– Безмозглые идиоты, – фыркнул лорд Варгартен. – Да кто ради них станет что-то менять? Уж точно не я.

Взмахом руки он указал на свое оборванное и кое-как экипированное войско, которое тем не менее рвалось в бой:

– Пока я в силах повести за собой хотя бы сотню человек, никаких изменений в моих владениях не будет. А сотню уж я поведу за собой всегда; всегда найдутся люди, готовые служить мне – задарма, за кусок хлеба, как служили их отцы, как их деды служили моему деду – также задарма, за кусок хлеба. И служить мне – предел мечтаний этих глупцов. Я – их владыка, ты это хоть понимаешь? Они идут за мной, потому что не желают мыслить самостоятельно. Им нужен вождь, который бы за них думал. И я уж постараюсь, чтобы такие люди, как ты, с их нелепыми идеями, никогда не мутили воду в моих владениях и не подбивали людей супротив меня.

– Вы ошибаетесь, – стоял на своем Лука. – Люди хотят думать самостоятельно. Об этом говорят новые учения, новая философия.

– Мечтатель, – лорд зашелся от хриплого смеха и смачно плюнул. – Некоторые вещи непреходящи. Хозяин и слуга, человек и собака – этого ты никогда не изменишь. Ну, а сейчас пора седлать коней и избавлять город от плясунов.

– Нет, – Лука бесстрашно выступил вперед. – Настоятельно прошу вас, властью, данной мне святым Орденом Тьмы и самим папой римским, чтобы вы, не причиняя вреда танцорам, утихомирили их и позволили мне пообщаться с ними. Прежде чем вы изгоните их из города, я попытаюсь отговорить их от танцев.

– Отче, – взмолился лорд. – Зачем ты все так усложняешь? Ты ведь сам сказал, что никогда не пробовал ничего подобного. Дай мне сделать свою работу, и мы покончим с этим к обеду, все останутся целы, и лишь горстка недоумков распрощается с жизнью. Кому они нужны?

– Я понимаю вас, – улыбнулся Лука. – Но Всевышний, который властвует надо мной, говорит, что даже если «две малые птицы продаются за ассарий, ни одна из них не упадет на землю без воли Отца нашего»[3].

– Господи Всемогущий, о чем это ты? – раздраженно вскинулся лорд. – Малые птицы? Да кого они волнуют?

– Христа Спасителя.

– Святые угодники! Клянусь тебе, вот Его-то они ни капельки не волнуют! Сегодня что, воскресенье? Я что, в церкви? Колокола звонили к заутрене, а я проспал?

Лука кротко улыбнулся.

– Лорд Варгартен, я вынужден просить вас усложнить себе жизнь и не гнать бедных танцоров к реке, пока я не попробую уговорить их вернуться по домам. Позвольте Господу Богу явить милость и вернуть этим бедолагам разум.

– По коням! – взревел лорд тем, у кого имелись кони. Луке же он бросил: – Поехали! Поглядим, что ты там сотворишь с этими шелудивыми псами, прежде чем я погоню их хлыстами до самой Вены.


Торговец вернулся. Он воровато прокрался в приоткрытую дверь гостиницы, никем не замеченный взлетел по лестнице и нырнул в безлюдную комнату Изольды и Ишрак. Не удостоив вниманием пузатые переметные сумы, он двинулся прямиком к сундуку, стоявшему у изножья кровати, растворил его и принялся копаться в девичьих платьях и плащах. Он явно что-то искал. Звяканье монет в одном из мешочков оставило его равнодушным, зато мерцание стали под ворохом одежды исторгло из его груди удовлетворенное хрюканье. Растолкав по краям предметы женского гардероба, он вытащил боевой меч отца Изольды. Ошибиться он не мог, брат Изольды описал его во всех подробностях: рукоять, инкрустированная глубоко посаженными драгоценными камнями, прикрепленное к ножнам лезвие, которое невозможно вынуть, если не вставить в замок ключ, ныне потерянный.

– Отыщи мне меч, – приказал брат Изольды, новоявленный лорд Лукретили. – Без него я не могу притязать на власть.

Торговец сунул меч в заплечный мешок, но меч в нем не поместился и остался торчать у торговца за спиной. Торговец заталкивал его глубже и глубже, пока, наконец, ножны не стукнули его по икрам. Затем он вышел из комнаты, неслышно спустился по лестнице, выскользнул в открытую дверь и затерялся в толпе танцоров.


Не успели воины лорда Варгартена приблизиться к городским воротам, как звуки музыки вскружили им головы.

– Сомкнуть ряды! – рявкнул лорд. – А ежели кто начнет петрушку валять, пускай тот, кто шествует рядом, ткнет его тупым концом пики в живот и огреет так, чтобы он потерял сознание. Ясно?

– Ясно, ясно!

Солдаты помрачнели, плотнее сдвинули ряды.

Ехавшие в арьергарде Лука, Фрейзе и брат Пьетро зябко поежились.

– Нам с тобой ничего не грозит, пока ты, да-да, ты, не пустишься в пляс, – шепнул Фрейзе на ухо Руфино, который, в знак согласия, дернул черным ухом. – Я буду сидеть на тебе как влитой, а ты покрепче упирайся всеми четырьмя ногами в землю.

Лорд Варгартен и его всадники, выстроенные по четыре в ряд, пустили лошадей в карьер, вихрем ворвались в город и, бряцая по булыжной мостовой, устремились к площади.

– Держи скрипача! – скомандовал лорд наезднику, ехавшему слева от него.

– Займись барабанщиком! – повелел он наезднику, ехавшему справа. – Заткнем этих двоих, и станет легче.

Всадники чуть-чуть замешкались, и скрипач не преминул этим воспользоваться. Первым заметив появившихся на площади солдат, он зажал скрипку под мышкой, бросился наутек и скрылся в проулке между домами. Двое верховых, пригнувшись к холкам коней, стрелой полетели за ним, но он, пропетляв по проходу, взобрался на городскую стену и исчез. До Луки донеслось, как верховые кляли и поносили скрипача на чем свет стоит.

Барабанщику повезло меньше. Один кавалерист схватил его за ворот, другой сорвал с его шеи барабан, продырявил мембрану сапогом и бросил его оземь. Барабан разлетелся в щепы. Танцовщики хоть и сбились с ритма и кружили теперь невпопад, тем не менее не переставали танцевать. Казалось, несмотря на то что барабанщик молил о пощаде, а скрипач скрылся из виду, в голове танцоров продолжала настойчиво пиликать скрипка и призывно стучать барабанная дробь.

– Окружить их! – прокричал лорд Варгартен и взмахом руки показал, как захватить площадь со всех сторон и загнать танцовщиков, словно стадо коров, в кольцо. – Живо!

Воины, как послушные собаки пастуха, вмиг опоясали площадь, сцепили руки и медленно двинулись на прыгающих и скачущих плясунов, тесня их в центр площади, все кучнее и ближе друг к другу, пока не взяли их в плотное кольцо, где осоловелые танцоры продолжили танцевать в кругу суровых ратников лорда Варгартена.

– Я дотронусь до тебя, и ты тоже станешь танцором. – Юноша простер руку к одному из солдат, которые ни на секунду не ослабляли хватки.

– Желаю удачи, – угрюмо прохрипел тот. – Спроси у моей жены. Ей известно, что я не танцую, а вот чечетку бью охотно. Тронешь меня, и отобью чечетку на твоей голове.

– Пустите нас! – заклинала женщина, зажатая в гуще толпы. – Мы должны танцевать. Отпустите нас танцевать.

Его светлость взглянул на Луку:

– Яви свое чудо, отче. Чем нас сегодня потешишь? Хлебами и рыбками? Хождением по водам? Воскрешением мертвых? Привел я к тебе паству твою и жду не дождусь колдовства твоего и фокусов. Спаси же их и отпусти нас домой с миром.

– Где священник? – Лука в смятении оглянулся на брата Пьетро.

Клирик спешился, протянул поводья подскочившему ратнику и подошел к Луке, который вихрем слетел с коня, предоставив того на попечение Фрейзе.

– Надеюсь, он появится, как только услышит, что перестала играть музыка, – предположил писарь.

– Надо расспросить их, – нервничал Лука. – Надо выяснить, почему они танцуют.

– Попробуй, – брат Пьетро вздохнул. – Но, по-моему, они не в состоянии никого слушать.

Лука схватил за плечо стоящего поблизости юношу:

– Откуда ты? Почему ты танцуешь?

Юноша сжал руку Луки в ладони, улыбнулся потерянно, словно во сне, покружил вокруг и, не произнеся ни слова, вздернул руку Луки над головой и развернулся под ней, как в парном бальном танце.

– Как тебя зовут? – настойчиво затряс парня Лука. – Как зовут твоего отца? Как называется твоя деревня? Расскажи мне хоть что-нибудь о себе!

На один краткий миг юноша остановился, молвил просто: «Я танцор», отбросил руку Луки и затанцевал прочь.

– Что делать? – Лука метнулся к брату Пьетро. – Вознести ли над ними молитвы или просить лорда Варгартена загнать их в церковь?

– Лучше объясни им, что лорд Варгартен намеревается вышибить их из города и не собирается стеснять себя в средствах. Предупреди их.

Вскочив на пьедестал обелиска, маячившего в самом центре площади, Лука обратился к столпившемуся народу.

– Добрые мои люди! – воззвал он.

– И вовсе мы не твои люди! Мы – танцоры! – послышалось в ответ.

– Остановитесь! – увещевал их Лука. – Видом своим вы оскорбляете Бога и вводите в затруднение горожан. Вы больны, вы устали. Вернитесь же домой и живите покойно и мирно, пока не затанцевали себя до смерти. Ступайте за мной в церковь, где мы вместе вознесем покаянные молитвы. Иначе лорд Варгартен вышвырнет вас из города и погонит вас прочь из своих земель, не давая вам ни минуты отдыха. Остановитесь, ступайте в церковь и молитесь о спасении душ ваших и о здравии ног ваших. С Божьей помощью снимем мы наложенное на вас заклятье. Я буду с вами.

– Вы одержимы бесами, – загремел брат Пьетро, решивший поддержать юного Луку. – О, злосчастные грешники, не ведаете вы, что творите, поглотил вас сатана. Отворотитесь же от него, прекратите танцевать, вернитесь в церковь. Двери к прощению открыты, совершите свое спасение и ступайте с миром.

Какая-то женщина – неуверенно, медленно – перестала трястись и прыгать и двинулась, шатаясь, словно разучившись ходить, прочь от танцоров.

– Пропустите ее, – скомандовал лорд Варгартен, воины расцепили руки, и женщина вышла за пределы живого круга. Фрейзе соскочил с Руфино, привязал его к стене, взял женщину за руку, подвел ее к маленькой церквушке, передал с рук на руки священнику, боязливо выглядывавшему из-за створок двери, и вернулся.

Луку охватило волнение.

– Ну же, – подбадривал он остальных. – Видите, ничего страшного. Эта женщина вернется к нормальной жизни, избавится от сумасшествия. Забудьте о танцах. Идите в церковь, покайтесь, замолите ваши грехи.

Еще одна женщина, а за ней и мужчина выбрались из окружения и побрели, спотыкаясь, как пьяные.

– Нет! – истошно закричал юноша, танцевавший вокруг Луки. – Мы не бросим танцевать. Нас ничто не остановит.

– Вырубите его, – тихо приказал лорд Варгартен.

– Нет! – вскричал Лука, но было поздно.

Закованный в латы кулак врезался юноше в висок, и тот рухнул как подкошенный. Никто не бросился ему на помощь. Никто ничего не заметил. Танцоры продолжали скакать, поднимая пыль, оседавшую на лице поверженного молодого человека.

– А теперь послушайте меня, – загрохотал лорд Варгартен. – Все вы. Довольно. Живо по домам. Или же через пару минут я выгоню вас из города, вон из моих земель, и вы больше никогда сюда не вернетесь. Бездомные попрошайки, вы будете танцевать, пока не сдохнете от голода, и собаки пожрут ваши тела, а душам вашим уготована геенна огненная на вечном балу у сатаны.

Шесть человек истово перекрестились, проскочили под воинским оцеплением и побежали в церковь. Некоторые из них подскакивали и подпрыгивали на ходу, не в силах подавить в себе неотвязное желание танцевать. Но большинство, несколько десятков человек, так и остались в центре круга, пританцовывая, стуча ногами. Кто-то поднял с земли избитого юношу и повел его в танце – голова молодого человека безвольно болталась из стороны в сторону, кровь заливала мертвенно-бледное лицо.

– In nomine Patris et Filii et Soiritus Sancti![4] – возгласил Лука и поднял руку для благословления. – Изыди, сатана!

Но они продолжали танцевать – бескровные лица, непроницаемые глаза, устрашающие бессмысленные улыбки, закинутые головы, в которых до сих пор стучал барабан и пела скрипка.

– Ну, хватит, – потерял терпение лорд Варгартен. – Ты сделал все, что мог, отче. Довольно с тебя и тех, кого ты спас. Я же более не намерен терять время. Долой их!

Ратники разомкнули цепь и навалились на танцоров, выталкивая их с площади – к городским воротам, на северную дорогу. Лука носился между ними.

– Легче, легче! – причитал он. – Неразумны они, как малые дети.

Танцоры, поскальзываясь утомленными ногами на булыжной мостовой, затрусили по дороге на север. Двое тащили раненого юношу, тряпично свесившего голову, один затянул разудалую матросскую песня. А затем они вновь бросились танцевать, закатив глаза, взмахивая изодранными в клочья платьями, стараясь не сбиться с ритма.

– Прекратите! – заклинал их Лука. – Именем Бога Вседержителя повелеваю вам – замолчите. Молитесь. Молитесь вместе со мной.

Но никто не желал молиться. Они шли и шли за белокурой растрепанной женщиной, бодро шагавшей впереди, прищелкивающей пальцами в такт льющейся в воздухе песне.

– Пошевеливайтесь! – закричал лорд Варгартен, понукая солдат поторапливать танцоров. – Вон их из города.