Солнечный диск только-только отразился в спокойной глади каналов, когда Аурелия тихонько соскользнула с кровати. Толстый персидский ковер заглушал шаги. Она осторожно приоткрыла дверцу шкафа и стала выбирать себе одежду среди вещей, сложенных на полках аккуратными стопками. Из старого мешка она достала выцветшие джинсы и черную майку, специально состаренную, но превосходного качества… проходя мимо туалетного столика, прихватила шкатулку с драгоценностями и флакон духов «C’est la vie».

Она наспех оделась в соседней комнате, решив обойтись без нижнего белья, вместо расчески пригладила волосы рукой. Еще немного, и станет светло. Надо спешить. Порывшись в письменном столе мужа, она быстро нашла то, что искала – свой паспорт. Среди прочих вещей ей на глаза попалась пачка долларов, но она без колебаний отодвинула ее в сторону. Спрятав паспорт на груди, под майкой, она нашла в выдвижном ящике ручку и чернила.

Нацарапав фиолетовыми чернилами несколько строк, она стала искать конверт, и опять взгляд ее упал на пачку долларов. Соблазн был велик… Пока она стояла в нерешительности, Андреа в соседней комнате застонал во сне. Это поторопило ее с принятием решения. Засунув деньги между страницами паспорта, она спустилась вниз по черной лестнице.

Слуги в palazzo спали, никто ее не видел, и никто ее не остановил. Она закрыла за собой двери супружеского дома. Солнце во всей красе уже отражалось в мутных водах Большого канала. Аурелия глубоко вдохнула и ощутила неприятный запах застоявшейся венецианской воды. Она направилась сразу в порт. Ей и в голову не пришло бросить прощальный взгляд на palazzo.

Транспортное агентство «Adriatica Navigazione» только что открылось. Аурелия пробежала глазами расписание отправления ближайших пароходов. На сегодня был всего один рейс – в Александрию. Не тот ли это город, где Марк Антоний крутил любовь с Клеопатрой? Она купила билет в один конец.

Восемь часов утра. Андреа, конечно, уже проснулся. Она представила себе, как он стоит у письменного стола в шелковой пижаме и вертит в руках конверт с письмом, которое она ему написала:


Я не святая. Но никогда не стану потаскухой. Я ищу мужчину, который увидит во мне и ту, и другую сразу. Такова жизнь!


Что он теперь будет делать? Только бы он не обратился в полицию! Но он такой ревнивый… Вот уже месяц, как они поженились, а он так и не представил ее своим знакомым. Он также отклонял все приглашения и никуда ее не водил.

Аурелия присела за столик в глубине небольшого кафе и стала рассматривать свой билет в Александрию. Что она знает об этом городе? Ничего! Кроме того, что он расположен далеко от Венеции и ее мужа.

Ее муж! Как же она злилась на него за то, что он не сумел ее удержать! Когда он предложил ей выйти за него замуж в тот самый день, как они познакомились, она подумала, что теперь ее жизнь, скучная жизнь молоденькой студентки из Франции, кардинально изменится. Она встретила принца! Как же ей повезло! Тайное венчание в церкви, украшенной белыми цветами, в одном из красивейших венецианских дворцов! Как в сказке! Она сама стала героиней тех романов, которые с упоением читала в детстве, с головой спрятавшись под одеялом с карманным фонариком после того, как мама гасила в спальне свет.

Аурелия горько улыбнулась. Видимо, она читала не те романы. Их первая брачная ночь прошла ужасно. Она могла бы предположить, что он не решился овладеть ею от смущения, если бы не последующие бессонные ночи, проведенные ею в трепетном, но напрасном ожидании ласк под ленивый плеск волны в лагуне и сонное бормотание мужа на супружеском ложе.

Когда он все-таки овладел ею, она даже растерялась. Как же он мог уверять ее в страстной любви, если оставался таким холодным и бесчувственным в ее жарких объятиях?

До вчерашнего дня она надеялась, что ему просто нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к супружеской жизни. Что ему не хватает любовного опыта. Что он… а вдруг? – еще девственник! Какая наивность! А он просто берег любовный пыл для девок!

Аурелия скорчилась на неудобном стуле в маленьком кафе. Ей вспомнились колышущиеся над простыней груди смуглой красавицы, ее порозовевшая от шлепков попка, красное от возбуждения лицо Андреа, его блаженная улыбка, блестящий упругий фаллос, брошенная на ковер одежда… Все, что он должен был дать ей, что она ждала от него, имея на это полное право… что ж… она будет искать это в объятиях другого мужчины. Пусть ему же будет хуже!


Пароход с красивым названием «Adriatic Queen» должен был отчалить только в одиннадцать. У Аурелии было достаточно времени в запасе, чтобы сделать кое-какие покупки, и она вскочила на палубу речного трамвайчика. Она купит себе дорогое белье с черными кружевами – и фиолетовыми, и белыми – все такое, что он запрещал ей носить. Она и раньше знала, где можно купить такую роскошь.


Опершись о полированные деревянные перила на палубе, Аурелия наблюдала, как удаляется от нее Венеция. Бриллиант на обручальном кольце сиял в солнечных лучах. Она задумчиво посмотрела на лучистые грани и, поморщившись от боли, сняла кольцо с пальца. Вот уж, действительно, кольцо оказалось слишком узким для нее… Она замахнулась и без сожаления выбросила его в море. Еще пару секунд она наблюдала за ярким камнем, пока он не исчез в волнах. За спиной раздался женский голос с сильным английским акцентом:

– Так вы, значит, надеетесь вернуться в Венецию!

2

Аурелия обернулась. Высокая худая англичанка в светлом костюме, улыбаясь, снова обратилась к ней:

– А вы разве не слышали о таком ритуале? Каждый год венецианские дожи бросают в волны кольцо в знак того, что они навечно обручены с морем.

Она протянула Аурелии тонкую руку:

– Лесли Оуэнс. Кажется, мы с вами делим одну каюту до Пирея.

– Меня зовут Аурелия. Как вы узнали, что я говорю по-французски?

– Мне сказал стюард. Он также поведал мне, что вам двадцать лет и что вы плывете в Александрию. Но он не говорил, что вы замужем.

– Это случилось не так давно.

– Ну, и судя по тому, что я только что видела, уже закончилось.

Аурелия промолчала. Ей нечего было сказать по этому поводу.

Англичанка, не дождавшись ответа, продолжила:

– У вас есть друзья в Александрии?

– Еще нет.

– Тогда почему вы туда отправились?

– Потому что она далеко отсюда.


Аурелия, сидя на кушетке, наблюдала за тем, как англичанка распаковывает вещи. Та достала из дорожной сумки небольшую косметичку, в которой, однако, помещались ночная рубашка из тонкого хлопка с кружавчиками, набор из щетки для волос и зеркала в серебряной раме, кусочек мыла с запахом лаванды…

Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы женщина настолько продуманно подготовилась к путешествию. Лесли буквально излучала вокруг себя порядок и чистоту, начиная от аккуратно уложенных волос, собранных в пучок на затылке, и до кончиков начищенных до блеска туфель. Маленький прямой носик, тонкие губки, сложенные в надменной полуулыбке, ямочка на подбородке, высоко изогнутые брови и серо-голубые веселые глаза. И такая изящная! Дорожный костюм сидел на ней как влитой! Ни одна морщинка не нарушала его безупречного кроя.

Аурелия вдруг почувствовала себя неряхой в этой обтягивающей майке и узких джинсах, с выпирающим отовсюду телом, да к тому же плохо причесанной…

Она вытащила из-под кушетки свои сумки и стала копаться в них в поисках подходящей одежды. Наконец она нашла короткое шелковое платьице в цветочек и подходящие босоножки.

– Вы не возражаете, если я займу ненадолго ванную?

Ей очень хотелось принять душ, чтобы смыть с себя последние воспоминания об Андреа, но она стеснялась раздеваться на глазах у англичанки.

Она вышла из ванной совсем мокрая, обернувшись узким полотенцем, которым ей с трудом удалось прикрыть свои пышные груди. Лесли в это время гладила небольшим дорожным утюгом ее платье.

– Вы же не собирались выйти в таком мятом платье, правда? Держите, я закончила.

Чтобы взять протянутое платье, Аурелии пришлось отпустить полотенце, и оно соскользнуло на пол.

– Постойте! Вы же еще вся мокрая. Вы его испортите.

Лесли взяла чистое полотенце и властной рукой промокнула ей спину и бока. Девушке было неловко, но она подчинилась. Англичанка протянула ей полотенце:

– А теперь вытрите сами вашу маленькую киску.

Старательно, словно послушная ученица, Аурелия промокнула золотистые кудряшки на лобке и между ног.

– Good. Вот теперь можете одеваться. И пойдемте обедать.


Растянувшись в шезлонге, Аурелия нежилась под солнцем, высоко задрав юбку, чтобы загорели ноги. Лесли, в широкополой шляпе, чтобы не испортить цвет лица, листала вчерашний номер «London Times».

– My God, Аурелия! Сейчас же одерните юбку! Разве вы не видите, как этот мужчина смотрит на вас? Мне кажется, стоит мне уйти, как он тут же на вас набросится!

– Я к этому привыкла. С тех пор, как мне исполнилось двенадцать, они все смотрят на меня так.

– И что? Вам это нравится?

– Да… или нет… не знаю… Иногда мне хочется быть такой, как вы.

Лесли удивленно подняла брови и повернулась к ней:

– Это в каком смысле?

– Вы сногсшибательно красивы, но я уверена, что вас никто не щиплет за попку в метро. Никто бы просто не осмелился! А что я? Моя внушительная грудь и полные бедра привлекают мужчин. Из-за этого некоторые принимают меня за девушку легкого поведения, а другие просто боятся.

Лесли отложила газету и усмехнулась:

– Мужчины вас боятся? Не может такого быть, вы же – ребенок!

Аурелия обиделась:

– Я, между прочим, уже замужем.

– За кем? За рыбками из Большого канала?

Обе рассмеялись. Молодой человек, проходящий в этот момент мимо, уронил свой журнал к ногам Аурелии. Он наклонился и поднял его, извинившись по-гречески. При этом он не отрывал от девушки восхищенного взгляда. Лесли улыбнулась и что-то ответила ему на его языке. Юноша смутился и покраснел, что было заметно на его смуглой коже даже под пышными черными усами. Он повернулся и пошел прочь, видимо, очень расстроенный.

– Что вы ему сказали? – поинтересовалась Аурелия.

– Да так… намекнула на его мамашу… Не думаю, что теперь до конца плавания мы увидим его, – завершила разговор Лесли, вновь взяв в руки газету и углубившись в чтение.

Аурелия лежала в каюте на кушетке с закрытыми глазами и напрасно старалась заснуть под монотонный плеск волн. Сон не приходил. Ее раздражали шершавые простыни. Но еще больше, чем жесткое белье, ей не давали покоя воспоминания о последнем дне, проведенном в Венеции. Ей мерещилась старая матрона с толстыми пальцами… Она шумно вздохнула и перевернулась на другой бок, отчего заскрипели все пружины старого матраса.

– Аурелия? Почему вы не спите?

– Нет ли у вас снотворного?

Лесли зажгла лампу на ночном столике.

– Better to talk.

Она откинула одеяло, подошла к Аурелии и присела рядом с ней на кушетку.

– Вы, наверное, думаете о вашем муже?

Аурелия приподнялась на локте и грустно кивнула в ответ. Англичанка продолжала расспросы:

– Вы жалеете о том, что оставили его?

– О, нет! Я его ненавижу!

Она почувствовала на плече прикосновение прохладной руки.

– Аурелия, you can trust me. Неужели все так серьезно?

– Мне стыдно признаться…

Она едва сдерживала рыдания, кусая губы. Лесли молча гладила ее по голове.

Потом Аурелия рассказала соседке все, что видела там, у канала Гвидечча. И чем дальше она рассказывала, стараясь не упустить ни одной детали, тем больше в ней возрастала злость. Лесли слушала ее, не перебивая. Она встала, чтобы закурить сигарету, и так и осталась стоять у стены. Ее стройный силуэт просвечивал сквозь тонкую ткань ночной рубашки благодаря свету ночной лампы. Ее лицо, погруженное в темноту, освещалось, когда она затягивалась сигаретой. Закончив рассказ, Аурелия с опаской взглянула на англичанку и была очень удивлена, когда услышала ее бесстрастный голос:

– Ну, а вы? Вас это возбуждало?

Девушка нерешительно ответила:

– Да…

– И вы стали ласкать себя?

– Да…

Лесли затушила сигарету, не докурив, и подошла вплотную к кушетке, где лежала девушка. Она склонилась над ней, почти коснувшись ее лица.

– Так вам понравилось наблюдать за этим по другую сторону зеркала?

Аурелия выпрямилась на кушетке, и простыня упала, обнажив ее по пояс.

– Да!

Англичанка стремительно, с кошачьей грацией, коснулась губами щеки девушки, потом присела рядом и так же быстро поцеловала ее в губы.

– Я… я не хочу… – неуверенно пробормотала Аурелия.

Лесли опять приблизилась к ней так близко, что девушка кожей почувствовала ее прерывистое дыхание.

– Relax… расслабься. Чего ты боишься?

Аурелия отодвинулась подальше.

– Я… не знаю… Я к этому не готова…