— Вы хотите проблем, не так ли? Хотите снова начать ворошить грязь? — Сэм схватил Молли за руки и подтолкнул к конюшне. — Если бы вы были мужчиной, я непременно вбил бы в вас немного ума.

Теперь лицо Молли горело такой же яростью, что и у Сэма. Она не собиралась уступать Браннигану. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.

— Так давайте, мистер Бранниган. Если вы сын своего отца, то вам не составит труда избить беззащитную женщину!

Гнев Сэма вырвался наружу:

— Вы маленькая бесчувственная девчонка. Такая же холодная и бесчувственная, как и ваш отец. И возможно, брюки и есть самая подходящая для вас одежда! — Губы мужчины угрожающе сжались. Но он заметил гнев девушки и то, как вздымалась и опускалась ее грудь, прикрытая полинявшей тканью рубашки. — И все-таки я надеюсь, что в вашем соблазнительном теле осталось еще кое-что от женщины.

Обхватив талию Молли руками, Сэм притянул девушку к себе. Грубо впившись в ее губы, он наказывал ее и причинял такую же боль, какую она причиняла ему. Молли начала вырываться, ощутив мускулистое тело мужчины, его обжигающее дыхание и влажный язык, который, с силой разомкнув ее губы, проник внутрь. Молли хотелось ненавидеть Сэма, ударить его, причинить ему боль, но она с удивлением чувствовала лишь сожаление о сказанных ею обидных словах и разливающееся внизу живота тепло. Помимо своей воли Молли приоткрыла рот, впуская еще глубже дразнящий язык Сэма.

Подняв руки девушки у нее над головой, Сэм продолжал атаку своими губами, теплыми и восхитительными. От него пахло лесом, а его коротко подстриженная борода щекотала щеку Молли. Поцелуй продолжался, пробуждая в Молли доселе не изведанные ощущения. Когда мужчина слегка ослабил объятия, Молли обхватила его за шею и прильнула к нему, понимая, что если отпустит его, то просто упадет. Она услышала стон Сэма, когда его губы коснулись чувствительного места у нее за ухом, а потом принялись ласкать ее шею.

Губы Сэма вновь накрыли ее губы, и Молли показалось, что она потеряла рассудок. Пальцы мужчины погрузились в ее густые волосы, которые теперь ниспадали по плечам, освобожденные от ленты. Грудь Сэма так крепко прижималась к груди Молли, что девушке на мгновение показалось, что она раздавлена весом мужчины. Но ее ничего не волновало. Она чувствовала лишь его руки, которые, погладив ее спину, скользнули ниже и обхватили за ягодицы. Теперь Сэм прижимал ее еще крепче. Те нежные поцелуи, которыми она обменивалась со своими друзьями мужского пола, даже отдаленно не напоминали поцелуи Сэма. Ей казалось, что ее окутывает расплавленное пламя. Все ее тело ныло, пронизываемое мелкой дрожью. Молли ненавидела испытываемое ею ощущение и упивалась им.

Сэм же боролся с чувствами, раздиравшими его душу. Он хотел девушку на протяжении нескольких недель, с того самого момента как увидел у ручья. Он знал, что все будет именно так… но не верил, потому что никогда еще ему не доводилось изведать ничего подобного. Он хотел взять Молли прямо здесь, возле конюшни, со всей страстью, на которую только способен. Сэм чувствовал, что и она хочет того же. Дыхание Молли — горячее, влажное и необузданное — выдавало ее желание. Господи, как же он хотел ее!

Продолжая страстно целовать Молли, Сэм принялся расстегивать пуговицы ее рубашки. Его рука, скользнувшая внутрь, чтобы погладить шелковистую кожу девушки, ощутила тугой сосок. Сэм почувствовал, как девушка задрожала, услышал ее стон, но потом она вдруг напряглась и попыталась освободиться.

— Перестань, Сэм! Пожалуйста!

Молли вырвалась из объятий мужчины и посмотрела на него своими сверкающими голубыми глазами. Она продолжала пятиться назад, качая головой, словно не могла взять в толк, что же только что произошло.

— Молли, прости, — произнес Сэм, с сожалением наблюдая за девушкой. — Я не хотел обидеть тебя.

— Молчи. — Молли продолжала пятиться. — Не говори больше ничего… пожалуйста.

— Молли, послушай…

— Нет! Я не хочу ничего слышать! Просто уезжай и оставь меня. Возвращайся к своей вдове. Уезжай куда угодно, но только не появляйся здесь.

Сэм смотрел на девушку, пытаясь унять дрожь в теле и бешено колотящееся сердце. Словно прочитав его мысли, Молли опустила глаза, и ее лицо вспыхнуло.

— О Господи, — прошептала она, отворачиваясь.

Сэм хотел подойти к ней, сказать что-нибудь ласковое и успокаивающее, но побоялся, что сделает только хуже. Несмотря на всю свою страсть, Молли показалась ему совершенно невинной.

— Прости, — только и смог произнести Сэм.

Надвинув шляпу на самые брови, он зашагал к своему жеребцу, стоявшему поодаль. Он даст Молли время на раздумья, а потом вернется. Нужно уладить слишком многое, и он намеревался восстановить отношения во что бы то ни стало. Сэм хотел положить конец вражде между двумя семьями, а теперь… он хотел заполучить Молли Джеймс.


Сэм наконец исчез из виду, и сердце Молли успокоилось и стало биться ровнее. Святые небеса, и что на нее нашло? Она никогда не позволяла мужчинам так целовать ее. Более того, она никогда не хотела, чтобы ее так целовали. Но каждый раз, когда она вспоминала прикосновения Сэма, его проникновенные ласки и большие, покрытые загаром руки, в ее сердце начинал разгораться огонь. Она никогда не чувствовала ничего подобного с Ричардом Энтони. Молли ни с кем не чувствовала ничего подобного.

Девушка была рада, что спросила Сэма о своей матери. Она уверена, что он сказал правду, и его честность успокоила ее. Но вдруг перед ее глазами предстали кремовая кожа, блестящие белокурые волосы и изысканные черты вдовы Роуз.

При воспоминании о вдове из горла Молли вырвался стон. Ну почему она не сопротивлялась? Как она могла позволить Сэму так одурачить ее? Наверное, он смеялся над ней всю дорогу. Молли громко вздохнула и взяла в руки вилы. Теперь же, вонзая вилы в солому, Молли представляла, что перед ней спина красавицы вдовы.


Молли проработала всего несколько минут, когда из конюшни донесся стук копыт. Отложив вилы во второй раз, Молли вошла в полутемную конюшню, решив, что кто-то из погонщиков закончил работу раньше обычного. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она различила фигуру дяди, и ее сердце нервно затрепетало.

— Дядя Джейсон… когда вы вернулись? — Она надеялась, что дядя не видел Сэма, но, взглянув на его лицо, Молли поняла, что ответ ничего хорошего не сулит.

— Я вернулся как раз вовремя, чтобы наблюдать твое распутное поведение. Я вернулся вовремя, чтобы увидеть, как ты устроила спектакль вместе с этим… с этим… дикарем! Я вернулся вовремя, чтобы положить твоему непристойному поведению конец раз и навсегда!

Джейсон обогнул Молли и теперь стоял между ней и дверью, и девушка ощутила зародившийся в душе страх.

— Вы все неправильно поняли, дядя. Мистер Бранниган просто потерял над собой контроль, и только. Он вовсе не хотел обидеть меня. И он извинился, прежде чем уехать… Вы, должно быть, слышали.

— Меня волнует не поведение мистера Браннигана, Молли, а твое.

Преподобный говорил спокойно, но все в его фигуре — и распрямленные плечи, и напряженное лицо — выдавало бушующий в его душе гнев. Когда он подошел к стене и закрыл своей спиной щель, сквозь которую в конюшню пробивался луч света, Молли заметила, как зло блеснули его глаза.

Ей нужно вести себя как ни в чем не бывало и пройти мимо него. Но Джейсон подходил ближе, загоняя Молли в угол. Господи, что он собирался сделать?

— Простите… простите меня, дядя. Я жалею о том, что случилось, не меньше вашего, — попыталась все объяснить Молли. — Уверяю вас, что подобное никогда больше не повторится.

Но преподобный подходил все ближе и ближе, заставляя Молли прижаться спиной к стене и не оставляя ей пути к отступлению.

— Что вы собираетесь сделать? — нервно спросила Молли, заметив, что глаза дяди снова приняли странное выражение.

Мужчина напряженно улыбнулся:

— Я намерен освободить тебя от твоей дьявольской похоти. Я намерен указать тебе путь к спасению. Наказание — Божье прощение.

Молли огляделась, ища возможности убежать и понимая, что единственный выход для нее — только сопротивление. Ее взгляд упал на кнут, видневшийся за спиной дяди.

Подойдя ближе, преподобный вытащил его из-за спины и показал Молли, словно какую-то святыню.

— Я старался быть терпеливым с тобой, Молли, пытался заставить тебя понять. Но ты не обращала внимания на мои предостережения и поступала по-своему. Пришло время наказать тебя. Тебе еще не поздно измениться. Я — рука Божья. Я осуществлю наказание от его имени, и Господь простит тебя. Повернись, Молли. Повернись и прими волю Господа.

Молли оцепенело стояла, не веря своим ушам. Длинный тонкий кнут навис над ней, извиваясь, словно кобра в танце смерти. Нет, не может быть. Она видит просто сон, кошмарный сон. Молли медленно покачала головой, но потом, заметив в черных блестящих глазах дяди холодную решимость, вышла из оцепенения. Девушка попыталась пробежать мимо него, но он схватил ее за руку, и его пальцы больно сжали ее кожу. Преподобный отбросил кнут и с такой силой ударил Молли по лицу тыльной стороной ладони, что девушка отлетела на кучу соломы, устилавшей пол конюшни.

Молли ощутила во рту привкус собственной крови и вдохнула стойкий мускусный запах животных и конюшни. Запаниковав, она поднялась на ноги и вновь попыталась пробежать мимо дяди. Но его второй удар вновь отбросил ее на землю, и Молли с силой ударилась головой об одно из деревянных стойл. Она ощутила жуткое головокружение и пульсацию в висках, а потом отведала первый удар кнута.

— Прими наказание, Молли, и запомни мой урок. Умерь свою необузданность, и Господь простит тебя.

Кнут со свистом прорезал воздух, и Молли, перекатившись на живот, закрыла голову руками, чтобы защитить лицо от жалящих ударов кнута. Каждый удар обжигал ее спину, словно огнем, и девушка стиснула зубы от боли. Дважды пыталась она вырвать из рук преподобного кнут, но тот лишь больно рассекал ее кожу. Молли боялась подняться на ноги, боялась потерять сознание и остаться на земле не защищенной от ударов. Вновь и вновь тонкий кожаный хлыст со свистом рассекал воздух и безошибочно опускался на нежную спину девушки. Поношенная ткань рубашки не могла ее защитить, и кнут рассекал ее вместе с кожей.

— Раскайся, и Господь простит тебя. Раскайся и будешь спасена.

Кнут звенел и сек, и в стенах конюшни Молли слышала эхо своих собственных сдавленных криков, которые, похоже, заводили преподобного еще больше.

Молли должна встать и сопротивляться. Она должна, но не могла. Ее голова кружилась от боли и страха.

— Я правая рука Господа, Молли, и я обязан спасти тебя.

Еще удары и еще. Дикая боль во всем теле грозила перерасти в агонию. Жужжание кнута эхом отдавалось в ушах Молли. Она слышала его удары по собственной коже, до тех пор пока ее кожа не превратилась в кровавое месиво. Неужели он никогда не остановится? Молли ждала, пока удары стихнут, и наконец поняла, что ее больше не бьют. Когда она обернулась, преподобный уже ушел.

Все ее тело охватила нестерпимая боль. Дрожа и боясь, что дядя вернется, чтобы снова начать бить ее, Молли, пошатываясь, побрела к пастбищу. Если она доберется до Тру, то сможет убежать. Убежать! Эта мысль пронзила ее, словно вспышка молнии. Молли судорожно сглотнула, вложила пальцы в пересохшие губы, но не смогла извлечь ни звука. «Тру. Пожалуйста, Тру, где же ты? Ты нужен мне, мальчик. Пожалуйста, скачи сюда». Молли вцепилась в ограждение, борясь с очередным приступом тошноты, затем она открыла калитку и вновь попыталась свистнуть, но не смогла. Но тут Тру сам появился рядом, фыркая и перебирая ногами, словно почувствовал страх своей хозяйки.

Но Молли была слишком слаба, чтобы сесть на него, и слишком напугана тем, что дядя может вернуться. Собрав оставшиеся силы, девушка вскарабкалась на тяжелую деревянную калитку и соскользнула с нее на спину коня. Она обвила его шею руками и крепко сцепила пальцы. Тру быстро поскакал в сторону от пастбища, чувствуя, что что-то случилось, позволяя хозяйке управлять им с помощью рук и коленей.

Молли направила коня через луг в сторону холма. Она знала, куда поскачет — поблизости только одно место, где она могла получить помощь. Сэм. Сэм знает, что делать. Сэм поможет ей. Сэм, Сэм, Сэм. Она повторяла его имя как заклинание, напевала его, свято веря, что Сэм поможет ей, позаботится о ней. Молли не переставала вопрошать свои чувства. Она прислушивалась к голосу, который повторял имя Сэма, и все другие мысли улетучились из ее головы. Молли сильнее сжала ногами гладкие бока коня, когда тот въезжал на вершину холма. Она поедет коротким путем. Дорога здесь не такая ровная, и Молли придется не сладко, но сэкономленное время того стоило.

Молли почувствовала, что кровь на ее спине начала засыхать. В голове пульсировала тупая боль, а рассеченная губа распухла. Как такое могло случиться? Как ее тетя могла выйти замуж за него? Хотя, может, она не знала, что за человек Джейсон Фоули.