– Я и так стараюсь! – взорвался он, и на секунду я увидела неподдельное разочарование. Затем вернулась эта самодовольная усмешка. – Пора идти на ужин. Приказ Энни, – он отвернулся, его глаза уже смотрели в телефон.

Глава 10.

Джакс.

Два из двух.

Это к слову, если вы ведёте подсчет моего рекорда в проёбывании всего, что касается Лилианы Несбит, эти две встречи были ничто, по сравнению с тем, какой пиздец я устраивал в прошлом. Но увидеть её дважды в один день за весь прошедший год… было невероятно.

Поэтому я пошёл и поругался с ней. Когда всё, чего я хотел это обнять её, осыпать поцелуями и обещаниями, что никогда её не отпущу.

Я – идиот.

Я громко топал вниз по главной лестнице в глупом трофейном доме моей матери, создавая столько шума, сколько мог. Я хотел проломить пол ногами, чтобы почувствовать, как же я облажался.

Да, я никогда не оканчивал старшую школу. Да, я не был поклонником книг. Может я и был немного тупым, но всё это странное волнение на счет мнимой свадьбы… Я не задумывался, что это будет что-то значить в моей жизни. Я был рад, что это заставило Лили вернуться домой, что я мог видеть её, возиться с ней, находиться с ней достаточно близко, чтобы мучиться. Вот всё, во что я, мать вашу, играл здесь. Попытаться продолжить с того момента, на чём мы остановились, прежде чем моё идиотское эго похоронило все старания. Я хотел, чтобы всё шло так, как и должно было быть: я и моя Бит против всего мира.

Со всем этим я никогда не думал, что наши отношения изменятся, и впервые не по моей вине.

Её отец женится на моей маме.

Она станет моей сестрой.

И я сильнее возненавидел свою мать. Сильнее, чем раньше. И ублюдка Наилса тоже, который был геморроем. Ошивался с моей матерью около десятка лет и только сейчас озаботился тем, чтобы надеть кольцо на её палец, после всего, что было между Бит и мной… блять.

Я хотел что-нибудь разрушить.

Я завернул за угол в большую столовую со столом и с разными стульями. У моей матери больше денег, чем у самого Бога, но она упорно хочет жить как студенты какого-нибудь колледжа. Словно это дает ей больше «доверия» среди всех этих подпевал и поклонников, что окружают нас постоянно и не дают личного пространства.

И это тоже меня раздражает.

Я схватил дерьмовый плетеный стул во главе стола, замахнулся и ударил его об пол. Осколки разлетелись, и шум эхом разнесся по большому пустому дому.

Я слышал скрип кроссовок и ждал. Они придут совсем скоро, все они. Грэг, Бэш, Диггс и все те парни, что жили здесь, окружая мою мать, словно стадо прокуренных дворецких. Похоже, что быстрее всех сюда доберётся Бэш и разозлится на меня, возможно даже равнодушно замахнется. Это было именно то, что мне нужно – гребанная драка.

– Идите на хуй! – крикнул я в дом.

– Что за херня, Джаксон? – Бэш действительно был первым, кто увидел меня, стоящим там со сломанной ножкой в руке.

– Какого черта ты делаешь? – протянул Грэг, как всегда укуренный.

Затем моя мать протолкнулась между ними.

– Я сломал стул, – объявил я. – Вам всё равно надо купить новый. Эта херня в стиле дерьмового бохо-шик (прим. пер. стиль интерьера, в котором помещения до отказа набиты аксессуарами и разными цветами, с множеством древесного оформления, ковриками и всем прочим) убога, если посчитать, сколько стоит эта сетка.

Моя мать просто смотрела на меня, ноздри сжаты. Я хотел, чтобы она ударила меня. Я нарывался на драку, чтобы я мог сказать ей, насколько дебильной была вся эта идея со свадьбой.

Она качнула головой.

– Что? – крикнул я с вызовом. Я вел себя как капризный подросток, что раздражало меня ещё больше.

– Диггс, мог бы ты взять один из чемоданов подрядчиков? Я думаю, они на балконе, – сказала она так же спокойно, насколько я был зол. Она повернулась обратно ко мне. – Не волнуйся, Джакс. Мамочка приберёт за тобой весь беспорядок. Снова.

Как только мама произнесла это, всё закончилось. Они все отвернулись, не обращая на меня внимание.

Все, кроме Лили.

Она была такой маленькой, я не видел её там, наблюдающую за всем с широко раскрытыми карими глазами.

– Лили? – мне было похуй, что другие думали обо мне, но мысли о том, что Лили смотрит на меня с презрением, практически отправили меня на очередной виток ломания стульев.

– Ты в порядке? – говорит она. Тихо, так тихо, что я мог бы пропустить, что она сказала, если бы не был полностью сфокусирован на её губах.

Я и забыл. Желание, блять, любовь – всё ещё была между нами, но я забыл об этом. Когда мир сужается в одну точку и она единственное, что я мог видеть.

Когда я был с ней, всё было спокойнее, что снаружи так и внутри моей головы. Когда я был с ней, вещи становились яснее.

Ответ на вопрос был ясен.

– В порядке ли я? – я покачал головой. – Нет. Нет, Бит. Я не в порядке.

Глава 11.

Лилиана.

Джакс сломал стул и все, кто здесь был, пошли дальше по своим делам, словно ничего и не было. Просто сбежались сюда и позаботились обо всем за него. Так что ему даже не пришлось убирать за собой.

Это должно было меня разозлить. Я ожидала, что всю поездку на ужин буду кипеть от злости.

Но его взгляд, совершенно безнадежный и поражённый, когда он сказал мне, что он не в порядке, просто преследовал меня.

Я сидела в конце лимузина со сцепленными вместе пальцами, подавляя желание взять его за руку. Позволить положить его голову на моё плечо, хотя бы ненадолго.

Это ничего не значило. Просто друг утешает друга.

Но как только я набралась смелости прикоснуться к нему, как машина остановилась и двери открылись, чтобы продемонстрировать, что папарацци раскрыли наше местоположение.

– Чёрт подери, – прошипел Наилс. – Почему эти стервятники не могут оставить тебя в покое? – он выступил перед Энни, защищая её своими большим телом.

– А они не за мной, – хохотнула Энни.

И это была правда. Все объективы были направлены на Джакса.

– Мистер Блу! Сюда! Мистер Блу! – слышались выкрики.

На момент он показался удивленным, словно олень в свете фар. Я прикусила губу, смотря, как он возвращается. Было похоже, будто он натянул маску и на его губах появляется яркая соблазнительная улыбка, вместо унылого выражения лица. Эта улыбка послала дрожь по моему телу.

Я стояла около машины, наблюдая, как он справляется с толпой, словно профи. Метрдотель шёл, толкаясь, до Энни, бормоча свои извинения, но я не могла оторвать свой взгляд от Джакса.

Напряжение вокруг его глаз говорило о том, что только я могла понять. Он был готов взорваться в любую секунду.

Мое сёрдце заставило меня непроизвольно качнуться, толкая в самую толпу.

– Извините, ребята, мистер Блу закончил на сегодня, – крикнула я, стараясь изо всех сил походить на суетливого личного ассистента. – Спасибо, спасибо, мы очень ценим это, – я обернула свою руку вокруг предплечья Джакса и протолкнула его в относительную безопасность ресторана.

– Что ты делаешь? – прошипел он.

– Вытаскиваю тебя оттуда.

Он издал какой-то звук, но позволил провести его. Я бросила последний взгляд на папарацци, которые шумели даже более яростно, и затем мы прошмыгнули в ресторан.

– Ты в порядке? – спросила я его.

Он осмотрел меня сверху донизу.

– Напомни мне нанять тебя в свою команду.

Я расправила плечи.

– Я тебе не по карману.

Он засмеялся.

– Ты права, Бит. Ты чертовски бесценна.

Тепло медленно распространилось с раскрасневшихся щёк вниз по спине. Та часть, которая ненавидела его, медленно растворялась, как сахар на кончике языка.

Мы прошли к столику в углу, подальше от окон – метрдотель убедился в этом – и заняли свои места.

Когда я посмотрела в меню, мои глаза расширились. Это определенно был не мой выбранный нью-йоркский стиль жизни в бедности и лапши быстрого приготовления. На секунду я почувствовала, будто мне снова было шестнадцать, и я оказалась в мире гастролей. По своей реакции на безумную сцену я поняла, что осталась брошенной, абсолютной беззащитной, на острие доверия. Тогда я искала любой способ разузнать о новом окружении, и найти кого-нибудь, кто мог бы показать мне путь.

И лучше всех с этим справился Джакс.

Джакс вырос во всём этом безумии гастролей. Энни таскала его с собой на каждый из концертов, и он провел своё детство, слушая мат от техников и таская сигареты, выкуривая их за автобусом. Он стал мужчиной прежде, чем успел побыть мальчиком. И было хорошо, что у парня не было неуклюжей его стороны, потому что его жизнь в центре внимания оставляла его под пристальным наблюдением. И его внешность делала его мишенью.

- Святое дерьмо, это правда! – протянул Бэш. Остаток предложения утонул в улюлюканьях и радостных воплях. Джаксу посылали «дай-пять» и я не могла понять, чему же все так радуются. 

- Садись уже! – рявкнула я, толкая Джакса локтем по ребрам. Он, должно быть, слишком поздно осознал, как все это выглядит, и попытался положить свою руку мне на плечо. Но я уже заметила, что же это всё-таки было. 

«Джаксон Блу: Обратный Отсчет» гласил заголовок вебсайта, который был одним большим секундомером с фотографией Джакса без рубашки. Я только намеривалась спросить, что всё это значит, как меня осенило. 

– Твой день рождения? – спросила я. 

– Леди ждут нашего Джаксика! – заявил Бэш, хлопнул Джаксона по спине. 

Я почувствовала тошноту. Весь вебсайт был посвящен тому, когда ему стукнет восемнадцать. Джаксон пересёкся со мной взглядом на секунду, смотря с болью, затем обернулся и крикнул: 

– Эй, смотрите, почти полночь! 

Я должна был это знать. Я должна была закалить своё сердце и осознать, он не мог принадлежать мне.

– Разве ты не собираешься вообще говорить, Лилиана? – Энни откинулась на спинку стула. – Прошла вечность с тех пор, как мы виделись. Как ты?

Я подняла взгляд от тарелки, смущаясь, что меня поймали, когда я была в забытье.

– Устала после перелета, – сказала я честно. Я посмотрела в меню. – И голодная.

– Мм, – Энни тут же потеряла интерес. – Я рада, что ты здесь.

– Я тоже, – вздохнула я. – Я так рада за вас с папой.

Правая рука Энни была увешана тяжёлыми серебряными кольцами с инкрустированными кусочками необработанных драгоценных камней и кусочками бирюзы, но на её левой руке ничего не было. Лучше было показать кольцо на пальце. Она перекинула свои длинные волосы через плечо, и я заметила кольцо. Она улыбнулась и протянула свою руку.

– Он справился, не так ли?

Я глянула на своего бородатого и длинноволосого отца и затем обратно на деликатный, современный дизайн кольца, сияющий камень находился в центре гравированного узора из листьев и лозы вокруг ободка.

– Ты его выбрал? – спросила я. Я не хотела, чтобы мой голос звучал настолько удивлённо.

Папа проворчал со смесью гордости и отвращения:

– Ага. Хотя бы в этом доверься мне.

– Поэтому он ждал так долго, – проговорил Джакс. Он сгорбился в кресле, словно капризный подросток, несмотря на то, как сильно он вырос за прошедший год. Я вроде как поняла. Будучи с нашими родителями, которые все монополизируют, я и сама почувствовала себя подростком. – Он не доверял самому себе, чтобы купить кольцо до того, как пройдут пятнадцать лет.

Наилс приподнял волосатые брови. Он пытался понять, издевается ли над ним Джакс или нет, как я поняла. И я сама, честно, не была уверена.

– Точно, – произнёс, наконец, отец, решив принять это за шутку. – Я уже ходи по тонкому льду. Я не мог ещё проебать и кольцо, – он виновато посмотрел на меня, – Ууупс. Прости, Лили.

Я моргнула.

– Прости? Подожди, ты только что извинился за то, что матюгнулся при мне?

Папа кивнул.

Я не могла поверить в это.

– Пап, ты хоть немного можешь представить, сколько миллиардов проклятий и матов я слышала, пока гастролировала с тобой?

Я думала, это будет смешно, но мой отец молча опустил взгляд в тарелку. Энни медленно положила свою руку на его. Щелчки вспышек с входа в ресторан немедленно ослепили меня, и я внезапно разозлилась.

– Что? – потребовала я. – Почему мы все ведем себя здесь, словно кто-то умер? Я просто говорю, что отец много ругается, вот и всё.

– Это… это нисколько не заставляет меня чувствовать лучше, Лил, – сказал отец хрипло. Он прокашлялся.

– С какого перепугу это расстраивает тебя?

Он ударил своим мясистым кулаком по столу.

– Чёрт подери, Лил, потому что отцы не должны, блять, ругаться перед своими детьми! Дерьмо!

Я села обратно, шокированная. Я ни разу не слышала, чтобы отец говорил что-то о воспитании или о том, как отцы должны вести себя перед их детьми. Я не думала, что его вообще это волнует.

Тишина тяготила воздух. Я смотрела то на отца, то на Энни и обратно на отца, пытаясь понять, что же я должна сказать.