Маргарита Южина - Есть ли жизнь без мужа?

– Зачем? – наивно вытаращилась Женька.

– Из зависти! – плевалась злобой Лада. – Павел! Так и знай! Я здесь не останусь!

– Успокойся, никуда я не пойду, и никто тебя из зависти не грохнет… Сейчас позвоню, отпрошусь… – вздохнул мужчина.

– Это еще зачем? – насторожилась дамочка. – Это еще почему ты должен отпрашиваться?! Что значит – отпрошусь, когда… когда надо зарабатывать деньги!!!

– Все!! Иди ставь чайник!! – прикрикнул на жену Павел и сам полез в красивый лакированный комод.

Возмущенная женщина выскочила из комнаты, а Павел достал чистое постельное белье и бросил на диван.

– Вот, расстилайте, – кивнул он Жене. – Потом еще поговорим.

Та благодарно кивнула и затравленно спросила:

– А можно… можно мне умыться? На такое белье ложиться, а мы почти сутки в поезде…

– О боже! Они еще и в поезде катили… – вздохнул мужчина и крикнул женщине: – Лада, приготовь ванну!

Лада появилась в дверях уже одетая в длинное красивое пальто молочного цвета, обмотанная длинным пушистым шарфом, и с вызовом сообщила:

– Я ухожу! Не привыкла в таборе околачиваться! Разбирайся сам со своей «семейкой»! Но запомни! Тебе это будет очень дорого стоить! Оч-чень!! Ты меня знаешь!

И она так хлопнула дверью, что Женька испуганно присела. Мужчина постоял секундочку, а потом накинулся на Женьку:

– Ну и что стоим, мамаша?! Я же сказал – идите в ванную, пока малыши спят, а потом в кухню!.. Дети-то давно ели?

– Я их только что покормила, – вжала голову в плечи мать.

– А сама?

– И сама ела, что вы! – быстро закивала Женя, глотая слюну. – Спасибо…

Потом она торопливо юркнула в ванную, а угрюмый Павел подошел к коляске и долго пялился на спящих близнецов.

– Надо же… и как только они получаются такие одинаковые?

Когда Женя вышла из ванны – свежая и порозовевшая, ее стан туго обматывало огромное полотенце – прямо от шеи и до коленок. Таких изысков, как банный халат, у нее отродясь не водилось, а все домашние халатики сожрал огонь.

– Садитесь, – буркнул Павел. – Как вас звать-то?

– Меня – Женя. А там в коляске Данька и Санька. Данька – это тот, который… ой, да вы все равно не различите, – махнула рукой Женя, все еще толкаясь возле двери, – она не знала, как ей в таком наряде садиться за стол.

Видимо, этот Павел уже что-то сообразил, потому что поднялся, ушел в комнату и вернулся с чистой, большой футболкой.

– Оденьтесь, – подал он ей.

Женя была ему крайне благодарна, что он не принес ничего из гардероба своей гневной супруги, снова юркнула в ванную и уже через секунду предстала в новом обличии. Футболочка была чуть выше коленей, и Женька вообще выглядела в ней подстреленным воробьем. Она робко присела за стол, чтоб не сверкать голыми коленками, и твердо себе пообещала ни к чему не притрагиваться – ей же сказали – надо поговорить.

– А теперь расскажите мне, как это вас с детьми забросило в наш дом, – серьезно смотрел на нее Павел. – Кстати, можно есть и разговаривать. Я, конечно, не шеф-повар «Астории», но яичница вполне съедобна. Берите сыр, колбасу… Рассказывайте.

Женя сначала робко, потом смелее начала говорить. И по мере того, как увереннее шевелился ее язык, быстрее мелькала и вилка.

– У нас ведь что случилось… – доверчиво говорила она. – Мы же с Пашей решили, что он поедет зарабатывать деньги на квартиру. Он поехал, а у нас дом сгорел!

– А Паша – это, как я понимаю, ваш муж? – переспросил хозяин.

– Ну конечно. Нет, давайте я вам все с самого начала расскажу.

И Женька стала рассказывать. И чем больше она говорила, тем больше хмурился мужчина. К концу рассказа он и вовсе поднялся к форточке и закурил.

– Ну и все, – закончила рассказ Женька.

И только тут сообразила, что уже давно съела всю яичницу, смела нарезанную колбасу и не оставила ни одного кусочка сыра. Она аккуратненько отодвинула пустые тарелочки на край стола: вдруг хозяин не догадается, что это она слопала…

– Значит, вашего супруга зовут Добрович Павел Ульянович… – с пятки на носок перекатывался этот Павел. – Странно, я всегда считал, что у меня в нашем городе нет полных тезок.

– Мне так и сказали, – кивнула Женя. – Я поэтому сюда и заявилась…

– А в паспорте вашего благоверного какая прописка стояла? – обернулся к ней новый Добрович.

Женька вдруг встрепенулась и кинулась в комнату, вроде как заворочались малыши. На самом деле она точно знала – мальчишки проснутся не раньше десяти утра – парни любили поспать. Ей просто стыдно было признаться, что паспорта своего гражданского мужа она не видела.

– Ну? – раздался тихий голос за спиной, и Женька вздрогнула от неожиданности. – Чего вы детям спать мешаете? Спят они…

– Ага… – растерянно мотнула головой Женя и поплелась обратно на кухню.

– Так что с паспортом? – теперь уже Павел смотрел на нее напряженно.

– Вы знаете, – дернула головой Женька и даже хотела эдак лихо закинуть ногу на ногу, но футболочка была коротковата. – Я никогда (!) не лазила по карманам своего мужа! Вот такой у меня супружеский принцип! Никогда!

– А сам он вам, что же, не показывал?

– Он мне показывал… только не паспорт, – стушевалась Женька. Она понимала, что мужчина прав, и поэтому изворачивалась как могла. – Ой, да зачем мне на его паспорт было смотреть. Поверьте, ему есть что показать и без этих корок!

– Охотно верю, – хмыкнул Павел. – Однако, если бы вы поменьше пялились на его прелести, а побольше в документы!..

– И что бы я такого увидела в этих документах?! – вскинулась Женя. – Между прочим, я не какая-то бумажная крыса! Для меня прежде всего – человек!

– Вот-вот, и если бы вы немного лучше к этому человеку присмотрелись, то наверняка заметили бы, что он никакой и не Павел Добрович!

– А кто? – ехидно прищурилась Женя. – Сеня Чудозвон?

– Скорее всего, – кивнул Павел. – Аферист ваш Павел!

– Да… да как вы смеете?! – вскочила Женька. – Он!.. Он… столько со мной жил! Зачем аферист?! Аферисты всегда к тем приходят, кто богатый! А у меня… вообще ничего! Домишко только деревянный, да и тот теперь сгорел… А он догадывался, что дом развалится! Потому и уехал…

– И я про то же!

– …Деньги зарабатывать! – не могла успокоиться Женя. – И вообще! У нас дети! Он их так любил!.. Даже на руках носил, только путал все время. А потому что они близнецы, их все путают!

Павел с жалостью смотрел на раскрасневшуюся девчонку.

– Ну чего их путать… – тихо проговорил он. – Один… веселый такой, руки нараспашку. А другой даже спит серьезно, бровки нахмурил, ручки в кулачки сжаты… Грозный такой…

– Это Санька… – улыбнулась Женя. – Он не грозный, он… умный.

Павел хотел еще что-то спросить, но не успел.

В это время со стороны еще одной комнаты, как потом выяснилось – спальни, раздался звонкий шум, потом скрип кровати, а потом чей-то мужской голос занудил на всю квартиру:

– Ладушка-а-а… Я уже здесь, твой медовый пря-я-я-яник!

У собеседников на кухне вытянулись лица. Женька откровенно испугалась, а на лице Павла было написано самое искреннее удивление. А между тем голос уже капризно верещал:

– Ну сколько можно плюхаться в душе, Ла-ада? Сейчас вернется с работы твой ревнивый крейзи, и мы опять еще долго не увидимся! Я тебя жду-у-у!

– А что такое «крейзи»? – шепотом спросила Женька.

– Сумасшедший, – сквозь зубы процедил Павел.

– А-а, это значит дурак, да?

– Еще какой… – гневно засопел Павел, шумно поднялся и двинулся на голос.

Женя бесшумно поспешила за ним. Перед ней и, надо думать, перед глазами Павла Добровича открылась, что называется, картина маслом! На бело-розовых облаках постельного кружева в тапках и фиолетовом плюшевом халате возлежал лысоватый мужчина. В одной руке у него была баночка пива, а другой он нетерпеливо шлепал по подушке, рядом с собой. Завидев вошедших, мужчина издал какой-то гортанный звук, а потом тупо спросил:

– А… где Лада?

– Лада? – слишком ласково спросил Павел Добрович. – А она сегодня в ночь работает, разве она не сказала?

– А… мм… нет… – осторожно покачал головой прихожанин и медленно стал подниматься с кровати.

– Да вы лежите, лежите… Я тебя сейчас прямо так вышвырну!!! С балкона!! Чтоб ты у меня летел сизым голубем!!! – зычно заревел Добрович и бросился на несчастного гостя.

Тот лихо вскочил и кинулся к балкону.

– Ну почему же сразу и голубем?!. Ой-й!! Я сам!!. – хотел было удрать «медовый пряник», но «крейзи» уже перекрыл путь к отходу. – Не смейте меня бить!! Я инвалид! А никакой не голубь!!!

– Да я уже понял!! – носился за прытким ловеласом Добрович, сшибая все на своем пути. – Значит, я на работу, а ты!!.

– Учтите!! – пронзительно визжал мужчина, прыгая по кровати к двери. – Я потом не приму ваших извинений!! Ай!.. Ладочка просто делает мне массаж!!!

– Я тоже тебе сделаю!!! Массаж!! – ревел разъяренный муж.

Мужчина в плюше, высоко подпрыгивая и шлепая тапками по пяткам, уже унесся в прихожую и там застрял с замком. Добрович в два прыжка очутился рядом, и Женька поняла, что сейчас случится непоправимое. Могучий Добрович в ярости придушит этого тушканчика, и все. В самый последний миг она прыгнула Добровичу на спину и повисла на ней всем своим бараньим весом. Тот отшвырнул ее, будто тряпку. Кинулся к двери, но время уже было упущено – соседняя дверь, звонко щелкнув, спрятала хозяина от возмездия.

– М-м-м-м… – промычала Женька, крепко треснувшись о косяк. – Вот черт…

Добрович повернулся, ничего не понимая. В это время в комнате раздалось хныканье – мальчишки к такому шоу не привыкли и теперь сонно поскуливали.

– Даня, я здесь… – крикнула Женя, поднимаясь с пола.

У Добровича по щекам разлился неровный румянец. Он ловко поднял Женю с пола и даже пригладил ей волосы.

– Ты это… прости, а? – виновато глянул он исподлобья. – Не сдержался… А ты тоже! Чего на спину-то кидаешься? Прямо как кошка!

Женя тихонько качала коляску с детьми, и отвечать Добровичу ей было некогда. «Крейзи» мучился угрызениями совести.

– Ба-ай, бай, баю-бай, спи, мой Даня, засыпай…

– Слушай, – подошел к ней Добрович. – Ну как он заснет-то!

– Да тише вы! – зашипела на него Женя. – Только парень успокоился…

– Я говорю – как он заснет-то, – зашипел рядом Добрович. – Они ведь здоровые уже, а коляска… Она, конечно, тоже здоровая, но им все равно тесно!

– И чего? На пол их, что ли? – не поняла Женя.

– Давай их на кровать перенесем. Они не упадут?

Класть мальчишек на кровать Женя не хотела. В коляске как-то… роднее.

– Ну чего детей мучаешь? Давай я им новое белье постелю, чего ты…

Видно, господин Добрович считал себя очень виноватым, потому что опять полез в комод, вытащил кучу простыней и позвал Женю.

– Иди постели им как надо. Вот эти старые простыни можно использовать вместо пеленок…

– Да у нас памперсы есть… – смущенно улыбнулась Женя. – Мы когда уезжали, мне на работе девчонки целую кучу подарили. Как знали, что пеленки стирать негде будет.

– Ну, ты это… бросай эти свои заграничные штучки, – насупился Павел. – Я вот видел по телевизору, что все время находиться в памперсах очень вредно. Так что снимай, пусть парни отдохнут! Мы вот без всяких памперсов выросли!

Женька только фыркала, глядя на переменившегося Добровича. Она быстренько расстелила простынки и вдруг тревожно спросила:

– А ваша… жена придет, знаете, как ругаться будет. Она из-за ковров как ругалась, а тут – кровать!

– Не бойся, – заиграл желваками Добрович. – Сегодня она не будет ругаться, можешь мне поверить.

– А-а, значит, у вас часто так, да?

– Да ты что – издеваешься?! – вскинулся Павел. – Ты что же думаешь, у нас здесь такие «американские горки», да? Да если бы я раньше знал!!! Вот блин! Ладно, давай мальчишек укладывать.

Женя с удовольствием оглядела огромную кровать – как здорово! Сегодня они могут спать здесь втроем, и им не будет тесно! Надо принести молока в бутылочках и поставить ночник, чтобы рукой можно было…

– Куда его? – уже стоял возле нее Добрович, а на руках бережно держал спящего Даньку.

– Вот сюда, только подушками надо обложить, чтобы ночью не упал…

Пока она укладывала Даньку, Добрович уже тащил второго близнеца.

– Саньку подальше положи, чтобы руками друг друга не доставали… – посоветовал Добрович, и Женька удивленно вскинула брови – он был первым, кто не спутал малышей. – И чепчики сними, здесь тепло…

А потом Павел пристально посмотрел на Женю и прошептал:

– И сама ложись. Тоже намоталась, наверное. А завтра придумаем, как твоего героя искать.

Женька счастливо кивнула, и Добрович вышел.

Ей казалось, что уж сегодня она уснет еще до подушки, однако сразу уснуть не получилось. Потом вдруг Женя услышала, как зашлепала входная дверь, и снова послышался голос Лады.