Барбара Картленд - Дуэль сердец

— Кузина Дебби, да разве можно ждать? — с испугом спросила Каролина. — Ведь пока мама ответит, это место успеют занять тысячу раз!

— Да-да, конечно! Что ж, если ты утверждаешь, что твоя мать знает эту девушку… Она здесь бывала?

— Ну конечно, бывала, — сказала Каролина, — и папе, и маме она очень нравится — они общались с ней просто как с членом семьи, как с родной дочерью. Ну, а теперь садитесь и пишите дорогой Фанни, а я тем временем пошлю грума предупредить Харриет о моем визите.

— Дорогая, ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Нет, нет, — ответила Каролина. — Я возьму Марию. У них может не оказаться комнаты для второй гостьи.

— Но все-таки, мне кажется, это длинный путь, а письмо можно было бы легко доставить по почте, — сказала миссис Эджмонт. — Впрочем, если это доставит тебе радость, дорогая Каролина, полагаю, вреда здесь не будет.

Каролина спешно направилась к двери.

— Напишите письмо сразу же, — умоляюще сказала она. — Кузина Дебби, пожалуйста!

— Да, конечно, немедленно, — согласилась миссис Эджмонт, пытаясь на ощупь отыскать лорнетку. Каролина уже почти совсем закрыла за собой дверь, когда услышала возглас: — Каролина, Каролина!

— Что такое?

— Ты забыла сказать, как зовут эту девушку.

— Да, действительно, — отозвалась Каролина. — Ее зовут Каролина Фрай.

— Надо же, у нее то же имя, что и у тебя, — заметила миссис Эджмонт.

— Да, странно, не правда ли? — ответила Каролина. — Но я всегда говорила, что у меня ужасно заурядное имя.

Каролина поспешила наверх к себе. Здесь она написала записку для Харриет Уонтидж. Запечатав конверт сургучом, она собственноручно отнесла его на конюшенный двор.

— Чего желаете, миледи? — спросил старый Гарри.

— Я хочу, чтобы грум немедленно отвез это письмо в Какхерст, в дом священника, — сказала Каролина. — Ответа ждать не нужно.

— По мне, так чудное это приказание, миледи. Коли грум проделал такой путь, так принято ему стаканчик поставить, да и лошади дать в конюшне передохнуть.

— Мне мало дела до того, что принято, — сказала Каролина. — Скажи посыльному, Гарри, что он должен доставить письмо и тут же отправляться назад. Вот полгинеи. Передай ему от моего имени, что он может доехать до ближайшего постоялого двора, там выпить свой стаканчик эля и поставить лошадь в конюшню на отдых. Но чтобы в доме священника он не задерживался. Понятно?

— Очень хорошо, миледи. Может, это вы теперь так по-новому в Лондоне выучились, но, ей-богу, мне этого не понять.

Оставив старого конюха, Каролина вернулась в дом. Он мог с ней не соглашаться, но она знала, что ее приказания будут выполнены. Теперь можно не бояться, что Харриет ответит на ее письмо отказом.

Каролина почувствовала, как ее охватывает возбуждение. Накануне ночью она лежала без сна, тревожась, пытаясь придумать, как помочь лорду Брикону, и вот теперь свершилось чудо. То, что она замыслила, — опасно, но Каролина не сомневалась, что справится.

«Я же не делаю ничего дурного, — успокаивала она себя. — Я просто хочу помочь человеку. Я проявляю доброту и бескорыстие. И потом, в положении компаньонки мне просто придется безукоризненно себя вести, стать уступчивой и очень, очень женственной».

С этими мыслями Каролина вошла к себе в комнату и скорчила гримаску собственному отражению в зеркале. Определенно, она была мало похожа на компаньонку.

В ее прелестном лице было что-то явно аристократическое, а рыжевато-золотистые локоны непокорно и своевольно разлетались вокруг лба и маленьких ушей. Каролина схватила щетку и попыталась пригладить волосы, но они не слушались. Через мгновение она бросила щетку на туалетный столик, пересекла комнату и яростно дернула за шнурок звонка.

Прошло всего несколько секунд, как послышались быстрые шаги Марии, и та торопливо вошла в комнату.

— Господи, миледи, я думала, вы заболели. Звонок был до того громкий, что я аж подскочила от испуга.

— Мария, начинай укладывать мои вещи, — велела Каролина.

— Ваша милость уезжает? — спросила горничная.

— Да, и ты поедешь со мной.

— Ох, миледи, уж как я рада! До чего обидно мне было, что в Лондоне за вами ходит эта упрямая старая карга из Валкен-хауса. Она мне заявила: «Здесь мне положено заботиться о леди Каролине. Я поступила сюда, когда ее на свете не было». А я ей в ответ: «Если б вы сказали, что служили здесь, еще когда и самого дома не было, я б и то не удивилась». С тех пор, миледи, она меня возненавидела. Нагрубила я, это верно, да как же было стерпеть, что она отняла вас, и это после того, как вы сами выбрали меня своей собственной горничной!

— Да, конечно, — рассеянно согласилась Каролина. — Но едем мы не в Лондон.

— На сколько дней мне брать одежду, миледи? Каролина подошла к приоткрытой двери и плотно ее затворила.

— Послушай, Мария, — спросила она, — ты умеешь хранить тайну?

— Вы же знаете, миледи, что умею.

— Тогда согласна ли ты мне помочь? Каролина говорила без тени улыбки.

Мария широко раскрыла глаза. Лицо ее с улыбчивым, вечно не закрывающимся ртом стало серьезным. Она помолчала, а потом тихо, необычным для себя тоном сказала:

— Миледи, да я жизнь за вас готова отдать. Вы же знаете.

— Спасибо, Мария. Я знаю, что могу на тебя положиться, — произнесла Каролина. — Так вот, мы едем по делу чрезвычайной важности. Нужно помочь одному человеку — он в большой опасности.

Мария крепко стиснула руки:

— Ох, миледи, стало быть, это… поездка во имя любви! На мгновение слова ее поразили Каролину. Она застыла на месте. Внезапно лицо ее стало удивительно красивым, а глаза засияли необычным светом.

— Знаешь, Мария, наверное, ты права, — тихо сказала она. — Это путешествие во имя любви.

Каролина наклонилась и выглянула на дорогу. Карета быстро мчалась вперед. Экипажи лорда Валкена изготавливались с расчетом на быструю езду, а новое дорожное покрытие, придуманное Макадамом8, позволяло ехать без тряски и с большой скоростью.

— Скоро будем на месте, — сказала она Марии, сидевшей рядом. — На последнем дорожном столбе9 было написано: «До Какхерста 3 мили». Сейчас мы уже, должно быть, проехали больше половины этого расстояния.

— Ох, миледи, очень мне боязно, — Мария поежилась.

— Постарайся набраться храбрости, Мария, — отозвалась Каролина. — Все очень просто, я же говорила. Как только мы приедем, я отправлю карету в Бриконский замок отвезти два письма. Одно с рекомендацией от миссис Эджмонт, второе — мое, в котором я прошу принять меня по поводу работы. Можешь доехать в карете до подъездной аллеи. После этого тебе нужно выйти и дальше идти пешком. Войдешь с заднего хода, попросишь, чтобы тебя приняла экономка, и покажешь рекомендательное письмо, которое я тебе дала. Не забудь, что написано оно от имени моей матери. Проси принять тебя на службу младшей служанкой.

— Ох, миледи, а вдруг они заподозрят, что подпись поддельная?

— Ну, знаешь, Мария, ты говоришь совершенные глупости, — воскликнула Каролина. — Кому это может прийти в голову? Мария, ты обещала мне помочь. А сделать это можно только таким образом. Вероятнее всего, среди слуг ты услышишь гораздо больше, чем я — в столовой. Если мне удастся получить место компаньонки леди Брикон, замолви за меня словечко перед слугами; скажи, что я долго жила в Мандрейке, и что леди Каролина Фей души во мне не чает, — ведь я действительно очень себя люблю.

Мария захихикала, но затем лицо ее снова стало серьезным.

— Не знаю, что тут и думать, миледи, ох, не знаю; ведь вы просто напрашиваетесь на неприятности. Это так же верно, как то, что я сижу здесь.

— Не каркай, Мария, и помни, что это не шутка, — мы едем спасать жизнь человека.

— Я-то постараюсь, миледи, раз вам пообещала, да только, если хотите знать…

Каролина прервала ее восклицанием:

— Мария, подъезжаем! Смотри, это, должно быть, Какхерст. Вот церковь и… да, это, конечно, дом священника. Сядь подальше в угол, я не хочу, чтобы тебя видели.

— Ох, миледи, ми..леди… — начала Мария, но тут дверца кареты распахнулась, и лакей опустил ступеньки.

Каролина сошла вниз. Ступив на землю, она повернулась к кучеру.

— Будл!

— Да, миледи?

Рукой он коснулся шляпы и наклонился вниз, чтобы лучше слышать.

— Я дала тебе два письма. Отвези оба прямо в Бриконский замок. Не останавливайся ни в замке, ни в Какхерсте. Понятно? Сразу же отправляйся назад в Мандрейк. Если лошадям нужен отдых, остановись в следующей деревне или когда доберешься до Мейдстоуна.

— Слушаюсь, миледи, только…

Но Каролина не стала дожидаться его возражений. Она знала: для ее плана необходимо, чтобы слуги из Мандрейка ничего не рассказали в Какхерсте. Она повернулась и направилась к дому священника. Это было небольшое каменное здание с остроконечной крышей, стоявшее в неухоженном саду.

Каролина шла по узкой дорожке между цветочными клумбами, когда дверь дома неожиданно распахнулась и на пороге появилась девушка с растерянным выражением лица. Она долго смотрела на Каролину, а потом кинулась ей навстречу:

— Каролина! — воскликнула она. — Каролина! Но я тебя не ждала! Ты написала, что приедет какая-то мисс Фрай.

Каролина схватила девушку за руку и притянула к себе поближе.

— Слушай, Харриет, — быстро зашептала она. — Твой отец дома?

— Да, по-моему, дома. Но…

— Тогда слушай меня! Ни в коем случае он не должен знать, кто я такая. Мисс Фрай — это я. Понимаешь? Меня зовут Каролина Фрай, и я училась вместе с тобой в пансионе.

— Но, Каролина, я ничего не понимаю. Что это…

— Потом я все тебе объясню, — перебила ее Каролина. — А сейчас только запомни, что я — Каролина Фрай, приезда которой ты ждала. Ты меня слышишь?

— Да, Каролина, я постараюсь. Только это все так странно. Я… не знаю, что и думать.

— А ты не думай, — ответила Каролина. — Делай в точности, как я тебе сказала. Харриет, уверяю тебя, это очень важно. Иначе бы я не просила тебя говорить неправду. Пожалуйста, не перепутай ничего, для меня это имеет решающее значение.

— Тогда я, конечно же, помогу тебе, — сказала Харриет. Каролина улыбнулась и, наклонившись, поцеловала подругу.

Харриет была маленького роста, с приятным личиком и доверчивыми карими глазами. Ее можно было назвать хорошенькой, только волосы ее были плохо уложены, а льняное платье в полоску сидело не по фигуре и уже вышло из моды.

Каролина помнила, что в пансионе Харриет всегда была доброй и бескорыстной, с готовностью помогала другим и была благодарна за малейшее проявление благосклонности со стороны более богатых и знатных учениц. Она надеялась, что на Харриет можно будет полностью положиться, но, глядя в карие глаза, широко раскрытые от изумления, на личико с тонкими, даже заостренными чертами, Каролина засомневалась.

— Харриет, давай пройдем в дом, — предложила она, поскольку сама хозяйка, удивленная и пораженная тем, что слышала, видимо, забыла о своих обязанностях.

— Ох, конечно, прошу тебя, Каролина, входи, — сказала она, и краска залила ее лицо при мысли о допущенной оплошности.

По каменному крыльцу они прошли в холл, отделанный дубовыми панелями. Потолок потемнел от времени, от влаги на нем проступила плесень. Всюду были заметны признаки бедности: потертые ковры, кресло у потухшего камина, явно нуждающееся в новой обивке, да и другая мебель была не в лучшем состоянии.

Каролина сняла перчатки и ждала, когда Харриет проведет ее в гостиную, но в этот момент отворилась дверь, и в холл вошел викарий. Адольфус Уонтидж, пожилой человек с багровым лицом, заискивал перед аристократами и в то же время был невыносимо груб с остальными. Он никогда не испытывал желания принять духовный сан, но у младшего сына не слишком богатого сквайра не было иного выбора. Его единственной страстью была охота. Две лошади, принадлежавшие ему, всегда были ухожены и хорошо накормлены, как бы ни приходилось урезать для этого средства на ведение домашнего хозяйства.

Викарий вошел в холл неторопливым шагом, не слишком утруждая себя ради гостьи, занимающей в обществе столь низкое положение, как мисс Фрай. Но, когда он увидел Каролину, ее красота и манера держаться невольно заставили его поклониться ниже, чем он поклонился бы при обычных обстоятельствах.

— Добро пожаловать, мисс Фрай, — сказал он низким, довольно хриплым голосом, звучавшим так, словно он был вечно простужен.

Каролина сделала реверанс.

— Благодарю вас, сэр. С вашей стороны чрезвычайно любезно предложить мне свое гостеприимство.

— Харриет говорила, что вы приехали из Мандрейка. Карета, без сомнения, отправится обратно не сразу. Я распорядился поставить лошадей в конюшню.

— Вы необыкновенно добры, сэр, — отозвалась Каролина, — но по приказанию лорда Валкена карета должна вернуться в Мандрейк как можно быстрее.