– Роман! Что ты ее слушаешь?! Ну какой «Мерседес»? – накинулась на хлопца старушка. – Девица, вышвыривайтесь немедленно!

И тут Женька обозлилась:

– Сейчас я вообще отсюда никуда не выйду! Вызывайте милицию! Они приедут, и я скажу!

– Что ты скажешь? – усмехнулась Лада. – Я просто сделаю заявление, что ты незаконно заняла мою квартиру!!

– А я… – сощурилась Женя. – А я скажу, что законно! Скажу, что мы… с Павлом Ульяновичем собираемся пожениться!

Женька даже сама удивилась своей наглости. Но Лада ни на минуточку ей не поверила:

– Я тебя умоля-я-яю! Пожениться! Я скажу, что ты ворвалась ко мне в дом, пока меня не было, и занимаешься воровством. Кстати, а где мое бриллиантовое колье?!

Она вдруг кинулась в какой-то шкафчик, порылась там и торжественно сообщила матери:

– Мам! Ну я так и знала! Она сперла мои бриллианты!! Помнишь, колье у меня было – нету!

– А какие ж? – не поняла мать. – Это те, которые из чешского стекла? А я тебе давно говорила, они к моему бархатному платью больше подходят… – проворчала старуха, а потом еще звонче крикнула на парня: – Ну, ты чего примерз?! Гони эту саранчу в шею!!!


Женька даже не хотела вспоминать, как их с мальчишками выставили на улицу. Хорошо, что она умеет быстро одевать детей, а так бы на осенний холод раздетыми…

Теперь она сидела во дворе этого дома, а в удобной коляске мирно посапывали малыши. Они напугались криков, наревелись и успокоились только на улице. И им совсем не было никакого дела до забот матери. А заботы у Женьки намечались серьезные – ночью надо было где-то ночевать…

Осенью и без того рано темнеет, а сейчас уже времени было больше девяти. И никакой надежды… Еще час мальчишки проспят в коляске, а потом? И подъезды, как назло – куда ни сунься, все за железными дверьми. Женька и сама не заметила, как по ее щекам покатились слезы.

– Н-ну что за нафиг! – раздался рядом с ней пьяненький счастливый голосок, и на скамейку возле Женьки рухнул хорошо одетый молодой мужчина, в распьянецком состоянии. – Я грю – что за невезуха, а?

И мужчина по-свойски толкнул Женю в бок.

– Вот слышь, как только у меня радость, обязательно ка… какая-то зараза вс-с-се испортит! Ну че ты носом крутишь, я ж тебе грю! Прикинь! Мне сёдня премию дали! А жена Маруська не знает! Так я ж ее пропил! В у-до-воль-стви-е! Настррры-ение – взлет! А какая-то зараза… вот она все испортила! Все!

Женька посмотрела на мужчину и спросила по инерции:

– Какая зараза?

– Так жена ж! – возмущенно ответил мужчина. – Она меня выгнала! Скызала – протрезвеешь – прррьходи! А де я тррзветь буду?.. Слушай, добрая душа, пойдем к тебе, протрезвеем, а?

Женька невесело хмыкнула:

– Ко мне некуда. Меня вот только что саму выставили. Да я-то ладно, но вот они… – Женька кивнула на коляску.

Мужчина легкомысленно махнул рукой.

– Ай, да ну их всех! Давай тогда я тебя, это, спасать буду. Пойдем ко мне. Прикинь – мы ко мне являемся, такие модные – с детями, все как положено. А моя Маруська… Ха!.. Она ж помрет!.. А я ей так – примай! Мы тута жить будем! Не, ты не бойся, это я за себя постоять не могу, а за тебя… тоже не могу. Вышвырнет она меня вместе с тобой. А тебе волосья выдернет… Надо попробовать, вдруг не выдернет, тогда хоть ребятня в тепле поспит. А тебя какая зараза выставила?! А пойдем к тебе! Воевать!

– Нет, – задумчиво помотала головой Женька. – Из меня вояка… Мне надо на вокзал, я домой поеду, в Рубинск.

– А давай я позвоню на вокзал! – охотно предложил мужчина. – У меня это легко…

Он выудил из кармана телефон и стал набирать какие-то номера. Дозванивался он долго. Настолько долго, что даже чуть протрезвел. В конце концов торжественно сообщил:

– Значит, поезд до Рубинска отходит… тэ-э-к… А он только что отошел. И завтра во столько же пойдет, в двадцать один тридцать… Э! Ты че? Ты ревешь, что ли?

Женя и впрямь уже не могла удержаться, но хлюпать носом перед незнакомцем не хотелось. Она быстро утерла нос рукавом и с вызовом глянула на мужчину.

– Ничего я не реву. Я думаю. Ночевать-то где-то надо…

– Вот дурень ты, девка, – незлобно фыркнул мужчина. – Я ж тебе с самого начала сказал – у меня премия незапланированная! Я ее пропил! Но не всю! Немножко оставил. Хотел жене подарок сделать, ну и напился! Нет, я не такой подарок хотел, но… Да и фиг с ней! Теперь придется совершить подвиг на ее деньги. Короче. Сейчас едем в гостиницу, снимаем тебе номер на сутки, а завтра ты спокойно уезжаешь! Тебе даже не надо за билетом ездить – позвонишь, и привезут. Сейчас такая служба есть.

У Женьки сверкнули глаза. Нет, а ведь в самом деле! Конечно, на долгое жительство в гостинице ее денег не хватит, но сутки-то она себе позволить может! И главное: Никому! Ничего! Не обязана!

– Ну давайте же! Чего вы тут сидите?! Пойдемте же в гостиницу! – заторопила она мужчину.

– Во! Это я понимаю! – радостно воскликнул мужчина. – Токо ты это, возьми меня под ручку, чтоб все как полагается. Страсть до чего люблю с красивой фифочкой прошвырнуться!

Гостиница оказалась совсем недалеко, им пришлось пройти всего два квартала. Над стеклянными большими дверями горела неоновая вывеска, а за окнами тепло разливался свет.

– Ты не бойся, я заплачу… – похлопывал по руке Женьку незнакомец, возомнивший себя спасителем. – Это хорошая гостиница, самая дешевая в городе, я здесь…

– О-паньки! – раздался рядом с ними звонкий девичий голос. – Гошенька! Собственной персоной!

От дороги к ним подходила раскрашенная девица в слишком откровенном наряде – юбочка девицы скорее напоминала толстый ремень, а в распахнутой курточке виднелось огромное декольте блестящей кофты.

– Гоша! Сокол мой, а кого это ты себе на руку навесил?! Еще и с детями! Никак опять женился? – и девица беззастенчиво уперлась в Женьку раскрашенными глазищами.

– Я пойду спрошу номер, – торопливо отцепилась от руки Гоши Женька и потолкала коляску в стеклянные двери.

Там ее ждала неудача – мест не было.

– Девушка, ну хоть на одни сутки, а? – уговаривала работницу гостиницы Женя. Но та только равнодушно разводила руками.

– Нет мест, надо было заранее побеспокоиться.

– Ну… вы хоть адреса других гостиниц дайте, – попросила Женя.

– У нас не справочное бюро, мы адресов не даем. Приходите завтра, может, что-то и будет…

– Да иди ты… – в сердцах буркнула Женька и выкатила коляску из холла.

В конце концов, еще не все пропало. Сейчас она остановит такси, спросит у таксиста, а уж они-то все знают.

– Мест нет? – подошла к ней девушка, которая кинулась к незнакомому Гоше. – Сейчас полночи проездишь. А чего ты с детьми на улице?

– Получилось так… – буркнула Женя.

– Ага, понимаю, – фыркнула девица. – Муженек бросил, а ты его сюда ловить приехала, да?

Женька на нее покосилась:

– Чего это ловить? Много я с ними поймаю! Просто… у нас дом сгорел…

В это время заворочался Санька. Может, подмерз, а может, и еще чего. Женя взяла его на руки и тихонько покачала.

– Слушай, а ты не знаешь, как до другой гостиницы добраться? – спросила она.

– Да забудь ты про эти гостиницы… – вздохнула девица. – Все нервы вымотают, а потом окажется, что именно сегодня у них заняты все места. Но если ты хочешь в лю-ю-ю-кс!..

– Мне уже все равно, у меня мальчишки мерзнут, я и в люкс согласна…

– Если бы ты знала, сколько это стоит! – фыркнула девица и решительно ухватилась за коляску. – Ладно. Пойдем. Меня, между прочим, Алиской зовут. Алисой! Ты ложи парня-то, а то все руки оторвутся, я-то знаю.

Они прошли по светлому проспекту, потом еще долго пробирались через всякие дворы, по каким-то маленьким тропинкам, а затем свернули в переулок со старыми пятиэжками.

– Ну наконец-то… – пыхтела Алиса. – На тачке бы за десять минут доехали, но разве такую карету куда сунешь! Давай, нам во второй подъезд…

– А куда мы? – на всякий случай спросила Женя.

– Как куда? Ко мне, – удивилась девица. – Из-за тебя сегодня, правда, вся работа насмарку, но… сочтемся.

Коляску втаскивали на второй этаж вдвоем, и Женя даже не чувствовала веса. Ей хотелось только скорее добраться хоть куда-нибудь, чтобы раздеть малышей и уложить их в теплую постель. И чтобы уже никаких криков, скандалов, чтобы уже спокойно уснуть…

Возле железной, коричневой двери Алиса коляску опустила.

– Все. Теперь тихо, – прошептала она и полезла за ключом.

Еще минут пять, и громоздкая коляска стояла в маленькой прихожей двухкомнатной хрущевки.

– Вот здесь мы и живем, – негромко проговорила Алиса. – Раздевайся.

Женя скинула курточку и осторожно огляделась. Квартира хоть и была старой, но включала в себя две раздельные комнаты, одну большую, а другую чуть поменьше, но тоже достаточно просторную. И вот в большую комнату теперь на цыпочках проходила Алиса.

– Вот скотина, а? – злобно прошипела она. – Ну, гадина, убью…

Женя насторожилась.

– Да ты-то чего напыжилась? – обернулась к ней новая знакомая. – Это я про старуху нашу, соседку. Прикинь, такие деньги ей плачу, чтобы она здесь ночевала, а старая жаба все равно у себя спит! Только под утро приходит…

И Алиса склонилась над большущей кроватью.

К слову сказать, обстановка в квартире была довольно непривычной. У хозяйки отчего-то имелось две спальни и ни одной гостиной. В большой комнате – прямо посредине – стояла массивная кровать, сплошь покрытая дешевой позолотой и украшенная тяжелым, пыльным балдахином. Еще одна кровать, поскромнее, стояла в комнате поменьше. Женя сама видела в открытую дверь. И вот теперь Алиса кого-то рассматривала на большой кровати.

– Ой, – усмехнулась Женя, подойдя ближе. – Это твоя дочь, да?

– Ну а кто же… – нежно улыбнулась новая знакомая. – Кристина. Ей два годика только исполнилось. Прикинь, соседке деньги плачу, чтоб та с ней ночевала, а старуха все равно удирает. И главное, деньги-то берет! Сходить к ней сейчас домой, что ли? Волосья подергать?

– Да ну, времени-то! – вытаращилась Женя. – Ты это… скажи, где можно мальчишек положить.

– Ух ты, точно же… А покормить? У тебя есть чем? Слышь чего, ты давай парней клади в Кристинкину кроватку, а я сегодня с ней лягу, работы ж все равно никакой. Иди устраивайся, я пока на стол сгоношу. У тебя бутылочки есть? Давай мне, сейчас им Кристинкину кашу наведу.

– Да им бы сейчас молока…

– Я и наведу жиденько!

Уже через полчаса Женя заботливо укладывала мальчишек на кровать в маленькой комнате. Даньку положила в кроватку маленькой хозяйки, а с Санькой решила спать сама, он меньше толкался.

В комнату заглянула Алиса.

– На, я им молочка погрела… – и сунула две тепленькие бутылочки.

Сонные ребятишки почмокали губами и в тепле свободно раскинули ручки, все-таки коляска такого простора не давала.

Женька смотрела, как спят ее намаявшиеся дети, и твердо себе пообещала – завтра же она вернется домой, к бабе Нюсе! Хватит уже малышей мучить! А Павел… ну что ж, захочет – сам приедет. А он обязательно приедет! И уж потом вместе с ним… Но одна она больше не останется в этом чужом городе.

– Эй, подруга, ты уснула, что ли? – тихонько позвала ее Алиса. – Пойдем, я пельменей сварила.

Женька уселась за стол в крохотной кухоньке. Кухонька была кокетливо украшена шторками в рюшах, картиночками, китайскими вазочками и массивными китайскими же чайными сервизами.

– Ешь, сейчас разговаривать будем, – сообщила Алиса. – Масло бери. Или ты с майонезом любишь?

Удивительно, Женя знала эту Алису всего какой-то час, да в общем-то и не знала вовсе, но с этой девушкой было как-то удивительно легко.

– Я с маслом лучше, – пододвинула она к себе большую тарелку. – А вы вдвоем с Кристиной живете? А муж где?

– Черт его знает, где он, – отмахнулась девушка. – У меня его и не было никогда. А зачем?

– Ну как это… Ты ж такая молодая… – растерялась Женька.

– Ты тоже не старуха, а чего-то мужа я не заметила, – ловко поддела ее Алиса. – Давай рассказывай, что у тебя стряслось?

И Женька подробно рассказала все – и про сгоревший дом, и про Павла, который зарабатывает им на квартиру. И даже про нового знакомого Добровича с его женой.

– Вот грымза, да? – посочувствовала Алиса. – Ну ты не переживай. Без мужиков, оно, может, и лучше. Мы вот тоже с Кристинкой одни. Потому и приходится работать по ночам. Нет, у меня были мужья. Ну такие… немножко ненастоящие. Мы тоже с ними никогда не расписывались. А с кем там расписываться-то?! Ты бы их видела! Все какие-то дохленькие, ножки кривенькие, носы красные, из ушей мох, шейки длинненькие, и грудь – вперед килем! Те еще лебеди! Ой, бывало, гляжу на такого и плачу! А ведь хотелось, чтоб как у людей. Как я с ними намучилась – все пили, по бабам бегали, деньги у меня таскали, а потом еще и били меня, прикинь! И это за мои-то шанежки! Не-е-ет, лучше уж я сама… Правда, Кристинка у меня еще маленькая. А с этой работой…