— Подержи так минутку, потом посмотрим, что там, — велел он.

Анни подчинилась без звука. Зак внимательно посмотрел на нее, стараясь понять — не из тех ли она дамочек, что падают в обморок при виде крови? Скорее всего, нет. Тогда он подошел к плите, на которой в сковороде жарились овощи. Может, их надо помешать, чтобы не пригорело? Тут же в кастрюльке кипели нежно-розовые бобы в густом томатном соусе. Зак повернулся к Анни, чтобы узнать, что ему с этим хозяйством делать. Но она стояла к нему спиной, не проявляя никакого беспокойства по поводу брошенного без присмотра ужина.

В приготовлении пищи Зак вообще ничего не смыслил, так как всегда пользовался только микроволновой печью для разогрева готовой еды. Поэтому лучше ему ничего не трогать на плите, чтобы не испортить. Кулинария — дело женское, а вот врачевание — мужское. Следует попробовать полечить Анни. Ей, наверное, это больше понравится. Зак решительно выключил конфорки и подошел к Анни.

— Как палец? — поинтересовался он деловито.

— Отлично.

Но голос ее прозвучал как-то слишком тихо. Зак осторожно взял ее руку и внимательно осмотрел палец. Рана была небольшая, но глубокая. Кровь еще не перестала идти, и Зак снова подставил ее палец под струю холодной воды.

— Через минуту пройдет, — успокоил он Анни.

— Да со мной все в порядке, — сказала она спокойно. — Нечего создавать из такой ерунды проблему.

Зак только усмехнулся и усадил ее на стул возле мойки. Может, она раньше и переносила спокойно всякие травмы, но в этот раз он чувствовал, что ее пробирает дрожь. Она явно побледнела и напряженно смотрела в одну точку. Наверное, старается не показать виду, что ей больно, подумал Зак. Он погладил ее по спине, желая утешить. Прикосновение к ее телу оживило задремавшие было желания, но Анни быстро отрезвила его: передернула плечами, стараясь сбросить его руку.

— Пожалуйста, отойди, — сказала она. — Я справлюсь сама.

Анни действительно не очень беспокоилась о своей травме. Жизнь на ферме сопряжена со многими трудностями, и простой порез — чепуха по сравнению с тем, что может случиться. Но сейчас ей явно было не по себе, и она решила, что это из-за духоты. А кроме того, присутствие сочувствующего человека всегда расслабляет, особенно если он — небезразличный ей мужчина. Когда он дотрагивался до нее, проводил своей крепкой, теплой ладонью по спине, у нее дух захватывало. Но Анни пыталась избавиться от ненужных ей сейчас эмоций, а мыслей, которые могли появиться вслед за ними, вообще не допускала.

Поэтому больше всего на свете она хотела, чтобы он оставил ее в покое. До сих пор она не могла понять, что его остановило тогда у бунгало, когда она была готова отдаться ему. А какая сила повлекла ее саму в объятия незнакомого мужчины? И что она ожидала от него в тот момент? Как могло прийти ей в голову, что Зак после ее жестокого отказа на его деловое предложение решит заняться с ней любовью? Все из-за того, что у нее давно не было мужчины, решила Анни, но легче ей не стало. Наоборот, ее охватило чувство стыда.

— У меня все нормально, — объявила она, решительно поднимаясь со стула. — Пойду к себе, перевяжу палец.

Не оборачиваясь, чтобы Зак не смог увидеть выражения ее лица, Анни поспешила в спальню. Трясущимися руками достала бинт из аптечки и стала заматывать палец. Кровотечение уже практически остановилось, и наложить повязку не составляло труда, но у нее ничего не получалось. Она несколько раз начинала все снова, уговаривая себя успокоиться и выбросить всякие глупости из головы.

— Мама, ты поранилась? — раздался голос дочки.

Мэри прибежала за ней в спальню и испуганно наблюдала за матерью. Анни улыбнулась ей, но девочка не отреагировала на ее улыбку. Мэри стала слишком серьезной, совсем непохожей на своих беззаботных и веселых одноклассников. Учительница рассказывала, что Мэри часто стоит в сторонке и наблюдает, как играют другие дети, хотя ее всегда зовут в игру. По словам учительницы, девочка предпочитала гулять одна, собирая листья и цветы, или находила всяких жучков и, зажав их в кулачке, шептала им что-то. Но она всегда искала одиночества.

Анни очень беспокоилась, потому что причиной изменения характера девочки несомненно была смерть отца два года назад. Мэри прежде была такой веселой, жизнерадостной, игривой! Она обожала наряжаться в платьица, которые Анни сама ей шила, и кокетливо крутилась перед зеркалом, подбирая бантики для косичек под цвет наряда. Теперь у нее всегда были печальные глаза, и Анни с тревогой наблюдала за ней и ждала, когда же вернется ее детская беззаботность.

— У меня все в порядке, милая, — сказала Анни дочке. — Смотри, просто маленькая ранка.

Она сняла повязку, чтобы показать Мэри, насколько несерьезна ее рана, надеясь, что это успокоит девочку. На пальце появилась крошечная капля крови. Мэри вскрикнула и в ужасе посмотрела на мать.

— Останови, останови кровь! — закричала она и начала громко плакать.

— Перестань, дорогая, смотри — уже все! Мэри! — И Анни протянула к ней руки.

Девочка зарыдала во весь голос и оттолкнула Анни. Показывая на повязку, свисающую с пальца, она кричала:

— Убери это! Останови кровь!

— Хорошо, хорошо! — приговаривала Анни, стараясь сохранять спокойствие.

Реакция Мэри напугала ее, и Анни стала наматывать бинт обратно на палец, но это не успокоило девочку, а наоборот — она испугалась еще больше и бросилась вон из спальни, рыдая на весь дом.

— Эй, погоди! Что случилось, детка? — раздался вдруг голос Зака.

Он еще что-то сказал девочке, но Анни не расслышала, а через минуту истерика Мэри прекратилась и она затихла. Тут и появился Зак с всхлипывающей Мэри на руках.

— Мама умрет, — пробормотала Мэри, вытирая кулачком глаза.

— Что? — ужаснулась Анни и ошалело уставилась на девочку. — Я не собираюсь умирать!

Она бросилась к ребенку и попробовала забрать ее из рук Зака, но Мэри упиралась и не хотела к ней идти.

Анни сердито взглянула на Зака, тот пожал плечами и показал, что не задерживает девочку, она сама не хочет. Все равно Анни злилась, что он вмешивается в их дела. Стараясь не глядеть ему в глаза, она подошла еще ближе и потрепала дочку по щеке. Потом нежно убрала с ее лба прядь волос и сказала ласково:

— Мама жива и здорова, милая. Почему ты не хочешь идти ко мне на ручки?

Мэри спрятала лицо на груди Зака и снова начала плакать. Он погладил ее по спинке и стал что-то шептать на ухо. Девочка слушала и кивала, не поднимая головы. Тогда Зак подошел к кровати Анни и уселся на нее, посадив Мэри к себе на колени. Потом строго посмотрел на удивленную Анни и буквально приказал ей:

— Иди сюда, Анни! — И добавил помягче: — Пожалуйста!

Мэри выжидающе смотрела на мать, и в ее глазах была такая надежда, что Анни не посмела ему перечить, но про себя решила при случае высказать Закери Райесу все, что она думает по поводу его поведения в ее доме. Сейчас же она только молча приблизилась к Заку и стала прямо перед ним с Мэри.

— Садись, — сказал Зак и похлопал рукой по кровати.

Анни закусила губу: никогда бы не стала слушаться его, если бы не Мэри, которая не спускала с нее глаз. Пришлось сесть рядом с ним, но, слава Богу, их разделял ребенок.

Зак взял ее руку и с некоторым усилием разжал кулак. Он снял повязку, очень ловко соединил края раны и прижал их с силой. Анни почувствовала, как напряглась Мэри. Девочка, затаив дыхание, следила за каждым движением Зака. Тот взял бинт и аккуратно наложил повязку.

— Ну вот, — сказал он удовлетворенно. — Видишь? Я полечил как следует маму, и теперь ее пальчик целехонек, и она сама в добром здравии.

Мэри внимательно осмотрела руку Анни, потом радостно улыбнулась и прижалась к плечу Зака. Анни удивленно уставилась на него. Он выглядел таким довольным и гордым, словно он — великий хирург, только что завершивший труднейшую операцию.

Анни не могла удержаться от того, чтобы не съязвить:

— Ну, ты закончил играть в доктора?

Несмотря на ее сарказм, Зак улыбнулся, и в глазах его промелькнули веселые искорки.

— Закончили, Мэри? Ну и хорошо! Тогда пошли на кухню. Ты, наверное, проголодалась после всех приключений.

Едва они собрались выйти из спальни, как на пороге возник отец Анни. Вид у него был свирепый.

— Это что тут такое происходит, черт побери? — взревел он. — Я разве не предупреждал тебя, парень, что…

— Папа, подожди, — вмешалась Анни.

Она поспешила остановить отца. Не хватало, чтобы тот на глазах у ребенка набросился на Зака.

— Я порезала палец, а Зак и Мэри помогли мне забинтовать его, — объявила она. — Все, с этим покончено. Пошли, папа. Пора ужинать. Ты же проголодался.

Она подтолкнула отца к двери, и тот, бросив злобный взгляд на Зака, нехотя направился в кухню.

Анни последовала за ним, перед этим кивнув Заку, чтобы он шел тоже. В кухне она увидела, как отец с трудом пытается сохранить спокойствие. Он так волнуется за нее, так старается защитить их с Мэри. Он не хочет понять, что она и сама в состоянии справиться. Если бы этот Зак Райес не вмешался, она бы в два счета успокоила дочку и без его помощи.

Анни включила конфорки — надо было закончить приготовление ужина. Тем временем Зак усадил Мэри за стол и присел рядом с ней. Девочка просто засияла от радости, и это больно укололо Анни. Ее раздосадовало, что Зак так быстро смог успокоить ребенка. Мэри чувствовала к нему такое расположение, какого не испытывала ни к одному из взрослых членов семьи. Но вообще реакция Мэри на происшедшее шокировала Анни. Откуда эти разговоры о смерти?

Впрочем, Анни знала причину. Когда отец Мэри попал под трактор, девочка была в гостях у соседей. Анни отчаянно пыталась остановить ужасное кровотечение, она чуть ли не собой закрывала раны, но тщетно. С паническим страхом она наблюдала, как погибает ее муж, и понимала, что его не спасти. Карлоса отвезли на «скорой помощи» в больницу Десперадо. Когда они уехали, Анни в каком-то оцепенении сидела в комнате, пока не пришла Мэри и не спросила, почему по всему дому разбросаны окровавленные полотенца. Этот невинный вопрос вдруг так подействовал на Анни, что она, не в силах сдерживать свой страх и отчаяние, истерически разрыдалась. Возможно, именно ее неспособность успокоить и ободрить ребенка в критической ситуации сказалась сейчас. При таком, казалось бы, пустяковом случае, как порез пальца. Анни чувствовала себя виноватой в неумении справиться с ребенком и тогда, и сейчас.

Она почувствовала на себе взгляд Зака. Он внимательно смотрел на нее, очевидно заметив ее растерянность.

— Можно, я помогу тебе накрыть на стол? — спросил он.

— Нет, спасибо, — твердо ответила Анни.

Ей не нужна больше его помощь. Она прекрасно справлялась и справляется сама. Анни расставила тарелки, разложила приборы. У нее мелькнула мысль попросить Зака потом помыть посуду, — довольно нудное занятие, если у тебя нет посудомоечной машины, — но сразу же решительно отказалась от этой затеи. Это, в принципе, не очень тактично. Сейчас она злится на него, но наверняка позже будет благодарна ему за то, что он так умело утешил и развеселил ее девочку. Кто, как не дети, чувствуют искренность и доброту?

Старик с нескрываемой злостью смотрел на Зака. С какой стати тот сидит с ними за столом, и теперь он, Трэвис Кэйд, вынужден ужинать с ненавистным ему типом! Анни заметила это свирепое выражение лица и решила переключить внимание отца на еду, быстро поставив перед ним тарелку с ароматными горячими лепешками. Потом она разложила по тарелкам салат из помидоров с зеленым перцем и луком. Наконец на столе появилось блюдо с дымящимся мясом, нарезанным на кусочки и пересыпанным приправами.

— Ешьте, пока горячее, — сказала она всем.

Одного взгляда на Зака было достаточно, чтобы увидеть, как ему нравится угощение. Анни чисто по-женски было приятно, что угодила гостю. Она ела медленно, поглядывая то на Мэри, то на Зака. Он снял пиджак и галстук, расстегнул ворот рубашки и закатал рукава. Глядя на его мускулистые руки, Анни почувствовала, как ее снова захлестывает волна желания. Она тут же попыталась объяснить это тем, что Зак сидит сейчас на месте ее погибшего мужа и это создает иллюзию присутствия Карлоса. Ей очень не хотелось признаваться себе в том, что ее тянет к Заку. Его отказ задел ее гордость. Но ведь она поставила его в неловкое положение, возможно, смутила его своим неожиданным порывом. Скорее всего, он не испытывает к ней особого интереса. От этой мысли Анни стало не по себе: надо же выставить себя такой дурой! Она поклялась себе в том, что такого больше не повторится.

Анни резко встала и начала разносить мисочки с соусом сальса. Это было ее коронное блюдо, сделанное из спелых красных помидоров, которые она выращивала сама, если не считать помощи Мэри, в огороде за домом. Соус был приправлен чесноком, ароматными кореньями и специями. В прошлом году Анни завоевала приз Голубой ленты на местной ярмарке, и с тех пор ее сальса пользовалась огромным успехом в Десперадо. Она отказалась раскрыть секрет своего рецепта и теперь продавала баночки с домашней сальсой в одном из магазинов. Это приносило дополнительный доход каждый месяц, что служило большим подспорьем в их семейном бюджете.