Эльза Вернер - Эгоистъ

Онъ наклонился надъ письменнымъ столомъ и, взявъ съ него нѣсколько бумагъ, положилъ ихъ въ бумажникъ. Густавъ молча стоялъ, устремивъ взоръ въ полъ; на его лобъ легла мрачная тѣнь.

— И какъ разъ теперь, когда сюда ѣдетъ Фрида! — пробормоталъ онъ. — Нѣтъ, нѣтъ, этимъ я не могу пожертвовать!

— Ну, что же? — спросилъ его братъ обернувшись.

— Дай мнѣ по крайней мѣрѣ время подумать. Это дѣло явилось такъ внезапно, столь неожиданно... мнѣ надо пораз­мыслить...

Францъ Зандовъ былъ видимо очень доволенъ этой первой уступкой, хотя, правда, и не сомнѣвался въ томъ, что его угроза возымѣетъ свое дѣйствіе. Поэтому онъ произнесъ:

— Хорошо! Недѣлей раньше или позже — это не имѣетъ большого значенія. Надеюсь, ты возьмешься за умъ и при­знаешься себѣ въ томъ, что необходимо считаться со здѣшними условіями. Ну, а теперь пойдемъ; намъ уже давно пора ѣхать въ контору. Да вотъ еще что, Густавъ: предоставь себя въ будущемъ исключительно моему руководству и не предпри­нимай по собственному усмотрѣнію такихъ глупостей, какъ вотъ хотя бы это твое путешествiе. Ты видишь, это создаетъ лишь поводъ къ ссорамъ между нами, и ты безъ всякой нужды за­трудняешь свое положеніе.

— Да, да! — тихо произнесъ Густавъ, слѣдуя за братомъ, — мое положеніе тяжелѣе, чѣмъ я представлялъ себѣ!

Миновалъ полдень, и Джесси съ нѣкоторымъ безпокойствомъ и большимъ любопытствомъ ожидала пріѣзда обѣщанной гостьи. Густавъ еще утромъ, предъ своимъ отъѣздомъ, увѣдомилъ ее о томъ, что освободится нѣсколько ранѣе обыкновеннаго, чтобы встрѣтить миссъ Пальмъ на вокзалѣ и привезти ее на дачу ранѣе того, какъ вернется туда его братъ. И дѣйствительно въ назначенный часъ онъ вошелъ въ залъ, ведя за руку мо­лодую дѣвушку.

— Позвольте представить вамъ миссъ Пальмъ, мою, а съ этого момента нашу протеже, такъ какъ вы были добры предо­ставить ей пріютъ въ вашемъ домѣ! — произнесъ онъ, обраща­ясь къ Джесси.

Миссъ Клиффордъ была нѣсколько удивлена этой формой представленія. Значитъ, даже ей Густавъ не постѣснялся пред­ставить эту дѣвушку, какъ свою невѣсту! „Протеже“ — это слово имѣло много значеній. Очевидно этимъ онъ рѣшилъ создать себѣ возможность отступленія, если бы его братъ оказался непреклоннымъ. Джесси отъ всего сердца пожалѣла молодую дѣвушку, согласившуюся навѣки довѣриться такому эгоисту, а потому оказала ей болѣе теплый пріемъ, чѣмъ ранѣе намере­валась сдѣлать.

— Добро пожаловать, миссъ Пальмъ, — дружески сказала она. — Я знаю все, и вы можете безбоязненно довѣриться мнѣ. Я обыкновенно не бросаю тѣхъ, кто становится подъ мою за­щиту.

Это „я“ было тихо, но достаточно ясно подчеркнуто; но тотъ, по адресу котораго это было направлено, остался совер­шенно равнодушенъ. Онъ видимо былъ крайне доволенъ удачей своего плана.

Между тѣмъ гостья тихимъ, дрожащимь голосомъ отвѣтила:

— Вы крайне добры, миссъ Клиффордъ, и я лишь желаю, чтобы мнѣ удалось заслужить эту доброту.

Джесси предложила ей сѣсть и во время первой бесѣды о путешествіи и прибытіи имѣла возможность ближе разсмотрѣть миссъ Пальмъ. Это была еще очень юная дѣвушка, почти ребенокъ, едва достигшая шестнадцати лѣтъ; однако вь ея нѣжныхъ, дѣтскихъ чертахъ чувствовались серьезность и сила воли, поражавшія въ ея юномъ возрастѣ. Взоръ большихъ темныхъ глазъ былъ по большей части направленъ внизъ; когда же она поднимала его, то дѣлала это со своеобразной боязнью и стеснительностью, не совсѣмъ подходившими къ упомянутымъ выше энергичнымъ свойствамъ. Темные волосы были просто зачесаны назадъ, а вслѣдствіе глубокаго траура дѣвушка каза­лась блѣднѣе, чѣмъ была въ дѣйствительности.

— Вы — сирота? — спросила Джесси, взглянувъ на это платье.

— Шесть мѣсяцевъ тому назадъ я потеряла свою мать, — послѣдовалъ краткій, трогательный отвѣтъ.

Это затронуло чувствительную струнку въ душѣ Джесси; вѣдь у нея тоже родители были мертвы, и при воспоминаніи объ этомъ на ея лицо набѣжало выраженіе горя.

— Значитъ, у насъ одинаковая судьба! — промолвила она.У меня тоже нѣтъ родителей... лишь годъ тому назадъ скон­чался мой отецъ. А вашъ папаша навѣрно умеръ давно?

Губы молодой дѣвушки дрогнули, и она чуть слышно отве­тила:

— Да, еще въ моемъ дѣтствѣ... я едва знала его.

— Бѣдное дитя! — съ вдругъ вспыхнувшимъ сочувствіемъ воскликнула Джесси. — Какъ, должно быть, печально оставаться на свѣтѣ столь одинокой и покинутой!

— О, я вовсе не покинута! Я нашла себѣ защитника, благороднѣйшаго и лучшаго изъ людей!

Въ этихъ словахъ почувствовалось много-много искренняго довѣрія, а взглядъ Фриды, направленный при этомъ на Густава Зандова, былъ полнъ почти неземной благодарности.

Однако Густавъ отнесся къ этому съ возмутительнымъ равнодушіемъ, съ выраженіемъ „настоящего паши“, какъ опредѣлила Джесси, внутренне разсердившись. Онъ повидимому счелъ все за заслуженный комплиментъ и отвѣтилъ своимъ обычнымъ насмѣшливымъ тономъ:

— Вы видите, миссъ Клиффордъ, какъ думаетъ обо мнѣ Фрида. Я былъ бы счастливъ, если бы и вы пришли къ та­кому взгляду на меня! Увы, на это я къ сожалѣнью не смѣю надѣяться.           

Джесси оставила безъ вниманія эту фразу. Она признала ужаснымъ то, какъ Густавъ принялъ преданность къ нему его невѣсты и посмѣялся надъ нею, и снова обратилась къ миссъ Пальмъ:

— Пока я лишь могу привѣтствовать васъ здѣсь. Мой опе­кунъ еще не знаетъ васъ, но вы познакомитесь съ нимъ очень скоро, и я отъ всего сердца желаю вамъ пріобрѣсти его симпатію.

Фрида ничего не отвѣтила; она лишь скользнула странно боязливымъ взглядомъ по миссъ Клиффордъ и тотчасъ молча­ливо потупилась. Джесси была нѣсколько обижена этимъ отношеніемъ къ своимъ полнымъ благожелательства словамъ, но тутъ вмѣшался Густавъ:

— Вамъ вначалѣ придется съ большой снисходительностью относиться къ Фридѣ. Ей будетъ тяжело свыкнуться съ незна­комыми условіями жизни, а та роль, которую она въ силу не­обходимости принуждена играть здѣсь, угнетаетъ ее и дѣлаетъ робкой.

— Въ силу необходимости — по вашему настоянію! — не могла не удержаться Джесси.

— Да, ничего не подѣлаешь иначе. Во всякомъ случаѣ Фрида знаетъ объ этомъ и понимаетъ, что это — единственный путь для достиженія нашей цѣли. Не правда ли, Фрида, ты вполнѣ довѣряешься мнѣ въ этомъ?

Молодая дѣвушка вмѣсто отвѣта протянула ему руку съ такимъ выраженіемъ, которое каждаго влюбленнаго заставило бы тотчасъ же осыпать ее поцѣлуями. Однако этотъ женихъ со­вершенно спокойно удержалъ ее въ своей, лишь благосклонно кивнувъ головой, и произнесъ:

— Да, да, я знаю это!

— Я сдѣлаю все возможное, чтобы по мѣрѣ силъ облегчить тяжесть вашего положенія, — завѣрила свою гостью Джесси. — А теперь позвольте мнѣ предложить вамъ сейчасъ же остаться здѣсь?

— Намъ было бы пріятнѣе отложить это до завтра, — произнесъ Густавъ. — Безъ сомнѣнія, мой братъ будетъ крайне пораженъ, увидѣвъ здѣсь въ качествѣ члена семьи особу, кото­рая ему до сихъ поръ была совершенно неизвѣстна и о прибытіи которой онъ ничего не слышалъ. Это сразу же въ состояніи вызвать въ немъ недовѣріе. Мнѣ кажется лучшимъ, если Фрида сегодня вернется въ гостиницу, въ которую я уже заѣзжалъ съ нею, чтобы занять для нея комнату и оставить ея вещи. Въ теченіе сегодняшняго вечера по всей вѣроятности найдется случай вспомнить о ней и по возможности свободно, безъ давленія, устроить ея переселеніе сюда.

Джесси разсердилась на это предложеніе, тѣмъ болѣе что должна была признать его цѣлесообразность.

— Вы невѣроятно осторожны, мистеръ Зандовъ! — восклик­нула она. — Я прямо-таки изумляюсь той предусмотрительности и расчетливости, съ которой вы предвидите всевозможныя по­бочныя обстоятельства.

Густавъ поклонился, словно дѣйствительно получилъ комплиментъ, и, замѣтивъ вопросительный взглядъ Фриды, удив­ленной этими постоянными стычками, произнесъ:

— Да, да, Фрида, миссъ Клиффордъ и я — мы взаимно до крайности удивляемъ другъ друга. Ты видишь, какое почтеніе мы питаемъ одинъ къ другому. Но теперь намъ пора уйти, а то еще пожалуй мой братъ застанетъ насъ здѣсь.

Фрида послушно поднялась. Джесси почувствовала глубо­кое сожалѣніе къ этой бѣдняжкѣ, столь безмолвно подчиняв­шейся эгоистическимъ планамъ своего жениха, и сердечно про­стилась съ нею.

Густавъ пошелъ провожать миссъ Пальмъ до экипажа, чтобы отвѣзти ее въ гостиницу, но какъ разъ въ тотъ моментъ, ко­гда они спустились по лѣстницѣ, къ дому подъѣхалъ другой экипажъ, и изъ него вышелъ Францъ Зандовъ, покончившій со своими дѣлами въ конторѣ и вернувшійся домой.

— Мой братъ! — тихо сказалъ своей спутницѣ Густавъ.

Повидимому миссъ Пальмъ очень боялась этого строгаго брата; она внезапно поблѣднѣла, какъ мертвецъ, и сдѣлала непроизвольное движеніе, словно желая убѣжать, а ея рука сильно задрожала въ рукѣ Густава.

— Фрида! — съ упрекомъ сказалъ онъ ей.

Это до нѣкоторой степени подѣйствовало. Молодая дѣвушка постаралась овладѣть собою, но все же ея страхъ не былъ страхомъ робкой голубки. Въ ея взглядѣ, которымъ она смотрѣла на приближавшагося Франца Зандова, виднѣлось мрачное, почти дикое упорство, а энергичная черточка въ ея лицѣ про­ступала столь ясно, какъ будто дѣло шло о необходимости немедленно вступить въ борьбу съ человѣкомъ, котораго она во что бы то ни стало должна была побѣдить.

Францъ Зандовъ между тѣмъ приблизился и встрѣтился съ обоими при входѣ. Онъ бѣгло поклонился, но повидимому былъ очень удивленъ, увидѣвъ своего брата рядомъ съ совершенно незнакомой дѣвушкой.

Фрида отвѣтила на поклонъ не останавливаясь; наоборотъ она съ боязливой поспѣшностыо устремилась къ выходу и этимъ устранила всякую возможность быть представленной. Густавъ понялъ, что теперь этого нельзя было бы ожидать отъ нея, а потому усадилъ ее въ экипажъ, захлопнулъ дверку и назвалъ кучеру гостиницу.

— Кто эта молодая дѣвушка? — спросилъ Францъ Зандовъ, оотановившійся, чтобы подождать брата.

— Нѣкто миссъ Пальмъ, — спокойно отвѣтилъ тотъ, — знако­мая миссъ Клиффордъ.

— И ты разыгралъ роль вѣжливаго рыцаря предъ нею?

— О, вовсе нѣтъ! Я просто по желанію миссъ Клиффордъ встрѣтилъ на вокзалѣ эту барышню, которой она интересуется, и проводилъ сюда. Тебѣ вѣдь известно, что я долженъ былъ освободиться сегодня раньше отъ занятій?

— Вотъ какъ? Значить, ты уже завоевалъ такое довѣріе у Джесси, что она даетъ тебѣ подобныя порученія? — спросилъ Францъ Зандовъ, видимо очень довольный такимъ мнимымъ успѣхомъ своего брата.

Въ это время они уже поднялись по лѣстницѣ.

Тотчасъ же по входѣ въ салонъ Густавъ энергично при­нялся за дѣло.

— Мой братъ уже видѣлъ вашу протеже, — обратился онъ къ Джесси, — мы встретились съ нимъ внизу у входа.

— Что это за новое знакомство, Джесси? — спросилъ Францъ Зандовъ съ необычайнымъ для него интересомъ. — Я ничего не слышалъ ранѣе о немъ.

Только теперь, когда дѣло подошло къ первой лжи, моло­дая дѣвушка почувствовала всю тяжесть взятой на себя обя­занности; однако дѣлать было нечего, и она была принуждена продолжать разъ начатое. Поэтому она съ нѣкоторымъ смущеніемъ отвѣтила:

— Это — одна молодая нѣмка, которую мнѣ горячо рекомен­довали въ Нью-Іоркѣ. Она пріѣхала сюда поискать мѣста ком­паньонки, и вотъ я захотѣла... я думала...

— Да, въ своей чрезмѣрной добротѣ вы пошли слишкомъ да­леко, — вмѣшался Густавъ. — Эта миссъ Пальмъ, кажется поистинѣ штурмомъ завоевала вашу симпатію. Представь себѣ, Францъ, миссъ Клиффордъ предложила ей гостепріимство въ своемъ домѣ и вполнѣ серьезно намѣрена включить ее въ наше общество.

Джесси кинула на него возмущенный взглядъ, но не могла отказаться отъ предложенной ею помощи.

— Совершенно вѣрно, — сказала она. — Я пригласила къ себѣ миссъ Пальмъ на нѣсколько недѣль, конечно если ты ничего не имѣешь противъ этого, дядя.

— Я? — разсѣянно воскликнулъ Францъ Зандовъ, между тѣмъ какъ его взглядъ искалъ вечернихъ газетъ, лежавшихъ на столѣ въ саду. — Да вѣдь ты знаешь, что я никогда не вме­шиваюсь въ твои домашнія дѣла. Тебѣ конечно будетъ пріятно имѣть около себя новаго человѣка, въ особенности если послѣдній достаточно хорошо рекомендованъ тебѣ; поэтому устраи­вай это дѣло такъ, какъ тебѣ угодно.

Съ этими словами онъ вышелъ на террасу.

— Я видѣлъ, что долженъ придти вамъ на помощь, — тихо произнесъ Густавъ, обращаясь къ Джесси. — Вы совсѣмъ еще неопытны во лжи.

— Что это? Вы, кажется, еще упрекаете меня въ этомъ? — возразила ему Джесси тоже пониженнымъ, но дрожащимъ отъ гнѣва голосомъ. — Впрочемъ совершенно вѣрно: я еще не обла­даю такой виртуозностью во лжи, какъ вы.

— О, вы научитесь этому съ теченіемъ времени, — совер­шенно спокойно произнесъ Густавъ. — Въ случаѣ затрудненій прошу всегда обращаться ко мнѣ; тутъ ужъ я постою за себя.