Эшли Макнамара - Джентльмен-дьявол

Джордж потер свой шершавый от щетины подбородок.

– Так. Интересно, какова вероятность?

– Вероятность чего?

– Если верить моей сестре, то за последние дни было еще одно исчезновение. Ты, случайно, не слышала о парне по имени Реджинальд Лич?

Изабелла покачала головой:

– Нет, такого я точно не знаю.

– Джек исчез. Бигглз тоже пропала. – Джордж загибал пальцы на руке. – А теперь еще и Лич. А в ту ночь к тебе на дороге приставал мужчина.

Вот только детина, с которым дрался Джордж, был куда крупнее Лича. И одет бедно. Кстати, рост и одежда нападавшего напоминали Джорджу одного человека – того, кто отлупил его в спальне Люси. Ее брат предположительно. Но какой в этом смысл? Что может их связывать?

С другой стороны, Изабелла ведь получила записку, а у Джорджа есть вексель Лича. Стоит попробовать.

Он шагнул к Изабелле и положил ей руки на плечи.

– У тебя, случайно, не осталась эта записка?

– Нет, я ее сожгла.

– Ладно. – Он погладил ее по рукам, надеясь, что это ее успокоит. Жаль, что его самого этот жест, наоборот, возбуждал. – Ладно. Будем надеяться, что найдутся другие ключи.

В коридоре раздались шаги, сначала они становились громче, потом стихли. Дом просыпался. В любой момент могла постучать служанка, чтобы разжечь камин. Надо увести Изабеллу. Нельзя оставлять ее на съедение фуриям, которые тотчас примутся вопить о безнравственности.

Джордж мог обдумывать различные варианты, но скорее всего он был отчасти благодарен сложившейся ситуации, которая помешала им продолжить спор. Он что-то скрывал. Изабелла знала это наверняка, как всегда знала, когда что-то было на уме у Джека. В таких случаях сын улыбался особенной улыбкой, слишком невинной и простодушной, чтобы быть безвредной. О Боже, Джек! Когда же она услышит хоть что-нибудь о своем мальчике? Господи, пусть это случится сегодня.

У Джорджа сейчас было то же самое выражение.

Они шли по главной деревенской улице. Джордж болтал о какой-то ерунде и улыбался как последний идиот. Неужели он верит, что это ее обманет?

Похоже, верит. В конце концов, поверила же она всему остальному и отдалась ему. В голове замелькали картины минувшей ночи. Жгучие, соблазнительные, они вызывали томную тяжесть внутри.

О да, Изабелла может снова не совладать с собой, если он даст ей знак. Джордж разбудил в ней некую жажду, коварную и требовательную, как и его талант, но жажду телесную. Закрывая глаза, Изабелла видела завитки на его груди. Пальцы ощущали фактуру мышц. Язык помнил вкус соли на коже. Жажда? Да. Но чтобы утолить ее, надо насытить все чувства, все тело, всю душу. Плохо, что она поддалась ей, но так будет и впредь. Она не в силах сопротивляться.

Изабелла открыта дверь в дом. Записка лежала у самого порога. Невинный, сложенный пополам листок, абсолютно чистый. Бумага такая же, как в первый раз. У Изабеллы заколотилось сердце. Вот они, новости!

Прижав руку к груди, Изабелла схватила листок.

«Если хотите увидеть своего сына живым, принесите тысячу фунтов к перекрестку дороги из Шорфорда и лондонского тракта. Завтра ночью. Приходите одна».

Изабелла моргнула, но при втором прочтении ничего нового в лаконичных строках не появилось. Ноги у нее вдруг ослабели, и она покачнулась. Пара сильных рук поддержала ее за талию.

Джордж. Она почти забыта о нем.

– Ну-ну что там такое?

Она молча протянула ему записку.

– Тысяча? – Он стиснул листок в кулаке. – Господи Боже мой!

– У меня нет тысячи фунтов, – ответила Изабелла невыразительным голосом. Дышать было трудно, в груди разрастался холодный ком. – И не будет ни завтра, ни через год.

– Зато есть у меня.

– Нет, Джордж. – Она резко обернулась. – Я не могу брать у тебя деньги после вчерашней ночи. Мне будет казаться, что ты заплатил мне за услуги.

Заплатил за услуги. Но ведь она готова на все, что угодно, ради своего мальчика. Могла бы она за деньги продать себя? Что значат ее гордость и достоинство по сравнению с жизнью сына?

Джордж железными пальцами схватил ее за плечи. При желании он мог бы переломать ей кости, мелькнуло у нее в голове.

– Что бы ни было между тобой и мной, похищение Джека не имеет к этому никакого отношения.

Изабеллу поразило его лицо. Никогда, даже в девичьих мечтах о будущем женихе, она не представляла себе, что решительность и сила могут так гармонично сочетаться с глубиной чувств. В глазах появился стальной блеск, но не ледяной, а горячий. Его взгляд пригвоздил ее к месту. В душе разгорался ответный огонь.

– Позволь мне сделать это. – Голос Джорджа звучал с такой силой, что трудно было сопротивляться. Таким голосом он мог убедить любого в чем угодно.

– Почему ты этого хочешь? Я должна знать, – внешне спокойно произнесла Изабелла, удивляясь собственной сдержанности, потому что внутри у нее все горело.

Джордж сунул руку в карман и достал кошелек. Его вязаные бока внушительно оттопыривались. Кошелек с глухим звуком упал на стол.

– Потому что у меня есть деньги, а у тебя нет.

Боже, этот человек носит в кармане огромные деньги и швыряется ими, как пенсами. Изабелла прижала руку к сердцу.

– У тебя случайно оказалась с собой тысяча фунтов?

На лице Джорджа появилась натянутая улыбка.

– Сомневаюсь, что там есть даже пять сотен. Но это только начало. И – нет, у меня нет привычки таскать с собой столько денег. – Он неопределенно махнул рукой. В лице появилось странное напряжение, кожа на скулах натянулась. – Я выиграл в карты.

– Ты должен понимать, что я не смогу вернуть долг.

Джордж чувствовал, что достиг предела. Секунду назад он едва не выплеснул все свои чувства, как истеричная барышня. Смешно. Он может любить ее, быть готовым защищать любой ценой, желать проводить с ней каждую минуту своей жизни, но пока надо помалкивать.

Видит Бог, он делал предложение от всей души, а не из-за своей оплошности ночью. Но Изабелла отказалась принимать его всерьез.

Любому мужчине легче выразить свои чувства подарками, жертвами, стремлением доставить наслаждение, чем словами. В самом крайнем случае Джордж может обратиться к музыке.

– Со мной не нужно расплачиваться. Достаточно того, что ты будешь счастлива.

Подбородок Изабеллы дернулся, и она, всхлипнув, упала ему на грудь. Джордж положил ей руку на спину, погладил, прижал к себе голову, запустил пальцы в густые кудри.

Какой же он гнусный лжец. Умудряется лгать даже себе. Черт с ними, с чувствами. То, что поселилось в его груди, нельзя описать таким расплывчатым словом, как «чувства». Своей стойкостью и в то же время ранимостью Изабелла всего за пару дней нашла путь к его сердцу. Истинная леди по происхождению и воспитанию, спокойная и полная достоинства, она не сломалась под тяжестью изменившихся обстоятельств.

Джордж обвел взглядом скромную комнату – каменный очаг, простой стол и скамьи, пучки трав у потолка, открытый буфет с разными пузырьками. Больше у нее ничего не было, но даже и эти скромные пожитки ей не принадлежали. Джордж может предложить ей лучшие условия, забрать ее отсюда и обеспечить некое подобие той жизни, которую она вела прежде. Он и предложил, черт подери все на свете, а она отвергла его.

Джордж погладил ее по спине. Такая хрупкая и миниатюрная, она сумела покорить его сердце.

Изабелла пошевелилась, но не пристроилась поудобнее, а подняла голову. Джордж инстинктивно прижал ее к себе, но она отстранилась, стан, только что гибкий и податливый, успешно противостоял его силе.

Она была ему благодарна, но не сдалась до конца. Глаза Изабеллы блестели от слез, но не смягчали взгляд, а скорее наоборот – ожесточали. Да, его Изабелла – не покорная лань.

– Ужасно! – воскликнула Изабелла и оттолкнула Джорджа. Ее прекрасные губы сжались в жесткую линию.

– Что именно?

– Ужасно, что я оказалась в таком положении, – вынуждена брать деньги, которые никогда не смогу отдать. – Она отвернулась. У Джорджа перед глазами оказались ее плечо и мягкая линия груди. Изабелла обхватила себя руками, будто отказывалась от успокаивающих объятий Джорджа. Гордая, как принцесса, она вскинула голову и расправила плечи.

Да, он мог представить ее в пышном бальном платье в блеске сотен свечей. К несчастью, только представить.

– Я не веду бухгалтерских книг и ничего не прошу взамен.

– Дело не в этом. Даже если ты ничего не требуешь, я остаюсь должницей, и это меня ранит.

– Что, если… – Он порылся в кармане. Слава Богу. У него по-прежнему был вексель Лича – не совсем то, что нужно, но лучше, чем ничего. – Что, если мы догадаемся, где прячут Джека и тебе не придется платить выкуп?

У Изабеллы округлились глаза.

– Как ты собираешься это сделать? – тихонько спросила она. – Нет никаких подсказок.

– Попробую. – Джордж развернул клочок бумаги. – Пару дней назад мне дал его Лич, но раз он пропал…

Джордж разгладил записку и сравнил оба почерка. В обеих бумагах было слово «тысяча» с особым росчерком в букве «т», завитком в «с» и увеличенной петелькой в «ч». Стало ясно, что именно Лич послал записку, но он не мог быть тем, кто напал на Изабеллу по дороге в деревню.

– Черт подери!

Изабелла вытянула шею.

– Что это?

– Почерк тот же самый, но что-то не сходится. – Джордж поймал ее взгляд. – Так говоришь, ты не знаешь Лича?

– Не знаю. Разве такое имя забудешь?

Конечно, она бы не забыта, и никто не забыт бы.

– Но в этом нет никакого смысла. Зачем Личу похищать первого попавшегося деревенского мальчика? С чего он взял, что этот ребенок может принести ему тысячу фунтов? Он должен быт знать, кто ты такая. Похоже, что это его отец.

Изабелла замерла.

– Отец Джека исчез из общества примерно в то же время, что и я.

– Ты говоришь, что его зовут не Реджинальд Лич?

– Нет. Если только он не изменил имя. – Изабелла отвела взгляд. – Отца Джека звали Роджер Паджетт.

Паджетт! Черт его подери! Этот человек будто преследует Джорджа. Но кто настоящий Паджетт? Джордж попытался представить избившего его орангутанга в качестве соблазнителя молоденьких леди из высшего света, но ничего не вышло. Щеголь, которого он встретил в доме у Рэвелстоука, гораздо больше подходил на эту роль.

Ну пусть поостережется, если хоть пальцем дотронется до Хенни.

– Судя по твоему лицу, тебе знаком этот человек. – Изабелла покраснела и не смотрела Джорджу в глаза.

Да, ей есть чего стыдиться. Могла бы найти кого-нибудь более приличного. – Но я не понимаю, откуда.

И он тоже не может рассказать ей. «Брат моей любовницы»? Или как-нибудь так, не называя имен? Да, пожалуй. Но нет, так не пойдет.

Джордж внезапно ощутил озноб. Еще один элемент головоломки занял свое место. Неудивительно, что никто не нашел Джека в деревне. Паджетт и его сестра не стали бы держать малыша здесь. Зачем, если можно отвезти его в Лондон, в роскошный дорогущий дом на Бедфорд-стрит, который Джордж снял по требованию Люси?

– Тебе плохо? Ты так побледнел.

– Со мной все в порядке. – Джордж тряхнул головой, чтобы рассеять туман в голове. Теперь он справится с этим делом и сможет вернуть Изабелле сына. Только не нужно брать ее с собой. Но как оставить ее здесь в одиночестве, не объяснив, что у него на уме? Черт, что за путаница!

– Я хочу знать, как ты познакомился с Паджеттом. Он не может вращаться в том же кругу, что и ты, – сказала Изабелла.

– Паджетт имел пристрастие к картам во времена вашего знакомства? – То есть в свободное время, когда не соблазнял невинных девушек?

– Он играл в карты, как и любой джентльмен.

– Ну а теперь он таким образом может зарабатывать себе на жизнь. К нему попало несколько моих векселей. – Один из них Паджетт, видимо, передал Барнаби Хоскинсу И если Лич – это на самом деле Паджетт, то этот негодяй был рядом, когда Джорджу доставили послание Барнаби Хоскинса. Злорадствовал и одновременно увивался за Генриеттой.

Джордж запустил пальцы в волосы. Черт, придется все же рассказать о своих подозрениях, в частности, о местонахождении Джека. Надо только соблюдать осторожность, и тогда можно спасти положение. Да, главное – осторожность. Изабелла может прийти в ярость.

– С учетом такого развития событий… – Джордж выбирал каждое слово, стараясь отдалить неприятные признания, – я могу сказать, что сумею вернуть Джека без выкупа.