Элла уставилась на сплетенные пальцы.

– Если я не могу полностью раскрыться перед тобой, значит, я не доверяю тебе, даже если думаю иначе. Но, возможно…

Она запнулась, снова пытаясь подобрать правильную формулировку. Я продолжал ждать. Это единственное, что мне оставалось. И наконец я был вознагражден: Элла посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, сияющими от застывших слез, и я будто заглянул ей прямо в душу.

– Если я смогу полностью довериться тебе и позволю тебе любить мои несовершенства за меня, когда-нибудь я смогу поверить, что они не так ужасны.

У меня перехватило дыхание. Она наконец начинала понимать то, о чем я твердил месяцами. Я был в долгу перед Элли и Сетом: у меня никогда не получилось бы достучаться до Эллы так легко и быстро, а им хватило всего одной короткой беседы. Сегодня вечером она поняла что-то очень важное. Я жалел лишь о том, что она не поверила моим словам в день нашей первой встречи.

– Я наблюдала за Сетом и Элли сегодня и видела, как она разговаривает с ним. Она так… гордится собой… Я тоже этого хочу. – Элла изменилась в лице. Ее взгляд посерьезнел и наполнился решимостью. – Я действительно прошла через ад. Я так долго боролась за жизнь, за возможность снова ходить. Элли права: если бы завтра утром я проснулась абсолютно здоровой, без каких-либо физических напоминаний о том, что я пережила, мне бы было немного грустно.

Я взял прядку волос, прикрывавшую ее красивые глаза, и аккуратно отвел за ухо.

– А мне стало бы пусто, – сказал я с едва заметной искренней улыбкой.

Она выглядела удивленной, но я говорил правду. Если бы что-то изменилось, это уже была бы не моя Элла.

Она сделала еще один глубокий вдох и кивнула, как бы признавая искренность моих чувств. Затем она встала и повернулась ко мне.

– Я доверяю тебе, Брайан, – прошептала она, и ее рука потянулась к поясу халата. – Я верю, что ты можешь любить во мне даже то, что не люблю я сама.

Элла вздохнула в последний раз и, затаив дыхание, развязала пояс. Халат бесшумно упал на пол.

29

КОГДА Я ПОДНЯЛАСЬ, по моему телу пробежала приятная дрожь. Я должна была сделать это. Я не чувствовала, что готова, но постепенно приходила к мысли, что никогда не почувствую себя полностью готовой. Но я устала бояться. Устала отказываться от близости с мужчиной, которого я люблю из-за собственного страха. Я хотела Брайана. Я хотела быть с ним во всех смыслах слова. Я хотела с ним физической близости, которая бывает между двумя любящими людьми – такими, как мы. Может быть, я и стеснительная зануда, но Брайан – это Брайан. И если бы я не стыдилась своего тела, я не продержалась бы и трех дней и поддалась бы соблазну.

Брайан терпеливо ждал, не двигаясь и не говоря ни слова. Он хотел убедиться, что я полностью контролирую ситуацию. И я это оценила. Он знал, как мне трудно решиться, и не стал торопить события.

Брайан смотрел мне в глаза, и его взгляд выражал безграничную любовь и поддержку. Это удивило меня. Я ожидала увидеть в нем изумление, предвкушение, возбуждение, желание или даже волнение, которое ощущала сама, но Брайан смотрел совсем по-другому. Как будто его не заботило, что сейчас он увидит меня без одежды – со всеми моими ранами. Брайан думал обо мне, а не о моем теле. О том, как мне трудно и как для меня важен этот шаг.

Он хотел поддержать меня, не отвлекаясь на посторонние мысли. И именно эта гордость и безусловная любовь в его глазах стали единственной причиной, почему я решилась развязать пояс своего халата.

– Я доверяю тебе, Брайан. – Я говорила шепотом, потому что мне было страшно, но мои слова прозвучали очень эмоционально. – Я верю, что ты любишь во мне даже то, что не могу полюбить я сама.

Развязывая пояс халата, я хотела отвернуться или зажмуриться. Я боялась посмотреть ему в глаза, когда он увидит мое тело. Но вместе с тем я хотела знать, как он отреагирует. Брайан никогда не скрывал своих чувств. Я всегда могла понять, что он на самом деле думает, и сейчас мне было необходимо убедиться, что ему не станет противно от моего вида. Что он не вздрогнет, не смутится, не покривится с отвращением. Это было очень важно.

Мягкая ткань соскользнула с моих плеч и упала на пол. Я заставила себя посмотреть в глаза Брайану, но перестала дышать и задрожала как осиновый лист. В последний раз я испытывала такой ужас, когда попала в аварию.

– Это я. Точнее, то, что от меня осталось, – прошептала я, махнув свободной рукой, а другой оперлась на трость.

Мне было так страшно, что я могла хлопнуться в обморок в любой момент. Я держалась на ногах только благодаря Карамельной трости.

Брайан удерживал мой взгляд еще несколько секунд, а потом опустил глаза… и просто смотрел. Его не охватила похоть. Он не произнес очередную романтичную фразу из серии «как ты прекрасна». Он просто… разглядывал меня. Как врач на осмотре. Меня это не обидело: требовалось время, чтобы принять это.

Если бы мое тело было нормальным, лишь с парой бесцветных отметин, напоминающих о полученных в прошлом травмах, – это еще полбеды. Но все было гораздо хуже, чем можно себе представить. Красные выпуклые шрамы уродовали мое тело, а кожные трансплантаты соединялись неравномерно, создавая впечатление, будто кожа натянута неестественным образом (впрочем, на самом деле так и было). Сложно найти в этом что-то красивое: это уродливо и страшно. Я выглядела как кукла Барби, которую подержали над открытым огнем и оплавили. Местами мое тело действительно было деформировано.

Я поняла, что Брайан затаил дыхание, только тогда, когда он с жадностью вдохнул воздух и шумно выдохнул, чтобы сделать еще один быстрый вдох. Когда наши взгляды встретились, в его глазах стояли слезы.

Но в следующее мгновение Брайан совершенно сбил меня с толку: вскочив на ноги, он набросился на меня со страстным поцелуем. Взяв мое лицо в свои руки, он целовал меня так, будто от этого зависела его жизнь.

Эмоции захлестнули нас обоих. Я вспомнила, как мы сидели в ресторане на «ФэнтезиКоне» и я впервые рассказала ему о своих травмах. В тот раз он был так же ошеломлен и поцеловал меня, потеряв над собой контроль.

– Элламара, – хрипло прошептал он, пытаясь совладать с собой. – Он коснулся моих губ и ласково погладил по голове, запустив пальцы в мои волосы. – Элла…

Брайан – не первый, кого шокировали мои шрамы. Дженнифер настолько испугалась, что уронила стакан лимонада и разрыдалась. Она буквально выбежала из комнаты, потому что не могла справиться с потрясением. Джульетта вскрикнула от ужаса, а Ана побледнела как полотно и в следующие две недели избегала находиться в одном помещении со мной.

Увидеть меня целиком – зрелище не для слабонервных. Только осознав весь масштаб моих повреждений, люди начинают понимать, через что мне пришлось пройти. И только тогда они убеждаются, что все мои комплексы и страхи обоснованны. Наверное, Брайану было тяжелее всех осознавать это. Он любил меня и не мог остаться равнодушным к моим страданиям и боли.

Брайан вновь поцеловал меня, в этот раз чуть нежнее. Он по-прежнему пребывал в полубессознательном состоянии от внезапно нахлынувших чувств. Он хотел быть еще ближе, и, когда я приоткрыла губы, он начал целовать меня так неистово и страстно, что я ощутила всю его печаль и боль. Брайан изо всех сил пытался показать мне, как я дорога ему. Он словно хотел исцелить меня своим поцелуем или хотя бы стереть из моей памяти страдания, которые мне пришлось пережить после аварии. Ведь сейчас он как никогда остро ощущал все то, что мучило меня все это время.

Я позволила ему целовать себя столько, сколько он захочет. Конечно, я и сама не возражала, да и вообще Брайан мог целовать меня когда угодно – я только рада! Но сейчас все было немного по-другому. Брайан нуждался в этом поцелуе. Я с готовностью ответила на его поцелуй, но позволила ему сохранить полный контроль над ситуацией. Сейчас его очередь. Он терпеливо ждал, пока я закончу говорить и наберусь смелости, чтобы открыться ему. Поэтому теперь я должна была проявить спокойствие и сдержанность и дать ему время разобраться в своих чувствах.

– Какой ужас, Элла. Какой ужас, – прошептал Брайан дрожащим голосом, когда наконец смог оторваться от моих губ. По-прежнему держа мое лицо в своих ладонях, он прислонился ко мне лбом и закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. – Я едва не потерял тебя, – пробормотал он. – Я всегда знал об этом, но… – Брайан печально покачал головой и содрогнулся. – Как же я рад, что ты осталась жива! – прошептал он, снова целуя мои губы. – Спасибо, что ты не сдалась и боролась до конца, спасибо, что нашла меня…

Я зажмурилась, но по моей щеке предательски скатилась слеза.

– Спасибо, что дал мне то, ради чего стоило бороться.

Я всхлипнула, и Брайан наконец отпустил меня. Он смахнул слезы с моих ресниц, но не заметил (или предпочел не заметить), что его щеки тоже блестят от слез.

– Прости. Я пообещал себе не реагировать слишком резко, но тут… я внезапно представил тебя в больнице и понял, что едва не лишился тебя. Я мог никогда не встретиться с тобой… – Брайан зажмурился, как будто эти слова причиняли ему физическую боль. – Я бы так и не узнал, что с тобой произошло. Никогда не смог бы увидеть вживую твою улыбку. Никогда бы не обнял и не смог бы поцеловать. Я не представляю, как бы я смог жить без тебя.

Я с трудом сглотнула ком, подступивший к горлу, и покачала головой.

– Я тоже не могу представить жизни без тебя. – Я обняла его шею и поцеловала его, улыбнувшись в первый раз с тех пор, как мы вошли в мою спальню. – Спасибо, что любишь меня.

– Пожалуйста! – Обстановка в комнате неожиданно разрядилась, и Брайан посмотрел на меня с хитрой ухмылкой. – Спасибо тебе, что не стала выбирать между розовым и голубым. Этот вариант мне нравится гораздо больше.

Я выпучила глаза от удивления, и Брайан, конечно же, расхохотался. Его взгляд опустился на мою грудь. Он лукаво улыбнулся, освободился от моих объятий и немного отступил назад, чтобы снова посмотреть на меня. Мое сердце забилось быстрее.

Я залилась краской, осознав, что стою перед Брайаном в одном нижнем белье и сейчас его в первую очередь заботит моя нагота, а не шрамы и рубцы. Теперь взгляд Брайана выражал голод и желание, которые он подавлял все это время.

Я сглотнула еще раз и выпрямилась. На мне были простые кружевные трусики и лифчик. Они привлекли мое внимание благодаря цвету: такой же канареечно-желтый, как мамино платье. А еще мне очень понравился фасон: не такой пошлый, как вещи, присланные из «Линдона». Этот комплект выглядел сексуально, но не вульгарно. В нем было скорее что-то игривое, и это помогло Брайану немного оправиться от первоначального шока.

– Желтый – однозначно мой любимый цвет, – заметил он, не силах оторвать взгляд от меня.

Я невольно усмехнулась:

– Врешь! Ты любишь темно-синий. Даже покрасил в этот цвет свою Прелесть.

Брайан замотал головой, но по-прежнему продолжал самым бессовестным образом пялиться на мою грудь.

– Не-a. Теперь желтый. После премьеры «Принца-друида». – Он облизнул губы и громко сглотнул. – И это – еще одно подтверждение. Точно желтый.

Наконец, он опять посмотрел мне в глаза. Сердце забилось с бешеной скоростью, и я даже пожалела, что он отвлекся от моей груди. Он снова подошел вплотную ко мне и положил мои руки к себе на плечи.

– Ты красива, Элламара. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.

Я не смогла сдержать смеха:

– Ты уверен? Это достаточно смелое заявление, учитывая то, что на твоем счету миллиард женщин.

В глазах Брайана появился веселый огонек, и он крепче сжал меня в объятиях.

– Ну вот, – пробурчал он, когда я вскрикнула от удивления. – Когда же ты научишься принимать комплименты, женщина?

Брайан аккуратно опустил меня на кровать. Он бы мог тут же наброситься на меня, если бы я не была такой хрупкой, но старался держать себя в руках. У меня перехватило дыхание. Брайан одним рывком снял рубашку через голову, сбросил штаны и осторожно лег сверху. Его глаза горели, а грудь вздымалась и опускалась от желания.

– Я буду целовать каждый сантиметр твоего тела, пока ты не перестанешь смеяться в ответ на мои слова. Ты – самая красивая женщина на свете.

Черт возьми! Я разбудила зверя. Дикого, голодного и очень решительного. На смену голосу из аудиокниг пришел первобытный, животный рык. Низкий, грубый, таящий в себе опасность и обещающий удовольствие. По моему телу пробежала приятная дрожь, пульс резко участился, и внезапно стало трудно дышать.

– Я помню о том, что ты сказала, – прошептал Брайан. – Мы не будем заходить слишком далеко. Я обещаю. Я не буду трогать то, что сейчас закрыто. – Он взял мои руки и прижал их к подушке. Наши пальцы переплелись, и он едва слышно добавил: – Но я хочу ощутить каждый сантиметр того, что открыто.