Какое-то шестое чувство заставило ее оглянуться. Стоя в дверях против света, Джил казался суровым великаном, но такого выражения в его глазах она еще не видела: в его взгляде смешались удивление, восхищение и недоверие. Он стремительно скользнул к ней, крепко взял за руку и, прищурившись, привлек к себе. Торопливо вывел ее за дверь, на солнце, обменялся с Кайо коротким рукопожатием и потащил ее вниз по тропе. Скорость, с которой он проскочил мимо лагуны, спускаясь к пляжу, не позволила Лори спросить, доволен ли он сделкой и что из этого вышло.


— Завтра утром, — сообщил Джил новости Декстеру.

— Так мы здесь на всю ночь застряли? Вот невезуха! — Радостное лицо Декстера не вязалось с его словами, а молодая островитянка по-прежнему держала его за руку.

— Нет, вечером мы возвращаемся на яхту. С утра пораньше я займусь двигателем и поставлю новую лопасть.

— А здесь вечером собираются повеселиться, — возбужденно сказал Декстер. — Костер, мясо, танцы! Почему бы нам не остаться?

Звучало заманчиво, и Лори повернулась к Джилу.

— И правда, давайте, — попросила она.

— По-моему, Лори для этого не совсем одета, — ответил Джил с каменным взглядом, который выражал неодобрение тем, что она пренебрегла его штанами. — Я рассчитывал, что на ней будет что-нибудь подлиннее, когда решил здесь высадиться.

— А по-моему, нормально, — отмахнулся Декстер. — Так даже лучше.

— Ну, пожалуйста, Джил, останемся, — снова попросила Лори и, к ее радости, он наконец уступил.

После полудня в жарком, знойном воздухе разнесся аппетитный аромат шипящего на костре мяса, и пляж быстро заполнился туземцами, которые возникали словно ниоткуда, но все как один с намерением повеселиться на полную катушку. Джил ушел с пляжа вскоре после возвращения из деревни, и его нигде не было видно. Лори недолго ломала себе голову, где он может быть, — было слишком жарко, чтобы еще ходить его разыскивать.

Декстер уже варился в гуще событий, темноглазая островитянка не отходила от него ни на шаг. Когда небольшой местный оркестр взялся за свои самодельные инструменты и заиграл, он затряс своим огромным пузом, неуклюже стараясь попасть в такт соблазнительным движениям своей партнерши.

Лори встала и пошла прочь, оставив празднество позади; ей хотелось побыть одной, и она знала, где.

Взбираться к лагуне без Джила оказалось долго и утомительно, и она шла гораздо дольше, чем в первый раз. Вот она и добралась; наконец-то можно дать себе волю. Сбросив рубашку, одолженную ей Джилом, и все остальное, кроме трусиков, на случай если сюда вздумается прогуляться кому-то из туземцев, она нырнула в кристально чистую искрящуюся пузырьками воду.

Ее обожгло ледяным холодом, и она едва не задохнулась от неожиданности, но — ух! — при ощущении, что с нее смывается все, что налипло за это время, ее охватила радость. Когда она вынырнула посреди лагуны, то вздрогнула от неожиданного сочетания жаркого воздуха и холодной воды. Неспешно она поплыла к водопаду. Вода падала с огромной силой, и Лори понадобилось напрячь все свои силы, чтобы вскарабкаться по камням, где она, тяжело дыша, укрылась за серебряной стеной воды, которая низвергалась в лагуну.

Здесь царило таинство природы: в воздухе переливались мириадами огней разноцветные радуги и исчезали так же быстро, как появлялись. Лори прислонилась к стене, отполированной веками, и стояла, как зачарованная. Она попала в тайный мир, и никто не знал, где ее искать. Здесь можно было оставаться сколько душе угодно.

— Нравится?

На нее смотрели синие стальные глаза Джила Мастерсона, и от них некуда было скрыться.

Она пораженно открыла рот и, вспыхнув от ярости, повернулась спиной к его пронизывающему взгляду.

— Я… я не думала, что меня здесь кто-нибудь найдет, — пробормотала она.

— Судя по всему, — заметил Джил. — Для выхода в свет одежды на тебе маловато, а? — добавил он с шутливой ноткой, и Лори пришла в себя.

— Я мылась, — холодно ответила она, — и вряд ли это имело смысл делать, не снимая одежды.

— Да? — Он подошел ближе и осторожно тронул пальцем кружевную оборку ее узеньких трусиков.

— По-моему, чтобы хорошо вымыться, лучше снять все.

— Вы же не сняли, — сердито заметила она, показывая на его плавки.

— Так я же купался, а не мылся.

— Будь у вас хоть капелька хороших манер, вы бы уже ушли.

— Отчего же? — Он скрестил руки на груди и прислонился к стене. — Мне здесь нравится.

— Вы…

Не находя слов от ярости Лори повернулась к нему лицом и замахнулась правой рукой, чтобы ударить его по щеке.

— Ну уж нет! — Он без труда перехватил ее руку в воздухе. — Этот номер не пройдет. Теперь я наготове.

Она сердито вырывала запястье, но он сжал его еще крепче, надавив большим пальцем на нежную кожу.

— Уйдите отсюда.

— Нет, Лори… Не сейчас.

Он привлек ее к себе, заключил в объятия, прижавшись мокрой грудью к ее влажному телу, и медленно, соблазнительно провел руками по спине, вниз к бедрам и снова вверх, скользнул кончиками пальцев по груди и нежно погладил ключицу. Указательным пальцем он настойчиво приподнял ее подбородок так, что она встретилась с ним глазами.

— Не надо со мной сражаться, Лори.

Твердо, но ласково он оттеснял ее назад, пока она не ощутила за спиной мокрую гладкую скалу. Его губы медленно склонились к ее лицу и обожгли ее своим ледяным прикосновением. Он поцеловал ее глубже, с дикой, языческой страстью, — и лед обратился в пламень.

Его руки скользили по ее телу, нежные и твердые, как отполированный водой камень за ее спиной. Он запустил их в ее влажные волосы и крепко держал ее голову, настойчиво раздвигая языком ее губы. Его поцелуи слились в один неукротимый страстный призыв, и в порыве чувств она прильнула к нему. Он медленно провел губами вниз, к ее груди. Ноги не держали ее, и в поисках опоры она прислонилась к стене. По ее телу сбегали ручейки воды, и она зачарованно, словно во сне, смотрела, как с темной шевелюры Джила упала капля, пробежала по его щеке, скользнула ей на живот и задрожала, переливаясь в свете водяных радуг, словно бриллиант.

Бриллиант! Бриллиант на ее кольце — кольце Роберта! Ошеломленная своей вольностью, она похолодела и словно протрезвела. У нее на руке его кольцо, а она так себя ведет! Со сдавленным возгласом она высвободилась из рук Джила и бросилась через водяной занавес в спасительную лагуну.


— Потанцуем? — Рядом возник Декстер, одной рукой обнимающий прекрасную островитянку, и Лори улыбнулась, но покачала головой. Сколько же у него энергии, подумала она. Он танцевал без передышки часа два напролет, и покраснел не хуже ее обожженных плеч. Ее отказ, видимо, нисколько его не обескуражил, потому что он тут же вернулся в толпу, отплясывающую на берегу.

Она прилегла за дюнами на теплый песок, наблюдая за праздником, и ее напряжение потихоньку спадало. Джил привез ей с яхты еще одну рубашку. Он захватил и штаны, но Лори наотрез отказалась их надеть. Она думала, что он рассердится, но он только пожал плечами и отвернулся. Теперь, когда ее чистые влажные золотистые волосы раскинулись по плечам, тело наконец дышало свежестью и кожу ласкал хлопок, она вздохнула с наслаждением. Если бы не Джил, так назойливо и тревожно вторгшийся в ее жизнь, думала она, здесь был бы настоящий рай. Передавая ей рубашку, он пи словом не обмолвился о сцене в лагуне, наоборот, принял вежливо-равнодушный вид. Она закрыла глаза, пульсирующий ритм музыки и гул голосов слились в отдаленное журчание, и она незаметно для себя уснула.

Ей снилось, что она откусывает теплое жареное мясо, снился острый аромат причудливых специй и приправ, которые туземцы добавляли в свои блюда. Сон стал настолько живым, что она легонько застонала, и желудок напомнил ей, что она очень проголодалась.

— Попробуй-ка.

Она резко открыла глаза, встретила уверенный, чистый взгляд Джила и посмотрела на его пальцы: он держал в руках аппетитный кусок мяса.

— Давай, давай, поешь.

Она повиновалась, и вкус превзошел все ее ожидания.

— Ммм, как вкусно. Что это?

Он засмеялся.

— Если бы я сказал, ты не съела бы ни крошки.

Он вытянулся рядом на песке, взял с деревянного блюда еще один кусочек сочного белого мяса и поднес к ее губам. Этот кусок был гораздо жестче, и, жуя, Лори краем глаза поглядывала на Джила. Белые хлопчатобумажные штаны, расстегнутая рубашка, стройный, загорелый; когда он двигался, мягко и гибко, словно кот, под его кожей волнами перекатывались мускулы. Ей надоело жевать, и она с трудом проглотила мясо.

— Что это? — снова спросила она.

— Черепаха.

— Черепаха? Господи помилуй! — она побледнела, и ее желудок сжался. — Меня сейчас стошнит.

— Не стошнит, — сказал Джил и быстро дал ей откусить какой-то плод.

— А это что такое? — полюбопытствовала она, насладившись сочным вкусом и экзотическим ароматом.

— Такого ты, наверное, еще не пробовала. Это плод страсти.

— Ммм. — Нежный, причудливый фрукт таял у нее во рту. — Плод страсти? — На нее вдруг напало озорство и игривость, и когда Джил протянул ей еще один кусочек, она с удовольствием ухватила его зубами и облизала сок с пальцев Джила, подражая кошке, слизывающей сливки.

— Прекрати! — резко оборвал он. — По горькому опыту я понял, что тебе не нравится то, что за этим следует.

Она осеклась, обиженно повернулась к нему спиной и стала наблюдать за гипнотическим танцем туземцев в янтарных отблесках затухающих костров. Мгновение спустя она почувствовала, как Джил придвинулся ближе, и, сопротивляясь, села, не давая закрыться слипающимся глазам. Ничего не вышло, она смертельно устала и когда он уложил ее голову себе на плечо, без всякой угрозы, так, чтобы ей было мягко и удобно, она бессильно расслабилась и уснула.

Глава восьмая

Лори вытянулась в удобном шезлонге. Солнце клонилось к горизонту, и жара наконец начала спадать. Большую часть этого душного, жаркого дня она просидела в каюте, стараясь не выходить на солнце, а Джил воевал с поврежденным двигателем. Только сейчас она рискнула выглянуть на палубу, на этот раз смазав все еще горящие плечи, руки и бедра, поскольку хорошо запомнила жгучие лучи тропического солнца, которое окрасило небо в розово-золотистые тона, потихоньку погружаясь в море за удаляющимся из виду Силуэтом. Она выпрямилась и зачарованно смотрела, как воздушные пушистые облачка переливались всеми оттенками красного — от бледно-розово-малинового до медно-красного по мере того, как солнце исчезало за остроконечной верхушкой острова, похожей на оживившийся вулкан.

— Тебе будет жаль расставаться с этими местами, — к ней, неслышно ступая сандалиями по деревянной палубе, подошел Джил. — В такие дни радуешься тому, как повезло, что довелось здесь очутиться.

— Наверное, приятно вести такую вот беззаботную жизнь, — заметила Лори, откинувшись в шезлонге и прикрыв глаза.

— Беззаботную? — К немалому ее раздражению Джил уселся в шезлонг, стоявший рядом. — Вот уж чего не скажешь. — Он горько рассмеялся. — Смею тебя заверить, то, что у меня есть, я заработал тяжким трудом.

Лори повернула голову, прищурившись от света. У него был усталый вид, словно ремонт двигателя отнял у него все силы. Интересно, почему он не поручил это матросам, подумала она.

— Но чтобы коротать время, катаясь по островам, нужно быть очень богатым… Да еще на собственной яхте, — заметила она.

— На собственной? — Он рассмеялся. — «Островитянка» предназначена для продажи.

— Для продажи?

— Ну, конечно. Даже миллионеру такое удовольствие влетает в приличную сумму, а уж мне-то до миллионера далеко. По крайней мере, пока. Хотя когда продам «Островитянку», то, может, станет поближе, — добавил он.

— Да, но… Я думала, что «Островитянка» ваша; вы так ее называете, вы раздаете приказы команде, вы имеете право предложить Декстеру на ней порыбачить.

— Она действительно моя, по крайней мере, большая часть — остальное принадлежит моему банковскому управляющему, — пояснил он с ухмылкой, откинулся в шезлонге, прикрыв глаза от яркого света, и полюбопытствовал: — А на что же, ты думала, я живу, Лори?

Лори как-то об этом не задумывалась. Она решила, что Джил зарабатывает себе на жизнь, сдавая яхту рыбакам; такой образ жизни ему был явно по душе. Но разбитый джип, на котором он отвозил ее в аэропорт и обратно, и беззастенчивая роскошь «Островитянки» как-то не вязались между собой. С другой стороны, он раздавал приказания таким тоном, словно сам не привык им подчиняться, и ей не верилось, что он зарабатывает себе на хлеб тяжким трудом.

— На что Бог пошлет, как я понимаю, — сухо заметила она и отвернулась.