Элизабет Беннет - Душою и телом

Снег все еще шел, хотя и гораздо тише. Магнус ехал на восток. В милях пяти от города он остановился. Шоссе было пустынным. Он вылез, перетащил тело Миранды на место водителя, положил ее руки на руль, а ногу – на газ. Сняв машину с тормоза, он лишь слегка подтолкнул ее – по скользкой дороге машина ехала сама и через секунду оказалась в кювете. Он облил ее бензином из канистры, достал из кармана журнал, который прихватил из «хижины», и чиркнул зажигалкой.

Когда бумага занялась, он вдруг увидел в журнале статью – рекламу ресторана в Монтаке, куда они с Мирандой обычно отправлялись из «хижины». Он швырнул горящую бумагу… и не успел сделать и пятидесяти шагов, как раздался взрыв. Небо вспыхнуло оранжевым заревом.

Пешком он добрался до «хижины» и сел в свою машину. Снег перестал, ночь наступила морозная, тихая… Но вот мимо промчалось несколько полицейских машин, провыла сирена. Вслед пронеслись пожарные…

– И у тебя поворачивается язык назвать это несчастным случаем?

– Это и был несчастный случай, дорогая моя, – спокойно ответил Магнус. – Это была не моя вина – по многим причинам. Я любил ее. Я не желал ей зла. А она… так получилось.

– Интересно, что ты чувствовал, когда поливая бензином ее машину?

– Не делай из меня маньяка, Касси… Конечно, мне было тяжело. Но по-другому поступить я не мог, иначе моя собственная жизнь была бы загублена.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Я уже думал об этом, пока мы с тобой тут разговаривали. Я понимаю, что ты не станешь держать язык за зубами… Я успел очень привязаться к тебе, Касси, но, по правде говоря, ты знаешь слишком много…

– Я не единственная, кто много знает.

– Что ты имеешь в виду?

– Есть еще Шейла Томас, моя подруга. Мы проводили расследование вместе.

– О, да! – рассмеялся Магнус, кивая. – Я знаю. Малышка Шейла! Она решила залезть ко мне в квартиру…

Уже в который раз за этот страшный вечер Касси почувствовала, как ее душу наполняет леденящий ужас.

– Я был в опере, но у меня есть электронный сигнализатор от двери, который я всегда ношу с собой. Вдруг он запищал – и я тут же понесся домой. Перед тем как войти, я достал пистолет. Сенатор Хаас в свое время помог мне раздобыть на него лицензию…

– И что случилось? – не выдержала Касси.

– Она всегда была такой живой, веселой, общительной. Когда я вошел, то увидел, что она роется в моих ящиках. Она страшно перепугалась, стала нести какую-то ерунду, вроде того, что она меня любит. Но я не стал ее слушать. Когда она повернулась, я выстрелил ей в спину.

– Ты подонок! Жалкий, грязный подонок! Но на этот раз тебе не удастся уйти от правосудия.

– Удастся. А теперь пошевеливайся. Руки за спину – пошли.

– Ты безумец! Неужели ты рассчитываешь, что, совершив четыре убийства, сможешь это скрыть?

– Смогу. Я уже обо всем договорился с сенатором. Сейчас он улаживает дело с Шейлой. Она сама виновата! Она не имела никакого права вторгаться в мою квартиру. Я мог принять ее за преступника, который хотел меня ограбить. Я не виноват.

– А как ты объяснишь, почему застрелил меня?

– Этого мне делать не придется, – отрезал Магнус. Они вышли из дома. – Спускайся по ступенькам. Вот так. Теперь иди вперед. О, Боже, ну и буря!

Ветер рвал кусты и деревья, хотя дождь уже закончился. Флюгер на крыше бешено крутился из стороны в сторону.

– Я слежу за каждым твоим шагом, учти, – припугнул ее Магнус. – Нет-нет, не в погреб. Пойдем-ка побеседуем на берегу.

Обжигающе-холодный, пронизывающий ветер нес тучи песка, и песчаные крупинки забивали Касси нос, рот, глаза… От холода стучали зубы.

Но она не обращала на это внимания. Ее мысли были заняты другим. Она прокручивала в уме все то, что рассказал ей Магнус. Убийство несчастной Фелиции Рул, последние часы Миранды, ужасную смерть Шейлы Томас. «Не волнуйся, – заверяла ее подруга. – Все подумают, что Магнус вновь решил поразвлечься со мной». Развлечься! Вот теперь нет на свете и бедной Шейлы, которая никогда не обвиняла Магнуса ни в чем, кроме того, что он разбил ей сердце. Но ее смерть совсем не похожа на гибель Миранды и Фелиции. Магнус сам признался, что застрелил ее. Он сделал это умышленно: Хотя Касси и до сих пор боялась Магнуса, теперь она пришла в отчаянье, потому что он был убийцей…

Когда они вышли на пустынный песчаный берег, дождь полил с новой силой.

– Все, – скомандовал Магнус. – Остановимся здесь. – Касси обернулась. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо. Только темный силуэт вырисовывался на фоне моря, берега, неба.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, сама удивляясь тому, с какой твердостью в голосе она задала этот вопрос. – Застрелить меня и закопать в песок? Ты… Неужели ты не понимаешь, что это безумие?

– Я не такой дурак, – ответил Магнус, – и не собираюсь в тебя стрелять. Ты просто пойдешь искупаешься.

– Нет! Я не умею плавать. Я боюсь воды.

– Я знаю. Ты сама мне об этом как-то говорила. Мне очень жаль, но все уже решено. Завтра я расскажу всем, что с тех пор как умерла твоя сестра, ты была безутешна. У тебя не было больше родственников, ты осталась совсем одна. Ты попыталась увлечься работой, хотела занять на телевидении место Миранды… Но у тебя ничего не вышло. Я сознаюсь, что вынужден был, к своему глубочайшему сожалению, сказать тебе, что место Миранды достанется другому ведущему. Не тебе. Боже, скажу я. Как же она расстроилась! И поехала сюда. Разожгла камин, достала бренди, выпила довольно изрядно. А потом в пьяной тоске отправилась гулять на берег. Она решила искупаться… Но течение было слишком сильным, а вода холодной… Дорогая моя, ты просто утонула.

– Нет! – С детства Касси преследовал этот сон – самый страшный из всех снов! Ей снилось, что она барахтается, тонет, захлебывается.

– Нет…

– Если ты не сделаешь этого сама, я заставлю тебя силой. Ты, наверное, поняла уже, что я не шучу!

Ледяной дождь вместе с шумом волн создавали совершенно особые, чудовищные звуки. Касси, цепенея от ужаса, смотрела на темный бесконечный океан, на огромные, страшные волны. Она так никогда и не научилась, плавать, не смотря на многочисленные попытки учителей физкультуры в школе. Несмотря на то, что перед ней был пример Миранды, которая плавала так, словно океан – ее второй дом. В Северной Каролине Миранда уплывала так далеко, что ее не было видно. Славная морская богиня, плававшая по бескрайним просторам своих владений! Миранда всегда занимала первое место в школьных соревнованиях по плаванию. А Касси боялась даже близко подойти к воде.

«Ну, идем, глупышка, – говорил семилетней Касси отец, когда они ездили на летние каникулы в Кейп-Гаттерас. Он видел, что его младшая дочь сгорает от зависти, глядя, как ныряет Миранда, и плещутся в воде другие дети. – Мы не будем заходить далеко. Ну-ка, дай мне ручку».

Возможно, она имела бы сейчас шанс спастись среди бушующих волн, если бы в тот далекий летний день не испугалась, подумала Касс, чувствуя, как дрожат ее колени. Но когда они с отцом зашли в воду, и первая же волна ударила ей в грудь, она с криком ужаса выскочила на берег. И с тех самых пор ее начал преследовать тот кошмарный сон.

Ее родители, полагавшие, что все должно быть естественно, никогда не заставляли ее снова зайти в воду. Глядя на волны, Касси вспомнила своих родителей – в последний раз. Как много усилий прилагали они к тому, чтобы всегда любить обеих дочерей одинаково, быть к ним справедливыми, видеть в каждой из них личность. Они посвятили свою жизнь служению идее, что все люди равны от рождения. И они верили, что такие люди, как сенатор Энтони Хаас, разделяют их убеждения и борются за то же, что и они.

«Я не могу умереть, – думала Касси. – Я не могу позволить Хаасу и Магнусу остаться безнаказанными. Я должна остановить их… должна…» Собрав последние силы, она вошла в воду. Волна сбила ее с ног, юбка задралась и мешала подняться. Она беспомощно барахталась, пока ей не удалось содрать с себя юбку и встать на ноги.

– Вперед! – донесся с берега голос Магнуса. – Вперед, немедленно!

Она топталась на месте, надеясь, что ей удастся перехитрить Магнуса, и тот решит, что она плывет. Но его обмануть было невозможно:

– Вперед, а то будет хуже.

Очередная волна вновь сбила ее с ног, следующая накрыла с головой. Перепуганная, Касси попыталась вынырнуть, справиться с течением, вытянула вперед руки и впервые в жизни… поплыла.

– Прощай, Касси, – кричал Магнус. Из-за шума волн она едва слышала его голос, впрочем, возможно, это был просто шум ветра, кто знает? Да теперь это было уже и неважно. Отплевываясь от противной соленой воды, она кое-как справлялась с течением. И это придало ей еще больше сил. Ее ноги одеревенели от холода, но даже это не волновало ее, главное – в ее душе уже росла надежда на спасение.

«Я не могу сейчас умереть, – твердила она себе. – Не могу, потому что я должна…» Она напрягала память, пытаясь вспомнить, что она должна сделать, прежде чем умереть. Она должна остановить Хааса, Магнуса, чтобы все узнали, кто они такие… Но нет, не только это.

«Джесон, я же ошиблась в Джесоне, – вспомнила она, и мысль о нем даже согрела ее. Она вспомнила его голос, его улыбку, его смех, его сильные руки. – Милый, я должна попросить у тебя прощения. Ты ведь ни в чем не виновен! Я напрасно подозревала тебя, не верила тебе…» Он думал, что та девочка погибла от чрезмерной дозы наркотика – так сказал ему Хаас. Он не знал, что смерть Миранды – не несчастный случай… Они обе были неправы – и она, Касси, и Миранда. Хотя они обе – и она, и, как оказалось, Миранда – безумно любили его.

– Есть многое, чего ты не знаешь, – сказала ей Миранда в то утро, когда они виделись в последний раз. Теперь, наконец, Касси знала все. Но, к сожалению, было уже слишком поздно. Она попыталась вновь вызвать в памяти улыбку Джесона, но тщетно. Волна накрыла ее, и она чуть не захлебнулась. Кашляя и отплевываясь, она пыталась бороться с течением, которое несло ее все дальше и дальше – в открытый океан. Она уже не видела берега, а значит, и не понимала, куда плывет. Она обреченно закрыла глаза.

Она мысленно приготовилась к смерти, как вдруг… услышала голоса. Где-то слева промелькнул свет…

– На помощь! – закричала она изо всех сил, пытаясь по возможности плыть по направлению к свету. – На помощь, помогите! – закричала она снова, увидев, что свет приближается. Вот уже послышался далекий шум мотора. Свет становился все ярче, но голоса почему-то – или виной тому был ветер? – исчезли. Она плыла, вернее, старалась плыть, но вдруг почувствовала, что уже не в силах справиться с течением. Она закрыла глаза лишь на мгновение, чтобы передохнуть, но тут же поняла, что тем самым сдалась окончательно.

И в последний раз вспомнилось ей лицо Джесона. Такое, каким оно бывало, когда они оставались одни. Милое лицо… Взгляд задорный, почти как у мальчишки. Как бы хотела она поцеловать перед смертью его глаза, губы… Она должна плыть, она должна хоть еще один раз в жизни обнять его, все ему рассказать… Сказать ему, что любит его…

– Посмотри-ка, что это там?

– Как что? Волны, сэр.

– Нет, вон там… Вон, видишь, что-то белое. Ну-ка, дай сюда фонарь!

– Да, он прав, там… что-то есть.

Два полицейских едва смогли удержать Джесона, когда все, наконец, увидели безжизненное тело прекрасной молодой женщины, с распущенными, как у русалки, белыми волосами.

– Стойте, сэр, я боюсь, что… – Но Джесон прыгнул в воду, прежде чем они успели остановить его. Через минуту он схватил девушку и, прижав к себе, поплыл обратно. Втроем они втащили ее в лодку. Джесон прильнул ртом к ее губам, делая искусственное дыхание.

На берегу шлюпку уже ждала машина с красным крестом. Люди в халатах забрали из рук Джесона тело девушки, которую он все еще пытался привести в чувство.

– Боюсь, вы уже ничем не сможете ей помочь, – сказал один из них.

Следующий день выдался удивительно ясным. Было прохладно, но безветренно, а солнце светило так ярко, что Джесону больно было смотреть на небо. Он шел по дорожке, вымощенной плитами, которые, по настоянию Миранды, были когда-то привезены из Италии.

Впервые за год Джесон провел ночь в этой усадьбе. Он лег чуть ли не под утро, но спал крепко – так, как не спал уже давно. Разбудил его будильник. Он тотчас поднялся, умылся и, чистя зубы и бреясь, размышлял над тем, что сегодня первый раз за много месяцев он не видел во сне Миранду. Он спал на громадной, королевской кровати, которую когда-то делил с ней, но ни разу не представилось ему ее лицо, не померещился ее голос. Он приехал в то место, которое она всегда считала своим единственным настоящим домом, но не застал ее там, даже призрака Миранды здесь не было. Он открыл занавески – яркий утренний свет наполнил комнату, солнечные зайчики забегали по стенам.