– А куда мы едем? – спросила она.

– К Текс, – ответила Фэй с таким видом, словно это все объясняло.

Лео попыталась поймать взгляд Джоан, чтобы узнать, понимает ли подруга, о чем идет речь, но та упорно смотрела на ладонь Лео, покоящуюся в руке Бенджамина, и улыбалась. Фэй тоже мельком покосилась на их соединенные руки, но на губах ее не появилось ни тени улыбки.

Тогда Лео от греха подальше отвернулась к окну, глядя, как мелькают за стеклом здания. Цветочные лотки и кондитерские лавки в деловой части города опустели; мужчины, покупавшие цветы для своих женщин, уже ушли с работы, как и стенографистки, выстраивавшиеся в длинные очереди во время обеденного перерыва, чтобы съесть какую-нибудь сладость. Часы на башне «Метрополитан Тауэр» заиграли первые такты «Кембриджских перезвонов» Генделя, и две вспышки красного цвета прорезали ночное небо, отмечая половину часа.

– Я нашла работу в двух местах, – сказала она, поскольку ей хотелось поделиться своими новостями. – Одну – в универмаге «Лорд и Тейлор». Там я пока что занимаю должность помощника оформителя витрин. Но она помогает мне понять то, что может мне понадобиться в дальнейшем и о чем я не имела ни малейшего представления, – продажи как таковые и рекламу.

– Господи! – Похоже, Фэй пришла в ужас. – На сегодняшней вечеринке ты будешь единственной продавщицей.

К счастью, в эту минуту они подъехали к маленькому ночному клубу на Западной Пятьдесят Четвертой улице, и у Лео попросту не осталось времени, чтобы сообщить Фэй еще и о том, что она работает ассистенткой в салоне красоты.

– Текс! – крикнула Фэй. – Это Тексас Гуинан, – пояснила она, обращаясь к Лео и Джоан. – Когда-то она была кинозвездой.

Рослая женщина расцеловала Фэй в обе щеки, как это принято на континенте, и радостно воскликнула:

– Привет, бездельники!

Фэй с удовольствием принялась объяснять Лео, словно та была неотесанной деревенской девчонкой – хотя Лео в глубине души признавала себя таковой, – что «бездельники» в устах Тексас – ласковое обращение к тем, кого она полагает достойными принадлежать к достославному «Клубу 300», членство в котором было столь же текучим, как и воды Гудзона. Со всеми остальными разбирался ее муж.

Внутри клуба Лео сразу же заметила актрис Полу Негри и Глорию Суонсон, сидящих за столиком, и бизнесменов Реджи Вандербильта и Уолтера Крайслера, стоящих у бара, – их лица были ей знакомы по газетным снимкам. В углу играл джазовый оркестр, а в воздухе плавали клубы сигаретного дыма. Столики были расставлены вплотную к стенам, задрапированным роскошными переливающимися тканями серо-зеленого, золотистого и бледно-розового цветов. Стены украшали подсвеченные изображения попугаев, бросающие отблески на тщательно уложенные прически знаменитых мужчин и женщин, собравшихся внизу. Здесь царило дикое смешение стилей, столь виртуозно собранных воедино, что они производили гармоничное впечатление.

Лео сразу же поняла, что ее платье менее всего походит на вечерний туалет, впрочем, как и платье Джоан, но оно было ярко-красным и вызывающим, и оттого она чувствовала себя хорошо. Если она будет улыбаться и делать вид, что не придает этому значения, то, пожалуй, никто и не заметит, что она пришла сюда в дневном платье; может быть, просто засиделась где-то допоздна.

Текс подвела их к одному из столиков у самого входа.

– Имбирная газировка? – осведомилась она с широкой улыбкой и извлекла откуда-то бутылку шампанского.

Фэй приняла у нее бутылку и несколькими большими глотками осушила ее.

– Этот солдат уже мертв, – провозгласила она, отставляя в сторону практически пустую посудину.

– Какой солдат? – пожелала узнать Джоан.

Фэй расхохоталась так, словно Джоан изрекла нечто уморительное. Она ткнула пальцем в бутылку из-под шампанского.

– Мертвый: допитый, опустошенный, иссякший. Как бы там ни было, мне нужна еще одна.

– Фэй… – начал Бенджамин.

– Не изображай огнетушитель, Бендж, – сказала Фэй. – Расслабься. Это же вечеринка. А завтра я буду вести себя прилично. – Она встала из-за столика и направилась прочь.

– Вы сами видите, почему я думаю, что ей нужно чем-нибудь заняться, – сказал Бенджамин. – А теперь давайте я познакомлю вас кое с кем. – Он жестом пригласил Джоан следовать за собой и увел ее прочь, оставив Лео сидеть одну за столом. А та растерялась, не зная, следует ли ей дождаться его возвращения или же найти себе другое занятие.

Но он быстро вернулся, оставив Джоан оживленно болтать с группой мужчин.

– Итак, теперь вы в полном моем распоряжении, – с улыбкой заявил он.

Прежде чем она успела ответить, на стул рядом с ней опустился какой-то мужчина и хлопнул Бенджамина по спине.

– Рич! Рад тебя видеть. А это кто с тобой?

– Меня… – начала было Лео, но Бенджамин прервал ее:

– Это Леонора Ист. – С этими словами Бенджамин придвинулся к ней поближе. – Она – та самая женщина, которая собирается начать косметический бизнес для корпорации «Ричиер Индастриз», если все пойдет так, как я хочу.

– Похоже, она готовит для тебя кое-что еще, – с ухмылкой заметил мужчина.

Бенджамин рассмеялся.

– Держу пари, вы хотите танцевать, – сказал мужчина, протягивая руку Леоноре.

– Извини, но я уже пригласил ее, – возразил Бенджамин, вставая, и повлек Лео за собой. Его рука обвилась вокруг ее талии, когда он повел ее к танцполу.

Улыбка на губах Лео давно уже увяла. Она-то рассчитывала отдохнуть и повеселиться сегодня вечером. Но пока что Фэй лишь оскорбляла ее, а Бенджамин вел себя так, словно она душой и телом принадлежала ему.

Но тут она оказалась на танцполе, и началось веселье. Здесь все смеялись, разговаривали, курили и пили. Молодые женщины ее возраста танцевали в платьях, как две капли воды похожих на те, что были выставлены в витрине универмага «Лорд и Тейлор», то есть явно не сшитые дома на коленке. Они переходили от одного мужчины к другому с каждой новой песней, в отличие от Бенджамина и Лео, которые неловко прижимались друг к другу. Во всяком случае, так казалось Лео, поскольку Бенджамин, судя по всему, ничего не имел против. Остальные женщины наблюдали за танцами со стороны и нуждались или в глотке виски, который придал бы им уверенности и увлек на танцпол, или, как решила Лео, в по-настоящему хорошей помаде.

Она уже заметила нескольких женщин, на чьих щеках словно бы проступила паутина, но все дело было в том, что их туши не хватало правильных ингредиентов, чтобы удержаться на ресницах в такой духоте. Она видела женщин, которые пытались нанести на губы помаду, но краска или была чересчур бледной изначально, или же ей недоставало стойкости, и она стерлась с первым же глотком шампанского. Она запоминала все эти подробности, раскладывала их по полочкам в памяти, прекрасно понимая, что все эти проблемы ей предстоит решить, если она хочет, чтобы в один прекрасный день ее косметика стала бы незаменимым аксессуаром каждой представительницы слабого пола.

Музыка замедлилась. Руки Бенджамина соскользнули с талии Лео на бедра и решительно привлекли ее к себе.

– Мне нужно в уборную, – сказала Лео. – Прошу меня извинить. – И она поспешила прочь, прежде чем он успел предложить проводить ее туда.

Пробираясь сквозь толпу, она наткнулась на Фэй, которая держала под руку какого-то мужчину. Лео не видела его лица, потому что Фэй загораживала ей обзор. Она что-то нашептывала ему на ухо и хихикала. А потом мужчина сказал:

– Пожалуйста, не надо. – И Лео увидела, как он отступил на шаг от Фэй. В следующий миг сердце Лео рухнуло на пол и разлетелось на куски.

– Лео! – Эверетт заметил ее мгновением позже.

– Полагаю, вы имеете в виду будущую миссис Ричиер, которой она очень хочет стать. – С этими словами Фэй игриво похлопала Эверетта по руке.

– Что? – Лицо Эверетта побледнело, и Лео почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы. Фэй злорадно усмехнулась, переводя взгляд с Лео на Эверетта, выражение лиц которых явственно свидетельствовало о том, что между ними пробежала черная кошка.

– А где же Матти? – продолжала беззаботно щебетать Фэй. – Дома, не так ли? Разумеется, ей нездоровится.

– Не настолько, чтобы сидеть в четырех стенах. – В разговор вмешался уверенный голос с английским акцентом, и появилась Матти – то есть миссис Эверетт Форсайт. Она взяла мужа под руку. – Леонора, – сказала она, – ты выглядишь… красной.

И тут Лео сообразила, что щеки ее цветом наверняка готовы соперничать с платьем и помадой. Матти же, напротив, сохраняла поразительное спокойствие, а ее наряд цвета слоновой кости лишь подчеркивал ее бледность. Платье на ней выглядело словно нарисованным, облегая заметно выступающий живот, и она, казалось, заполнила собой все свободное пространство во внезапно уменьшившемся в размерах помещении.

А потом сзади к Леоноре подошел Бенджамин и провел пальцем по изгибу ее шеи. Улыбнувшись, он сказал:

– Кажется, мы танцевали?

Лео кивнула, боясь проронить хотя бы слово, – она не была уверена, что голос не подведет ее. Танцуя с Бенджамином, она заметила, как Матти отняла свою руку у Эверетта и удалилась, даже не оглянувшись на супруга. Фэй снова попыталась подольститься к нему, но он одарил ее столь холодным взглядом, что проняло даже ее, и Фэй отступила, уязвленная сильнее, чем ей хотелось показать, стискивая в кулаке жемчужное ожерелье, которое носила постоянно. А потом и Эверетт зашагал прочь. Все это время Фэй не сводила с него глаз.

К полуночи Лео немного опьянела. После танца с Бенджамином она отлучилась под первым же предлогом и отыскала Джоан, которая буквально пожирала глазами мужчину, стоявшего поблизости. А тот ничего не замечал, уделяя куда больше внимания виски, сигарам и безвкусным шуточкам, которыми осыпал своих друзей. Она попыталась встретиться взглядом с Джоан, но та явно избегала ее.

А потом вдруг Бенджамин нетерпеливо похлопал Джоан по спине; Фэй стало плохо, и он надеялся, что Джоан сможет помочь ей. Ни Лео, ни Джоан не стали говорить очевидного: скорее всего, Фэй просто слишком много выпила. Вместо этого Джоан последовала за ним, а Лео побрела прочь в поисках уборной. Но не успела она выйти в коридор в задней части клуба, как почувствовала прикосновение чьей-то руки.

– Идем со мной, – прошептал чей-то голос, который Лео узнала бы среди тысяч других, и лицо ее расплылось в улыбке.

Эверетт повлек ее дальше по коридору и через черный ход вывел на дорожку позади здания. Здесь стоял запах виски и древесного дыма. Точно так же пахла гостиница в Данбридже в ту ночь, когда они в первый раз поцеловались.

– Думаю, все слишком увлеклись весельем, чтобы заметить наше отсутствие, – сказал Эверетт.

– Полагаю, ты прав, – легко согласилась она.

– Я очень рад видеть тебя.

– Я тоже.

Молчание стало опасным; взаимное притяжение между ними усилилось, и игнорировать его становилось все труднее.

– Как ты умудрилась связаться с Ричиерами? – спросил Эверетт, переводя разговор на безопасную твердую почву. – Матти познакомилась с Фэй в Лондоне, но она не кажется мне особой, с которой ты могла бы подружиться.

– Фэй понравилась моя помада. А ей, кажется, понравился ты, – ответила Лео.

Эверетт потер рукой подбородок и вздохнул.

– Она очень настойчива. В первый же вечер, когда я пригласил Матти в ресторан в Лондоне, Фэй дождалась, пока Матти отправится в уборную, после чего перегнулась через стол и вытащила у меня запонки из манжет, заявив, что охотно поможет мне снять еще кое-что. Причем проделала она это на глазах у многих людей, так что я не мог сказать, чего мне действительно хочется, не поставив ее в неловкое положение. Я пытался помочь ей сохранить достоинство, но это было бессмысленно, – с горечью заключил он. – А свои запонки я так и не получил обратно.

– Это очень похоже на Фэй.

– А Бен?

– А Бен… – Она умокла.

– …явно без ума от тебя, – сказал Эверетт.

Лео покраснела.

– Я так не думаю, – пробормотала она. – Он хотел, чтобы я открыла с ним совместный косметический бизнес.

– И что ты ответила? – Лео явственно расслышала тревогу в его голосе.

– Я ответила «нет».

– Он – мужчина, выйти замуж за которого хотели бы многие женщины.

– А я не хочу.

– Не отталкивай из-за меня кого-нибудь наподобие Бенджамина Ричиера. Ты заслуживаешь того, чтобы достойно выйти замуж. И влюбиться.

– Я не испытываю к нему никаких чувств, кроме дружеских. И в том нет твоей вины. Просто так получилось. – Лео заколебалась. – Ты хорошо его знаешь?

– Не совсем. Пару раз я встречал его на приемах. Я слышал, что он из тех, кто привык всегда добиваться своего. У тебя есть хорошее деловое предложение. А еще ты очень красива. – Улыбка Эверетта получилась нежной и грустной одновременно.

Лео отчаянно хотелось крикнуть: «У нас будет ребенок!» – поделиться с ним этой замечательной, но шокирующей новостью. Однако Эверетт проявил достаточно силы воли и мужества, чтобы совершить достойный поступок. И она последует его примеру.