— Я попрошу Спенсера Уиткомба подготовить все необходимые документы, в соответствии с которыми ты будешь единоличной хозяйкой своего ранчо. Ты дашь мне письменное разрешение на пожизненное пользование тропой Джеймса. Но деньги, полученные от ее использования, будешь получать ты.

Молли почувствовала себя так, словно ее внезапно лишили воздуха. Сэм предлагал ей все, чего она хотела, но и теряла она тоже многое — свое имя, свою независимость, свой шанс на любовь и счастье.

— Ну не печалься так, Молли. — Сэм протянул руку и взял пальцы девушки в свои. — Ведь брак со мной не такая уж ужасная вещь.

Ласкающий взгляд Сэма задержался на груди девушки, и та залилась краской.

— Но ведь вы предлагаете брак по расчету, мистер Бранниган?

— Сэм, — поправил он Молли.

— Сэм, — шепотом повторила она, чувствуя, что потерпела еще одно поражение.

— Ни в коем случае, — ответил Сэм. — Я вовсе не собираюсь воздерживаться от сексуального общения, Молли. Кроме того, я придерживаюсь мнения, что муж не должен изменять жене, по какой бы причине они ни заключили свой брак. Если ты согласишься выйти за меня замуж, то станешь моей женой в полном смысле слова.

— Но ведь мы так мало знакомы. А если мы возненавидим друг друга?

Сэм некоторое время молчал, изучая красивое лицо сидящей напротив девушки. На ее лбу залегли складки, а на изящной шее нервно пульсировала жилка.

— Хорошо, Молли. Если мы возненавидим друг друга спустя год после женитьбы, мы расторгнем брак.

— Но ведь мы оба католики. А католикам запрещается разводиться.

— В таком случае нас распишет судья. Мне все равно, каким образом будет заключен наш брак.

— У тебя на все готов ответ, да? — Молли говорила так тихо, что Сэм с трудом мог расслышать ее.

— Не на все, Молли. Я еще не получил твоего ответа.

— Мне… мне нужно подумать, — уклончиво ответила Молли, отчаянно ища выход из сложившейся ситуации. Она не могла выйти замуж за Браннигана, даже если бы испытывала к нему какие-то чувства. А Сэм? Он наверняка не любил ее. Молли заглянула в его глаза.

— А как же Лилиан Роуз? Разве ты не хочешь жениться на ней?

— Между нами существует что-то вроде соглашения. Я не собираюсь жениться на ней, а она не испытывает желания выйти замуж за меня.

Молли отхлебнула хереса, стараясь выиграть время. Ее отец перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что она собирается замуж за Браннигана. И не важно, какая причина подвигла ее на такой шаг. При мысли о собственном вероломстве у Молли закружилась голова. Молли чувствовала себя виноватой, загнанной в угол и на какое-то мгновение возненавидела Сэма Браннигана.

— Думаю, будет честно сказать тебе кое-что. — Девушка смело взглянула на Сэма, хотя смелости вовсе не ощущала. — У меня был другой… джентльмен до тебя.

Впервые за все время Сэм ощутил, что самообладание покинуло его.

— Хочешь сказать, что ты не девственница?

Молли пыталась изо всех сил держать себя в руках, но ее лицо вновь вспыхнуло. Господи, ну почему она так говорит ему? Да потому, что она устала от его вмешательства в ее жизнь. Устала, оттого что он постоянно пытался получить от нее все самое лучшее. Потому, что устала терпеть поражения от Бранниганов. А теперь она нашла его слабое место. Молли увидела по его глазам, что ее слова задели Сэма за живое.

— Да. Именно это я хочу сказать. По выражению твоего лица видно, что такое положение в корне меняет дело. Надеюсь, у тебя достанет благородства сохранить мою тайну. — Молли поднялась, собираясь уходить, но Сэм поймал ее за руку.

— Твоя тайна ничего не меняет. Просто облегчает дело. Стало быть, у тебя достаточно опыта, чтобы понять все преимущества моего предложения.

Молли судорожно сглотнула. Сэм оказался, как всегда, прав. Она должна думать о ранчо. Только оно имело значение. Если она не выйдет замуж за Сэма, то потеряет «Леди Джей». Время на раздумья заканчивалось.

— Хорошо. Я выйду за тебя замуж. Но только при условии, что пять ночей в неделю я буду проводить у себя на ранчо.

— Три. — Глаза Сэма потемнели, и Молли поняла, что одержала небольшую победу.

— Четыре или сделка не состоится.

— По рукам. Я все подготовлю, и завтра мы поженимся.

— Завтра! Но я не могу выйти за тебя замуж завтра!

— Ты забыла, Молли, что у нас нет выбора. Если нам нужны контракты, мы должны подписать их завтра. Палмер не станет ждать до следующего раза.

Молли ощутила прилив тошноты.

— Думаю… думаю, ты прав.

Сэм попросил счет.

— Сейчас тебе нужно отдохнуть. Ты такая бледная. Я пришлю за тобой в восемь, и мы поужинаем вместе, чтобы получше узнать друг друга. В конце концов, завтра ты станешь моей женой.

Молли кивнула, и Сэм проводил ее до апартаментов. Девушка передвигалась словно лунатик. Завтра вся ее жизнь круто изменится. Бранниган разрушил все ее мечты и надежды. Но почему все так получилось?

— Отдохни, — ласково произнес Сэм. — Увидимся в восемь.

Глава 10

Молли разделась и легла в постель, однако уснуть не смогла. В ее голове роились воспоминания о детстве, смерти матери и годах одиночества, проведенных в школе-интернате. А теперь она должна выйти замуж за мужчину, которого не собиралась любить. За мужчину, который не любил ее. Но Сэм не просто какой-то мужчина. Он особенный. Ни к одному мужчине в своей жизни она не испытывала таких чувств, как к Сэму. Если, конечно, не считать своего отца. Может, таких чувств будет достаточно, чтобы пережить предстоящий год. Совесть не позволяла Молли думать, что брак ее навсегда. Через год они с Сэмом спокойно его расторгнут и вновь станут жить как прежде. Только ранчо будет спасено.

Несмотря на то что чувство вины притупилось от мысли, что она поступает так ради спасения ранчо, желудок Молли никак не хотел успокоиться. Выйти замуж за мужчину, жить с ним как полноценная жена, а потом развестись с ним… Все шло вразрез с убеждениями Молли. Ее воспитали как истинную католичку, хотя ее назвать слишком набожной нельзя. И все же институт брака для Молли священен, и она не представляла, что его можно заключить так легко, а потом попросту забыть о нем. Господи, как же она запуталась! Единственное разумное решение — разбираться с проблемами по мере их поступления. Сначала она переживет ужин с Сэмом, а потом церемонию бракосочетания… а потом брачную ночь.

Молли едва не застонала. Только от одной мысли о брачной ночи ее ладони сделались потными. Она не знала ничего об отношениях между мужчиной и женщиной. Даже Энджел никогда не обсуждала с ней ничего подобного. Молли знала только то, что наблюдала за животными на ранчо и слышала от девочек в школе миссис Финч.

Их истории казались ужасны. Они рассказывали о боли, крови, унижении и необходимости безропотно подчиняться. Но она не чувствовала ничего подобного, когда Сэм целовал ее. И не чувствовала ничего подобного в своих снах. Но поцелуи и сны — совсем не то что занятия любовью. Молли похолодела.

Постаравшись отделаться от неприятного ощущения, Молли еще раз сказала себе, что нужно решать проблемы по мере их поступления. Она как-нибудь справится, потому что ей необходимо думать о ранчо.


Сэм взглянул на золотые карманные часы. Ровно восемь. Он легонько постучал в дверь номера Молли и немало удивился, когда дверь мгновенно открылась. Лили заставила бы его ждать по крайней мере минут пятнадцать.

— Добрый вечер, Сэм.

— Добрый вечер, Молли.

Мужчина окинул взглядом бледно-голубое шелковое платье девушки. Ее спину полностью закрывала материя платья, и Сэм понял, что Молли хотела скрыть следы от побоев. При мысли о них Сэм ощутил прилив ярости. Поборов его, он предложил девушке руку.

— Идем?

Молли грациозно взяла мужчину под руку, хотя Сэм заметил, что ее пальцы слегка подрагивают.

— Ты великолепно выглядишь, — заметил он, обратив внимание на то, как причудливо она причесала свои густые волосы, уложив их мелкими колечками. Взгляд Сэма перекочевал на низкий вырез платья. При виде округлых очертаний высокой груди Молли Сэма захлестнула горячая волна воспоминаний о ее соблазнительных розовых сосках.

— Спасибо, — ответила девушка. — Ты тоже неотразим.

Они спустились в широкий, устланный коврами холл и прошли мимо нескольких элегантно одетых леди и джентльменов. Черный официальный костюм сидел на Сэме великолепно. Мыски его лакированных черных ботинок блестели в мягком свете хрустальных газовых люстр.

— Я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что, Молли.

Девушка подняла на Сэма свои голубые глаза и, несмотря на то что она изо всех сил старалась скрыть свои чувства, мужчина прочитал в них опасение. Она никогда не казалась ему хрупкой и беззащитной, но сейчас он увидел ее совсем в другом свете.

— Обещай мне, что сегодня вечером ты забудешь о ранчо и о завтрашнем дне. Ты будешь просто Молли, а я просто Сэм. Двое людей, проводящих чудесный вечер в красивом городе.

Молли посмотрела на Сэма, и ее рубиновые губы расплылись в застенчивой улыбке. Такой Сэм еще никогда ее не видел и нашел ее новое качество весьма привлекательным.

— Звучит чудесно, Сэм. Обещаю тебе попробовать. И… спасибо.

Сэм слегка сжал руку девушки, когда они спускались по широкой лестнице. Затем они миновали шикарный вестибюль с высокими потолками и позолоченной мебелью и прошли в ресторан. Ресторан превосходил все ожидания. Розовые мраморные колонны уходили вверх на два этажа, заканчиваясь мозаичным потолком из розового стекла. На розовом мраморном полу стояли столы, каждый из которых покрывала розовая скатерть. Уединенный столик рядом с арфистом, заказанный Сэмом, украшала бледно-розовая роза. Зал наполняла тихая нежная музыка, придававшая вечеру романтический оттенок.

Сэм усадил Молли, а потом сел на свое место и заказал шампанское.

— Ты часто приезжаешь в Денвер? — спросила Молли.

— Раз или два в год. У меня есть несколько друзей в городе и некоторые деловые знакомые. А ты здесь впервые?

— Да. Денвер — чудесный город, хотя я мало что здесь видела.

Подошел официант с шампанским и налил немного в бокал Сэма. Когда тот кивнул, официант наполнил оба бокала.

Сэм поднял свой бокал.

— За Денвер, чудесный город, и за Молли, прекрасную женщину.

— И за Сэма, — с улыбкой добавила девушка, — грозного соперника.

Однако Сэм не стал пить.

— Нет, детка. Теперь уже не за соперника. — Их взгляды встретились. — За Сэма, нового партнера Молли.

Раздался звон хрусталя. Молли сделала большой глоток пенящейся жидкости и почувствовала, как пузырьки шампанского защекотали ей нос. После нескольких глотков она немного расслабилась. Внимание к ней Сэма удивило ее. Впрочем, он всегда старался доставить ей максимум удобств, и Молли собиралась доказать, что достойна его усилий.

А шампанское продолжало делать свое дело, и Молли уже ничего не волновало. Сегодня вечером она будет просто Молли. Она не станет беспокоиться о завтрашнем дне, а будет получать удовольствие!

Сэм заказал ужин. На первое охлажденный суп, а на второе заливное из семги. Оба блюда подали на великолепном тончайшем фарфоре. Молли беспечно ела, наслаждаясь действием шампанского и впервые забыв обо всех своих проблемах.

Вместе с основным блюдом — запеченным филе форели в мадейрском соусе — Сэм заказал другую бутылку шампанского. После еще нескольких бокалов Молли уже беззаботно смеялась над каким-то метким замечанием Сэма.

— Ничего, если я спрошу тебя кое о чем личном? — поинтересовалась она. Улыбнувшись, Сэм провел пальцем по подбородку девушки, и в тот же самый момент Молли ощутила, как по ее спине пробежала дрожь.

— Мы ведь собираемся стать партнерами, не так ли? — спросил Сэм.

— Как… как ты поранил ногу?

Улыбка Сэма померкла, а его глаза приняли какое-то отрешенное выражение.

— Может, мне не стоило спрашивать, — пробормотала Молли, не желая испортить вечер.

— Да нет, все в порядке. Это произошло много лет назад. — Сэм выпрямился на стуле и улыбнулся Молли так, словно ее вопрос ни капельки не волновал его. Однако его глаза утратили привычный блеск, а в голосе появились странные нотки. — Мне исполнилось семнадцать, когда началась война. Я был юн и наивен и собирался перевернуть весь мир. Я считал, что война — нечто великое и участие в ней приносит мужчинам славу и почет. Я сказал отцу, что хочу воевать на стороне северян. Он запретил мне. Тогда, пожалуй, возникло наше единственное разногласие за всю жизнь. Он сказал, что Калифорния находится слишком далеко от Юга и что у нас, жителей Запада, есть свои заботы. Но я верил в благое дело. Я считал, что людей нельзя превращать в рабов. Я верил в отмену рабства и в то, что война все изменит к лучшему. Но…