— О, боже, — выдохнула она. — Мне так неудобно!

— Не смущайтесь. — Я хотела успокоить ее, но тут массажист снова атаковал мою поясницу в области почек. И это называется релаксацией? Уж лучше отправиться в школу юных каратистов и попросить, чтобы они отработали на мне свои приемчики. — Я тоже там была.

— И что? Нашли кого-нибудь?

— Нет, — простонала я. — Но говорят, многие…

— Да, знаю. — Эвелин попыталась прикрыть темные круги под глазами. — Некоторые встречают там будущих мужей. Или… — Ага, понятно, ей не повезло. — Но по мне, так уж лучше разбить лагерь в секции замороженных продуктов в супермаркете и ждать, пока кому-нибудь не понадобится «Хот Покет».

Мы рассмеялись, представив шезлонг, кулер, маленький столик с визитными карточками. Такая же игра, как и регистрация на сайте одиночек.

— Я всегда следила за твоей карьерой, — призналась подруге Эвелин. — Когда вручали «Оскара», садилась в пижаме в кресло, брала печенье и ждала, когда же тебя покажут и в каком ты платье. И всегда говорила своей собачке: «Я знала ее когда-то».

Селия улыбнулась.

— Скоро поедешь со мной на кинофестиваль Санданс. Мы больше не позволим тебе смотреть такие события по телевизору, в пижаме, с печеньем и собакой.

— Правда? — пискнула Эвелин. — О, Селия, я так рада за тебя. Ты такая счастливая.

— Эвелин, давай о хорошем, — предложила Рената. — Какой была Селия в детстве?

— Я помню ее тихой, всегда с книжкой. А еще она не расставалась с блокнотом, постоянно делала какие-то наброски. Мечтательница…

— О, да! — вмешалась со смехом Селия. — Родители даже думали, что у их девочки задержка умственного развития. Меня повели к врачу. И тогда выяснилось, что я просто собираю впечатления, наблюдаю, слежу за выражением лиц, за тем, как люди говорят. В общем, готовилась играть. Представляю картину, ребенок сидит под деревом и записывает, что делают люди. Тут есть из-за чего забеспокоиться.

— Мы частенько вылезали на улицу ночью через окно и смотрели на звезды. — Эвелин кивнула; убрав за уши волосы, она почувствовала себя увереннее. — Бывало, гуляли всю ночь, подумывали убежать. Лазали по деревьям, сочиняли всякие истории, разыгрывали сценки. Селия, помнишь Песню бурундучков?

Селия сделала вид, что не помнит, но глаза у нее озорно блеснули. Распевать Песню бурундучков она никак не собиралась. Да, когда-то они были лучшими подружками, тихими креативными девочками с совершенно разной судьбой.

— А потом ты уехала. — Селия сморгнула слезу. — Помню, как стояла на тротуаре и махала уезжавшему грузовику.

— Я тоже помню. — Эвелин опустила глаза. Для нее то был худший в жизни день.

— Но теперь-то ты здесь… Господи! Прекратите! — Я спрыгнула с массажного стола и повернулась к массажисту. — Я что, похожа на вашу бывшую? — Ренате определенно повезло куда больше — она преспокойно лежала на кушетке и даже посапывала, тогда как легкие пальчики второго терапевта подобно крылышку поглаживали ее плечи. Спина поднималась и опускалась, дыхание оставалось размеренным и мирным.

— Ты так многого достигла. Я горжусь тобой, — добавила Эвелин и перешла к перечислению обид на собственную судьбу. Неудачное замужество. Провалившийся проект с косметическим салоном. Новое бизнес-предприятие по выращиванию породистых щенят. В Кентукки.

— Нет, живу я хорошо, и стесняться мне нечего. — Ее пальцы снова потянулись к губам. — Правда.

Какое-то время все сидели в неловком молчании. Эвелин Гринберг сильно изменилась на шестнадцать лет. Селия тоже. В голове у меня — и, думаю, не только у меня — билась одна мысль: Ну же, Эвелин, соберись. Хватит плакаться.

— Эвелин. — Селия положила руку на плечо подруге. — Мы были лучшими подругами, и мне так тебя не хватало. Теперь ты здесь. Важно только это, а то, что произошло за эти шестнадцать лет, не в счет. Договорились?

— Договорились. — Эвелин покраснела и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Так что время, выбранное Киком для сюрприза № 2 — ожерелья стоимостью 750000 долларов в красной бархатной коробочке, — оказалось не совсем подходящее. Покой и умиротворение в ее глазах отступили вдруг под наплывом зеленой зависти. Глаза сначала зеленели и зеленели, а потом, по мере того, как подарки все сыпались и сыпались, чернели и чернели. За ожерельем последовали кашемировые одеяла. За одеялами — столовый набор от Веры Ванг. За столовым набором — белье от «Ла Перла». Даже вполне скромный на фоне всего этого блендер едва не довел Эвелин до судорог. Наблюдая за ней, я подумала, что после такого Селия, пожалуй, уже никогда не увидит лучшую подругу детства.


Гости начали расходиться, но прежде чем сесть в машину, каждый получал памятный подарок от Селии. В приготовленные нами пятьдесят наборов входили пушистые светло-салатовые носки от Карен Нойбергер, халаты с вышитыми монограммами, лосьон с белым чаем для тела и пена для ванны, блеск для губ, пакетики с горячим шоколадом и кофейная кружка с широком ободком, компакт-диск «Блисс Трипс» и подборка романов «для пляжного чтения» в наших фирменных пакетах с надписью «Устрой Себе Выходной». За пару дней до этого, у себя в офисе, я собственноручно завернула каждый набор в оберточную бумагу цвета шалфея и лаванды, перевязала ленточкой с бантом и приложила сочиненное Селией стихотворение, которое мы отпечатали на нежно-зеленых карточках.

Мы с Ренатой отошли в сторонку от выстроившейся за сувенирами очереди. Большинство ее гостей, как знаменитых, так и не очень, уже взяли у нас визитные карточки, но некоторые еще подходили — с комплиментами по поводу проделанной работы и намеками на грядущие в их жизни большие события. Находились, разумеется, и такие, которые, говоря о своих свадьбах, как бы невзначай упоминали имена Колина Коуи и Престона Бейли, самых известных людей в нашем бизнесе. Мы лишь улыбались и отвечали, что вполне довольны и третьим местом. Выскочки недовольно отходили.

Были и еще одни; обвешенные фальшивым жемчугом, они поносили Селию и Кика, ругали их гостиную, критиковали декор, высмеивали их последние фильмы и фотографии на обложках, но мгновенно расплывались в притворно-сладких улыбках, когда подходили к Селии, обнимали ее и благодарили за чудную вечеринку. Оставаясь наблюдателем, практически невидимкой для гостей, замечаешь и слышишь многое.

Эвелин Гринберг уходила едва ли не последней. Селия попросила ее задержаться, и она нервно прохаживалась по двору, трогая аккуратно подстриженные кустики, поглаживая скатерти. Я попросила секьюрити приглядывать за ней. Эта женщина явно была из разряда тех, которые способны стянуть пепельницу и продать ее потом на Интернет-аукционе. В конце концов, заметив ненавязчивое внимание к своей особе женщин в пестрых открытых платьях и свободных шляпках, Эвелин практически сбежала с вечеринки, торопливо поцеловав на прощание Селию и пообещав позвонить как-нибудь или прислать электронное письмецо.

— Извини, милая, мне жаль. — Кик наблюдал за всем происходящим по телевизору, через камеры охранной системы и в полном комфорте свой комнаты, но после поспешного ухода Эвелин решил спуститься к невесте. — Сюрприз № 1 оказался большим разочарованием, а?

Селия улыбнулась и обняла его.

— И вовсе нет.

— Вот почему я так быстро убрал сюрприз № 2. Кстати, сейчас он в сейфе.

— В сейфе? Но я же положила его…

— Нет. — Кик покачал головой. — Твоя подруга уж очень заинтересовалась бархатной коробочкой. — Он вздохнул. Ну и ну! Старушка Эвелин собиралась умыкнуть драгоценности. — Вот тебе и подруга детства.

— И все равно я рада, что повидалась с ней. По крайней мере поняла, насколько далеко я ушла. — Селия еще раз обняла его и повернулась к нам. — Мили, Рената, спасибо вам. Все прошло великолепно.

Мы улыбнулись и заверили ее, что для нас было счастьем работать на нее.

У меня на бедре сработал пейджер. Текстовое сообщение. ПРИВЕТ СВЕРХУ. СПАСИБО, ЧТО ПРИВЕЛА МЕНЯ СЮДА, БРАЙАН.

Я скрипнула зубами и никому ничего не сказала.

За первым тут же пришло второе. КСТАТИ, ПРЕКРАСНО ВЫГЛЯДИШЬ.

Да, свиньи действительно умеют летать.


— О, у меня в постели сразу три женщины. — Кик вошел в комнату, когда мы втроем только-только устроились на кровати Селии, выбранной ею как самое лучшее рабочее место. Мы с Ренатой сели в изножье, Селия откинулась на подушки, подложив под спину грелку. На съемках нового фильма ей пришлось провисеть на проводах целых шестнадцать часов, и теперь спину как будто резали ножом.

— А ты только об этом и мечтаешь, — подмигнула ему Селия. Кик достал из комода смену белья и, помахав нам, вышел из спальни.

— Мы придем к тебе попозже, — крикнула ему вслед Рен, имея в виду, что нам еще оставалось обсудить кое-какие детали свадьбы.

— Обещания, обещания, — отшутился, качая головой, Кик.

Я огляделась. Мы были в спальне, единственной комнате, которую мне не показали при первом посещении. Широкая, массивная кровать на четырех ножках. Большие окна с видом на сад. Стол со стеклянным верхом и два стула по обе стороны от окна. Комод красного дерева с шестью ящичками и зеркалом. Куполообразный потолок, похожий на тот, что я видела в часовне Кика, только без позолоченных штучек. Мягчайшее одеяло. Гора подушек. Прекрасное освещение. И поднос с батончиками «Маундс» на прикроватном столике.

— Все Кик придумал, — сказала Селия, заметив, с каким восхищением я осматриваю спальню, и тут же, словно прочитав мои мысли, спросила: — Хочешь в гардероб заглянуть?

Я чуть ли не скатилась с кровати и от радости разве что не захлопала в ладоши. Рената отвернулась, скрывая улыбку. Она уже слышала мой рассказ о той, первой экскурсии по этому замку чудес и знала, как сильно мне хотелось хоть одним глазком заглянуть в святая святых Селии, ее коллекцию платьев и обуви. Когда я взялась за дверную ручку в последний раз, она чуть не обожгла мне пальцы. Тогда за ней скрывалось что-то мерзкое и пугающее. На этот раз ручка была прохладной, и я знала, что увижу за ней нечто удивительное. Я чувствовала себя Дороти из «Волшебника страны Оз», открывающей дверь в новый, красочный мир.

— О, боже… — Гардеробная оказалась не комнаткой, как я ожидала, а целым крылом. В разделенном на секции на секции помещении хранилось все: платья, костюмы, джинсы, свитера, блузки. Все висело аккуратными рядами, и между каждым предметом было никак не меньше трех дюймов.

— Даже проволочных вешалок нет, — пошутила Рен, и Селия рассмеялась.

Целую стену занимала обувь, всевозможных фасонов и цветов; причем, туфли Селии стояли на верхних полках, а Кика — на нижних. Мы обратили внимания, что у него обуви больше, чем у нее.

Исполненные глубочайшего почтения, мы вели себя, как в музее: ничего не трогали и почти не дышали.

Костюмы, брюки и рубашки Кика расположились на противоположной стене. На глаза попалась черная корзина со сделанной от руки надписью «На раздачу», до краев заполненная как женскими, так и мужскими вещами. Какие они все же молодцы, Кик и Селия.

— То, в котором я получала «Золотой Глобус», висит у задней двери, — подала голос Селия. — Хочешь примерить?

Мы с Рен посмотрели друг на друга, потом одновременно на красное, с открытым верхом, облегающее платье.

— Ты, — прошептала Рен.

— Нет, ты, — прошептала я.

Победила Рен. Поскольку я уже отдала ее фотографию для публикации в «Инстайл», честь примерить Платье, Которое Видел Весь Мир, досталась мне.

Рен вышла из гардеробной и присоединилась к Селии, а я сбросила блузку и юбку, прекрасно сознавая, что здесь, как и везде, стоят скрытые камеры. Может быть, в эту самую минуту Кик, запуская руку в пакетик «Читас», наблюдает за мной. Чувствуя, как ускоряется пульс, и не слыша ничего, кроме собственного дыхания, я натянула красное платье. Нет, Платье. Вверху оно было чуть-чуть тесновато, но в поясе — в самый раз. Я приподняла юбку, поскольку Селия выше меня примерно на четыре дюйма, и вышла к девочкам.

— Прекрасно. — Селия хлопнула в ладоши и тут же покачала головой. — Но кое-чего недостает.

Она села, повернулась на коленях, нажала какую-то панель на стене, и та отошла вверх, открыв что-то вроде тайника. Селия не пригласила нас заглянуть туда, но я все равно увидела в углублении множество сверкающих вещиц. Через пару секунд она снова повернулась ко мне, но уже со статуэткой Золотого Глобуса в руке. Той самой, которую получила в этом платье.

— Держи!

Она протянула ее мне, и я даже ухитрилась пробормотать какие-то слова. Голова шла кругом. Должно быть так чувствуешь себя, когда выигрываешь такие награды. Неудивительно, что некоторые роняют статуэтки на сцене.

Он был тяжелый. И сверкал. Я передала его Рен, чтобы и она тоже подержала, а потом я убежала в гардеробную, чтобы не оставить на платье капельку своего пота.