Эшли Макнамара - Джентльмен-дьявол

– Да, сэр.

Изабелла заставила себя поднять глаза на мистера Аппертона. А вот этого делать не следовало. Морщинки от улыбки разгладились, его лицо стало серьезным, сохранились только едва заметные следы веселья. Таким, смеющимся и добродушным, он ей нравился, но, суровый и твердый, он стал неотразим. Во рту у нее пересохло, губы раскрылись сами собой.

Черт побери, она не может позволить себе так на него реагировать. Если бы в свой первый сезон она проявила больше самообладания, то не оказалась бы в теперешнем положении. А сейчас она не может поддаться обаянию еще одного мужчины, пусть даже неотразимого.

– Где вы его нашли?

Аппертон потер себе шею и усмехнулся.

– Представьте себе, он сидел на дереве.

– На дереве? – Ближе всего к деревне высокие деревья росли только в поместье Рэвелстоука. – Что ты делал в поместье?

Джек ответил ей абсолютно невинным взглядом.

– Ты сказала, что мне нельзя ходить на пляж. Ты не говорила, что нельзя влезать на деревья.

– Ты должен быть там, где я тебя могу видеть. И нечего тебе соваться на земли людей, которые выше тебя. – Выше их обоих. Да, Рэвелстоуки выше их. Сейчас. Когда-то она была им ровня. Когда-то ее могли пригласить к ним на чай. Она могла бы встретить мистера Аппертона на вполне законных основаниях. Он мог бы пригласить ее танцевать. Как Изабелла тосковала по этому простому удовольствию.

Джек выпятил нижнюю губу.

– Стервец! – вдруг выкрикнул он.

Изабелла вскрикнула и, прищурившись, обернулась к Аппертону:

– Где он подхватил такое слово?

У Аппертона хватило приличия отвести глаза. Его шея побагровела. Изабелла заметила это, потому что ветер как раз шевельнул его волосы.

– Нельзя повторять слова, которых не понимаешь, – пробормотал он.

Джек вздернул подбородок.

– Я же спросил тебя, что оно значит, а ты не объяснил.

– И не должен был. Оно не предназначено для твоих ушей. – Он наконец взглянул на Изабеллу. – В свою защиту могу сказать, что не подозревал, что он меня слышит. Видите ли, я упал с лошади и думал, что совсем один. Джек прятался в ветвях.

– Джек. – Изабелла наклонилась к его лицу. Темно-карие глаза, так похожие на ее собственные, заморгали в ответ. – Ты не должен повторять такие слова. Ты меня понял? Я даже думаю, что надо держаться подальше от тех, кто их употребляет.

– Но, мама…

– Уверена, он занятой человек. Ему есть чем заняться кроме того, чтобы выручать таких, как мы.

– Послушайте… – Аппертон откашлялся. – Никаких хлопот не было. Я подумал, что вы станете беспокоиться, куда делся ваш сын. Я только хотел помочь.

Изабелла выпрямилась. Аппертон шагнул к ней и потянулся к ее руке. Она молча уставилась на его руку, он поджал пальцы, словно пытаясь скрыть свое намерение, как будто ее взгляд его остановил. Их глаза встретились, и, как вчера, когда Аппертон рассматривал ее, Изабелла ощутила напряженность его взгляда. «Он заинтересовался мной. Он находит меня привлекательной».

Ах, если бы это было не так. Насколько легче было бы бороться с жаркой волной, зародившейся в глубине ее существа. Она не могла прекратить чувствовать, однако нельзя действовать, исходя из чувств. Но его потемневшие глаза уже впивались в нее и смотрели так… требовательно…

– Уверяю вас, это не доставило мне никаких хлопот. – Даже его голос зазвучал глубже и проникновеннее. Он словно бы говорил: «Не сопротивляйся». Но однажды Изабелла уже сдалась и погубила себя.

– Благодарю вас за помощь. – Она расправила плечи, чтобы вернуть своему тону официальность. – Не думаю, что она нам больше потребуется.

– Джек, беги домой, – вдруг сказал Аппертон. Джек удивленно моргнул, в глазах загорелось любопытство. – Ну, будь хорошим мальчиком. Мы с твоей мамой тоже сейчас пойдем, но мне надо сказать ей пару слов. Наедине.

– Нет, Джек, подожди меня, – возразила Изабелла, не оборачиваясь к Аппертону. – У меня нет времени на разговоры. Благодарю, что нашли моего сына и вернули его. А теперь извините, мне и правда надо идти. – Желудочный отвар для миссис Уэстон действительно не мог ждать.

Аппертон крепко взял ее за локоть, не угрожающе, но очень требовательно.

– Нам нужно кое-что обсудить.

– Сэр, нам нечего обсуждать. Мы едва знаем друг друга.

– Мама! – вмешался вдруг Джек, нахмурившись и с тревогой переводя взгляд с одного на другого.

– Беги и не волнуйся, – отозвался Аппертон, – мы с мамой пойдем следом.

Джек, упрямый мальчишка, помчался по тропинке. Изабелла набрала было воздуху, чтобы позвать сына обратно, но рука на ее локте стиснула его крепче.

– Вы хотите, чтобы он слышал, как мы его обсуждаем?

– Мой сын – это не ваше дело, к тому же меня ждет работа.

Она повернулась, чтобы пойти за Джеком, и Аппертон отпустил ее руку, но пошел рядом. О Боже, что ему от нее надо? В простеньком платье, чем она может его заинтересовать? Сейчас она выглядит не лучше, чем простая служанка или продавщица. Он едва ли замечает таких людей. В своей внешности Изабелла не сохранила никаких признаков того, кем когда-то была.

– Что вам нужно? – Изабелле самой не понравилось, как прозвучал ее голос – слабо и беззащитно. Как тут станешь сопротивляться?

– Где отец мальчика?

– Что? – Она пошла быстрее, но он стал шагать шире и не отставал.

– Его отец.

– Джек! – позвала Изабелла. – Ты помнишь растение, которое я недавно тебе показывала? Ты еще сказал, что оно хорошо пахнет…

Мальчик обернулся и кивнул.

– Помнишь, где мы его нашли? – Джек снова кивнул. – Нарви его и принеси, сколько сможешь. Поспеши. – Ни разу не взглянув на Аппертона, она быстро шагала вперед. Еще чуть-чуть, и она будет дома. Изабелла уже решила, что захлопнет дверь перед носом этого человека.

– Благодарю вас, – произнес Аппертон. – Лучше, чтобы он не смог нас подслушать.

– Я ничего не собираюсь обсуждать с вами. Это не ваше дело. – «Шагай, не останавливайся. Не смотри на него. Ничего не объясняй».

– Он вас бросил? – В голосе Аппертона появились жесткие ноты, явно по причине сочувствия ей. Но какое ему дело? Она для него никто. Он стоит много выше ее, хотя когда-то это было не так. Шесть лет назад она сама была скорее всего выше его по положению.

– Это не имеет значения. Здесь его нет, и это главное.

– Главное? Мальчику нужен отец.

Изабелла резко остановилась и сжала кулаки.

– Ему не нужен его настоящий отец. Его настоящий отец был негодяем.

Аппертон шагнул к ней и заслонил все небо. Соленый ветер взъерошил ему волосы, придавая мальчишеский вид.

– Тем не менее в его жизни должен быть мужчина.

Изабелла не смогла сдержать смех, против воли он заклокотал у нее в горле.

– Вы что, изъявляете желание?

Кровь отхлынула от его разрумянившихся на ветру щек.

– Нет, – отступил он.

– Тогда зачем вообще поднимать этот вопрос? Зачем совать нос в чужие дела? – Изабелла снова зашагала к дому. Джека уже не было видно, он скрылся за поворотом боковой дороги – отправился собирать мяту. Впереди показались первые коттеджи. Дом Изабеллы стоял за трактиром, чуть дальше дома викария, но по другую сторону улицы. Спасение уже близко.

– Послушайте… – Аппертон снова догнал ее. – Черт возьми! Разве ваша жизнь не стала бы легче, если бы кто-нибудь помогал вам воспитывать его? Он растет и все чаще будет попадать во всякие переделки.

– Судите по собственному опыту? – Изабелла выразительно посмотрела на уже побледневшие синяки у его левого глаза.

– Если хотите знать, то да. А кроме того, он ведь так одинок.

– Он сам вам это сказал? – Изабелла ощутила боль в сердце. Неужели она ревнует, что сын предпочел довериться этому чужаку, а не собственной матери?

– Не совсем, но я и сам все понял. Мальчику его возраста нужен друг.

Изабелла кивнула даме, вышедшей из аптеки.

– У него есть я.

– Вы мать. Настанет день, когда мужчина должен будет рассказать ему о… – Аппертон замолчал, но кровь, бросившаяся ему в лицо, без слов объяснила, что он имел в виду.

– Он должен будет узнать, как соблазнять невинных девушек, чтобы погубить их?

Тут он наконец умолк. Грубая прямота обычно действует. Аппертон открыт было рот и снова закрыт его. Но огонек, блеснувший в его глазах, показал Изабелле, что он ее понял.

– Я бы предпочла, чтобы мой сын не знал о подобных вещах.

– Тогда ему тем более нужен кто-то вроде отца.

– И где, по вашему мнению, я сумею найти подобный образец совершенства? Ему ведь придется взять и меня в долю, пусть даже я не сама невинность.

Аппертон обвел глазами ее фигуру, и везде, куда падал его взгляд, словно вспыхивало пламя. Горело лицо, грудь и что-то еще, глубоко-глубоко внутри. А она тоже хороша – стоит посреди улицы, у всех на глазах, и позволяет ему на себя пялиться. Пора с этим заканчивать.

– Мужчин именно такого сорта я стремлюсь избегать.

По пыльной деревенской улице Джордж побрел к многообещающего вида зданию. Мужчин именно такого сорта она стремится избегать. Он не хотел делать никаких намеков. Разве он может взваливать на себя проблемы еще одной женщины, когда у него своих по горло?

Джордж оглядел трактир – судя по размеру, это должно быть именно это заведение. Трактиры существуют для того, чтобы человек мог освежиться. Видит Бог, после такого утра ему совсем не помешает глоток пива. Надо же, сегодня он не справился ни с лошадью, ни с женщиной.

– Похоже, вы избрали кружную дорогу.

Джордж, прищурившись, обернулся на мужской голос. С противоположного конца улицы к нему направлялся Лич и вел лошадь в поводу. Следом шел Рэвелстоук в компании нескольких своих гостей-мужчин, каждый держал в руке поводья.

Приблизившись, Рэвелстоук похлопал Джорджа по плечу.

– Не хочешь рассказать, что случилось с Лютиком?

– Что за лютик?

Негодяй радостно улыбнулся.

– Мне помнится, утром я давал тебе лошадь.

– Никакой это не Лютик. Оказалось, что это неблагодарная тварь, которая решила прогуляться налегке, вместо того чтобы отвезти меня на прогулку. Я просто уверен, что мерзкое животное уже в конюшне и набивает себе брюхо овсом.

Рэвелстоук громко расхохотался.

– И не смей говорить, что последний всадник, которого он выбросил из седла, был шестилетний ребенок, – добавил Джордж. – Мне придется требовать удовлетворения.

– Если хочешь, можешь вызвать Лютика, только найди другого секунданта, потому что мы направляемся в трактир опрокинуть по стаканчику. Если есть желание, пойдем с нами. Но может, ты решишь отказаться от приглашения, ведь тебе придется добираться до дома пешком, а на это потребуется время.

– Не тревожься, выпить я в состоянии. – Он оглядел гостей. Брат Рэвелстоука, его шурин, маркиз Энфилд и граф Хайгейт обступили Лича. – Если у кого-то с собой есть колода карт, это делу не помешает. Что вы на это скажете?

Физиономия Лича расплылась в широкой улыбке. Он полез в карман и вытащил маленький сверток.

– Я уж боялся, что вы про них так и не вспомните, – ухмыльнулся он.

Рэвелстоук пихнул его локтем в бок.

– В чем дело? – удивился Лич.

– Моя жена решила, что в доме не будет крупной игры. Чтобы ее отец не поддался соблазну.

Лич нахмурился.

– Значит, нам придется развлекаться только салонными играми.

Маркиз сморщился от смеха.

– Если вам повезет, то леди постарше закроют глаза на такие развлечения, как «поцелуй свечку».

– Зная свою мать, – вмешался Джордж, – могу утверждать, что она будет поощрять такие игры, а потом заявит, что я скомпрометировал какую-нибудь молодую леди.

– Тогда решено, – заявил Лич и сунул карты в карман. – После утренних упражнений меня всегда мучает жажда. Может, попробуем местных напитков? Или еще каких-нибудь развлечений, которые могут нам предложить в этой деревне.

Хайгейт приподнял брови.

– Какие же развлечения могут быть в такой дыре?

– Вы рассуждаете, как пастор. Неужели брак так на вас подействовал? – Лич развязано хохотнул. – И не говорите мне, что в трактире не найдется парочки веселых девиц.

– На этот счет я ничего не знаю, – отвечал Рэвелстоук.

– Еще один подкаблучник. Как видно, вы просто не слишком старались узнать. Могу спорить, что Аппертон всех нас обошел и успел выяснить, какие тут есть варианты. – И он игриво толкнул Джорджа под ребра. – Ну что? Так и есть? Пока мы скакали по полям, нагуливая жажду вы уже изучили местный цветник?