Мама провела рукой по волосам и посмотрела на часы на нашей новой модной газовой плите, которая выглядела совершенно неуместно в нашей потрепанной кухне. Но мамин тренер по здоровому образу жизни горячо расхваливал преимущества готовки на газовой плите, поэтому именно такую плиту установили сразу, как только мама вернулась с шоу.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила она.

Потрясенная неожиданным вопросом, я обернулась, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Особо никаких. А что?

– Может быть, нам стоит провести немного времени вместе? Мы могли бы пойти посмотреть новый фильм с Заком Эфроном, или поиграть в мини-гольф, или вместе пойти и сделать маникюр, как в те времена, когда я забирала вас из школы пораньше по пятницам. Что скажешь?

Одно из моих самых счастливых воспоминаний относилось к тем дням, когда мама позволяла нам прогулять последние часы школы, чтобы провести время вместе. Я помню, как мы уходили пораньше из школы в последнюю пятницу каждого месяца – «на прием», как расплывчато выражалась мама. Секретарь, наверное, думала, что у нас был вечный кариес, судя по количеству времени, которое мы проводили у зубного в те годы.

– Конечно, – сказала я, с трудом веря услышанному. Казалось, что кто-то вселился в мою маму и внезапно сделал ее покладистым человеком. Это, с одной стороны, действовало на нервы, но с другой – зажгло в моей груди искру надежды, которой я не чувствовала уже очень долгое время.

– Я посмотрю расписание сеансов, а потом мы можем пообедать вместе и, может, пробежаться по магазинам. Как тебе такой вариант? – спросила мама.

– Звучит отлично, – сказала я, улыбаясь. Это действительно был самый лучший план за весьма долгое время. – Пойду оденусь.

Я колебалась, выбирая, что надеть – мое любимое расклешенное платье с яркими розовыми и оранжевыми цветами или удобные джинсы и футболку. Затем, подумав, что в платье мне будет не так удобно развалиться на сиденье в кинотеатре, я уверенно остановилась на более удобном варианте. Заку Эфрону придется смириться с моим непринужденным, но удобным стилем.

Когда я снова спустилась вниз, то увидела на маме одно из ее старых зеленых платьев, которое она раньше часто носила. Но в этот раз она надела ремень, чтобы подчеркнуть талию. Я не видела, чтобы она надевала что-нибудь из своего старого гардероба с тех пор, как вернулась с шоу, и задавалась вопросом, а не совершила ли она ритуальное сожжение старой одежды в попытке стереть свой прошлый образ.

– Мне так нравится это платье, – сказала я. Мама повернулась кругом, подергав за эластичную материю.

– Оно не подчеркивает мою фигуру, – посетовала она, пытаясь потуже затянуть пояс.

– Но оно делает твои глаза выразительнее! Ты выглядишь действительно чудесно, – возразила я.

– Ну, надеюсь, ты меня больше в нем не увидишь. Мне нужно сбросить еще семь килограммов, чтобы снова влезть в мою нормальную одежду, – сказала она, проводя дрожащей рукой по волосам.

То же самое негодование, которое вспыхнуло во мне неделю назад, снова ожило, и я подумала, что могу просто взорваться от ярости. Моя мама, которая наконец снова выглядела здоровой впервые за долгое время, в одном из моих любимых платьев, бывшем для меня символом дома и нормальной жизни, пыталась обесценить его. Обесценить себя.

– Но это и есть твоя нормальная одежда, – с трудом сдерживаясь, возразила я, – это платье ты надевала на мой выпускной после средней школы и на показ первого фильма Эшли. Ты была такая красивая в нем.

– Я никогда не чувствовала себя красивой в этом платье, – отрезала она.

– Для меня ты была красивой в этом платье, – сказала я.

Мама помолчала несколько секунд, потом взяла ключи от входной двери.

– Ты готова? – спросила она, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, иду ли я за ней. Я торопливо закрыла дверь и скользнула на переднее сиденье нашего семейного внедорожника.

Мама никогда не выбрала бы такую машину. Если бы решение принимала она, у нас был бы практичный мини-вэн или компактная и более экономичная семейная машина. Но отец не позволил испортить ни свой семейный имидж, ни свою репутацию. Поэтому он выбрал нам самый большой, самый заметный черный внедорожник, какой только могли предложить дилеры. Обычно отец раз в неделю тщательно чистил и проветривал машину. Но с тех пор как он ушел, внедорожник собирал пыль и царапины и не получал в этом мире никакой заботы. Я иногда удивлялась, что мама до сих пор не избавилась от него.

Мы приехали на знакомую парковку еще до того, как закончились утренние сеансы. В торговом центре Спрингдейла было полно народу, приехавшего посмотреть кино на выходных, Мама припарковалась дальше, чем, скорее всего, было необходимо, но она всегда жаловалась на сложности маневрирования в нашем «звере» между машинами меньшего размера. И вряд ли я могла бы ее упрекнуть, ведь и свою Норму я нормально парковала с большим трудом – что уж говорить о громоздком внедорожнике.

Когда мы парковались, у меня в кармане зажужжал телефон. Сердце подпрыгнуло в груди – с вероятностью почти сто процентов это мой телефонный провайдер прислал сообщение о том, что у меня заканчивается интернет на телефоне на этот месяц. Да разве и могло быть иначе после того, как я сразу посмотрела целый сезон проекта «Подиум» на планшете, не подключаясь к вай-фай? Представьте себе мой ужас, когда я осознала, что не была подключена к нему весь день. Но сообщение оказалось от Джорджа, и от этого мои руки затряслись.

Джордж: Одному из моих учеников пришлось перенести занятие на вечер понедельника, так что я не смогу позаниматься. Извини за позднее предупреждение.

У вас бывало когда-нибудь, чтобы все ваши страхи полностью подтверждались в одном предложении? Я какое-то время смотрела на сообщение, прежде чем положить телефон обратно в карман. Похоже, я Джорджа серьезно напугала, и теперь его оценка по математике была под угрозой. Что бы сказал мистер Кавач, если бы знал, что я со своим спровоцированным кларнетом флиртом лично ответственна за снижение оценок Джорджа на этой неделе?

– Все в порядке? – спросила мама, придерживая рукой дверцу.

– Просто прекрасно, – ответила я, быстро вылезая из машины. Все что угодно, лишь бы не говорить с мамой о Джордже! – Пойдем наслаждаться видом сладенького Зака Эфрона.

– Почему ты так говоришь о нем? – спросила она, и легкая улыбка появилась у нее на лице. Кажется, первая улыбка, которую я видела у нее за миллионы лет.

– Потому что мы не стали бы платить по десять долларов с человека за то, чтобы разобраться во внутреннем устройстве жизни студенческих братств. Мы здесь, чтобы два часа без стеснения глазеть на мистера Эфрона.

Мама покачала головой, улыбаясь шире:

– О, Саванна Линн…

Мы почти дошли до входа, когда я услышала типичный звук шагов кого-то, кто осознал, что необходимо остановиться и поздороваться с моей мамой и, возможно, отнять десять минут нашей жизни на болтовню. Наша старая соседка Луис Гудман.

– Ким, это ты? – проскрипел голос Луис за нашими спинами.

Мама остановилась как вкопанная и заставила себя улыбнуться, прежде чем повернуться к вечно и чрезмерно восторженной Луис Гудман. – Луис! как приятно тебя видеть! – сказала она.

– Ну, вы только посмотрите! Ты чудесно выглядишь! – продолжала Луис, жестом показывая маме, чтобы она покрутилась. Та неохотно уступила, и я заметила, как легкий румянец залил ее шею и лицо.

– Я смотрела каждый эпизод шоу, – сказала Луис Гудман. – Не могу поверить, что ты проиграла тому парню, Дейву. Это несправедливо. Общеизвестно, что мужчины худеют быстрее женщин. Им надо было бы учитывать это!

– Я участвовала не ради победы, – сказала мама, – я просто хотела, чтобы мне помогли изменить мою жизнь.

– И как оно идет? У тебя личный тренер? Ты не подумываешь сама им стать, чтобы помочь людям в подобной твоей ситуации? – проскрипела соседка.

Я чувствовала, как мама опять замыкается в себе. Было видно, как она страдает из-за того, что при всех ее усилиях ей не удавалось сгонять вес так успешно, как она надеялась, потому что при всем том, что ее вынуждали делать на шоу, при постоянных выматывающих тренировках, каких ни одно тело не выдержит, такое изменение было нереалистичным. Такая быстрая потеря веса напоминала попытку утопить мяч под водой – тело не может удерживать мяч под водой вечно. В конце он выпрыгнет назад к своему естественному стабильному весу. И я не знала, будет ли мама когда-нибудь готова к тому, что ее мяч выскользнет из ее захвата.

– Я работаю над этим сама. У меня есть план, который мы составили вместе с моим тренером на шоу, и я следую ему, – сказала она.

Луис Гудман протянула руку и коснулась маминой руки. Мама отступила назад, но Луис, похоже, этого не заметила.

– Я горжусь тобой и всей твоей тяжелой работой. Думаю, оно того стоит. И быть не замужем в этом новом теле. Ты, должно быть, не знаешь отбою от поклонников. Завидую, – хихикнула Луис.

Мамино лицо осунулось еще сильнее. Она натянуто улыбнулась Луис Гудман, прежде чем взять меня под руку, что для нее было очень нетипично.

– Ну что ж, нам с Саванной пора в кино. Было приятно с тобой поболтать, Луис, – сказала мама.

– Так здорово, дорогая! Я бы хотела поболтать с тобой о твоих тренировках. Я знаю, Кал хочет, чтобы у нас был серьезный план к Новому году. Я тебе позвоню!

– Хорошая идея! – преувеличенно радостно ответила мама и помахала ей на прощание, прежде чем мы повернули к торговому центру.

Мы купили билеты и следующие два часа молча сидели в кинотеатре рядом друг с другом. Даже совершенно очаровательный Зак Эфрон не мог завладеть маминым вниманием. Ее глаза смотрели отрешенно, она словно находилась где-то в другой реальности и никак не реагировала на фильм, даже когда в конце его Зак Эфрон удивил интересующую его девушку театрально романтическим поступком и все это закончилось горячим поцелуем.

Когда пошли титры, мама вышла из подобия транса, в котором пребывала в течение всего фильма. Она взяла сумку, стоявшую у нее в ногах, и начала спускаться вниз по лестнице.

– А?

– Окончание. Тебе понравилось, как он закончился?

– А, да, конечно, – рассеянно пробормотала мама и ускорила шаг, направляясь к выходу из кинотеатра, так что мне пришлось серьезно поднапрячься, чтобы от нее не отстать.

– Куда теперь? – спросила я. – Обед? Маникюр? Магазины? Все вместе?

– Вообще-то я только что вспомнила, что мне нужно поработать. Извини, Савви. Думаю, нам надо ехать домой, – сказала она.

Робкая надежда на возможное счастье умерла, едва родившись. Мгновение нормального отношения и любви, которыми сегодня одарила меня мама, выстраивались один над другим, как деревянные бруски в игре «Дженга», и она только что вытянула брусок в самом слабом месте, заставив всю башню обрушиться вниз подобно карточному домику.

Я кивнула. Все снова вернулось на круги своя.

Глава 14

– Я тебе говорила, как рада тому, что у твоего парня оказались склонности к занятиям спортом? – спросила я у Грэйс, когда в следующий четверг после занятий мы входили в старшую школу Спрингдейла.

Было что-то сверхъестественное в том, чтобы идти по коридорам, не видя знакомых, пусть даже и немного раздражающих, лиц одноклассников вокруг себя. Мне даже не хватало привычного гвалта. Совсем чуть-чуть.

Бен был так добр, что одолжил нам свой пропуск спортсмена, который позволял заходить в спортивный зал после занятий, и мы вскоре должны были собственными глазами наблюдать предстоящую решающую битву между танцевальной и бейсбольной командами, каждая из которых считала, что именно она заслуживает это помещение для тренировок.

Мелинда Олдридж нам доверительно рассказала, что особенно достали последние выходки бейсбольной команды и они были готовы отстаивать свое законное право тренироваться в спортзале, особенно в связи с приближением домашней игры и отсутствием другого подходящего места для тренировок.

Хотя официально публику на тренировки не допускали, у нас было устное разрешение Мелинды понаблюдать за репетицией танцевальной команды. И если бы мы нечаянно забрели на тренировку бейсбольной команды, то это действительно была бы случайность, которую мы никак не могли предугадать.

Мы заглянули в окно спортивного зала, в уме придумывая самые хитроумные способы проникнуть туда незамеченными. Нам просто надо было дождаться идеального момента и войти в зал, когда нас никто не увидит.

– Пока мы все равно здесь… – прошептала Грэйс. – Мама заказывает ресторан для бала выпускников. Она сказала, что места в «У Луиджи» расходятся очень рано.

– Мудрый подход со стороны миссис М.

– Ты придешь с Джорджем, правильно?

– Э, да я вообще не уверена, что он будет в этом заинтересован.

– Что?! Не может быть! Что-то случилось? Ты мне чего-то не рассказала? – прошипела она, и ее шепот становился все громче, грозя постепенно перейти в крик. Вся школа могла теперь понять, что между мной и Джорджем что-то разладилось, и я теперь определенно была кандидатом на посещение Страны неразделенных чувств.