– А вот теперь ты ведешь себя непозволительно глупо, моя дорогая! Ты конечно же должна встретиться с ним. Мы с тобой отправимся сегодня на обед в «Йорк-Хаус», где мы втроем обсудим, что делать дальше. Ну же, киска, не надо смотреть на меня с таким ужасом! Я буду рядом и не позволю ему запугать тебя.

Несмотря на все ее заверения, мисс Уичвуд понадобилось время, чтобы убедить Люсиллу согласиться с предложенным планом. И хотя в конце концов Люсилла и согласилась отправиться в «Йорк-Хаус», по ее виду, когда она садилась в экипаж рядом с мисс Уичвуд, можно было понять, что она делает это через силу. На ее очаровательном личике застыло выражение подавленности, в глазах ясно читался страх, и вообще было очевидно, что предстоящая встреча с грозным дядюшкой внушает ей почти суеверный ужас.

Мистер Карлтонн принял их в своей гостиной. Его вечерний костюм, состоявший из синего сюртука, белого жилета, черных панталон и полосатых шелковых чулок, полностью соответствовал щегольским канонам, и при этом мисс Уичвуд не могла не отметить с невольным одобрением, что в одежде мистера Карлтонна не было преувеличенно модных деталей, характерных для лондонских денди. Его сюртук был отлично сшит, галстук великолепно повязан, уголки воротничка аккуратно накрахмалены, а грудь сорочки украшена изящным жабо – это украшение уже не считалось модным, но его продолжали неизменно носить многие провинциальные модники, а также щеголи старшего поколения, к которым, без сомнения, относился и мистер Карлтонн.

Он вышел к ним навстречу, чтобы пожать руку мисс Уичвуд, и проводил ее в гостиную, не обращая никакого внимания на Люсиллу.

– Вы просто не представляете, какое облегчение я испытал, увидев, что вы приехали сюда без вашей кузины! – сказал он вместо приветствия. – В течение последних трех часов я только и делал, что проклинал себя за то, что не дал ей понять, что мое приглашение для вас не распространяется на нее! Я просто не смог бы весь вечер слушать ее бессвязные речи!

– Но ведь вы практически это сделали! – ответила ему мисс Уичвуд. – Вы ей совершенно не понравились, и ее нельзя обвинить ни в этом, ни в том, что она высказала несколько весьма нелицеприятных замечаний по поводу вашего полного неумения прилично себя вести. Вы должны признать, что были шокирующе невежливы с ней!

– Я просто не выношу безостановочно болтающих кузин, – заявил он. – Если я ей настолько не понравился, как же она разрешила вам приехать сюда без ее присмотра?

– Она, без сомнения, запретила бы мне поездку, если это было бы в ее силах. Кузина не считает вас тем человеком, с которым мне следует поддерживать знакомство!

– Бог мой! Неужто она подозревает меня в том, что я намерен вас соблазнить? Она может быть совершенно спокойна: я никогда не соблазняю дам из общества! – С этими словами он отвернулся от нее и, поднеся к глазам лорнет, принялся внимательно разглядывать Люсиллу. – Ну что, племянница? – сказал он. – Какая же ты беспокойная девчонка! Но я рад видеть, что хотя бы твоя внешность заметно улучшилась с того дня, как я видел тебя в последний раз. Я был уверен, что ты вырастешь положительной домашней матроной, но, к счастью, я оказался не прав: тебя уже не назовешь толстушкой, да и веснушки твои куда-то исчезли. Мои поздравления!

– Я никогда не была толстушкой!

– Была, была, поверь мне!

Люсилла негодующе набрала в грудь воздуха и уже собралась дать дяде достойный ответ, но тут вмешалась мисс Уичвуд и посоветовала ей не реагировать ни на одно язвительное замечание своего дядюшки.

– А что касается вас, сэр, – сурово добавила она, – то я прошу вас воздержаться от высказываний, которые могут вывести Люсиллу из себя, а меня поставить в неловкое положение!

– Этого я бы ни за что не допустил! – заверил он ее.

– Тогда не нужно ее дразнить! – возмутилась мисс Уичвуд.

– Но я и не дразнил! – запротестовал он. – Я же не сказал, что Люсилла – толстушка! Я сказал, что она была толстушкой, и даже сделал ей комплимент по поводу того, как улучшилась ее внешность!

Люсилла не смогла удержаться от смеха и с обезоруживающей откровенностью спросила:

– Неужели же я была такой противной?

– О нет, вовсе не противной! Ты просто была похожа на птенца, который уже растерял весь свой пух, а перьев не отрастил, чтобы понять, что он станет красивой птицей!

– Я знаю, что выгляжу довольно мило, но еще никто не говорил мне, что я хороша собой! – ответила Люсилла, на которую слова дяди произвели большое впечатление. – Вы действительно считаете меня красивой, сэр, или… или вы просто дразните меня?

– Нет, я не считаю тебя красивой, но тебе вовсе не следует из-за этого огорчаться! Поверь мне, только женщины восхищаются красивыми женщинами, мужчины предпочитают очаровательных!

Пока Люсилла переваривала эту информацию, мистер Карлтонн обменивался ничего не значащими фразами с мисс Уичвуд, но вскоре его племянница прервала их беседу, спросив, считает ли он мисс Уичвуд красивой или очаровательной.

Эннис, почувствовав одновременно смущение и желание рассмеяться, устремила на Люсиллу укоризненный взгляд, но мистер Карлтонн ответил не колеблясь ни секунды, что не считает мисс Уичвуд ни красивой, ни очаровательной.

– А я думаю, – тут же бросилась Люсилла на защиту своей покровительницы, – что мисс Уичвуд удивительно прекрасна!

– Я тоже так думаю, – вдруг ответил дядя.

– Я была бы очень обязана вам обоим, – заявила Эннис, оправившись от смущения, – особенно вам, мистер Карлтонн, если бы вы прекратили вгонять меня в краску. Я приехала сюда не для того, чтобы выслушивать пустые комплименты, моя цель – обсудить с вами, сэр, как лучше поступить с Люсиллой до того момента, когда она сможет выйти в свет!

– Всему свое время. Сначала мы пообедаем, – ответил он, глаза его как-то странно блеснули, и Эннис почувствовала, что этот странный блеск вызывает у нее беспокойство. – Ваш солидный возраст, мэм, – добавил он через мгновение, – дурно повлиял на вашу память. Я говорил вам всего несколько часов назад, что я никогда не пытаюсь льстить людям. Я гораздо старше вас, но должен предупредить, что мой преклонный возраст нисколько не ослабил мою память!

– Гнусная, гнусная личность! – прошептала она почти неслышно, но все же позволила ему проводить ее к столу, где официанты только что закончили сервировку первой перемены великолепного обеда.

Люсилла уже собралась было надуться, но тут же поймала предостерегающий взгляд мисс Уичвуд и покорно заняла свое место за столом по левую руку от дядюшки. Ей в общем-то было безразлично, какие яства стоят перед ней, но ее здоровый молодой аппетит сделал свое дело, и она попробовала все предложенные ей блюда первой перемены, дав тем самым возможность старшим спокойно поговорить. К тому времени, когда подали вторую перемену, она уже утолила свой голод, и поэтому отказалась и от гуся, и от голубей, но с удовольствием поела апельсинового суфле и практически опустошила корзинку с печеньем. Откусив кусочек очередного миндального печенья, она бросила быстрый взгляд на своего дядюшку. Он улыбался тому, что говорила ему мисс Уичвуд, и поэтому Люсилла рискнула задать ему вопрос, который беспокоил ее прежде всего.

– Дядя Оливер! – требовательно окликнула она.

Он повернулся к ней и сказал:

– Будь любезна избавиться от отвратительной привычки называть меня дядей Оливером!

– Но ведь вы же действительно мой дядя! – воскликнула она, глядя на него расширившимися от удивления глазами.

– Да, но мне не хочется, чтобы мне постоянно об этом напоминали.

– Это обращение ужасно старит, не так ли? – спросила мисс Уичвуд с притворным сочувствием в голосе.

– Именно! – ответил он. – Почти так же, как «тетя».

– И правда! – Она с сожалением покачала головой. – Мне пришлось покинуть дом из-за того, что меня стали называть тетей.

– Ну и как же я должна вас называть? – спросила Люсилла.

– Как угодно, только не дядей, – безразлично ответил мистер Карлтонн.

– Это снисходительное позволение открывает перед тобой широкие возможности, моя дорогая, – хихикнула мисс Уичвуд. – Только не вздумай называть его «парень».

Мистер Карлтонн улыбнулся и снисходительно объяснил озадаченной племяннике, что так обычно обращаются к слуге.

– Многие слова нельзя употреблять в приличном обществе, – заявил он, – потому что они слишком вульгарны, чтобы ты могла их произносить! И если кто-либо услышит их от тебя, то он тут же сочтет тебя нахальной, дерзкой девчонкой, которая не имеет никакого понятия о приличном поведении.

– Дьявол! – воскликнула в сердцах мисс Уичвуд.

– О, да вы смеетесь надо мной! – воскликнула Люсилла, немного обидевшись. – Вы оба! Лучше бы вы этого не делали! Я вовсе не нахальная и не дерзкая девчонка, хотя люди могут счесть меня такой, если я буду называть вас просто Оливер! Я уверена, что это было бы совершенно неприлично!

– Это было бы не только неприлично, но и немедленно навлекло бы на тебя соответствующее наказание! – сказал ей дядя. – Пожалуйста, можешь называть меня Оливером, но черт меня возьми, если я потерплю обращение «просто Оливер»!

– Я вовсе не это имела в виду, – не смогла удержаться от смеха Люсилла, – и вы это прекрасно знаете. Конечно, если бы у вас был какой-нибудь титул, было бы совершенно прилично называть вас соответствующим образом, но вы только подумайте, что скажет тетушка, если услышит, что я называю вам Оливером!

– Поскольку она вряд ли услышит это, ты не должна беспокоиться по этому поводу, – заметил мистер Карлтонн. – Если у тебя есть какие-то сомнения, ты можешь отбросить их, поскольку принцесса Шарлотта обращается ко всем своим дядям – и, насколько мне известно, к теткам тоже – исключительно по имени, а самый молодой из них гораздо старше меня!

Люсиллу очень мало интересовала жизнь членов королевской семьи, и поэтому она тут же отмела пример с принцессой Шарлоттой, как несущественный.

– Ну, у принцесс, осмелюсь заметить, все по-другому! – заявила она. – Но вы сказали, что моя тетя вряд ли услышит, как я называю вас Оливером. Ч-что вы имели в виду, дя… сэр?

– Я так понял, что она больше не хочет тебя видеть.

– Да! – выдохнула Люсилла, сжав руки и не сводя глаз с его лица. – И?..

– Теперь передо мной стоит задача найти другую женщину, которая присматривала бы за тобой.

Ее лицо тут же вытянулось от огорчения.

– Но когда же я выйду в свет?

– В следующем году, – ответил мистер Карлтонн.

– В следующем году? Но это просто ужасно! – воскликнула девушка. – К следующему году мне уже исполнится восемнадцать, и я буду почти что старой девой! Я хочу выйти в свет в этом году!

– Уверен, что ты хочешь именно этого, но тебе не повредит подождать еще год, – ответил бесчувственный дядюшка. – В любом случае тебе придется подождать, потому что Джулия Тревизиан, которая будет представлять тебя, не может заниматься таким сложным и ответственным делом до тех пор, пока не избавится от твоей кузины Марианны. Марианна выходит замуж в мае, как раз в середине сезона, и после этого было бы уже поздно представлять тебя, даже если бы Джулия к этому времени и не выбилась полностью из сил. А судя по нашему последнему разговору, именно это с ней и случится.

– Значит, меня будет выводить кузина Джулия? – спросила Люсилла, и ее лицо осветилось радостной улыбкой. – Что ж, я должна сказать, что если вы договорились с ней об этом, сэр, то это самое лучшее, что вы для меня когда-либо сделали! По правде говоря, это единственное, что вы для меня сделали, и я вам искренне за это благодарна!

– Отлично сказано!

– Да, но это не решает вопроса о том, где же я должна жить и что должна делать в течение целого года, – тут же заявила Люсилла. – И я хотела бы, чтобы вы поняли, что ничто и никто не заставит меня вернуться снова к тетушке Кларе! Если вы заставите меня сделать это, я снова сбегу от нее!

– Надеюсь все же, что у тебя осталась хоть капля смысла, – сухо возразил мистер Карлтонн, окинув ее насмешливым взглядом. – Ты сделаешь то, что тебе скажут, моя девочка, потому что, если я еще раз столкнусь с таким вызывающим поведением с твоей стороны, я просто не разрешу тебе выйти в свет и в следующем сезоне.

Люсилла побледнела от ярости и пробормотала:

– Вы… вы…

– Хватит глупостей! – резко вмешалась мисс Уичвуд. – Вы оба говорите сущий вздор! Не знаю, кто из вас ведет себя более по-детски, но знаю точно, у кого меньше оснований вести себя как испорченный ребенок!

Щеки мистера Карлтонна слегка порозовели, но он лишь пожал плечами и произнес с коротким смешком:

– У меня просто не хватает терпения на дерзких и непослушных девчонок.

– Я вас ненавижу! – тихо произнесла Люсилла дрожащим голосом.

– Полагаю, что так оно и есть.

– О, ради бога, прекратите эту ссору! – рассердилась мисс Уичвуд. – Для этой перепалки нет абсолютно никаких причин! Не может быть и речи о том, Люсилла, чтобы твой дядя отправил тебя обратно к миссис Эмбер, потому что она дала ясно понять, что не хочет твоего возвращения.