Вспышка молнии осветила небо. Изабелла подпрыгнула. Последовавший затем раскат грома привел ее в ужас. Она стиснула кулаки. Изабелла всегда боялась грозы, а сейчас было ясно, что она ни за что не успеет добраться до дома.

Джордж протянул ей руку и помог взобраться на стену, потом прошел через чащу и вывел Изабеллу на открытую поляну. Еще по дороге из Сэндгейта она сильно устала и сейчас постоянно спотыкалась, не успевая за широким шагом Джорджа. Снова грянул раскат грома.

Впереди показалась подъездная дорога к дому, окаймленная сплошной стеной высоких деревьев, на их фоне ярко белел небольшой коттедж. Изабелла сосредоточилась на желанной цели. Осталось еще немного. Но на полпути через поляну небеса вдруг разверзлись, и хлынул ледяной дождь.

Когда Изабелла очутилась наконец у дверей, мокрая одежда прилипла к ее коже. Ящики герани на окнах не могли разогнать мрачные тени от листвы и дождевых туч. Джордж налег плечом на дверь и распахнул ее. Изабелла вошла в дом следом за ним и задохнулась от неожиданности. В домике было пыльно, потому что им никогда не пользовались, но внутреннее устройство – просторная комната, камин в торце помещения, балки под потолком, покрытые грубой резьбой скамьи, приземистый стол на козлах – напомнило ей собственный дом. Не хватало только Бигглз, аромата свежевыпеченного хлеба и запаха сухих трав, свисающих с потолка.

Джордж с трудом прикрыт дверь, которую ветер рвал из рук. Снаружи грохотал гром, по крыше лупил дождь.

– Опоздали всего на полминуты, – заметил он. – Но мы бы промокли еще больше, если бы решили идти в большой дом.

Изабелла с сомнением приподняла бровь.

– Не думаю, что это возможно.

Джордж, смущенно улыбаясь, стал отжимать рукава своего сюртука. Его дорогая качественная ткань способна впитать в себя больше влаги, чем простой ситец и лен Изабеллы, но запах намокшей шерсти заставлял ее морщить нос.

Капли с волос скользили по его щекам и шее и скрывались в складках намокшего галстука.

Изабелла опустилась на колени возле очага. Конечно, никто здесь не разжигал огня. Коттедж был необитаем.

– Одного раза вполне достаточно.

– Одного раза. Ты о чем?

В ящике нашлась растопка и немного дров, которых должно хватить на несколько часов. По крайней мере теперь они могут переждать грозу в относительно комфортных условиях.

– Мы оба промокли в тот день, когда ты вытащил Джека из пролива, так ведь?

– А, да, – отозвался Джордж из-за ее спины.

Изабелла вздрогнула, но вовсе не от страха. Как может столь крупный мужчина так тихо передвигаться? Мысль о том, что он сзади, что можно протянуть руку и дотронуться до него, привела ее в трепет.

– Тебе помочь?

Изабелла оглянулась и посмотрела прямо в его серые глаза. Джордж стоял так близко, что она чувствовала жар его тела, согревающий ее под мокрой одеждой.

– Ты знаешь, как развести огонь? – удивилась Изабелла.

– Конечно. Меня в школе учили.

Изабелла поджала губы и кивнула.

– А мне пришлось учиться по необходимости. Я справлюсь.

Джордж обошел ее, взял за руку, осторожно погладил тыльную сторону кисти, повернул и стал водить пальцем по линиям на ладони. Изабелла старалась не шевелиться, не поддаваться магии прикосновений, не стиснуть пальцы на его руке.

Ее руки дрожали, от холода кожа покрылась мурашками, но к щекам прилила жаркая кровь. Джорджу пришлось гладить мозоли, а не гладкие руки женщины, которая проводит дни за вышиванием и этюдами, а вечера на балах. Именно такие руки он ожидал увидеть, к таким привык – мягким, податливым. Но руки Изабеллы, с тех пор как она приехала в Кент, не знали ничего, кроме работы.

Изабелла отстранилась. Руки Джорджа такие же ухоженные, как были когда-то и у нее. Зачем он разглядывает ее? Не стоит наводить его на мысль, что она тоже хотела бы иметь безупречные руки.

– Изабелла.

Она уронила хворост, который только что достала из ящика. Он разлетелся по дну очага.

– Пусть будет что будет, – пробормотала она, словно отвечая на вопрос, витающий в воздухе. Вопрос тяжелый и грозный, как черные тучи за окном.

– Ты ведь настоящая леди. И говоришь ты как леди.

Конечно, он прочел ее мысли. Невидящими глазами Изабелла смотрела в холодный камин. Если думать лишь о том, как скорее развести огонь, то можно избавиться от воспоминаний о прежней жизни. От внезапно нахлынувших чувств, когда в памяти встают картины балов, светских визитов, нарядов, болтовни за чаем. Она заскрипела зубами и стиснула ветку так, что ногти впились в кору.

– Если камин не разгорится, мы замерзнем.

Рядом шлепнулось что-то мягкое. Изабелла скосила глаза. В луже воды лежал сюртук Джорджа. Кремень выскользнул из ее ослабевших пальцев и высек искру из каменного основания камина.

– Что ты делаешь?

Она не станет смотреть. Просто не может. И без того в память впечатался его образ в прилипших к ногам бриджах после неожиданного купания в море, когда он спасал Джека. Так что нет никакой нужды добавлять еще и вид Джорджа в сырой рубашке. Мокрый лен становится прозрачным. К тому же Джордж может оказаться вообще без рубашки. О Господи!

– Огонь разгорится, и все будет хорошо. – Теперь у нее дрожал даже голос. Наверняка потому, что она замерзла и чувствовала себя несчастной. Сам Джордж тут ни при чем, хотя и раздевается у нее за спиной.

На пол упал еще какой-то предмет. Наверное, сапог. Сердце Изабеллы стучало уже где-то в горле. Если он снимает свои гессенские сапоги, то бриджи тоже долго не продержатся.

– Одежда высохнет быстрее, если ты ее снимешь.

Изабелла потянулась за кремнем, но он снова выскользнул у нее из рук. Господи, да что с ней такое? «Ты снова наедине с мужчиной, и на этот раз он раздевается у тебя за спиной».

И это не просто какой-то мужчина, а тот, который ей нравится, пожалуй, даже слишком сильно. Которого она хочет видеть раздетым, коснуться и даже попробовать на вкус. Но которого получить не может.

Риск не так уж велик – возникла в голове предательская мысль, – не может быть, чтобы второй раз тоже не повезло. Месячные уже скоро. Если она рискнет, то быстро узнает правду. Но ведь надо принять во внимание и другие опасности. Если она ляжет с ним в постель, отдастся ему, то сможет ли уберечь свое сердце? Едва ли. На этот раз – нет. Джордж так много для нее сделал: спас Джека в тот первый день, делал все возможное, чтобы найти его сейчас, остался с ней на ночь, когда Изабелла не могла быть одна. Все это уже запечатлено в памяти. Он уедет из Кента, вернется в Лондон, а в ее сердце навсегда останется образ этого человека, сплетающийся со звуками рояля, с тем наслаждением, которое он ей подарил.

– Я не буду раздеваться в твоем присутствии. – Не важно, что он уже видел так много, целовал ее в самых интимных местах.

– Жаль.

Оглянувшись, Изабелла бросила на него гневный взгляд. И это было ошибкой, большой ошибкой. Он стоял с рубашкой в руке. С рукава капало, но взгляд Изабеллы не задержался на каплях, а поднялся по мускулистой руке, по бицепсу, пробежал к плечу. У нее пересохло во рту, стало трудно дышать. У Джорджа была широкая рельефная грудь, как будто умелый скульптор высек каждую мышцу из мрамора. Завитки волос на груди постепенно сходились в линию, убегавшую вниз, и скрывались за поясом брюк. Их тонкая шерсть все еще была влажной и облепила ноги как кожа, так что Изабелла легко могла представить, что скрывается под ними, и это «что» тоже выглядело вполне рельефно.

Она приоткрыта рот, но с губ слетел скорее испуганный писк, чем грозное предостережение. Изабелла действительно испугалась, испугалась себя, зова своего тела. Пальцы свело от желания коснуться этой широкой груди, ощутить подрагивание мышц, найти места на теле, прикосновение к которым заставит его стонать или дрожать от наслаждения.

Усмешка Джорджа вернула ее к действительности.

– Позволь я сам разведу огонь.

Джордж опустился на колени рядом с Изабеллой. Мокрые пряди волос закрывали ему глаза. Было ясно, что он ничуть не замерз. Жар исходил от его тела и согревал Изабеллу. Этого жара не хватало, чтобы остановить дрожь, но вот причина дрожи теперь стала иной. Изабелла обхватила себя руками, чтобы скрыть волнение. От влажной ткани ладони сразу намокли.

Джордж высек искру, запалил растопку и, опустившись ниже, стал дуть на разгорающееся пламя. Свет от огня позолотил его грудь, руки и плечи, натянувшаяся ткань четче обрисовала твердые ягодицы. Поистине неприличное зрелище! Изабелла явно теряла голову.

Джордж сел на корточки, уперся руками в колени, потом искоса посмотрел на Изабеллу. Она отвела глаза и наклонилась к огню в надежде избавиться от дрожи.

– Мне кажется, там нечто вроде спальни. – Джордж мотнул головой на дверь в противоположной стене. – Там наверняка есть простыни. Можно в них завернуться и высушить одежду.

– Прекрасная мысль. – Вот уж действительно прекрасная.

Джордж отправился в другую комнату, а Изабелла кое-как поднялась и стала расстегивать платье. Джорджу больше не придется изображать из себя горничную, теперь, когда она не спит и может запомнить его в этой роли. И снова ощутить его прикосновение! Изабелла по необходимости даже корсет умела расшнуровывать сама, но сейчас, в спешке, опасаясь, что вернется Джордж, никак не могла справиться с тесемками. Шнур распух от воды, а дрожащие пальцы не хотели слушаться.

– Тебе помочь? – Голос Джорджа прозвучал прямо у нее над ухом. Как он может так бесшумно двигаться?

– Я справлюсь.

– Конечно, справишься.

Теплые пальцы отодвинули ее руки. Пока Джордж распутывал тесемки, Изабелла стояла, напряженно выпрямив спину. Не дай Бог, если Джордж коснется ее, но разве можно развязать корсет, не дотронувшись до спины? Изабелла едва держалась на ногах, колени подгибались, в памяти вставали картины прошлой ночи, когда он ласкал ее. Она чувствовала, что тает, хотелось прислониться к нему, спиной ощутить ширину его груди, позволить ему поддержать ее.

Дыхание Джорджа щекотало ей шею, ритмичные выдохи все учащались. Изабелла поняла – он тоже взволнован и мучается желанием. Он в любой момент может сдаться и прижать губы к точке, где возле уха бьется ее пульс.

О, пожалуйста!

Корсет упал к ногам мокрой кучкой. Изабелла стояла в одной рубашке и ждала. Шея горела от мысли о том, куда он сейчас смотрит. Тонкий ситец белья, должно быть, совсем прозрачный. Она вдохнула. Выдохнула. Если думать о чем-то приземленном, то можно сдержаться, не повернуться, не наброситься на него, словно уличная девка.

Что-то шершавое опустилось ей на плечи. Одеяло. Изабелла прикрыта глаза и вздохнула – с облегчением и разочарованием, а когда снова открыта их, Джордж уже стоял перед ней, прикрыв голую грудь темным шерстяным пледом. Он смотрел из-под полуопущенных век и как будто ждал сигнала.

Изабеллу окатило жаром, казалось, молния сверкнула не в парке, а у нее внутри. Джордж вручил ей право решать. Если она хочет его, то стоит сделать знак, и он больше не станет держать страсть в узде. А если нет, если она усомнится…

Джордж оторвал взгляд от Изабеллы и прошел к скамье.

– Мне жаль, что наш поход не дал результатов.

– Ну вы-то ни в чем не виноваты. – Она плотнее натянула на себя одеяло, удивляясь, что способна вести осмысленную беседу.

Джордж сел, оставив место рядом с собой. Для нее. Если она захочет.

– Кроме надежды услышать что-нибудь о Джеке и Бигглз, я хотел просто пройтись с тобой.

Изабелла смотрела на него во все глаза. Неужели он всерьез?

– Пройтись?

– Нуда. Знаешь, это такая новая концепция. В Лондоне она сейчас в моде. Новая мысль появится, если уйти, заняться чем-то другим, например, прогуляться по пляжу…

Прогуляться по пляжу… Они с Джеком как раз гуляли по пляжу, когда она в первый раз увидела Джорджа.

– Жаль, что погода не захотела нам помочь, – продолжал он, – но мы все же можем воспользоваться случаем.

Он как будто ухаживает за ней. Да о чем это она? Просто старается ее успокоить. Ни один приличный джентльмен не станет за ней ухаживать. Несмотря на близость огня, Изабелла ощутила озноб и глубже спряталась под одеяло.

Джордж, не сводя с нее глаз, похлопал ладонью по свободному месту на скамье.

– Сядь. Ты же полдня провела на ногах.

Джордж сменил тон и сейчас говорил подчеркнуто нейтрально, соблазн исчез из его голоса. Значит, он так ее понял. Даже если они сейчас наедине и, возможно, останутся здесь до самой ночи, Изабелла не собирается падать ему в объятия, независимо оттого, что требует ее тело. Этого не будет, особенно теперь, когда она узнала, какое наслаждение он способен доставить.