Лайза Джуэлл - Дом на улице Мечты

– То есть мое письмо ты все-таки получила? – сказал он.

– Да. Тоби, хозяин дома… он дал мне его пару недель назад. Я… ээ… – начала Джоанна и запнулась.

– Думала о нем? – предположил Ник.

– Да, – натянуто улыбнулась она. – К тому же мы, жильцы, были очень заняты. Помогали доделывать ремонт. Тоби собирается продать дом, но кто-то украл у него все деньги, поэтому он не смог пригласить декораторов и строителей, и мы помогали ему все покрасить, отштукатурить и тому подобное. Я шлифовала полы. Вот, посмотри, вся в занозах…

Джоанна перевернула ладони и показала их Нику. Тот вздрогнул.

– Вот. Так что я пару дней была занята… – протянула Джоанна.

– Нет, все нормально. Я и не ждал, что ты ответишь сразу. Знаешь, прошло уже два года, – ответил Ник.

– Да, два года, – заметила Джоанна.

– Ну, так как у тебя дела?

– Прекрасно. Устала. Но это ты уже знаешь. Как у тебя-то дела?

– Ну. Как сказано в записке. Довольно дерьмово. Я думал, что тебя похитили, и даже заявил в полицию, ты знаешь? – сказал Ник.

– Боже мой. В самом деле? – удивилась Джоанна.

– Да. Конечно. Я думал, ты умерла. Боялся, что ты покончила с собой – с моста прыгнула или еще чего. Господи, я просто думал, думал и думал. Но мне и в голову не приходило, что ты можешь находиться поблизости. И просто жить. Как ни в чем не бывало, – выпалил Ник.

Джоанна снова несколько натянуто улыбнулась:

– Я бы не назвала это «жить, как ни в чем не бывало».

– Да? А как бы ты это назвала? – спросил Ник.

– Существовать. Я просто существовала. Притворялась, играла чужие роли, обманывала себя и всех окружающих. Я была… – начала Джоанна, и ее голос сорвался. – Я была самым несчастным человеком на свете, – закончила она еле-еле. И заплакала горькими, едкими слезами. Ник придвинулся к ней поближе и крепко обнял.

– Все нормально, Джо, – успокаивал он ее, гладя по волосам и целуя в содрогающиеся от рыданий плечи. – Все нормально. Теперь я рядом. Я с тобой.

Джоанна рыдала и позволяла Нику утешать себя, чувствуя его такие родные руки. Его теплое дыхание обжигало ее кожу. Это был единственный мужчина, которого она когда-нибудь любила.

– Вернись домой, – сказал он. – Пожалуйста, вернись домой.

«Дом» казался Джоанне чем-то далеким, местом, откуда она ушла так давно. Она вспомнила входную дверь, выбитый на железной табличке номер 6, старый коврик у двери, вспомнила, как вытирала ноги перед тем, как войти, снова увидела перед глазами маленький деревянный стол, куда обычно клала ключи, вешалку на стене, где обычно висело ее пальто. Она вдруг вспомнила все, каждую деталь, каждый запах, фотографии в рамке, зеркала, подушки. Джоанна вдруг вспомнила свой дом.

Потом она повернулась и уткнулась лицом в грудь Ника, вдыхая его запах, запах человека, с которым проводила субботние вечера, свернувшись калачиком на диване, смотря фильмы на DVD, запах человека, с которым по вечерам забиралась в постель, вспомнила, как пахла перед стиркой его одежда, как пахли его внезапные объятия по утрам на кухне. Она вспомнила запах своей жизни до того, как Мэйзи умерла и забрала с собой все хорошее, что у нее было.

– Да, – сказала Джоанна. – Да. Я хочу домой.

Организованная Лией «вечеринка строителей» плавно перетекла в целую «строительную неделю». Все десять дней в дом приходили люди с кистями, стремянками, шлифовальными машинками, они приносили шторы, ковры, цветы в горшках. Все это выглядело странно, но очень трогательно и навевало ностальгию. Пришли жильцы, которых Тоби не видел уже лет десять, а то и больше, с женами, мужьями, детьми. Художники, артисты, архитекторы, певцы пожертвовали своим свободным временем, чтобы помочь Тоби закончить дом. Лия и сама приходила каждый вечер после работы, иногда одна, иногда с Амитабхом. Кон и Дейзи занимались садом. Мелинда пожертвовала своими накладными ногтями и даже однажды привела Джека, чтобы тот помог закончить покраску в ее комнате. А Джоанна – Джоанна оказалась просто находкой: вместо своего обычного цирка с переодеванием она всю неделю посвятила исключительно работе в доме. Для такой хрупкой женщины Джоанна оказалась на удивление сильной – она в одиночку передвигала гигантскую мебель и отшлифовала все полы на первом этаже.

Тоби никогда еще так много не общался с другими людьми, но ему очень понравился процесс. Он встречался со старыми друзьями, знакомился с новыми людьми, все время с кем-то оживленно болтал, слушал музыку на полную громкость. В доме кто-то постоянно открывал банки пива, жужжали шлифовальные машинки, визжали газонокосилки, кто-то вколачивал в стену гвозди, шуршали шторы. Все это напоминало работу над огромной декорацией. Дом оживал, становясь торжеством совместной работы, символом доброй воли и человечности.

И вот, наконец, в четверг вечером, когда все разошлись, Лия и Тоби остались в гостиной вдвоем. Они открыли по банке пива, огляделись вокруг и пришли к заключению, что дом готов. Полы были отшлифованы и отполированы; на лестницах красовались ковры; стены сияли идеальной чистотой, и на них были развешаны прекрасные картины.

– Как красиво, – сказала Лия.

– Правда ведь? – произнес Тоби. – Замечательно!

– Ты такой молодец, – с восхищением сказала Лия.

– Молодец, – повторил Тоби. Он посмотрел на нее и покачал головой. – Какой там. Если бы не ты, ничего бы не было, – добавил он.

– О, ерунда, – сказала Лия. – Уверена, ты бы что-нибудь придумал.

– Нет, – ответил Тоби. – Я ведь совершенно бесполезен, ты знаешь?

Лия расхохоталась, и он улыбнулся.

– Так, – сказала она. – И что теперь?

– Ну, – ответил Тоби, – Джоанна съезжает завтра, в Нью-Кросс. Возвращается к Нику. Кон переедет к Дейзи в дом ее родителей. Мелинда переезжает к Джеку.

– А что насчет твоего отца? – спросила Лия.

– Он должен приехать в понедельник. Он ничего не писал, но… – произнес Тоби и запнулся. Потом пожал плечами. – Приедет. Должен приехать, – сказал он наконец.

На Тоби вдруг напало какое-то странное оцепенение. Он не чувствовал ни особой радости, ни волнения – скорее просто воспринимал все это слегка скептически. Своего отца он почти не помнил и поэтому не мог представить себе, каково это – встретиться с ним лицом к лицу. Если Тоби что-то и помнил из детства, так это отцовский лосьон после бритья с запахом полыни, широкий шелковый галстук, серебристые волосы и холодные голубые глаза. Еще он помнил акцент своего отца, акцент, с которым говорят в соседних с Лондоном графствах, похожий на тот, который Тоби часто слышал в детстве в Рэйнеме. И совсем смутно – отцовские туфли из натуральной кожи и оспины на его подбородке. Но целиком своего папу Тоби не помнил. Он не мог вспомнить, что чувствовал по отношению к нему.

– Нервничаешь? – спросила Лия.

Тоби пожал плечами.

– Да нет. Просто… я начеку, если можно так сказать, – ответил он.

– Во сколько он прилетает? – поинтересовалась Лия.

– Во второй половине дня, – сказал Тоби. – Как раз к вечернему чаепитию. Где-то в районе четырех.

– Собираешься испечь тортик? – подмигнула Лия.

– Конечно, – улыбнулся Тоби. – Если я не могу ему предъявить больше никаких достижений за последние пятнадцать лет, не могу похвастаться ни женой, ни внуками, ни состоянием, то, по меньшей мере, могу испечь для него убийственный торт.

Лия улыбнулась:

– Ты можешь предъявить ему свою девушку.

Тоби посмотрел на нее и нахмурился:

– Не подскажешь, каким образом я должен это сделать?

– Познакомишь его со мной, – сказала Лия.

– Что, прости? – опешил Тоби.

– Я приду и сделаю вид, что я твоя девушка, – расшифровала она.

– О боже, Лия, но это значит, что придется врать. А врать я точно не умею. Мой папаша будет счастлив, если поймет, что мы его дурим и на самом деле у меня никого нет, – замахал руками Тоби.

– Слушай, но все это ведь не так уж далеко от истины. Я девушка. Я твой друг. И у нас есть… ну, отношения. Ведь так? – подмигнула Лия.

Тоби судорожно сглотнул.

– Ну да, – сказал он. – Получается, что да.

– И мы не боимся показывать свои чувства. То есть мы ведь держались за руки и обнимались. Я даже поцеловала тебя. Вроде… – рассмеялась Лия.

Тоби снова сглотнул.

– А ведь правда, – сказал он.

– Так что на самом деле, чтобы убедить твоего отца в том, что я твоя девушка, много труда не понадобится. Нам только нужно будет… вести себя как обычно, – подытожила Лия.

Тоби пожал плечами, кивнул и попытался придать себе непринужденный вид.

– Да, хорошо, – ответил он. – В таком виде твой план мне нравится.

– Даже не придется говорить ему, что мы встречаемся. Пусть сам догадывается, делает выводы из нашей… химии, – улыбнулась Лия.

Тоби снова кивнул и глотнул из своей банки.

– Хороший план, – сказал он. – Правда хороший план.

– То есть если, конечно, ты не против, чтобы твой отец считал меня твоей подружкой, – протянула Лия.

– О боже. Почему я должен быть против? – не понял Тоби.

– Не знаю. А вдруг я не твой… тип? – поддразнила Лия.

– Не мой тип? Лия, какая же ты дурочка. Да любой мужчина был бы счастлив иметь такую девушку, как ты, – улыбнулся Тоби.

– Ну, это не совсем так, – зарделась Лия.

– Нет, это именно так. Любой здравомыслящий мужик гордился бы такой девушкой. Ты же образец идеальной соседки! – сказал Тоби.

– Точнее, девушки, живущей по соседству, – поправила Лия.

Тоби ухмыльнулся:

– Ну да. Правда.

– Так что мы решили? Я приду в понедельник вечером, поцелую тебя пару раз и обниму? Чтобы окончательно покорить твоего отца. И отведаю тортика? – улыбнулась Лия.

– Звучит идеально, – ответил Тоби.

– Хорошо, – сказала Лия, чокнувшись с Тоби. – Но у меня одно условие.

– Какое же?

– Это должен быть шоколадный торт. С шоколадной глазурью.

– Договорились.

– Привет! – Отец Дейзи перешел через дорогу и устремился к Кону. – Добро пожаловать в дом семьи Бинз!

Он протянул Кону руку и взял у него крошечный чемоданчик, который тот держал.

– У тебя больше никаких вещей? – с подозрением спросил мистер Бинз.

Кон кивнул.

– Да, – сказал он. – Я путешествую налегке.

Он взглянул на дом. Особняк Бинзов показался ему совсем не таким огромным, как он думал, примерно такого же размера, как дом Тоби, только из кирпича другого оттенка. Ну, и еще со всех сторон его окружали лужайки.

– Спасибо за помощь, – сказал Кон отцу Дейзи, пока они поднимались по дорожке к крыльцу.

– О, пустяки, – ответил тот. – Мы привыкли. В какой-то момент все наши дочери приводили сюда своих молодых людей. Мы называем дом «Гостиница Бинзов для Влюбленных Юношей».

Кон улыбнулся.

– Я только на время, – сказал он. – Пока не разберусь с квартирой.

– Да-да, конечно. Оставайся столько, сколько нужно. Сколько нужно, – улыбнулся мистер Бинз.

В коридоре их встретил огромного размера пес. Он расхаживал по коридору, и его мотающийся из стороны в сторону хвост бил по полу, а уши были прижаты к макушке.

– Знакомься, это Рори, – сказал мистер Бинз. – Тут еще где-то маленький бегает, его зовут либо Умняшка, либо Артур, либо Бонго. Уверен, скоро и он объявится.

Огромный коридор был уставлен стеллажами с книгами, на стенах висело множество светильников, а вешалки были завешаны верхней одеждой. С левой стороны Кон увидел огромную гостиную с антикварной мебелью в пастельных тонах, стены которой были оклеены обоями цвета шалфея и уставлены такими же стеллажами с книгами.

В дверном проеме возникла Дейзи. На ней была огромная куртка с капюшоном и сапоги с меховой оторочкой. Она улыбнулась и подбежала к Кону.

– Ты приехал, – сказала она, обхватив его руками.

– Я приехал, – ответил Кон.

– Я не слышала, чтобы к дому подъехало такси.

– Нет, – сказал Кон. – Я шел от станции пешком.

– О нет! Почему ты не позвонил? Мы бы тебя встретили! – ужаснулась Дейзи.

– Зачем? – возразил Кон. – Мне очень понравилось. Я никогда не был за городом. Мне хотелось посмотреть, как тут что выглядит.

– Ты никогда не был за городом? – недоверчиво спросил мистер Бинз.

– Нет, – ответил Кон. – Никогда. Однажды был на школьной экскурсии, но уже почти ничего не помню.

– Ну, – сказал отец Дейзи, – тогда «Добро пожаловать!» вдвойне, и от нас, и от сельской местности!

Дейзи крепко обняла Кона и поцеловала его в щеку.

– Не могу поверить, что ты тут, – сказала она. – Так здорово.

Он поцеловал ее в губы и улыбнулся.

– Пойдем, я тебе все тут покажу, – подмигнула Дейзи и потащила его дальше.

Кон последовал за ней по дому. Пес шел за ними, останавливаясь всякий раз, когда останавливались они, и терпеливо ждал, пока они снова сдвинутся с места, словно он тоже видел особняк в первый раз. Дом Бинзов представлял собой странное сочетание подобранной со вкусом антикварной мебели и довольно странных предметов в стиле 60-х и 70-х. В задней части дома располагалась комната с огромными окнами, оклеенная бамбуковыми обоями цвета свежего лайма, а стены туалета на первом этаже были окрашены в оранжевый цвет и покрыты картинками из мультфильмов, вырванными из газет. Казалось, этот дом сам не хотел воспринимать себя всерьез, и его не очень-то заботило, что о нем подумают. Этому дому было хорошо в том виде, в котором он существовал, и Кон сразу же понял, что здесь ему очень и очень понравится.