Джил Мансел - Думая о тебе

— И никакого вина? Но это ужасно. Что с тобой случилось? — Карла с недоверием открыла холодильник, мельком заметив картонную коробку апельсинового сока. — Ничего страшного, у меня вино есть. — Решительно захлопнув дверцу холодильника, Карла объявила: — Я сбегаю домой, принесу пару бутылок, и мы прекрасно посидим. И ты расскажешь мне, что произошло с тобой за это время.

— Ты шутишь?

— Нет. — Джинни покачала головой.

— О Боже мой!

— Да, все непросто.

Карла была в замешательстве, она едва не пролила красное вино на свою розовую юбку.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю… — Джинни сжимала в руках высокий стакан апельсинового сока. — Все это немножко не вовремя. Я так беспокоилась, как бы это не случилось с Джем… А вместо этого залетела сама.

— Может быть, хотя и бессознательно, ты сделала это специально? — предположила Карла. — Ты так скучала по Джем, что тебе нужен был ребенок, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту?

— Я не делала это специально. И мы не теряли головы. — Джинни расстроенно вздохнула. Она возвращалась к мысли о той ночи десятки раз. — Но видимо, так уж мне суждено…

— Итак, ты оставишь его? — спросила Карла.

— Я не могу избавиться от него.

— Ты должна рассказать Финну.

— Я не могу так сделать!

— Послушай. Я считаю, что мужчины дураки, — сказала Карла. — Но рано или поздно он заметит.

То ли из-за выпитого сока, то ли от мысли, что Финн узнает, что она беременна, ее вдруг затошнило. Джинни сделала несколько глубоких вздохов.

— Нет, лучше я уйду из ресторана.

— Но он должен знать!

— Для него это была всего лишь одна ночь, которая абсолютно ничего не значит… Господи, — лицо Джинни покраснело при воспоминании, — он практически сделал мне одолжение. У него есть Мей и Тамсин. И я ему совершенно не нужна. — Заметив, что Карла странно смотрит на нее, она спросила: — О чем ты думаешь?

— У тебя там ребенок! — На губах Карлы появилась мечтательная улыбка, и она легким кивком указала на живот Джинни: — Настоящий маленький ребеночек! Когда он родится, я буду нянчить его, сколько захочу. И играть с ним, и разговаривать, и… все, все, все.

— Да-а-а-а…

— Представляешь, как здорово? — с триумфом заключила Карла. — И теперь мне больше не нужно беспокоиться о своем собственном ребенке!

Что ж, может быть, и так. Карла налила себе четвертый стакан вина, и Джинни сухо заметила:

— Тогда радуйся, что я помогла тебе.

Это было не самое убедительное объяснение, но лучшее из всего, что пришло ему в голову. Когда Финн подъехал к дому Джинни, он чувствовал себя как подросток, и это рождало у него ощущение неловкости.

Что ж, до этого времени все в его жизни было неопределенно. То, что она работала рядом с ним в ресторане, только подливало масла в огонь. Его чувство к Джинни не желало проходить. И его убивало то, что он не знал, каково ее отношение к нему. Потому сейчас он принял решение: ему необходимо узнать, есть ли какой-то шанс на их совместное будущее.

Остановив машину у дома Джинни, он отдавал себе отчет, что идет на риск. Ситуация, в которой он оказался с Тамсин, была совершенно невозможной, он понимал, что не любит ее. Но была Мей, которую он любил.

Черт, какой кошмар! Но он приехал сюда, чтобы сказать Джинни правду. Увидев редкую вещицу на аукционе, вы можете сделать равнодушное лицо и проявлять индифферентность так долго, как только возможно, но рано или поздно вам придется раскрыть свой интерес. После того, что у них произошло, она может рассмеяться ему в лицо и сказать, что он опоздал. Или же скажет «да».

По крайней мере будет покончено с неизвестностью.

Правильно, решил Финн. Он выключил мотор и потянулся к жакету Джинни, лежащему на заднем сиденье. Он волновался. Во рту пересохло, он понимал, что совершает самый рискованный поступок в своей жизни.

Он позвонил и наблюдал через затемненное стекло, как что-то розовое движется к дверям. Узнав халат Джинни, он сразу вообразил ее обнаженной и тут же одернул себя, стараясь избавиться от наваждения.

Когда дверь открылась… О Боже!

— Привет, Финн. Рад вас видеть!

Окончательно сбитый с толку, Финн обнаружил, что с энтузиазмом пожимает руку Гэвина Холланда. И сейчас ему придется разговаривать с мужчиной, одетым в розовый халат, отделанный кружевными воланами, открывавшими его волосатую грудь.

— Извините за мой вид. Я только что из душа. — Гэвин, явно не испытывающий неловкости, весело продолжил: — Так что вас привело сюда?

Слава Богу, он заготовил объяснение. Стараясь не смотреть на волосатые ноги Гэвина, Финн протянул ему жакет Джинни:

— Джинни забыла его вчера. Я проезжал мимо и подумал, что он может понадобиться ей. Она… дома?

— Наверху, принимает ванну. Мы собираемся сегодня пообедать вместе.

«Мы»? Надеясь, что он ослышался, Финн осторожно спросил:

— С той девушкой, с которой приходили в ресторан? Как ее звали? Клео?

— Нет-нет. С этим уже давно покончено. И сейчас я снова переживаю счастливые дни. Я понял всю несостоятельность своего прежнего поведения.

— О!.. — Джинни наверху, в ванной, ее бывший муж, с которым она в дружеских отношениях, одет в ее халат и говорит, что понял свои прежние ошибки. И они собираются сегодня пойти куда-то пообедать. Черт побери, была ли это случайность? Проглотив комок, застрявший в горле, и убедившись, что его голос не будет дрожать, Финн сказал: — Джинни ничего не говорила об этом.

— Это типично для женщин, они никогда ни в чем не уверены до конца. Я здорово замарал свою репутацию, и было непросто заслужить ее расположение. Мне потребовалось время, чтобы осознать это. Но на этот раз, я уверен, все будет хорошо. — Гэвин сделал паузу, его глаза блестели. — Это мой шанс, и я не могу упустить его. Что и говорить, юные существа прелестны… Но порой зрелая женщина… ну, вы понимаете, о чем я. — Он улыбнулся. — Но если она услышит, что я назвал ее зрелой женщиной, она оторвет мне голову.

— Точно. — Мысли Финна были далеко отсюда. — Это прекрасно, — солгал он. — Я рад… за вас обоих.

И затем он поспешил уйти, боясь, что еще минута, и он свернет Гэвину шею.

Джинни вышла из ванной, завернувшись в большую махровую простыню.

— Когда я сказала, что ты можешь воспользоваться моим душем, я не имела в виду, что ты можешь израсходовать всю горячую воду. Я едва не закоченела.

— Извини. — Гэвин, который прибыл сюда, так как у него дома испортился бойлер, появился на лестнице. — Лучше скажи, как я выгляжу?

Она смягчилась, потому что перемена, произошедшая в Гэвине за последние две недели, была разительной. Будет или не будет это иметь продолжение — лично она давала им пару месяцев, — но он определенно прилагал все усилия, чтобы произвести впечатление на Бев.

— Очень хорошо. Разве что стоит немножко похудеть.

— Очаровательно. Иногда я думаю: почему развелся с тобой? Потом вспоминаю.

— Постой, постой, это я развелась с тобой, поглотитель горячей воды! — возразила Джинни. — Но мне нравится твоя рубашка.

Гэвин, сияя от удовольствия, поправил манжеты темно-синей рубашки, которую купил специально для сегодняшнего вечера. Это была единственная элегантная рубашка среди тех, что у него были.

— Бев сказала, что ее любимый цвет — синий.

— Бев сказала то, Бев сказала это, — пошутила Джинни, потому что он был явно одурманен и при каждом удобном случае упоминал ее имя. — А кто сейчас приходил?

Гэвин любовался собой, стоя перед зеркалом.

— Кто? Финн. Он привез твой жакет. Ты забыла его в ресторане. Так ты готова? Бев скоро будет здесь.

Так как у Бев была поблизости деловая встреча, она приехала прямо к ним, прежде чем они втроем отправятся в ресторан.

— Вы уверены, что я не буду третьим лишним? — спросила Джинни.

— Конечно, нет. Мы прекрасно проведем время.

— Но никаких любовных нежностей. Ты обещал, — напомнила Джинни.

— Не беспокойся. Я не стану хватать ее за коленки под столом. Мои руки будут спокойно лежать на столе. — Гэвин продемонстрировал это. — Но увы, не могу обещать этого относительно других частей тела.

Джинни направилась в спальню — расчесать влажные волосы, но прежде задержалась наверху и показала двумя пальцами «V»: победный знак. Он был снова влюблен, и это не его вина, что она ревнива. Она могла бы вполне наслаждаться вечером, но упоминание о посещении Финна вывело ее из себя. Сидеть втроем за одним столом было прекрасно, но почему ее жизнь сложилась так, а не иначе, ведь куда приятнее было бы сидеть за столом вчетвером…

Бедняжка Джинни, она не знала, от чего отказывается. Карла потягивала холодное шампанское, наблюдая, как Ларри молча колдует над ее волосами. Все еще пребывая в отчаянии от своих прегрешений и стараясь использовать любую возможность, чтобы загладить свою вину, она сделала все, чтобы убедить Джинни пойти с ней к Ларри.

Но Джинни, убрав челку со лба и не желая ждать встречи с парикмахером, взяла ножницы и, войдя в ванную, быстро проделала обычную работу. И как ни странно, ее волосы выглядели после этого прекрасно.

— Видишь? — сказала Джинни, вертя головой и демонстрируя свой собственный стиль, который заключался в отсутствии стиля. — Смотри, сколько денег я тебе сэкономила.

Карла расстроилась. Джинни не понимала, просто не могла понять, что визит к Ларри нечто гораздо большее, чем простое посещение парикмахера. Крохотный салон Ларри, в котором было всего одно кресло, весь отделанный в нежно-розовых тонах, дивно пахнувший, был для Карлы чуть ли не самым любимым местом в городе, а Ларри являлся одновременно психологом, терапевтом и советником во всем. Вы могли открыть ему самые интимные тайны, зная, что он не будет шокирован. Он любил поболтать, но никогда не сплетничал. Когда-то у него была семья — жена и дети; сейчас, когда ему перевалило за пятьдесят, он определился со своей сексуальной ориентацией и водил дружбу с полицейским по имени Боб. Ларри был не только умный, но и, несомненно, обладал чувством юмора. Он обожал всех, и все отвечали ему тем же. Кроме того, он был настоящим мастером в парикмахерском деле.

И он всегда угощал своих клиенток шампанским. О да, Джинни просто не знает, что потеряла.

— Тебе будет лучше без него, дорогая, — говорил Ларри, орудуя ножницами над головой Карлы. — Разве это мужчина? Профессиональный сердцеед, поверь мне. И если ты хочешь ребенка, неужели ты хотела бы, чтобы у него был такой отец?

— Теперь я понимаю это. Я просто с ума сходила от этой идеи. — Карла отхлебнула шампанского. — Я хочу ребенка, мне и в голову не приходило, что он может относиться к этому по-другому.

— Многие мужчины придерживаются того же мнения. У нас уже было двое детей, когда Линда сказала мне, что хочет третьего, но я не хотел. — Размахивая ножницами над головой Карлы, Ларри вздохнул и продолжил: — Знаешь, никогда не стоит спорить с женщиной, у которой взбунтовались гормоны, потому что все равно не победишь.

Карла знала, что у Ларри трое детей. Все уже выросли, и он был с ними очень близок.

— И как же ей удалось переубедить тебя?

— Поставила перед совершившимся фактом. Она перестала принимать противозачаточные таблетки, не сказав мне. О, дорогая, не смотри на меня так! — засмеялся Ларри. — Ты новичок в этой игре. Так поступают многие женщины.

— И Линда не боялась, что ты оставишь ее? — Карла до панического бегства Перри всегда гордилась своей честностью, и ей не приходило в голову скрывать от него свои планы.

— Я любил своих детей. Линда знала, что однажды я примирюсь с ее идеей, и, конечно, оказалась права. Кому долить? — Ларри подлил шампанского в стакан Карлы и наполнил бокал молоденькой клиентки, которая сидела под лампой, суша мелированные пряди, завернутые в фольгу.

Улыбнувшись, девушка сказала:

— То есть это выяснилось потом?

— Спросите меня, что я делаю вечером, — сказал Ларри.

Она с изумлением взглянула на него:

— Что вы делаете вечером?

— Сижу со своими двумя внуками. Оба от моей младшей дочери. — Его лицо сияло гордостью. Ларри продолжил: — У меня самая лучшая семья в мире, и я не представляю, как мог бы жить без них.

— О Господи, — вздохнула Карла, — теперь ты заставил меня снова захотеть беби!

— Лучше подожди немножко. — Ларри погрозил ей пальцем. — Сначала найди того, кто любит детей.

— И что тогда? Просто переспать с ним?

— Дорогая, именно переспать. Но не теряя головы.

Приятно расслабившись от шампанского, Карла улыбнулась клиентке Ларри. Она видела эту девушку впервые, и та была очень красива.