— Что ж, молодой человек, мы с вами здесь задержались, — сказал мальчику Лео. — Вашему отцу требуется отдых.

— Я отведу мальчика к няне, — вызвался Эдгар.

— Но сначала я должен поцеловать папочку, — сказал Энтони.

— Осторожнее, — остановил мальчика Лео, когда тот попытался вскарабкаться на постель.

Он приподнял малыша, чтобы тот мог чмокнуть графа в щеку.

— Ну вот, теперь все в порядке.

Как только Леопольд опустил Энтони на пол, мальчик заспешил к Хлое. Влез к ней на колени, поцеловал в щеку и обнял за шею. Джулиан заметил, что мальчик смотрит на него с удивительно взрослым выражением вызова в глазах. Его радость от той легкости, с какой Энтони принял его в качестве отца, немного омрачилась. Хотя Энтони не называл Хлою матерью, их связывали воистину крепкие узы.

— Крестные родители?! — в один голос воскликнули Уэрлоки, как только дверь за Энтони и Эдгаром закрылась.

— Почему бы и нет? Ведь вы фактически играли эту роль последние три года, — ответил Джулиан. — Я могу устроить это официально. — Он бросил на Хлою мрачный взгляд. — Но эту глупость с чудесными кудрями, безусловно, следует прекратить.

Хлоя театрально закатила глаза.

— Но Энтони же всего-навсего маленький мальчик. У вас еще будет время сделать из него настоящего мужчину. — Она перевела взгляд на камин и пробормотала: — Настоящего мужчину с прекрасными кудрями.

— Она это специально? — Джулиан взглянул на Леопольда.

— Нет, не думаю, — ответил тот. — Похоже, у нее само собой так выходит.

— Когда приступим к обсуждению нашего плана? — спросила Хлоя, глядя на мужчин с неодобрением.

— План уже начал реализовываться, — сказал Леопольд. — Граф останется у нас, и вскоре пойдут разговоры о его смерти. И надо, чтобы он оправился от ран и окреп.

— А что его кучер?

— Он был без сознания, если ты помнишь. К тому же находился слишком далеко, поэтому не мог видеть, как на его хозяина напали. Мы нашли карету и отогнали вместе с кучером в безопасное место. Мои люди проследили, чтобы с ним ничего дурного не случилось. В карете мы все перепачкали кровью, чтобы любому сразу же пришла в голову мысль об убийстве.

— Подсказка для Беатрис и Артура? — спросил Джулиан, хотя уже знал ответ.

— Совершенно верно, — кивнул Леопольд. — И первые слухи о вашей смерти уже распространились. Вам же теперь надлежит бросить все силы на то, чтобы выздороветь и окрепнуть.

— Ни на что другое я пока и не способен, верно?

— Не следует приуменьшать свои возможности. Ведь всего три дня прошло со дня нападения, когда вас изрезали ножом. Но в любом случае вы способны думать, милорд. Через день-другой я предоставлю вам всю информацию, какую сумел собрать, чтобы вы могли над ней поразмыслить.

— Информацию, не доказательства?

— Раздобыть доказательства немного труднее. Я не мог подобраться близко к вашему дому, как не мог проводить поиски на ваших землях. — Тут вернулся Эдгар, и Лео, покосившись на него, устроился на краю кровати. — Ваши слуги, милорд, не слишком разговорчивы. Показательно то, что язык за зубами они держат не из преданности Беатрис и сэру Артуру, а из страха.

— И я не давал им никакой надежды когда-либо освободиться от этого, — проворчал граф. — Сначала я был одержим и слеп, а потом замкнулся, погрузился в свое несчастье. — Джулиан не скрывал недовольства собой. — Мелвин работал в конюшнях Колинзмура, и мне сказали, что он якобы уехал искать лучшей доли в Колониях.

— Кажется, их теперь называют Америкой, — заметил Леопольд с улыбкой, но тут же нахмурился и заявил: — Мелвин давно уже мертв — у меня нет в этом сомнений. Вероятно, ему стало что-то известно, и они знали, что он предупредит вас. К несчастью, мы не нашли штольню, о которой слышала Хлоя. Но она считает, что именно там следует искать его труп.

— Повитуха тоже куда-то исчезла после обмена младенцев, — добавила Хлоя.

— Кому-нибудь еще из членов моей семьи угрожает опасность? — спросил Джулиан.

— Вашей матушке и сестрам ничто не угрожает, — ответил Леопольд. — Они не представляют опасности для вашей жены и для дяди. Ваш младший брат Найджел тоже в безопасности. И немудрено, ведь он сейчас в Канаде с нашими войсками. Когда началась эта смертельная игра, я написал одному из своих тамошних родственников. С тех пор Найджел под охраной. Хотя недавно я получил известие — якобы вашему брату надоела военная служба и он подумывает о том, чтобы выйти в отставку и вернуться домой. Он непременно так и поступит, когда узнает о вашей смерти. И это обстоятельство также вынуждает нас поторопиться и перейти от ожидания к активным действиям.

— Вы, похоже, уверены, что ваш родственник сможет защитить Найджела. Но если мой дядя действительно поверит, что меня нет в живых…

— Не беспокойтесь, — перебил Леопольд. — Мой родственник сможет уберечь его. Когда ваш брат выйдет в отставку и отправится домой, мы будем его охранять. А если потом мой родственник пожелает вернуться в Канаду, то мы возьмем охрану на себя. Повторяю, милорд, не беспокойтесь. Мой двоюродный братец обладает удивительным чутьем распознавать тех, кто представляет угрозу.

Перехватив скептический взгляд графа, Леопольд усмехнулся и заявил:

— Все, что я сказал вам, милорд, — чистейшая правда, поверьте мне. Никто даже близко не сможет подойти к вашему брату.

Граф спорить не стал, хотя и не очень-то верил собеседнику. Он вдруг почувствовал, что на него навалилась ужасная усталость, и в дальнейшем не принимал участия в разговоре, хотя речь шла о спасении его жизни. Вскоре Уэрлоки удалились, а Эдгар задержался у постели друга. Джулиан улыбнулся ему и пробормотал:

— Ну, что скажешь?

— Скажу, что ты вполне можешь им доверять, — ответил Эдгар.

— Я был бы неблагодарным негодяем, если бы не доверял им, — сказал Джулиан. — Я в неоплатном долгу перед ними. И не только потому, что они спасли от смерти моего ребенка и меня самого, но и потому, что оберегали моих близких, пока я предавался пьянству и блуду.

Эдгар похлопал друга по здоровому плечу:

— Не бичуй себя, Джулиан. От таких испытаний, что выпали на твою долю, люди часто теряют разум.

— Проклятие, я стал никчемным идиотом, ничтожеством, — продолжал граф. — Но теперь я сыт этим по горло. Как сказал Леопольд, пора кончать эту игру.

— Да, верно. Хотя бы ради этого ребенка. Смышленый парень. — Эдгар провел ладонью по подбородку. — Знаешь, хотя Энтони и называет мисс Уэрлок Коуи… Боюсь, им будет трудно расстаться.

— Да, знаю. — Джулиан с трудом подавил зевок. — И будет так же трудно объяснить, откуда у меня вдруг взялся наследник.

— Не беспокойся. После того как мы победим твоих врагов, вся правда выйдет наружу. Обязательно выйдет. И тогда тебе не составит труда все всем объяснить.

— Да, конечно. Но скандал ужасно огорчит моих сестер и мать. А сейчас они начнут оплакивать меня, поверив в мою смерть.

— Пусть лучше так, чем погибнет кто-то из вас — ты, Найджел или ребенок. Отдохни, Джулиан. Тебе нужно набраться сил перед борьбой. Скоро мы с Леопольдом предоставим тебе всю информацию, собранную о Беатрис и твоем дяде.

— Господи, помоги мне. Как мог я оказаться таким идиотом, таким слепым глупцом?

— Повторяю, не бичуй себя. Прелести Беатрис способны очаровать любого мужчину. Даже я испытал это на себе. Но я не верю, что твой дядя до такой степени слеп. По правде сказать, я считаю, что они с Беатрис стоят друг друга.

Эдгар подмигнул приятелю и направился к двери. У порога обернулся и добавил:

— Очень скоро они получат по заслугам, я в этом нисколько не сомневаюсь. Проглоченные Чудовищем.

Джулиан кивнул и тоже улыбнулся, устраиваясь поудобнее. А потом ему вдруг пришло в голову, что он не совсем солгал сыну, когда сказал, что потерялся. Во многих отношениях это так и было. Да, он действительно потерялся. Тоска, уязвленная гордость и отчаяние увели его в непроглядную тьму, в которой он заплутал, заблудился. Но теперь-то он наконец вышел на солнечный свет и освободился от всего этого. Остались рубцы и раны, которые, как он опасался, никогда не заживут, но все же он был готов снова встретиться лицом к лицу со своими бедами. И теперь у него был сын, которого следовало сберечь и вырастить, — именно это и придавало смысл его жизни.

Уже погружаясь в сон, граф с удивлением подумал: «Но почему же меня постоянно преследует образ этой маленькой дерзкой женщины с темно-синими глазами?»


Глава 3


— Будь они прокляты… — проворчал Джулиан, уронив на колени бумаги, которые принес Леопольд, и снова откинулся на подушки.

После полноценного ночного сна он решил, что достаточно отдохнул и окреп, чтобы воспринять еще более страшную правду, но теперь такой уверенности у него уже не было.

— Вы полагаете, все было именно так задумано с самого начала? Считаете, что я сразу стал всего лишь пешкой в их игре?

— Да, возможно, — ответил Лео, сидевший на стуле рядом с кроватью. — Простите, что задаю столь личный вопрос, но все-таки… Скажите, ваша жена до свадьбы была девственницей?

— Думаю, что нет. — Джулиан почувствовал, что краснеет. — Видите ли, у меня не было большого опыта, когда я женился. То есть я никогда не спал с девственницами. Наверное, и не стал бы, если бы такая мне попалась. Не вижу никакого удовольствия в том, чтобы обесчестить глупую, наивную девушку. Что же касается Беатрис… Все, что я потом узнал о ней, заставляет меня думать, что она притворилась невинной. Одна женщина в борделе как-то раз рассказала мне о том, как хорошо зарабатывала, разыгрывая из себя девственницу, пока не достигла того возраста, когда ей перестали верить. Так вот, история этой женщины заставила меня вспомнить о поведении Беатрис в нашу первую брачную ночь. Она вела себя примерно также, как эта дама из борделя. Мне тогда ужасно хотелось спросить ее, не обучала ли своим трюкам красивую молодую леди, мою жену, но я так и не смог. Не смог, потому что услышать ее ответ боялся, — почти шепотом добавил граф.

— Да, я вас понимаю, — кивнул Леопольд.

— Я просто струсил, — проворчал Джулиан.

— Может быть, и так. Но такую трусость проявили бы большинство мужчин. Предательство жены больно ударило по вашему самолюбию, и вы не хотели услышать еще об одном. На вашем месте я бы тоже не захотел услышать ответ. Что же касается вашего дяди, то я почти уверен: он выбрал Беатрис в союзницы только потому, что она ваша жена.

— Да, вероятно, — согласился граф. — Между прочим, из этих бумаг следует, что они пытались упрятать меня в долговую тюрьму.

— Совершенно верно, — кивнул Лео. — Вы ведь понимаете, зачем им это понадобилось?

Поднявшись на ноги, он потянулся и начал мерить шагами комнату.

— Думаю, что понимаю, — проворчал Джулиан.

— Из того, что я увидел и узнал, — продолжал Лео, — можно сделать вывод, что большая часть ваших земель не тронута и находится под хорошим присмотром. Похоже, парочка, сознает, что должна заботиться о вашем имуществе, если хочет, чтобы у них не переводились деньги. Правда, некоторые из ваших земель не в таком идеальном состоянии, но, очевидно, Беатрис и Артура эти владения не интересуют. Поэтому они совсем их запустили и деньги в них не вкладывают. Поскольку же слухи о вашей смерти уже распространились, в обществе зашептались — мол, кое-какая часть собственности, не включенная в майоратное наследование, вскоре появится на рынке.

Тут Джулиан не выдержал и разразился проклятиями. Дождавшись, когда он умолкнет, Лео продолжал:

— Но распродать вашу собственность сразу не получится, так как нет доказательств вашей смерти.

— Мой наследник — Найджел, а не дядя, — заявил граф. — К тому же я изменил свое завещание, оставив жене весьма скромное содержание. Сначала я хотел лишить ее всего, но потом решил, что возникнет слишком много вопросов, ответы на которые поставят моих близких в неловкое положение.

— А до этого, смею предположить, она имела значительную часть, причитающуюся вдове, не так ли?

— Да, которая включала кое-что из недвижимости. Но эту недвижимость нельзя было бы продать без согласия нового графа.

— Который в Канаде, — с усмешкой заметил Лео. — И если бы ваш дядя смог показать, что вы дали ему право распоряжаться вашим имуществом или сделали его своим душеприказчиком…

— Я ничего подобного не делал! Никогда не наделял его никакими правами и полномочиями. Но это, безусловно, не означает, что он не может заявить, что имеет подобные полномочия. — Джулиан поморщился. — Что для такого человека какой-то мелкий подлог?

— Да, конечно. Он также может оспорить ваше завещание, сославшись на то, что оно было сделано в приступе гнева. Может придумать еще какой-нибудь предлог. Следовательно, нам нужно найти способ помешать ему.