— Хорошо! — он хлопнул по рулю и снова остановил машину у обочины.

Ситуация постоянно выводила мужчину из себя, забирая последние остатки самообладания. Понимая, что так он вести машину не сможет, раз уж разговор все равно начался, то так тому и быть. Арсен развернулся к ней корпусом и спросил:

— Ответь мне, — голос его негромким, но вызывал дрожь. — Кто он тебе?

— Кто? — попыталась скрыть смятение Наташа.

О, для него это было как красная тряпка для быка.

— Тот мужчина, на которого ты смотрела. С которым ты танцевала. Я за тобой наблюдал. Кто тебе этот Денис? Я не верю, что ты его сегодня впервые видела.

— Никто… — прошептала Наташа.

— Не ври мне! — взорвался Арсен.

Но потом, видя, как она испуганно вздрогнула, снова заговорил спокойным тоном:

— Не надо врать. Кто он тебе?

На самом деле крик пугал ее гораздо меньше. Когда Арсен вот так тихо цедил слова, Наташе становилось страшно за Дениса. Она сделала усилие над собой, чтобы говорить спокойно:

— Он мой одноклассник.

— Ах… Вот как? И? Сказала А, говори дальше.

— Что дальше? — в ее словах был вызов.

— А то! — он снова хлопнул по рулю. — Что ты ему сегодня обещала? На что согласилась? Отвечай.

— Это тебя не касается, — Наташа отвернулась, чтобы этот жестокий человек, ее бывший муж не увидел горя в ее глазах, потому что теперь все это уже не имеет значения. — Не важно…

— Еще как касается!

Он покачал головой, отвлеченно глядя вперед. В голове сложились все кусочки головоломки, мучившей его столько лет. Но все-таки спросил, поворачивая нож в своей ране:

— Зачем ты вышла за меня замуж?

Наташе повернулась от неожиданности, взглянула на него и только открыла рот, как он вскинул руку:

— Молчи. Не надо.

Потом снова завел машину и поехал.

* * *

А свадьба продолжала идти своим чередом, и какие где драмы разворачивались, в банкетном зале о том известно не было. За одним столом собрались сваты, в смысле, родители молодоженов. Мужчины с удовольствием расслаблялись, ведя приятную беседу о том, кто больше и лучше намерен помогать детям, а теща и свекровь в свою очередь строили наполеоновские планы на светлое будущее. С ними за столом сидела и Жоркина тетя Марина, Наташина мама. Как раз о ее дочери и зашла речь.

Женщины посетовали, что так неудачно сложилась у нее личная жизнь и дружно признали, что сегодня Наташа выглядит изумительно. Потом разговор перетек на Веронику, не обошли вниманием и дивный наряд мамы и дочки. «Черные Лебеди» произвели колоссальное впечатление, что и говорить, теперь у них найдется масса подражательниц. А за разговором Жорина мама вдруг вспомнила, что ей давно не попадалась на глаза Вероника. Поинтересовалась у Марины, где девочка, та, разумеется, не знала. Потом как-то выяснилось, что и самой Наташи не видно.

Между тем невеста наконец вспомнила, что есть еще невыполненные пункты обязательной программы. И вообще, что ей почему-то жарко. И все потому что она до сих пор сидит в Наташкиных сапогах! Жора тут же был оповещен, что ситуация в корне неправильная. И теперь надо по-тихому сменить сапоги на туфли. Некоторое время за столом молодоженов происходила подозрительная возня. И хорошо, что к этому моменту внимание гостей было уже значительно рассеянным. Иначе разные подозрения могли бы вызвать действия жениха, нырявшего под стол, а потом вылезавшего из под невестинских необъятных юбок. При этом сама невеста корчила неимоверные рожи и пищала шепотом:

— Тихо! Колготки порвешь!

Но наконец чудесные теплые сапоги были скинуты, а ножки невесты обуты в изящные белые туфельки на двенадцатисантиметровых шпилечках. Один этап операции прошел удачно, однако оставался самый важный, завершающий.

Туфлю надо украсть. Ну, чтобы потом выкупать.

И где до сих пор черти носят Наташу?! И Дениса?!

— Кстати… А где они до сих пор? Не могла Наташа так без причины задержаться, она же знает… — Инге внезапно стало волнительно, еще бы, сценарий срывается по-черному.

Ее беспокойство моментально передалось Жоре. Но тот особо в панику впадать не стал. Ну не украли туфлю сейчас, украдем позже. Право красть туфлю давно уже выторговали себе Илюха с Никой. Но выкупать туфлю предстояло Денису.

Ему-то Жора и позвонил.

* * *

Арсен дальше ехал молча, как-то отрешенно и мрачно. Странное чувство возникло у Наташи. Чувство непрошенной вины. И взяться этому чувству было ниоткуда. Казалось бы, с какой стороны ни глянь, а она кругом пострадавшая сторона.

А вот, поди ж ты…

И в этой непонятной обиженной тишине она невольно погрузилась в давние воспоминания.

* * *

Наташа никогда не пыталась сравнивать двух мужчин, бывших в ее жизни.

Собственно, сказать бывший мужчина Наташа могла бы только об Арсене. Как ни глупо это звучит, но она хранила ему верность. И не потому что любила, не могла забыть, а…

А черт его знает, почему. Наверное, просто чтобы быть с кем-то, ей нужно было или очень сильно полюбить этого человека, или выйти замуж. Смешно в наше время быть такой старомодной, но такой уж она была. Да к тому же и вся жизнь ее благодаря ужасному разводу сделалась объектом пристального внимания. Так что, за все эти почти тринадцать лет у не было ни одного мужика.

Тут конечно и Арсен постарался, создал вокруг нее вакуум. Но на самом деле, она просто не хотела отношений. Это была единственная правда, которую Наташа могла сказать себе.

Воспоминания…

* * *

Девятый класс. У нее длинная светлая коса, полосатая шапочка с розовым помпоном, джинсовая курточка и розовый рюкзачок. Дениска, в здоровенной синей толстовке, растрепанный и вихрастый, только что носился с мальчишками. Она дразнилась, погнался за ней.

Звонкий смех. Вот они бегут по аллейке, он догоняет, делает вид что ловит, она уворачивается.

— Не поймал! Аха-ха-ха!

— Ага! — резкий рывок, и ее рюкзачок, висящий за плечами, а вместе с ним и она внезапно оказываются ловко захвачены в плен.

— Денис! Прекрати сейчас же! — шлепок по рукам.

Он смеется, прячет лицо, по которому она норовит настучать, но рюкзачок не отпускает. Потом неуловимо быстрым движением перехватывает лямки рюкзака в одну руку, а другой мягко ловит ее ладошки.

— Попалась? — смеется.

— Вот я тебя…! — силится вырваться она.

И вдруг непонятное что-то между ними происходит, и мир меняется в одно мгновение, а потом исчезает. Остаются только его глаза и ее глаза. И странное притяжение между ними. Так как-то внезапно и незаметно. И вдруг — любовь.

Оба отчего-то смутились, и быстро разошлись. Потом долго стеснялись подойти, Денис вокруг нее почти год ходил кругами, а она делала вид, что ничего не замечает. Но в выпускном-то классе у него смелости поприбавилось…

Невольная улыбка тронула губы. Вспомнились дополнительные занятия, которые каждый раз почему-то превращались в свидания. Как целовались…

Кто бы ей сказал тогда, что судьба выделит на ее долю только одну любовь…

* * *

Арсен возник в ее жизни словно по заказу. Можно сказать, он был олицетворением честолюбивой девичьей мечты. Богатый, уверенный, взрослый. Вспоминая его тогдашнего, Наташа могла бы сказать красивый, пожалуй, да. Арсен и сейчас был видный мужчина. Волосы чуть тронуты сединой, но фигуру он не испортил, разве что стал немного грузнее. Но так ведь ему теперь за сорок.

А тогда ему было тридцать два, и в глазах той молоденькой самовлюбленной девчонки, которой она была, такой мужчина казался фантастически желанным призом. К тому же она не могла не заметить, что мужчина в нее влюблен. А это здорово поднимало самооценку. Были конечно и тревожные звоночки, потому что ей не очень нравилось, когда этот шикарный мужчина ее касался, но Наташа списывала все на свою неопытность. Думала, просто стесняется взрослого мужика, вот выйдет замуж, и все будет по другому.

Потому что так-то он ей нравился. До тех пор, пока она не легла с ним в постель.

Их первый опыт после свадьбы показался ей не то, чтобы ужасным… Неприятным. Еще и тот момент, что Арсенова матушка постоянно возникала в самых неожиданных местах, всячески мешая уединению молодых, тоже не способствовало интимности и налаживанию близких отношений.

Первое время Наташа пыталась как-то скрывать, что ей эти упражнения не нравятся, держалась непринужденно. Старалась быть веселой. Но свекровь, будто цербер, сторожила все эти проявления живости и преподносила их как распущенность. Арсен тоже вел себя странно, во всяком случае, с точки зрения Наташи. Он все мрачнел день ото дня, и на материны жалобы реагировал однозначно:

— Как ты посмела.

В итоге, попытки казаться счастливой и довольной прекратились, однако в постель с мужем приходилось ложиться регулярно. А притворяться уже не было сил. И желания. Наташа чувствовала себя подавленной, разбитой. И в один прекрасный день не выдержала.

А он… Ей почему-то никогда не приходило в голову подумать, как чувствовал себя Арсен? Почему он поступал так или иначе?

Женщина искоса взглянула на своего бывшего мужа. В полумраке салона его лицо казалось высеченным из камня. Челюсти стиснуты. Не лицо, а маска. И выражала эта маска глубоко скрытое страдание. Наташа даже передернулась от неожиданного открытия. У нее в голове не укладывалось, он что же, получается, страдал? Отвернулась, чтобы не фыркнуть в голос, уставилась на пейзаж за окном. До города было уже недалеко.

* * *

Пытаясь разобраться в том, что происходит с его жизнью, Арсен Гамов ушел мыслями в прошлое. Ему нужно было вернуться к началу, чтобы понять. Как его счастье превратилось вот в это… В то, что он имел.

Наташа почему-то с первого же дня не понравилась матери. С той минуты, как он ее привел домой, чтобы познакомить с родителями, начались эти разговоры. Закрывая глаза, Арсен слышал те пропитанные ядом слова:

— Неужели ты не видишь, она же хищница? Ей нужны твои деньги. Помяни мое слово, стоит такой как она войти женой в дом мужа, как она покажет себя во всей красе. Покажет свое испорченное нутро. Сядет тебе на голову и ноги свесит. Попомни мое слово!

Он всегда был уверен, что никого не посадит на голову, это было оскорбительно слышать. Слова матери озлобляли, но и отмахнуться от них не выходило, они осаждались в глубине. Заранее выращивали почву. К этой стороне семейной жизни он был «готов». Но было и еще кое-что. И это было пострашнее призрачной опасности посадить жену на голову.

— Ты что думаешь? — говорила мать. — Она если бы была такая хорошая, как ты говоришь, давно бы уже нашла себе мужа.

На возражение, что Наташа учится, мать отмахивалась:

— Учится? Такая красивая девушка — и до сих пор одна? У нее наверняка кто-то есть. Посмотри на нее, она совсем не выглядит скромной. Я вижу ее насквозь. Оставь ее пока не поздно.

Однако Арсен заартачился, он хотел эту яркую красавицу во что бы то не стало. Она снилась ему ночами, грезилась днем. Ее улыбка… Любил он ее просто. Правда, ни разу так и не сказал ей об этом. Позвал замуж, ему казалось, она и так все поняла. Ему многое тогда казалось.

После свадьбы с гордостью намекнул матери, что она все-таки девушка. Но и тут нашлось что сказать:

— Девушка? — хмыкнула мать. — Ты просто не знаешь, на какие уловки идут, лишь бы удачно выйти замуж. Но ты же наивный… Она даже не скрывает, что ты ей противен. Ничего, скоро сам все поймешь.

Он тогда чуть не взорвался, но что-то в словах матери оправдывалось. Каким бы терпеливым и бережным он не был, молодая жена в постели оставалась холодна. К тому же безо всякого уважения относилась к его матери.

И поневоле закралась в душу мысль, что у нее кто-то есть. Арсен зверел, стоило ему подумать, что ее кто-то будет касаться. А от мыслей, что она может вожделеть другого… А потом Наташа ушла.

Все так один к одному сложилось. И копившееся напряжение достигло предела, прорвавшись отвратительным скандалом. И черт его знает почему, но Арсен поверил матери, когда та твердила, что ребенок не его, что нагуляла его Наташа. А она и не думала оправдываться, что-то отрицать. Спокойно собралась и ушла, чужая, холодная. Словно не была никогда его женой. И золото, что ей дарил оставила, забрала только свои вещи. Ему бы тогда же понять, те, кто замуж ради выгоды идут, ради выгоды все стерпят. Но опять слова:

— Она же просто цену себе набивает, думает, поползешь за ней на коленях. Пусть и идет к тому, кто ее обрюхатил, — победили над здравым смыслом.

Проще всего было обвинить ее, замкнуться в обиде. Проще?! Он же половину себя отрезал, когда вырвал из сердца эту неверную женщину! Женился на другой.