Вика в ужасе слушала вываливающиеся из нее сентенции, прерванные лишь мощным тычком в спину, последовавшим от Маринки.

– О, не беспокойтесь, мы знаем, как доставить удовольствие интеллигентным и образованным девушкам! – успокоил их водитель, продолжая гипнотизировать Бульбенко, безошибочно распознав в ней старшую группы.

– Угу, – словно филин в дупле, радовался второй, сотрясая своим смехом подрагивающий джип. – И интеллигентных, и приезжих – всех отоварим.

– Яша, заткнись, – не выдержал водитель. – Ты своими шутками пугаешь не только девушек, но и меня.

Яша немедленно умолк, положившись на своего спутника.

«Яковлевич, Яковлевна… – машинально подумала Вика, от скудости выбора постоянно на каждого мало-мальски подходящего мужчину примеривавшая узы Гименея. – Нет, к такому отчеству и имя-то не подберешь. Ребенок потом всю жизнь будет страдать».

Она с сожалением стрельнула глазами в тонированное стекло, за которым корчился от смеха остроумный пассажир.

– Мы можем вместе поужинать, а потом погулять по городу, – попытался выровнять ситуацию водитель. – Кстати, Юрий.

Он картинно поклонился, вызывая Маринку на ответную откровенность. Судя по тону, он уже распланировал сегодняшний вечер и возражений не принимал.

– Ладно, только смотрите: поесть и погулять. Никаких дач, квартир и загородных поездок, – погрозила пальчиком Маринка.

– Вот и договорились! – Он и не ожидал отказа, потирая руки с таким удовольствием, словно девушки, наоборот, предложили сразу переходить к делу.

– Мы сядем сзади, – предупредила Бульбенко, строго сведя красивые брови.

– Как скажете, – Юрий распахнул двери, приглашая садиться.

Вике стало невероятно страшно, словно он не двери джипа открыл, а одеяло откинул. Она беспомощно посмотрела на Марину.

– Давай, давай, – шепнула та, – не понравится, поедим и отвалим.

Представив себе двух насосавшихся клещей, сытно отваливающихся от собаки-кормилицы, Вика в очередной раз покраснела. Ей стало стыдно и страшно от мысли, что Маринка действительно сможет так поступить.

– Так как же зовут принцессу? – Яша, просунувший между сиденьями кастрюлеобразную башку, вблизи оказался еще более обаятельным и в то же время жутковатым.

Вика поежилась, хотя на нее он даже не посмотрел. Оба парня разговаривали исключительно с Маринкой, как будто других дам в машине не было. Вика привыкла, что ее, по неизвестной причине, игнорируют, словно она жила, нахлобучив шапку-невидимку, но в данной ситуации, когда расклад сил можно было расценивать как «два на два», это было возмутительно. Через полчаса кружения по городу в салоне обозначился отчетливый треугольник. Уставшая вставлять междометия в чужую беседу, Вика печально смотрела в окно джипа.

Ни в какой ресторан они, конечно, не поехали, а, проскочив пыльный город, прибыли на дачу. Особнячок из красного кирпича, украшенный с цыганским шиком какими-то башенками, вензелями и прочей поблескивающей на солнце мишурой, как оказалось, принадлежал Яше.

– Слушай, в принципе я не настаиваю, выбирай любого, – запыхтела Бульбенко, разглядывая выбравшегося из машины хозяина, оказавшегося под стать своей физиономии слепленным из крупных корявых деталей, в комплекте составлявших здоровенного амбала под два метра ростом. Судя по аксессуарам, Яша был весьма неравнодушен к золоту, поскольку, кроме якорной цепи на шее, он еще был украшен золотыми часами размером с небольшое кофейное блюдце, болтавшимися на мощном волосатом запястье, и печаткой на пальце, похожей на гайку от трактора «Беларусь».

Кавалеры тоже посовещались, заливисто поржав, в связи с чем Маринка самодовольно хихикнула, а Вика испуганно съежилась. Вопреки радужному настрою Бульбенко, Вика относилась к своей судьбе менее легкомысленно, поэтому в голову лезли то обрывки рассказов про извращенцев и маньяков, то варианты ее позорного изгнания из этого краснокирпичного рая. Кроме того, выпитый по дороге сок устал томиться в организме и требовал свободы и независимости, заставляя и без того неловко чувствовавшую себя Вику затравленно шнырять глазами по сторонам в поисках какой-нибудь деревянной будочки.

– Чего ты озираешься, как в лесу? – не выдержала Маринка.

– В туалет хочу.

– Мальчики, – немедленно завопила бескомплексная Бульбенко под полным ужаса взглядом подруги, – мы хотим привести себя в порядок!

«Мальчики» поняли все правильно, и Вика в который раз убедилась, что жизненный опыт, по крупицам набранный компанейской Маринкой, бесценен, а легкость в общении проистекает именно из возможности совершенствовать этот опыт на практике.

– Классно ты придумала, – искренне восхитилась Вика, когда девушки закрылись в кафельно-фаянсовом зале Яшиных апартаментов.

Марина тем временем хмурилась и пристально оглядывала убранство комнаты.

– Ты чего? – Вика уже повеселела: жизнь перестала казаться плоской, приобретя интригующие изгибы и маня неожиданными поворотами.

– Да я смотрю, нет ли камер, а то, знаешь, есть любители…

Вот умела Бульбенко испортить настроение!

Пока Вика, судорожно путаясь в белье, приводила себя в порядок, Марина уже успела расслабиться, закончив свой придирчивый осмотр. К моменту, когда покрывшаяся розовыми пятнами переживаний Вика стояла по стойке «смирно», подруга уже переключилась на осмотр зубов, смешно гримасничая перед огромным зеркалом.

– Расслабься, – прошепелявила она, краем глаза узрев замершую у дверей Вику. – Нету тут ничего. Хотя…

– Что? – обмерла Вика, едва не расплакавшись. У нее было такое чувство, словно она шла-шла по зеленой полянке, весело напевая и подпрыгивая на одной ножке, и вдруг поняла, что это не полянка, а бездонная трясина, из которой эвакуироваться можно только при помощи вертолета, так как обнаружить дорогу назад уже невозможно.

– У них есть бассейн.

– И что?

– Ничего. Искупнемся.

– Так мы же без купальников, – Вика никак не могла взять в толк, является ли наличие пресловутого бассейна позитивным фактором или с ним может быть связана какая-нибудь непредсказуемая пакость.

– Зачем купальники, тут все свои.

– Кто это тут свой? Ты что, обалдела? Я не буду купаться голая при мужиках.

– Так это же наши мужики. Мы их арендуем у природы на эту ночь. Я же тебе говорила, будь проще. Раз угощают – бери и не отказывайся.

– Иногда, знаешь ли, особо экономные хозяйки норовят сделать салат из некондиции и подложить в тарелку что-нибудь несвежее, чтобы не пропало.

– Я смотрю, мы набирались опыта в разных местах. Ты бы придерживалась курса партии и правительства, а то тебя прибьет волной к необитаемому острову, и будешь ты киснуть старой девой.

– Но что они-то про нас подумают? Так сразу! Раз мы голые, значит, нас можно… того…

– Утопить! – хохотнула Маринка.

– Ужасно смешно. Просто блеск. Я имела в виду, что отдаваться незнакомому мужчине так сразу…

– Не поломавшись, – поддержала мысль веселящаяся Марина, – не набив себе цену…

– Без предварительного этапа, – рявкнула Вика, которой надоело чувство превосходства, выпиравшее из Бульбенко словно пух из старой подушки.

– Так это смотря что считать этапом, – не сдавалась Маринка. – На бибике тебя прокатили, соку дали…

– Я его уже вернула, – с горьким ехидством поведала ей Вика.

– Умница, – кивнула Маринка. – А теперь еще пойди и верни деньги за бензин и восполни мальчикам моральный ущерб за потерянный вечер, и тогда они тебя точно утопят, хоть голую, хоть одетую. Ты в каком веке живешь? Что это за дикость: ты же сама согласилась ехать!

– Но я же согласилась только покататься и в ресторан!

– А платить по счетам!

– Так мы же не ели!

– Мыслить надо шире! Если ты соглашаешься на банкет, то будь готова мыть потом посуду.

– Обычно с банкета гости просто уходят. Я что-то не слыхала про такие банкеты, после которых народ за собой тарелки моет.

– Так то гости. А ты будь хозяйкой. В этой жизни гости – люди зависимые, их в любой момент могут попросить на выход. Надо быть хозяином, так сказать, директором заведения. – Маринка мечтательно вытянула руки и полюбовалась маникюром.

– И что, когда собеседование на должность директора? Прямо сейчас, в бассейне? – съязвила Вика.

– До директора надо дорасти, а мы сейчас просто официантки, ясно?

– Нет. Я на это не подписывалась.

– Ты гулять с какой целью пошла? Чтобы познакомиться?

– Ну.

– Гну! Познакомилась?

– Познакомилась. Только я не поняла, с кем. Мы про них ничего не знаем…

– А если бы это был кто-то другой, ты бы что, паспорт попросила?

– Нет, просто так быстро люди не переходят к заключительному этапу, – возмутилась Вика.

– Если для тебя купание в бассейне и эта ночь – заключительный этап, то прими мои соболезнования! – выдохнула Маринка. – У меня другая цель.

– Ага. Стать хозяйкой этого особнячка, – понимающе кивнула Вика, не забыв презрительно сморщить носик.

– Хотя бы, но прежде надо прояснить для себя массу моментов, а именно: нет ли тут уже хозяйки, не прогадала ли я с особнячком, и вообще – нет ли в пределах досягаемости чего-нибудь более сладкого и более достойного меня. Мыслить надо так, иначе твою судьбу намотают на швабру и будут возить по мраморным полам метрополитена или подтирать лужи в пельменной.

– Девочки, вы скоро? – жизнерадостный вопль кого-то из мужчин, донесшийся из внутреннего дворика, прервал полемику на самом интересном месте.

– Уже идем, – чирикнула Марина и ткнула Вику в бок: – Ты определилась с объектом?

– В смысле, с особняком?

– О, да ты схватываешь все на лету, – гоготнула Маринка. – Пока я имела в виду только мальчиков.

– Не-а, мне все равно, – честно ответила Вика, представлявшая себе романтику Маринкиной жизни несколько иначе. Конечно, ей хотелось получать в подарок милые безделушки, ценой в несколько маминых зарплат, ходить по клубам и ресторанам хотя бы каждые выходные, а не раз в два месяца, скопив деньги на билет, хотелось, чтобы у выхода из института ее встречал кто-нибудь на машине, пусть даже на отечественной, чтобы водили по магазинам, возили по курортам… Да мало ли чего ей еще хотелось. Маринкины кавалеры выкарабкивались из салонов своих иномарок, шурша букетами, галантно запихивали Бульбенко в авто и отбывали сорить деньгами. Со стороны это выглядело более романтично, а на деле оказалось как-то пошло и простенько. А главное – скоропалительно.

Вике хотелось если не любви, то хотя бы немного романтики, уважения… Но раздеться перед посторонними мужиками, пусть даже и «арендованными у природы временно», – это бред! Она чувствовала себя мышью, которую поместили в клетку и поставили на бортик террариума. От ее высокопарных размышлений на тему нравственности решетка клетки не канет в Лету, а змеи не издохнут от стыда.

Когда девушки спустились к бассейну, оказалось, что для них уже готовы коктейли, а кавалеры наслаждаются летним солнышком в полуголом виде. Гладко-рельефный Юра в длинных семейных трусах цвета морской волны развалился в пестром кресле. Рядом, словно обожравшийся кот, жмурился Яша, густо покрытый черной шерстью, а от этого похожий на огромную обезьяну. Вика испуганно отвела глаза и начала сосредоточенно считать солнечных зайчиков, прыгающих по голубой поверхности воды.

– Девочки, вы так изумительно дополняете друг друга. – Юра легко вскочил и подал им коктейли.

Марина непринужденно села на освободившееся место и кокетливо протянула:

– Вот как? Меня надо дополнять? Вот это новость!

Вика судорожно впилась в соломинку и присосалась, торопливо сглатывая горчившую жидкость. Яша вяло разглядывал ее и молчал, явно думая о чем-то своем.

– Мариночка, вы само совершенство, – заходился Юрий, нервно подхихикивая, но тем не менее держа себя в рамках приличия.

Его токование прервал громкий, почти водопроводный всхлип. Разволновавшаяся Вика неожиданно допила коктейль, последняя капля которого с утробным стоном взлетела по трубочке, заставив всех присутствующих вспомнить об обделенной вниманием толстушке.

– Яша, что ты разлегся? – качнул головой Юрий. – Поухаживай за девушкой!

Судя по диалогам, периодически возникавшим между мужчинами, главным в этом тандеме был Юра, что Маринка с удовлетворением и констатировала.

– Как я за ней поухаживаю, если ты там крутишься. На пятки тебе наступать? – зевнул Яша.

Викина роль теперь тоже была ясна. Она даже не расценивалась как массовка. Ее просто здесь не было.

Маринка с Юрой пропали из поля зрения, оставив Вику наедине с некультурным Яшей, не желавшим напрягаться на выдавливание из себя комплиментов. Он доел остатки фруктов из бокала и заметил:

– Я вижу, ты от меня тоже не в восторге. – Проницательность Яши вильнула не в ту сторону, но обиженная словом «тоже» Вика спорить не стала.

Она тихо сидела в кресле и ждала Маринку. Яша заснул, раскорячив кривые волосатые ноги, и периодически всхрапывал. Коктейль почему-то на нее не подействовал, спать было страшно. Организм застыл в состоянии сжатой пружины, ожидающей момента, чтобы выстрелить кому-нибудь в лоб.