Мария Баррет - Элли

Потом они стояли, обнявшись, в холодной ночной тишине. Он гладил ее волосы и слышал тихое всхлипывание. Наконец она успокоилась. Взяв за подбородок, он повернул к себе ее лицо и поцелуями стал убирать слезы, чувствуя теплую соль на своих губах. Потом бережно накинул на нее пиджак, поднял на руки и понес в спальню.

Ник Боуен отложил папки в сторону и устало потянулся. Потом подошел к окну, откинул занавески и посмотрел на залив. Солнце только начало просыпаться. Он настолько устал, что чувствовал себя больным, и глядя на спокойный пейзаж, пытался справиться с бушующими эмоциями. Было пять утра. Он не спал всю ночь.

По дороге в кухню Ник поднял папку и швырнул ее на пустой стол. Включив кухонный комбайн, он устало плюхнулся на стул. Дотянувшись до папки, он попытался прочитать ее еще раз. Ярость клокотала в нем, и шок не проходил. Он захлопнул отчет и сжал голову руками.

Перед ним на столе лежала жизнь его дочери: ее боль и отчаянье, ее отвага и сила духа. Все это было там, в аккуратной черной папке. Он чувствовал себя таким беспомощным! За прошедшие пять часов он многое узнал и теперь не мог смириться с тем, что потерял, и с тем, что уже никогда не обретет. Ник увидел, какой он была хрупкой и сколько ей пришлось выстрадать за последние несколько месяцев. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, что все мечты его рушатся, разлетаются на кусочки. Она пока не готова узнать правду, и он не был уверен, что когда-нибудь это время придет.

Ник встал, налил себе кофе, вышел на балкон. Ему хотелось вдохнуть прохладный утренний воздух. Она была бодрой, и она была прекрасной и чистой, и… она уже не нуждалась в его защите.

Ник огляделся и увидел, что небо, сливаясь с водной гладью, сначала окрасилось розовым, потом янтарно-розовым цветом, а солнце стало подниматься огромным сверкающим бриллиантом.

Наступил новый день.

Зазвонил телефон, и Ник взглянул на часы. Он ждал этого звонка.

— Алло, Ник Боуен.

— Мистер Боуен, это Джек Бизер. — Голос на другом конце линии был очень далеким. — Я узнал кое-что про этого парня, Брайндли.

Ник облегченно вздохнул. Всплывшее в досье имя Брайндли огорчило его.

— Не томи, Джек!

— Ладно, но все оказалось не так просто, как я думал, мистер Боуен. Когда вы позвонили, то я предположил, что его работа связана с «захватом», поэтому стал искать контакты с организацией Лоренцо. Я считал, что это обычные дела, связанные с акциями и инвестициями.

Он перевел дыхание.

— Но все оборачивается так, что он крутился вокруг организации довольно много времени. По-видимому, он откопал горячие вещи. Кое-кто из ребят Лоренцо случайно подошел к его бумагам. Вы понимаете, о чем я говорю? И им все стало ясно. Но здесь кроется большее — он работал для миссис Тейлор.

Ник почувствовал резь в желудке.

— Что ты подразумеваешь под работой для миссис Тейлор?

— Папки были украдены из ее дома, и она оплачивала его работу. Очевидно, она попала под наблюдение.

Ник выругался. Это очень опасно.

— Как много она знает?

— Официально она ничего не могла сделать. Вы знаете организацию Лоренцо так же хорошо, как и я. Но этот «захват» говорит о многом. Если «Хэдли Тейлор Йорк» хочет взять контроль над «Трайтиш», то очевидно, что она знает достаточно.

Ник на секунду закрыл глаза.

От такой новости у него закружилась голова — это был сильный удар для него. Она собиралась отомстить Лоренцо!

— Мистер Боуен?

Он вернулся к реальности.

— Извини, Джек. — Он почувствовал, что Джек колеблется, прежде чем что-то сказать.

— Мистер Боуен, вы понимаете, что я не должен говорить это, но… ладно, вы знаете, как работает Лоренцо?.. — Голос его затих.

— Да, знаю.

— Очень хорошо. Тогда я все запишу и отправлю вам. Что-нибудь еще есть для меня, мистер Боуен?

Ник решил прекратить разговор; ему понадобится время для размышлений.

— Нет, не сейчас, Джек. Пришли мне отчет как обычно. Хорошо?

— Да.

— У тебя была трудная работа, Джек. Я ценю это. Ты получишь тридцать процентов премиальных.

— Спасибо, мистер Боуен.

— До свидания, Джек.

— До свидания, мистер Боуен.

Ник повесил трубку. Господи! Он провел ладонями по лицу и попытался трезво все обдумать. Он боялся, но не за себя. Действительно ли Элли знает, что делает? Понимает ли она, чем это грозит? Он вскочил и начал быстро ходить по комнате. Он должен поговорить с ней, предупредить об опасности. Лоренцо не остановится ни перед чем, теперь, когда он узнал, что она пытается добраться до него. Ник резко остановился. Господи, какой же он дурак! Ну как он сможет рассказать ей об этом?

Он стоял, пытаясь сообразить, как же ему выбраться из того положения, в которое он попал. Он должен что-нибудь предпринять. Ужас от возможности вновь потерять ее был настолько реален, что он чувствовал физическую боль. Он должен что-то сделать…

Вдруг его взгляд наткнулся на висящую на стене фотографию: на фоне лазурного неба по океану летела яхта с красно-белыми парусами. Эдвард Гамильтон управлял ею. Ник облегченно вздохнул — кажется, он нашел выход!

Он медленно подошел к фотографии и стал пристально всматриваться в маленькую фигурку, держащую штурвал яхты. Эдвард. Ник вспомнил его грусть и осознал, что той тяжелой ношей, которую нес Эдвард, была любовь к женщине. Любовь к Элли.

Да, он все расскажет Эдварду, надеясь, что тот любит Элли достаточно сильно, чтобы стать ее защитником.

Повернувшись во сне, Эдвард прижался к Элли. Он помнил теплый запах ее волос, в его сознании всегда жила память о ее теле. На мгновение он подумал, что это только сон, но, почувствовав, как она приникла к нему, открыл глаза. Это оказалось явью.

— Хэлло, — прошептал он, обнимая и целуя ее в обнаженное плечо. Солнце врывалось через окно, разбрасывая свои лучи по постели. И в них кожа ее отливала золотом.

Элли повернулась к нему, открыла глаза и улыбнулась:

— Привет.

Он отвел с ее лица прядь волос и поцеловал.

— Сколько времени?

— Разве это имеет значение? — Он приложил палец к ее губам.

Она положила ладонь на его руку и ощутила крепость его мускулов. Потом потянулась, а он наблюдал, как двигается ее тело, такое совершенное и такое любимое.

— Я думаю, мы должны принять душ. — Она легла на бок и подперла голову рукой, нежно пробегая пальцами по его груди, бедрам.

Эдвард рассмеялся:

— Я не против.

Она грациозно соскочила с кровати и побежала в ванную. Через несколько секунд полилась вода.

— Ты идешь?

Элли стояла в дверях, скручивая волосы в тугой узел.

Эдвард встал и в два шага оказался перед ней. Притянул к себе и обнял. Подняв руку, он вынул заколку, и волосы опять рассыпались по плечам.

— Тебе не нужно собирать их, — лукаво зашептал он, приникая губами к ее шее. — Потому что… — Губы его спустились на грудь, и Элли задрожала. — Заниматься любовью… — Она прижалась к нему бедрами. — В душе… — Поцелуи сыпались на ее тело. — Это очень… — Она снова вздрогнула, когда его губы коснулись бедер. — Очень… мокро…

Эдвард сидел на кровати и читал газету, когда она наконец вышла из ванной с завязанным на голове полотенцем. Отодвинув газету, она наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Кто звонил? — выпрямляясь, спросила она.

— Ник Боуен. Он пригласил нас на морскую прогулку.

— И?

— И я сказал «да». Это правильно?

Она опять поцеловала его.

— Хм… — Она улыбнулась. — Да.

Эдвард отложил газету. Отбросив полотенце, обнаженная, она пошла к гардеробу, достала шелковый лифчик и, надев его, стала подбирать такого же цвета трусики.

— Чему ты улыбаешься? — спросила она, заметив в зеркале его отражение.

Он пожал плечами:

— Я думаю, что наблюдать за тобой, когда ты одеваешься, гораздо забавнее, чем смотреть, когда ты раздеваешься.

Элли запустила в него подушкой. Смеясь, он поймал ее. Тогда, подскочив к кровати, она опрокинула его и нахлобучила на голову подушку.

— Эй. — Он схватил ее за бедра и перевернул на спину.

— Ай! Эдвард! — Элли пыталась бороться, но преимущество было на его стороне. Посмеиваясь, он навис над ней. — Эдвард! Остановись!

Она хохотала:

— Эдвард! Нет!

Он наклонил голову и стал нежно покусывать ее шею, продвигаясь к покрытой тонким шелком груди. Тело ее извивалось от острого наслаждения.

— Нет! Пожалуйста! Эдвард! — Смеясь, теряла она последние силы. — Ты… ужасный… Я уйду прямо сейчас, если ты не остановишься!

Эдвард отпрянул от нее.

— Ты не сделаешь этого, — проговорил он.

И хотя губы его улыбались, в глазах застыла боль.

Ее смех затих.

— Нет, — угасла она. — Я не сделаю этого.

Он все еще держал ее за руки.

— Уверена? — Он наклонился над ней. Элли кивнула и потянулась к нему.

Когда они прибыли в Сидней-яхт-клуб, Ник уже был на борту своей яхты «Николсон-303» и готовился к отплытию. Эдвард окликнул его с пристани.

— Идите на борт! — отозвался он, выйдя на палубу. — Сегодня прекрасный день для прогулки.

Элли неуклюже вскарабкалась на яхту. Ник помог ей перейти на кокпит. Эдвард уверенно последовал за ней.

— Мне кажется, ты не прав! — проговорил Эдвард, разглядывая море, и перешел на нос. — А каков прогноз?

Ник, защищая глаза от слепящего солнца, посмотрел на Эдварда.

— Такой же, и солнце весь день!

— Потрясающе! — усмехнулся Эдвард и вернулся на кокпит.

— Кто-нибудь желает выпить, прежде чем мы отвалим? — Ник подхватил последнюю сумку и понес ее к каюте.

— Могу я помочь?

Взглянув через плечо на Элли он заметил как искрились на солнце ее волосы.

— Да, можете. Идемте со мной.

Она неловко стала спускаться в каюту, но, прежде чем исчезнуть, улыбнулась Эдварду. Он слышал ее веселую беседу с Ником.

Вскоре, включив двигатель, они вышли в залив. А когда оказались в открытой воде, подняли паруса. Эдвард знал «Николсон» как старого друга. Он быстро и умело ставил паруса, ловя ветер, пока Ник управлял яхтой. Спустя несколько минут все паруса были подняты и яхта грациозно заскользила по воде.

— Я влюбилась в эту яхту, — сказала Элли, обращаясь к Нику. — Буду потом вспоминать.

Ник кивнул.

— Не удивлюсь, — улыбнулся он. — Эдвард и я были «Чау Блайз и его экипаж» в Сидней-яхт-клубе.

Элли рассмеялась.

— А девочки — в каждом порту! — подхватил Эдвард. Она ткнула его локтем в бок.

— Не хотите попробовать? — Ник показал Элли на штурвал. Она смущенно затрясла головой. — Подойдите, это легко, слово морского волка!

Ему хотелось сблизиться с ней, похвастаться своей любимой драгоценностью.

— Рискну!

Ник отодвинулся, уступая ей место у штурвала.

— Необходимо сохранять устойчивость яхты и править на горизонт. — Ему было приятно показывать ей, что делать.

Элли кивнула, сосредоточенно сморщив лоб.

— Видите тот бакен?

Она взглянула по направлению его руки.

— Да.

— Держите прямо на него. Прямо, прямо и только прямо.

Они готовились к ленчу.

Пока Эдвард натягивал тент, Ник устраивал пикник на палубе. Они ели копченую семгу, толстые ломти паштета, крошечные сладкие помидоры, громадные креветки и свежий хрустящий хлеб. Пили австралийский «Шардонэ» и минеральную воду. Они разговаривали, потом замолкли, любуясь и благоговея перед величием океана. Вода едва покачивала яхту, и они, сидя в тени тента, наблюдали, как солнечные лучи сверкают, скользя по волнам.

Истомленная дневной жарой, Элли прислонилась к Эдварду, и его руки обвились вокруг нее. Она положила голову ему на плечо. Очень нежно, едва касаясь, Эдвард целовал ее волосы, а она в ответ поглаживала его руки кончиками пальцев. Когда Эдвард отвел взгляд от воды, лицо его было таким ясным, что Ник оторопел. И тогда он окончательно утвердился в правильности своего решения — рассказать Эдварду всю правду.

Ник наблюдал за Элли, она была так похожа на Кати, что это причиняло ему боль.

Ник ясно видел, что дочь его влюблена, но он сомневался, понимала ли это она сама. Он жил достаточно долго со своей ненавистью к Лоренцо, чтобы знать, к чему это приведет и как много хорошего такое чувство может уничтожить, выжечь в душе. Поэтому и решил объяснить поведение дочери Эдварду.