. – Время уже заполночь. Ты, Ратмир, помнишь, что мы сегодня вечером званы представлять на подворье у князя Петухова?!

– П-помню, а ч-что? – нахмурился Ратмир.

– Как же ты собираешься представлять в таком состоянии?! – старик Никифор почти с ненавистью посмотрел на него.

– В-выступлю к-как обычно, – Ратмир окинул мутным взглядом присутствующих и с вызовом спросил: – А что?! Р-разве я когда-нибудь к-кого-то из вас хоть р-раз п-подвёл?

– Нет, не подвёл, – покачал головой Василий и с нажимом добавил: – Но ты и не пил так никогда, дружище.

– Д-да… не п-пил, – неожиданно мирно согласился с ним скоморох и, покачав головой, добавил: – Н-не беспокойтесь з-за м-меня, д-друзья… В-вот отосплюсь и к-к вечеру б-буду как огурчик, – опять пьяно улыбнулся он.

– Уже который раз без тебя репетируем, Ратмир. Ты это… бросал бы уже пить-то, – озабоченно посмотрел на него Василий. – Как вот завтра пирамиду представлять станем?

– З-запросто! – уверенно воскликнул Ратмир. – Всё бу-будет как н-надо!

– Да-а, Ратмир! Сильно ты меня разочаровал. Пустой ты человек оказался. И если бы не они, – старик Никифор головой указал на скоморохов. – Я бы в тот же день ушёл от тебя.

– А я знаю, – неожиданно в упор посмотрел на него скоморох. – Я з-знаю, что ты н-ненавидишь меня с т-того с-самого д-дня… Чувствую … Всё из-за неё… А в-ведь мы когда-то поклялись, что н-ни одна женщина н-не встанет м-между н-нами. П-помнишь, В-василий?

– А при чём тут Василий?! – вытаращила глаза карлица Авдотья и живо повернулась к мужу: – Это ещё что за клятвы такие?! Почему я ничего не знаю?

– П-потому что это – м-мужские к-клятвы. У вас, у баб же т-тоже есть с-свои т-тайные р-разговоры, – пьяно запинаясь, проговорил Ратмир и, вздохнув, помотал головой: – Всё, я чертовски устал и х-хочу спать. Н-нам з-завтра представлять…или уже сегодня… Идите-ка все с-спать, а то уже п-поздно совсем…

– Да, ловко у тебя, Ратмир, получается. И здесь последнее слово за собой оставил, – не скрывая неприязни, произнёс старик Никифор, поднимаясь с лавки, захватив с собой подушку и покрывало. Он тронул за плечо Елену: – Дозволь в твоей комнате я с мальчишками лягу. А то уж больно дух здесь смрадный…

– Конечно, Никифор, – кивнула Елена и виновато посмотрела на Ратмира. Тот криво усмехнулся и демонстративно завалился на лавку прямо в сапогах.

Скоморохи вышли из комнаты, и наступила тишина. Ратмир, прищурившись, не сводил взгляда с пламени догорающей свечи. Вскоре взгляд его ещё больше затуманился, и он провалился в поверхностный, беспокойный сон.


Проснулся Ратмир от того, что Авдотья сильно трясла его за плечо и звонким, пронзительным голосом верещала прямо в ухо:

– Вставай уже давай, Ратмир! Время ехать на подворье. Олёна ставь ему на стол рассолу, да пошли вещи собирать.

Ратмир приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой раскрасневшееся от напряжения лицо Авдотьи. За ней чуть поодаль стояла Елена с глиняной чашей в руках и озабоченно смотрела на него…


Через несколько часов повозка со скоморохами заехала на подворье князя Петухова. Несмотря на прохладу и прошедшие дожди на подворье царила праздничная обстановка. Под весёлые голоса гостей князя скоморохи быстро и почти без слов установили для себя небольшой, поделенный на две половины, шатёр для переодевания. Перетащили в него баулы с реквизитом и музыкальными инструментами и стали быстро переодеваться. Старик Никифор с беспокойством поглядывал на Ратмира, то и дело прикладывавшегося к кувшину с холодной водой. Не выдержав, он подошёл к нему и негромко спросил:

– Как ты. Ратмир?

– Всё нормально, Никифор, не волнуйся, – бросил тот, не глядя на собеседника.

– Может, сегодня не станем представлять сложные упражнения? – почти умоляющим голосом спросил его старик Никифор.

– Я же сказал, что справлюсь! Будем представлять всё как обычно, – раздражённо ответил Ратмир и холодно посмотрел на Никифора.

– Ну, как знаешь, как знаешь, – пробормотал тот, и отошёл в сторону, натягивая на себя верхнюю часть скоморошьего костюма. Он подошёл к силачу Василию: – Ты, Василий, давай сегодня повнимательнее.

Василий только посмотрел на него и понимающе кивнул головой. Быстро переодевшиеся Теодорка с Андрейкой молча, сидели на корточках у выхода из шатра и внимательно прислушивались к разговору своих старших товарищей.

Старик Никифор заглянул на женскую половину, отгороженную занавеской и через несколько минут на подворье князя Петухова зазвучала весёлая музыка и под радостные возгласы и свист зрителей на небольшой площадке, огороженной цветными ленточками, началось представление скоморохов.

Гибкие Теодорка с Андрейкой крутили колёса, жонглировали спелыми осенними яблоками, ходили на руках. Силач Василий легко подбрасывал пудовые гири, сажал себе по три человека из зрителей на каждую руку и ходил с ними по кругу. Карлица Авдотья разноцветным шариком бегала по кругу забавно пища и гримасничая, и одним этим уже вызывала хохот у зрителей. Стройная Елена также показывала гимнастические упражнения, легко садилась на шпагат, крутила круг. Ещё крепкий старик Никифор тоже ловко жонглировал специальными булавами и кинжалами, помогал силачу Василию, подтаскивая ему тяжелые гири и чугунные шары, которыми тот, на радость зрителям, жонглировал, словно лёгкими мячиками…


Наступило время долгожданного представления с горящими факелами, о котором в Москве не судачил только ленивый. Именно из-за этого необычного представления и стали чаще зазывать скоморохов чуравшиеся ранее простолюдинов бояре и другие вельможи.

Пока мальчишки и женщины веселили и развлекали княжеских гостей и дворню, Ратмир, Василий и Никифор в шатре подготавливали факелы к представлению. Они ещё раз внимательно осмотрели каждый из них, проверили на прочность крепление фитилей к деревянной основе, сами фитиля, пропитанные керосином и воском.

Старик Никифор молча, проследил за тем, как Ратмир, смахнув со лба капельки пота, опять потянулся к кувшину с водой. Обнаружив, что он пуст, Ратмир с раздражением потряс его и откинул в сторону. В этот момент он заметил взгляд старика Никифора и недовольно спросил: – Что, Никифор, опять чем-то я тебе не угодил?

– Даже и не знаю, как тебе ответить, Ратмир, – озабоченно посмотрел на него тот. – Боюсь, что тебе опять не понравится, что я говорю.

– А ты не бойся, – холодно усмехнулся тот, пройдя на женскую половину и забрав оттуда второй кувшин с водой. – Говори как есть.

– Не стал бы я сейчас крутить факелы, Ратмир. Вижу я, что нервничаешь ты, неуверен в себе. А это в нашем представлении последнее дело…

– Я же сказал уже тебе, Никифор, что всё будет нормально! – резко повернулся к нему Ратмир и кивнул Василию: – Иди, объявляй, Василий и готовь кресало и кремень.

Тот кинул виноватый взгляд на старика Никифора, пожал плечами и молча, вышел из шатра.

Ратмир повернулся к старику Никифору и неожиданно улыбнулся ему: – Всё будет нормально, Никифор. Не бойся…

– Дай-то бог, – вздохнул тот.

В это время раздался зычный голос Василия, объявившего об огненном представлении. Под шум загалдевших, в предвкушении редкого зрелища, зрителей в шатёр забежали мальчишки, следом за ними – женщины. Ратмир и старик Никифор с незажжёнными факелами в руках шагнули из шатра. Песчаная площадка перед шатром была уже довольно утоптана. Зрители встретили скоморохов громкими криками и свистом, и тут же наступила тишина. Вначале Ратмир и старик Никифор стали жонглировать незажжёнными факелами. Затем Василий помог товарищам поджечь факелы и под восхищённые возгласы толпы скоморохи сначала жонглировали каждый сам по себе. Потом они стали жонглировать друг с другом. Силач Василий стоял в стороне и внимательно следил за товарищами, готовый в любую минуту кинуться к ним на помощь. Потом он подал сигнал и опустился на одно колено. Ратмир спиной двинулся к нему. В какой-то момент он запнулся ногой о какой-то камешек в песке, но удержался и, продолжая жонглировать, встал правой ногой на согнутое колено Василия. Затем быстро подтянул вторую ногу. После чего правой ногой ловко встал на плечо силача и тут же подтянулся и уже встал обеими ногами тому на плечи. При этом Ратмир, сжав зубы, продолжал жонглировать. Капельки пота выступили у него на лбу. Старик Никифор бледный от напряжения, внимательно следил за ним. Вот Василий, стараясь держать неподвижно спину, стал медленно подниматься на ноги под восхищённый возгласы гостей князя и дворовых людишек. Ратмир, сохраняя равновесие, не сводил глаз с горящих факелов. В какой-то момент он почувствовал, как к горлу подкатил какой-то комок и его затошнило. С трудом сдерживая рвотный рефлекс, он сглотнул и в этот момент не рассчитал движение руки и отправил один горящий факел чуть в сторону. Этого было достаточно, чтобы старик Никифор не смог до него дотянуться и под крики толпы факел упал у него за его спиной. Тут же из шатра выскочил Теодорка и, подхватив факел с земли, кинулся в сторону и затушил его об землю. Скоморохи продолжили жонглировать ещё несколько минут, после чего силач Василий скомандовал: «Ап» и скоморохи стали жонглировать каждый сам по себе. Василий опять медленно опустился на колено и Ратмир спрыгнул с его плеч, чуть пошатнувшись при приземлении…

– Ратмир, давай на этом закончим, – голос старика Никифора прозвучал жёстко. – Ты сам видишь, что сегодня у тебя не всё хорошо получается.

Они зашли в шатёр после окончания представления с огненными факелами. Ратмир, тяжело дыша, жадно выпил воду из кувшина. В это время Елена с гитарой в руках вышла к зрителям и стала исполнять грустную песню про несчастную любовь. А карлица Авдотья ходила по кругу с шапкой, куда щедро сыпались медяки.

– Глупости, Никифор. Я и раньше спотыкался.. и ты спотыкался… и у других были просчёты. Я же не говорю об этом… Так что не переживая за пирамиду. Всё будет нормально, – Ратмир снисходительно посмотрел на старика Никифора и подмигнул сидевшим в стороне мальчишкам: – Справимся, хлопцы?

– А как же! Конечно! Обязательно справимся, дяденька Ратмир! А ты, дед Никифор и не думай нас отговаривать! Это же мой самый любимый номер, – возбуждённо подскочил на месте Теодорка.

Андрейка малопонятными возгласами поддержал друга и, сверкая глазами, кивал головой.

– Да, ладно, ладно! – махнул рукой старик Никифор. – Идите уже, представляйте. Олёна закончила вон петь свою песенку.

Ратмир, Василий и Теодорка сняли обувь и босиком вышли на площадку перед шатром и, выполнив несколько простых упражнений, стали строиться в пирамиду. Силач Василий опять опустился на колено и Ратмир быстро встал ему на плечи. Потом сам Ратмир уже протянул руку Теодорке и посадил его на свои плечи. Тот свесил ноги и радостно заулыбался, помахав рукой симпатичным девчонкам, стоявшим в толпе.

– Ап, – негромко скомандовал Василий и стал подниматься на ноги. Неподалёку от него встала Елена, держа в руках узелок с крупными яблоками.

Силач Василий медленно прошёлся по кругу, держа на плечах Ратмира и Теодорку. Вот он опять встал в центре площадки и снова негромко произнёс: – Ап.

Ратмир подал руку Теодорке и помог ему встать на свои плечи. Тот уверенно встал на плечи Ратмира и, посмотрев на мать, едва кивнул ей. Та кивнула в ответ и, подойдя ближе, начала кидать ему одно за другим четыре яблока. Теодорка ловко поймал их и начал жонглировать. На площадке стало очень тихо. Зрители с волнением следили за Теодоркой бесстрашно стоявшим третьим на плечах скоморохов и жонглировавшим яблоками.

– Как, Ратмир, продолжим? – негромко спросил Василий, старательно сохраняя равновесие.

– Да, – коротко ответил тот и сам скомандовал: – Ап, Теодорка.

– Готов, – отозвался тот и перенёс упор на левую ногу. Ратмир подставил правую ладонь. Теодорка, продолжая жонглировать, быстро ступил на неё правой ногой, и перенёс тяжесть тела на эту ногу. Ратмир крепко обхватил сильными пальцами его стопу. То же самое Теодорка проделал и с левой стопой. Таким образом, он теперь, продолжая жонглировать яблоками, стоял на крепких ладонях Ратмира и тот стал медленно поднимать его ещё выше. В толпе пронёсся шёпот волнения и восхищения. Елена прижала пальцы к губам. Старик Никифор в этот момент сидел в шатре и, закрыв глаза, тихо бормотал какую-то молитву…