Наташа Лестер - Ее секрет

– Сегодня после обеда! – воскликнула Лео, откидываясь на спинку сиденья. – То есть весь день я не смогу думать ни о чем ином. Но разве оно не обойдется ужасно дорого?

– Вам просто придется постараться, чтобы оно начало приносить доход.

– Это станет для меня хорошей мотивацией – осознание того, что я должна платить аренду. Благодарю вас. Сначала я думала, что сегодняшний день начался просто ужасно, но теперь мне хочется, чтобы он не заканчивался.

– Если ждать достаточно долго, то в итоге всегда получаешь то, чего хочешь, – сказал Бенджамин, вглядываясь в ее лицо. – Я ни секунды не верил в то, что Фэй добьется успеха в переговорах с «Форсайтом». Так что теперь у нее не осталось аргументов против открытия салона красоты. Вы выигрываете больше, когда позволяете своему оппоненту самому совершать ошибки.

Лео почувствовала, как ее рука, которая в радостном волнении продолжала стискивать его ладонь, обмякла.

– И вы поступили так сознательно? – прошептала она. – Со мной?

Бенджамин в ответ лишь пожал плечами.

– Я знал, что без денег вы не сможете добиться того, чего хотите. И что если я подожду…

– Я приду и стану умолять вас о помощи, – закончила вместо него Лео. – Получается, все, что вы говорили на пароходе о целеустремленных людях, восхищаясь моей решительностью, было ложью?

– Напротив. Я знал, что если вы проявите достаточно решимости, то сможете переступить через свои моральные принципы и принять мое предложение.

В нем снова проглянул безжалостный хищник, и осознание этого отбросило Лео на пять шагов назад после того, как она сделала большой шаг к нему навстречу.

– На чем все-таки основано ваше предложение?

– Я никогда не делал особого секрета из того, что хочу вас. – Бенджамин не сводил глаз с ее лица, и на сей он раз он даже не пытался скрыть своего желания.

– В таком случае, я тоже должна сказать вам кое-что, – ответила Лео. – Пришел мой черед быть честной.

– Позвольте, я облегчу вам задачу, – сказал он. – Вы не любите меня. Кто-то разбил вам сердце. Но мне и не нужна любовь. Потому что, возможно, вы не единственная, у кого разбито сердце.

Вот теперь Лео заметила в его глазах еще кое-что помимо желания. Это была затаенная боль, слишком хорошо известная ей самой, ведь она таилась и в глубине ее глаз.

– Мы с вами составим достойную пару, – сказал он. – У вас есть талант к бизнесу.

Однако на ее вопрос он так и не ответил, и потому она была вынуждена повторить его:

– Но насколько сильно весь этот бизнес зависит от нашего союза? И согласитесь ли вы продолжать его, если поймете, что у вас нет ни единого шанса…

– А у меня нет ни единого шанса?

– Я не знаю.

Бенджамин пожал плечами.

– Что ж, по крайней мере, вы не ответили решительным отказом. Кроме того, бизнес есть бизнес. Я хочу делать деньги и всегда буду этого хотеть, что бы ни случилось.

Лео предпочла поверить ему, радуясь возможности сменить тему. Она задала вопрос, и он дал ей гарантии. Так что теперь она сможет успокоить Джиа.

Авто остановилось напротив здания штаб-квартиры «Ричиер Индастриз», и Лео открыла дверцу.

Бенджамин протянул руку и придержал ее.

– Вы ведь не ждете Эверетта Форсайта, нет?

Лео замерла, не в силах пошевелиться, и лишь дыхание ее участилось, не позволяя ответить.

– Не думаю, что Матти Форсайт принадлежит к числу женщин, готовых отпустить своего супруга, – сказал он. – Особенно теперь, когда у него появился очень успешный бизнес. Деньги. И ребенок. Я бы сказал, что только некоторые желания исполняются, если ждать достаточно долго. Некоторые, но не все.

Лео постаралась сохранить выдержку и ровным голосом ответила:

– Мне нужно работать. – Она сделала шаг в сторону. – В конце концов, я же должна зарабатывать для вас деньги, не правда ли?

Салон распахнул свои двери перед клиентками в сентябре 1920 года. В этот день Лео стояла в большом зале вместе с Джиа и Лотти, и гордость переполняла ее. Граммофон наигрывал песню Эла Джолсона[3] «Авалон», на стенах висели увеличенные изображения рисунков, украшавших крышки компактной пудры «Ричиер», а прочую косметику она разместила на стеллажах вдоль стен приемной. Пудреницы стояли открытыми в ожидании пальцев, готовых нырнуть в них, умоляя и предлагая попробовать себя. Единственное, что печалило ее, – отсутствие рядом Джоан. Подруга пришла бы в восторг при виде того, как далеко продвинулась Лео с того времени, когда они впервые испробовали на себе черную тушь для ресниц в отцовской аптеке. Лео постаралась отогнать от себя эту мысль. Джоан не вернется, теперь она понимала это совершенно точно. Попросив Джоан помочь ей с ребенком, она потребовала от нее слишком многого и потеряла подругу навсегда.

С трудом отогнав от себя мысли о прошлом, Лео наполнила три бокала шампанским и передала их по кругу.

– Давайте выпьем за салон красоты «Ричиер». Чтобы он стал одним из самых посещаемых мест в Верхнем Ист-Сайде.

– Правильно! – присоединились к ее тосту Лотти и Джиа.

Лео отставила в сторону бокал и горько улыбнулась.

– Ваши бы слова да богу в уши, иначе я разорюсь окончательно.

– Разве ты не получаешь жалованье? – в ужасе осведомилась Лотти.

– Двадцать долларов в неделю. Бенджамин говорит, что я должна брать больше, так что его вины в этом нет. Просто я не хочу делать этого, во всяком случае, до тех пор, пока салон красоты не начнет приносить прибыль. – Лео опустилась в ближайшее кресло. – Каждую ночь, когда я ложусь в постель, меня начинают преследовать кошмары – что я трачу деньги Бенджамина, а отдачи все нет. Что наши изделия никому не нравятся. Что на рынке для них не осталось места, потому что Элизабет Арден полностью захватила его. – Она покачала головой. – И это – самая зажигательная речь, которую я смогла произнести в день открытия?

– Мы просто должны привлечь людей, – уверенно заявила Лотти. – А с нашей рекламой это обязательно случится.

– Не забывай, у нас есть еще и Фэй, на которую вполне можно положиться, – сухо добавила Джиа. – Как ты думаешь, она хотя бы придет на открытие?

– Она ни за что не упустит такой возможности, – отозвалась Лео. – Или чтобы ткнуть нас носом в тот факт, что никто не явился, или чтобы присвоить себе всю славу, если люди все-таки придут.

Они дружно рассмеялись. И тут какая-то женщина подбежала к двери, постучала, и Лео впустила Лили Деланси, ту самую особу, которая помогала создавать и запускать их нашумевшую рекламную кампанию.

– Я пришла за тушью для ресниц, – с улыбкой пояснила она.

– Конечно, – улыбнулась в ответ Лео. Она взяла со стенда тушь для ресниц, румяна, губную помаду и пудру, сложила их в пакет и протянула его Лили. – Вот, возьмите.

Лили вытащила кошелек, но Лео покачала головой.

– Это подарок, – сказала она. – Вместо спасибо.

Улыбка Лили стала шире.

– Спасибо вам, – ответила она. – Спасибо за то, что теперь мне не нужно тайком заказывать тушь для ресниц по почте, как будто это опиум или самодельное виски. Думаю, что ваш салон красоты перевернет общественное мнение, Лео.

Лео просияла. Именно об этом она мечтала: дать женщинам шанс и возможность. Сделать так, чтобы они чувствовали себя счастливыми, а не хитроумными грешницами, стыдящимися того, что прибегают к косметическим средствам.

Она с восторгом смотрела, как Лили выскочила из салона, и тут увидела, как к тротуару подрулило авто, из которого вышел мужчина с огромным букетом бордовых роз в руках. Он помахал Лео. Она вновь отворила дверь, на этот раз – чтобы впустить Эверетта Форсайта.

– Мои поздравления, – сказала он, вручая розы, и запечатлел целомудренный поцелуй у нее на щеке.

– Спасибо. – Лео знала, что поступок Эверетта отразился неописуемой радостью у нее на лице, но ей было наплевать. – Мои любимые.

– Я помню, как ты однажды рассказывала мне об этом.

– Давайте я возьму их и поставлю в воду, – предложила Лотти.

– Я и сама могу это сделать, – возразила Лео.

– Нет, ты оставайся здесь. Все равно мне пора работать.

– А мне надо съездить на фабрику. Пока, Эверетт. – Джиа помахала ему рукой и вышла из салона красоты.

Лео рассмеялась.

– Они что, решили оставить нас одних?

Эверетт улыбнулся.

– Я тоже так думаю. – Он немного помолчал. – Они знают?

– Я ничего им не говорила. Но, похоже, они обо всем догадались сами.

Эверетт направился к дверям.

– Я хотел, чтобы ты знала: сегодня я думал о тебе. Но остаться не могу. Я боялся, что здесь будет Бен.

– У меня такое странное чувство, что он выжидает, чтобы посмотреть, окажется ли салон красоты успешным, прежде чем заглянет сюда. И я, кажется, понимаю его. Никто не хочет, чтобы его имя ассоциировали с провалом.

– Провала не будет, Лео, – мягко сказал Эверетт.

Лео открыто взглянула ему в лицо и тут же пожалела об этом. Это было выше ее сил – видеть губы, которые она когда-то целовала с таким самозабвением, тело, которое она прижимала к себе, мужчину, с которым она по-прежнему хотела провести остаток жизни.

– Спасибо тебе за то, что верил в меня, – сказала она.

– Я все еще думаю, что ты должна потребовать бóльшую долю в компании, – заявил он. – Причем прямо сейчас, прежде чем она начнет приносить прибыль. Ты заслуживаешь этого. Вот что сделала Фэй? Или Бен?

– Ну, в общем, почти ничего – разве что вложил в это дело деньги, – отшутилась Лео.

– А все остальное? Долгие часы упорного труда и собственные знания вложила ты. Так что смотри не продешеви.

Лео вздохнула.

– Просить чего-либо у Бенджамина очень непросто.

– Потому что он хочет получить кое-что взамен?

– Может быть. А его слова заставляют меня подозревать: он всегда знал, что сможет получить меня по дешевке, когда я окажусь в достаточно отчаянном положении. Не исключено, он откажется платить больше за то, что у него уже есть и так.

– Ты имеешь в виду, что ты и он…

– О нет! – поспешила заверить его Лео. – Мы с ним не любовники. Я говорила о нашем деловом партнерстве. Которое остается таким же ненадежным и неоднозначным.

– Я попросил Матти о разводе.

– Правда? – прошептала Лео, ненавидя себя за тот лучик надежды, который вспыхнул в душе при этих словах. Развод, как она знала, – весьма болезненная процедура, совсем не то, чего следовало бы желать всей душой.

– Я дал Матти все, в чем она нуждалась. – Он устало потер ладонями лицо. – Но мы просто не подходим друг другу. Я сделал то, что обещал ей. Теперь пришло время отправиться на поиски того, в чем я нуждаюсь сам. То есть, конечно, если ты по-прежнему…

– Разумеется. – Она улыбнулась ему и увидела настоящую радость у него на лице. – Но что сказала Матти?

– Она не пожелала даже слышать об этом. Но я ожидал чего-то подобного. Я уверен, что смогу уговорить ее. Я заплачу ей столько, сколько она захочет; мне все равно, сколько это будет стоить. Мне нужна лишь Алиса.

– Как она, кстати?

– Прекрасно, – с улыбкой ответил он. – Она в машине. Шофер приглядывает за ней. Хочешь взглянуть на нее? – Он тут же выставил перед собой ладонь. – Разумеется, не хочешь.

– Хочу, – возразила Лео.

Эверетт первым направился к авто, одна дверца которого была распахнута, чтобы дать доступ свежему воздуху. Подле нее на страже стоял шофер. На заднем сиденье в корзинке спала маленькая девочка. Прелестная малышка. Лео в буквальном смысле почувствовала, как сердце замерло у нее в груди. Она стиснула руку Эверетта, стараясь успокоиться.

– Сколько ей? – прошептала она.

– Извини. – Эверетт покачал головой. – Я не хотел сделать тебе больно.

– Ты и не сделал. – Лео попыталась улыбнуться. – Просто на меня столько всего свалилось сразу.

– Ей уже семь месяцев, – с гордостью сообщил Эверетт.

Семь месяцев. Примерно столько же, сколько исполнилось и дочери Лео, где бы она сейчас ни находилась. Лео была рада опереться на руку Эверетта, чтобы не упасть. Потому что в этом ребенке она увидела призрак. Тень своей дочери, которую ей пришлось отдать. Образ маленькой девочки, которую всякий раз принималась высматривать Лео, стоило ей увидеть ребенка, но еще ни разу ни одного из них со всей определенностью не признала своим собственным. Она вполне отдавала себе отчет в том, что этого может никогда и не случиться.

– А почему она не дома с Матти?

– Нянечка заболела. А Матти… нелегко ухаживать за Алисой.

При мысли о том, что Матти может пренебрегать ребенком, которого ей повезло оставить себе, Лео поморщилась. Сама она думала о дочке едва ли не каждую минуту: когда она проверяла образцы косметики, где-то на грани сознания ей чудилась спящая девочка. Или улыбающаяся. Иногда, хотя и очень редко, потому что это видение причиняло ей сильную боль, Лео воображала себя баюкающей дочку на руках.