Джил Мансел - Думая о тебе

— Керри — это тот игрок? И рыжий Дэн с накачанным торсом? О нет, уволь, я скорее оторву себе ноги. Если честно, то ты тоже не хочешь идти туда, — сказал Руперт. — Все эти шумные спортивные ребята только и делают, что топят свои громадные тела в дешевом пиве. И к тому же на улице холодно. Начался дождь, поэтому ты вымокнешь, пока дойдешь туда. Ну скажи, кому это надо?

Ему одиноко, это очевидно. И, услышав его замечание по поводу собственных ног, кои он собирался оторвать, Джем подумала о своих бедных ногах, которые просто доконали ее. Джем колебалась, рисуя в своем воображении вечеринку, которую может пропустить. Она хотела есть, а у Керри и Дэна будет только длинный французский багет и ведерко чесночного соуса. Руперт же купил обычный фастфуд, он заказал еду в лучшем китайском ресторане Клифтона, и все, что было на столе, выглядело и пахло божественно.

— Может, ты и прав. — Сдаваясь, она упала на софу рядом с ним.

Руперт улыбнулся:

— Я всегда прав. Хочешь поспорить?

Джем стянула левый сапог и вздохнула с облегчением, когда пальцы высвободились из тисков. Помогая ей стянуть правый сапог, Руперт поднял его и с сожалением покачал головой:

— Ты не должна носить такую дрянь.

— Они кожаные, — возразила Джем. — Поэтому растянутся.

— Но все равно будут такие же ужасные, как сейчас.

— Уж извини!

— Но что я могу поделать, когда они действительно такие? Сколько ты заплатила?

— Двадцать фунтов на распродаже.

— Точно.

— А сначала было семьдесят пять.

— Точно. Кто бы захотел купить их за такие деньги?

— Я бы захотела, — возразила Джем, глядя на сапоги и думая, что он прав.

Увидев выражение ее лица, Руперт улыбнулся и бросил сапоги на ковер.

— Ладно, хватит об этом. Выпей вина. И ешь, пожалуйста. Ты согрелась?

Королевские креветки-гриль были великолепны. Джем жадно набросилась на морские гребешки под соусом чили. Белое вино было сортом выше того, к чему она привыкла. Закрыв глаза и блаженно шевеля пальцами, она сказала:

— Знаешь что? Я, пожалуй, останусь дома.

— Разумеется, останешься. Оставаясь здесь, представь, что ты куда-то пошла! — Отрезав кусок цыпленка с ловкостью настоящего профи, Руперт обмакнул его в лимонный соус и положил ей в рот. — На улице дождь, слышишь, какой сильный? А мы в тепле, и у нас есть все, что нужно. Почему люди отправляются на какую-то вечеринку? Да просто потому, что им неуютно дома. Они просто в отчаянии…

Проглотив кусочек цыпленка, Джем подумала, насколько разговорчивее Руперт, когда они вдвоем. Когда он был с Каро, их отношения были… если не официальными, то холодно-вежливыми. Сейчас, выпив вина, она поняла, что он предпринимает попытки к сближению. До этого она всегда говорила Люси, что этот «супер-пупер» Руперт тоже может быть человеком.

Разумеется, надо послать Люси сообщение, что она не идет на вечеринку.

Через полтора часа они прикончили пару бутылок вина. «Банды Нью-Йорка» не особенно нравились Джем, но еда компенсировала и это. Когда фильм закончился, Руперт потянулся и сказал:

— Хочешь посмотреть сериал «Офис»?

— Еще бы, конечно… — Расслабившись и согревшись, она улыбнулась ему. — Знаешь что? Я действительно рада, что осталась дома.

— Все лучшие люди предпочитают дом. В отличие от этих идиотов, — сказал Руперт, кивая в сторону окна. Как раз в этот момент группа орущих подвыпивших гуляк проходила мимо дома. — Послушай их, букет пьяниц. — Повысив голос, он крикнул: — Эй, забулдыги!

Джем хихикнула:

— Не думаю, что они слышат тебя.

Руперт энергично вскочил с софы и пересек комнату. Открыв окно, он крикнул еще громче:

— Забулдыги!

Нестройный хор голосов приветствовал его появление. Свист и крики, и вот уже банка из-под пива со звоном влетела в окно и угодила в стену.

— Закрой окно! — испуганно крикнула Джем, когда порывистый холодный ветер ворвался в комнату.

— Ты боишься? Они хотели попасть в меня жестяной банкой. — Оглядев комнату, Руперт искал, чем бы бросить в ответ.

— Только не бутылки. — Джем быстро схватила пустые бутылки, прежде чем он дотянется до них. И вскрикнула, когда он поднял с пола ее сапог и швырнул в окно. — Только не мои сапоги!

— Онанисты! — прокричал Руперт, схватив второй сапог, прежде чем она смогла остановить его. Затем резко закрыл окно.

— Ты сошел с ума? Пойди и принеси их назад. Это мои сапоги.

— Правильно. Твои ужасные сапоги. — Забавляясь, он потянулся и схватил Джем за руку, когда она попыталась проскочить мимо него. — И потом, уже поздно, они убежали вместе с ними.

— Ты идиот! Как ты мог?

— Эй, ш-ш-ш, они это заслужили. Я куплю тебе новые.

— Но это была последняя пара в магазине! — Джем пыталась высвободиться из его рук.

— Это дешевка, к тому же они ужасные. Ты заслуживаешь лучшего. Я куплю тебе самые дорогие сапоги. — Руперт засмеялся. — А сейчас есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Ну ладно, прости. Может быть, мне не стоило вышвыривать их, но я готов сделать все, чтобы заслужить твое прощение. Мы завтра же пойдем и выберем тебе что-нибудь стоящее. Обещаю.

Джем смотрела мимо него, не зная, что сказать. Купленные на распродаже розовые ковбойские сапоги, которыми она так гордилась, пропали безвозвратно.

Неужели они и вправду такие ужасные? Дэви сказал, что они выглядят что надо. Но у Дэви никогда не было чувства стиля.

— Эй, хватит дуться. — Руперт повернул ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Ты же знаешь, что я прав. — Его взгляд смягчился, когда он погладил ее по щеке. — А ты чертовски симпатичная девчонка.

Джем понимала, что еще секунда, и он поцелует ее. Она никогда не думала об этом. Но сейчас твердо знала, что так будет, и это было совершенно естественно. Когда его губы коснулись ее рта, она почувствовала, как теплая волна омыла ее тело. Пальцы Руперта проникли в ее волосы. Он привлек ее ближе и поцеловал по-настоящему.

Это было прекрасно. Затем он отодвинулся, держа ее лицо в своих ладонях. Его блестящие ореховые глаза искали ее глаза.

— Что? — прошептала Джем.

— Извини, наверное, не надо было делать это. — Он робко улыбнулся. — Но я не смог с собой справиться.

Джем колебалась. Будет слишком нескромно попросить, чтобы он сделал это еще раз?

Но Руперт покачал головой, выражая сожаление:

— Наверное, это ни к чему…

Это была его квартира, а она снимала комнату. Возможно, он прав. Не обладая сексуальным опытом, Джем успокоилась, когда он не набросился на нее, используя все свое искусство обольщения, чтобы завлечь в свою спальню и провести с ней страстную ночь. Но это с одной стороны…

А с другой… она думала — почему бы нет? И если честно, то даже испытывала чувство некоторой обиды. Она недостаточно привлекательна для него?

— Давай посмотрим «Офис». — Руперт энергично потрепал ее по голове, прежде чем взяться за стопку дисков.

И они это сделали. В течение следующего часа Джем сидела рядом с ним на софе, слепо уставившись в телевизор, не в состоянии сосредоточиться на том, что происходило на экране. Ее мысли крутились вокруг одного. Почему Руперт поцеловал ее и так смотрел на нее? Почему он остановился? Неужели все прошло и он уже ничего не чувствует? Все ее тело горело от прилива адреналина. А он вел себя так, словно между ними ничего не произошло.

Этот поцелуй отрезвил его? Она сделала что-то не так? Руперт жалеет о том, что сделал, или это настолько привычно для него, что он и думать забыл?

Одно она знала твердо — она никогда не спросит его об этом.

Сердце Джем пустилось вскачь, когда Руперт подвинулся на софе, держа в руках пульт. Он выключил DVD, зевнул и сказал:

— Хватит. Пора в постель.

Это какой-то код? Едва в состоянии дышать, она наблюдала, как он встал, снова зевнул и расправил плечи. Быстро повернувшись, небрежно бросил:

— Спокойной ночи. — И скрылся за дверью.

О'кей, значит, никакой не код.

— Спокойной ночи, — ответила Джем, смущенная и разочарованная. Все эти месяцы, деля квартиру с Рупертом, она никогда не думала о нем в романтическом ключе, потому что он был вне ее жизни, и ей никогда не приходило в голову, что между ними что-то может быть. Его семья, его гламурная жизнь, причем высшей пробы, отделяли его от всех остальных. Он и Каро входили в круг избранных. Посещали загородные виллы своих друзей; когда вздумается, летали в Париж.

Это был другой мир, другая жизнь.

Он поцеловал ее.

А сейчас ушел спать.

Если смотреть правде в глаза, между ними не может быть никакого близкого общения. Надо быть слишком наивной, чтобы думать иначе.

Джем уже лежала в постели, когда раздался стук в дверь. Прежде чем она успела ответить, ручка повернулась, и дверь открылась.

Руперт стоял в дверях, на нем были лишь шорты.

— Не могу заставить себя не думать о тебе.

— Что? — прошептала она едва слышно. Ее пульс, кажется, бил все рекорды.

— То, что ты слышала. — Было темно, но ей показалось, что он улыбнулся. — Не могу уснуть. — Он постучал себя по голове. — Ты здесь. Я пытался прогнать тебя, но ты не уходишь.

О Господи, этот голос! Шелковый, низкий, завораживающий… Высший класс.

Подойдя к ней в темноте, он продолжил:

— И я подумал, может быть, ты тоже…

Язык Джем не слушался ее. Она не могла сказать «нет», не могла сказать «да», она вообще ничего не могла сказать.

— Для одного эта постель великовата… Или ты хочешь остаться одна? Если я ошибся, придя сюда, то сейчас же уйду.

Ее пальцы дрожали. Она потянулась за любимым плюшевым медвежонком, с которым привыкла спать с пяти лет. Тихонько бросила его на пол, затем откинула одеяло, освобождая место для Руперта.

— Ты уверена? — спросил Руперт, ложась в постель и обнимая ее.

— Да, — прошептала Джем ему на ухо. Она еще никогда не была так уверена.

В четыре часа утра Руперт вылез из постели и натянул шорты.

Джем приподнялась, опираясь на локоть.

— Ты куда?

— Заметаю следы. Лучше, если Люси не будет знать об этом. — Пройдясь пальцами по волосам, он добавил: — Она думает, мы одна компания, и будет чувствовать себя третьим лишним. Лучше для всех, если ты не расскажешь ей.

Он прав. Это его квартира, она и Люси снимают комнаты, и это может быть неловко для всех.

В этом есть смысл.

За исключением… не значит ли это, что то, что они сделали сейчас… не более чем ни к чему не обязывающий секс?

А разве это не так? Если нет, то что?

— Эй, не смотри на меня так. — Надев шорты, Руперт наклонился и поцеловал ее. — Все будет замечательно. Терпеть не могу всего этого шума, когда все, кому не лень, сплетничают и женят тебя… Гораздо лучше, когда никто ничего не знает.

Успокоившись, Джем обняла его за шею.

— Ты прав. Будет лучше, если мы не скажем Люси. Хотя мы привыкли рассказывать друг другу все.

— Что ж, тебе придется оставить эту привычку. — Выпрямившись, Руперт улыбнулся: — Мы ведь не хотим все испортить? Поверь мне, некоторые вещи лучше сохранять в тайне.

Объявление было размещено в соответствующем отделе «Вестерн морнинг ньюс» и «Корниш гардиан». Джинни потратила не один час, составляя его, и в конце концов получилось так: «Симпатичная разведенная женщина 38 лет сдает прелестную комнату в просторном доме в Портсилвере. Будет рада принять особу, находящуюся в схожих обстоятельствах. Цена 60 фунтов».

Звучит неплохо, не правда ли? Радушно и ненавязчиво. Если бы она искала жилье, она бы соблазнилась. Глядя с гордостью на объявления в газетах, все свежие и полные предложений, Джинни ощутила прилив возбуждения при мысли о той радости, которую обретут она и ее новая подруга, ходя вместе по магазинам и…

Телефон!

— Да? — произнесла она самым приветливым тоном.

— Салют, салют, милая, у тебя такой голосок… Хочешь потрахаться?

О Господи! Потрясенная до глубины души, Джинни растерялась, однако быстро ответила:

— Нет, вы ошиблись. — И повесила трубку. Ее руки дрожали. Как все это гадко! Что, если так и будет? И ее будут изводить извращенцы?

Телефон зазвонил снова час спустя. На этот раз Джинни сдержала себя и ответила с предельной осторожностью:

— Слушаю.

— Это я. Как идут дела?

Слава Богу, это Гэвин.

— Пока никак. За исключением одного идиотского звонка. Какой-то извращенец…

— И что ты сказала ему? — перебил Гэвин.