— Но я никогда не обещал, что не буду иметь дело с Джейсоном Фоули. И ты никак не сможешь меня остановить. Ты моя жена, Молли, и я хочу, чтобы Фоули убрался с твоего ранчо и из твоей жизни!

Дрожа от ярости, Молли смотрела на мужа потемневшими глазами.

— Ты так привык распоряжаться всеми и вся. Но со мной у тебя не получится! — Молли расстегнула подаренную им юбку и, когда та упала к ногам, отшвырнула ее ногой в сторону. — Юбка еще одна попытка подчинить меня, и я не стану ее носить!

Лицо Сэма обожгло. Молли стояла перед ним в одной только блузке и тонких хлопчатобумажных панталонах длиной до колена. Сэму хотелось удушить ее своими собственными руками. Но, сдержав себя, он отвернулся и зло зашагал к двери.

— Сэм! — Он не остановился. — Черт бы тебя побрал, Сэм Бранниган! — Молли взяла со стола тарелку и метнула ее в мужа. Тарелка со звоном разбилась о стену. Сэм вдруг замер, но потом, сжав кулаки, зашагал дальше. Молли взяла еще одну тарелку и бросила ее в дверь, едва не задев голову Сэма.

Он резко развернулся.

— Прекрати, Молли!

— Ты… ты самодовольный, высокомерный негодяй! — Молли швырнула в Сэма пустую чашку. Мужчина пригнулся, а потом бросился к Молли. Она подняла еще одну чашку и разбила ее об пол, а потом схватила со стола блюдце. Но Сэм перехватил запястье жены и рванул ее к себе.

— Клянусь всеми святыми, Молли Бранниган… — потемневшие глаза Сэма метали молнии, — …если ты разобьешь еще хоть одну тарелку в этом доме, я… я… перекину тебя через коленку и отшлепаю по твоей соблазнительной маленькой заднице так, что ты неделю сидеть не сможешь!

Молли почувствовала, как краска отлила от ее лица. Она лишь однажды видела Сэма в таком бешенстве — в их брачную ночь. И теперь верила, что он может осуществить сказанное. Судорожно сглотнув, Молли боролась с желанием развернуться и убежать, а потом, словно защищаясь, втянула голову в плечи. Когда Сэм отпустил ее руку, Молли осторожно поставила блюдце на стол.

— С твоего позволения, — как можно более достойнее произнесла Молли, — я оденусь и помою посуду.

Высоко подняв голову, Молли развернулась и направилась наверх. Вскоре она вернулась, одетая в джинсы, и начала убирать со стола. Сэм же равнодушно облокотился о дверь и наблюдал за тем, как трудилась его маленькая жена. Ее толстая коса, достающая почти до ягодиц, всколыхнулась, когда Молли с негодованием направилась на кухню. Да, она действительно та еще штучка. Своенравная, упрямая, непреклонная… и самая восхитительная женщина, какую Сэм когда-либо встречал.

Молли распахнула дверь, ведущую на кухню, и подошла к мойке, наполненной посудой. Молли с усилием поставила тарелки рядом с раковиной и, мысленно обругав Сэма, швырнула в раковину грязную тарелку, которая разбилась с громким звоном. В ту же самую минуту послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась и на пороге появился Сэм с горящими от гнева глазами.

При воспоминании о его угрозе у Молли бешено забилось сердце. Она невольно сделала несколько шагов назад, пятясь от приближающегося к ней мужа.

— Это… это случайность, Сэм, — заикаясь, произнесла она. — Я… я клянусь!

Однако Сэм продолжал идти, а его лицо ничего не выражало. Прежде чем Молли успела убежать, мужчина схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Ты что, думаешь, я ничего не видел? — Стянув с крючка кухонное полотенце, Сэм обмотал им руку жены. — Ты порезалась.

Молли облегченно вздохнула и немного расслабилась, позволив Сэму вытереть кровь и получше рассмотреть рану.

— Ничего серьезного.

Сэм набрал в мойку воды и промыл в ней руку Молли. Затем разорвал полотенце на полосы и перевязал рану.

— Спасибо, — прошептала Молли.

— Сегодня вернется Ли Чин. Думаю, будет лучше, если мы позволим ему управляться на кухне.

— Сэм?

— Да, дорогая?

— «Леди Джей». Я должна сама управлять ранчо. Мне просто необходимо. И я сама выкуплю долю Фоули, когда заработаю достаточно денег. Пожалуйста, Сэм. Позволь мне сделать все самостоятельно.

— Я подумаю, — ответил он.

На следующее утро Молли отправилась к себе на ранчо, одетая в кожаную юбку, подаренную Сэмом. Она надела подарок только после того, как Сэм согласился, что она сама разберется с Фоули. Наблюдая за удаляющейся женой, Сэм тихо рассмеялся. Возможно, в их отношениях все же наметился какой-то прогресс. Однако, когда Молли не вернулась ночевать домой и осталась на своем ранчо еще на один день, уверенность Сэма слегка померкла.

Глава 16

Молли намеренно уединилась в «Леди Джей», чтобы ничто не отвлекало ее от размышлений.

Возможно, она и немного наивна в том, что касалось мужчин, но она вовсе не глупа. Ночи без Сэма оказались настоящим мучением. Молли чувствовала себя одиноко и неспокойно и думала о Сэме до тех пор, пока не погружалась в тяжелый сон. Только гордость и совесть удерживали ее каждый вечер от возвращения в «Кедровый ручей». Спустя два дня под ее глазами образовались темные круги. Как следует она могла выспаться только в постели Сэма. Свернувшись калачиком и положив голову ему на плечо, она чувствовала себя в полной безопасности, словно никаких проблем не существовало. В объятиях Сэма она чувствовала себя дома даже в «Кедровом ручье».

Молли давно уже поняла, что любит Сэма Браннигана, но никак не хотела принять подобный факт. Молли лежала в постели с открытыми глазами, думала о Кожаной юбке и улыбалась, вспоминая свою ссору с Сэмом и его угрозу. Он непременно исполнил бы ее, и, может, именно его решительность так привлекала в нем Молли. Он настоящий мужчина и легко мог бы укротить ее. Молли уже не было никакого дела до его самоуверенности и привычки командовать. В ее душе зрела уверенность, что в скором времени Сэм оставит свои попытки изменить ее и поймет, что именно ею руководило в ее поступках.

Молли вспомнила о том, как Сэм готовил для нее завтрак и как заботливо перевязал рану на руке. Она всегда чувствовала его заботу и участие, хотя он очень гордый и сильный. Гораздо сильнее, чем те мужчины, с которыми Молли приходилось встречаться. Мысли о Сэме заставляли ее сердце биться быстрее, а тело пылать от желания. Теперь Молли вполне отчетливо понимала, что влюблена в Сэма. Опасно, безнадежно влюблена, хотя и против своего собственного желания. Но любила ли она его достаточно сильно, чтобы забыть о своих предубеждениях, чувстве вины и желании отомстить? Молли не знала.

Она вернулась в «Кедровый ручей» на следующий вечер и ночевала здесь через день, как они и договаривались раньше. Молли все еще не позволяла себе оставаться здесь чаще. Слишком многое поставлено на карту. Но нравилось ей или нет, с каждым днем Молли все больше и больше попадала в зависимость от чар Сэма.

В понедельник Тру потерял подкову и сильно поранил ногу. Молли пришлось отвезти его в «Леди Джей». Они с Хоакином как раз осматривали ногу жеребца, когда возле конюшни остановились судья Иган и отец Фицсиммонс.

— Доброе утро, Молли, — поприветствовал ее судья. Он грузно спустился на землю со своей гнедой кобылы и подошел к Молли.

Она вытерла руки о кожаный передник.

— Добро пожаловать в «Леди Джей».

Отец Фицсиммонс, худощавый седеющий священник с добрыми голубыми глазами и теплой улыбкой, вышел из экипажа и встал рядом с судьей.

— Мы с судьей встретились, когда ехали из города. Оказалось, что мы направлялись в одно и то же место.

— Я приехал поговорить с вашим дядей, — пояснил судья. — Он дома?

— В гостиной, — ответила Молли.

— Красивое животное, — заметил судья, наблюдая, как Хоакин готовит заднее левое копыто жеребца под подкову.

— Спасибо.

— Вы сказали, Джейсон в гостиной?

— Да, вы можете пройти туда.

— Приятно было повидать вас, Молли, — произнес судья, приподнимая свой дорогой черный котелок в приветственном жесте. Затем он исчез в доме, оставив Молли и священника наедине.

— Жаль, что вы не присутствовали на мессе, Молли. — Святой отец строго посмотрел на нее. Молли сняла передник и направилась вместе с ним в сад.

— Я… я очень занята.

— Вы уверены, что все дело в вашей занятости? Остальные Бранниганы выкроили время, чтобы посетить церковь. Все, кроме вас и Сэма. Если вы поговорите с ним, уверен, он найдет время. Эммет и Пейшенс всегда приходят. Даже маленький Эммет спрашивал о вас. Он поет в церковном хоре.

Молли резко остановилась.

— Эммет поет?

— Как ангел.

— Но, отец, как он может петь? Он же с трудом разговаривает.

— Это может показаться странным, но когда он поет, то совсем не заикается.

— Не могу поверить.

— Тогда почему бы вам не приехать и не послушать его? Он будет в церкви в воскресенье.

— Отец, я хотела сказать вам кое-что. Я хотела прийти на исповедь, но раз уж вы здесь…

Священник посмотрел на Молли.

— Вы уверены, что наш разговор не подождет?

— Нет, отец. Я хотела сказать, что мы с Сэмом… мы не венчались в церкви. Нас поженил судья Бартон.

На мгновение лицо священника приняло удивленное выражение, но потом он улыбнулся.

— Я немедленно поговорю о вашем бракосочетании с Сэмом. Должен сказать, я удивлен, что Сэм не предложил вам венчаться в церкви. Но не волнуйтесь, он хороший человек. И он все сделает правильно. У нас будет приватная месса только для членов семьи…

— Дело не в Сэме, отец. Я так решила. В общем, история длинная, и я расскажу вам ее как-нибудь в следующий раз.

Священник внимательно посмотрел на нее:

— Вы с Сэмом должны исправить ситуацию ради ваших бессмертных душ. Я не могу допустить вас к причастию, пока вы не повенчаетесь перед Богом, но хотя бы приезжайте на мессу. — Священник потрепал Молли по щеке. — Надеюсь увидеть вас обоих в воскресенье.

Подняв глаза, Молли заметила приближающихся к ним судью и Джейсона Фоули.

— Ужин в восемь, — произнес судья, и Фоули довольно улыбнулся.

— Жду с нетерпением. Передайте от меня привет вашей очаровательной дочери.

Судья кивнул, а потом не без труда взобрался на лошадь.

— Передавайте привет Сэму, — бросил он Молли.

— Непременно, судья.

Судья подождал, пока священник усядется в экипаж, а потом двинулся вслед за ним по дороге, ведущей в город. Судья проделал слишком долгий путь, только для того чтобы передать приглашение на обед, и Молли подумала, что, возможно, он нашел нового претендента на роль мужа своей дочери. Наверное, он хотел таким образом заставить замолчать злые языки, распускающие сплетни о его дочери, раз и навсегда.

Не обращая внимания на дядю, идущего рядом, Молли направилась назад в конюшню.

Хоакин уже заканчивал подковывать коня.

— Теперь с ним все будет в порядке.

Он еще раз внимательно осмотрел подкову, а потом позволил коню опустить ногу. Огромный черный конь переступил с ноги на ногу пару раз, словно пробуя новую подкову, а затем тихо заржал.

— Ты слишком много работаешь, Молли, — произнес Фоули, окидывая взглядом грязную одежду племянницы и растрепавшиеся рыжие волосы. Она успела заметить, как в глазах преподобного вспыхнул огонь, но видение тут же исчезло.

— Нужно пойти осмотреть гнедого, — произнес Хоакин, оставляя дядю и племянницу наедине.

— Мне необходимо работать много, — ответила она Джейсону, — чтобы ранчо начало приносить прибыль. Ранчо мое, Джейсон. А для вас оно просто развлечение.

— Ты теперь замужняя женщина, Молли, и принадлежишь своему мужу. Он наверняка хочет, чтобы ты больше времени проводила дома.

Молли вскинула голову.

— Не важно, чего хочет Сэм Бранниган. Только ранчо имеет для меня значение, и я намерена выкупить вашу долю, как только у меня появится такая возможность. А до тех пор мне хотелось бы, чтобы мы мирно сосуществовали друг с другом. — Молли прошла мимо преподобного. — А теперь, с вашего позволения, мне нужно работать. — Не удостоив дядю взглядом, Молли направилась прочь от конюшни.

Джейсон наблюдал за удаляющейся девушкой, ощущая уже знакомое желание. Несмотря на то что он пытался бороться со своим греховным чувством к племяннице, с каждым днем Молли привлекала его все сильнее и сильнее. Как бы он хотел покинуть ранчо и вернуться на Восток, где ему и должно находиться, но у него миссия, которую поручил ему Господь. Возвращаясь в дом, Джейсон поклялся не обращать внимания на вожделение, которое пробуждала в нем Молли, и следовать намеченной цели.


Молли провела ночь в «Леди Джей». Как и всегда, она работала дотемна, а потом уединилась у себя в комнате. В конце следующего дня она привязала Тру к повозке и поспешила домой к Сэму. Мысли о том, что он ждет ее, побуждали Молли спешить, и она пустила коней в галоп. Улыбаясь в предвкушении предстоящей ночи любви, Молли заметила в расщелине на полу повозки свернутый вчетверо клочок бумаги. Взяв поводья одной рукой, она наклонилась, подняла бумажку, развернула ее и прочитала следующее в неясном свете догорающего дня: