Гленн О'Брайен - Фактор внешности

– Я не выбирал. У меня не было выбора.

– О нет! Выбор есть всегда, Чарли! Помнишь, был такой великий еврейский писатель, он сказал…

– Он что, единственный еврейский писатель?

– Нет, но у него очень показательное имя…

– Зингер[45]?

– Да. Он говорил: «Мы должны верить в свободу воли, потому что у нас нет выбора».

– Я бы с этим не согласился.

Сьюзан разбудила меня спустя полчаса. Она находилась в Японии, где открывалась целая сеть фитнес-клубов с брэндом, в котором использовалось ее имя. Довольно странная прихоть, поскольку единственный вид спорта, который она не игнорировала, – погоня за такси, когда в нем была срочная необходимость. Во все существующие клубы она ходила только ради того, чтобы выпить и посидеть за столиком или на диване.

– Привет, великий грабитель! – услышал я.

– Который час?

– Не знаю даже, какой сегодня день!

– Думаю, сегодня День установления государственного флага[46],—промямлил я в ответ, все еще не проснувшись.

– Я что, тоже вроде собираюсь перейти вслед за Зули к Казанове?

– Да, так за тебя уже решили масс-медиа.

– Ну, это преувеличение. В настоящее время я способна следовать только за Фудзиварой, потому что выпила три порции сакэ и без его поддержки шагу ступить не смогу.

– Кто это?

– Один хороший парень, спортсмен.

– Мне стоит приревновать?

– Он тебе едва до пояса достает. А мне стоит приревновать к Зули? Уж больно интимно она о тебе отзывалась в своей сплетне.

Я рассказал ей историю с Люп.

– А эта малышка Люп не промах, горячая штучка, Чарли. Ты ведь с ней не спишь, нет? А то я приревную.

В это время связь прервалась. Раздался еще один звонок. Это была Ротти.

– Ты читал «Пост»?

– Который час?

– Шесть. Ты спишь?

– Уже нет.

– Хорошо. Сегодня суббота. Отличный день для рисования.

– Да, я читал «Пост».

– В понедельник мы обедаем с «Вог». Отведем туда Джани, думаю, она уже готова.

Это был единственный комментарий Ротти по поводу утраты Зули.

К тому времени, когда мы закончили разговор с Мисс, Сьюзан уже отправилась по своим делам и не могла мне перезвонить.

Следующий звонок меня не на шутку удивил.

– Чаррррлиииии… – проворковала Зули. – Чарли, это я.

Я не ответил.

– О, скажи мне, Чарли, ты больше не сходишь с ума от Зули? Ты больше не хочешь верить, что я любила тебя? Послушай, из-за ухода с меня требуют компенсацию по распоряжению Хелен… И я не могу отказать им… Ну ответь же что-нибудь, Чарли, ты меня нервируешь!

– Ты знаешь мою позицию, – произнес я, наконец.

Не хочу потерять работу или дождаться, чтобы мне сломали шею.

– Чарли, это же незаконно. Я ожидала от тебя большего. Не представляешь, сколько гадостей мне наговорила Люп.

– Что? Она тебе звонила без разрешения?

– Какого еще разрешения?

– Обычного. Она должна знать свое место.

– Ну, это твои слова, заметь. Подожди минутку.

Несмотря на холодный прием с моей стороны, она все равно перезвонила через несколько минут.

– Привет, Чарли…

– Да, я слушаю…

– О, я извиняюсь, это Данте звонил с Капри.

– Серьезно?

– Я говорила с ним о тебе.

– Ну, это вряд ли.

– Нет, говорила! Ты особенный…

– Моя мама тоже так считает.

– Во всяком случае, Данте сказал, что хотел бы поговорить с тобой.

– Допустим, я неплохой слушатель. Но чего ради я должен слушать, что он мне скажет?

– Глупый, он хочет поговорить о деле. Милый, послушай, это ведь шанс! Ты сейчас никто и ничто, а можешь…

– Ты позвонила, чтобы сказать очередные гадости?

– Чарли, я скучаю по тебе. Погоди, не вешай трубку!

Но я не стал ждать и отключил телефон.

Роттвейлер позвонила мне еще раза два, но говорила мало и очень сухо. Я уже надеялся, что все оставят меня в покое, когда снова раздался звонок.

– Чарррли!

– Кто говорит?

– Оу-Джи Мак говорит, не узнаешь?

– О, привет! Как поживаешь?

– Отлично!

– Рад за тебя.

– Нет, в самом деле. Несмотря на хорошую жизнь, я страдаю от нужды. Только ты поможешь мне, мой черный брат.

– И кто она?

– Она? О, как ты мог подумать, что Оу-Джи страдает из-за любви к женщине?! Я страдаю из-за нехватки игроков в своей команде! Хочу позвать тебя сыграть в баскетбол.

– У тебя есть команда?

– Ты не слышал о «Терминаторах»? Где ты был, ниггер?

– Ну, уж нет, о них я слышал. Ты грандиозен. Сплошные хиты и платина?

– Да, в бизнесе все идет хорошо, но в игре… У нас небольшая команда. Поэтому ты нам нужен, брат. Мы играем с «Бандой мертвецов». Слышал о них?

– Хм… Фелонис Монк? Да?

– Один из них. Но они все приклеенные к кольцу —. знаешь, о чем я. Они рингеры, высоченные, но часто промахиваются, только впритык и могут забросить. Но все у них – Рэйлон Андерсон, Моисей Перкинс… Обычно они играют с «Цыплятами».

Теперь я представлял себе, чего опасался Оу-Джи, – . что проигрыш в баскетболе скажется на популярности его альбома. Ведь приятели-богачи с кругленькими счетами, готовые поставить на него в игре, проигрыш бы ему не простили. Он предусмотрительно сколотил команду из нескольких игроков национальной сборной, не брезгуя даже парнем, уличенным в потреблении наркотиков, а также из ребят сборных некоторых колледжей, хороших игроков. Были там и пара его рэперов и он сам. Вот он решил затащить туда и меня.

Игра должна была состояться через несколько дней. «Терминаторам» необходимо было потренироваться. Можно набрать команду настоящих звезд и продуть матч команде, которая ничего собой не представляет, если перед игрой хорошенько не потренироваться и не разработать стратегию. Мне его команда понравилась, ребята что надо. Я даже удивился, что эти рэперы так хороши на поле. Я был единственным белым, но никто этому не придавал значения. Они ценили меня за то, что я мог отлично сыграть, – этого было достаточно. Мы начали тренироваться, и мне только и оставалось, что признавать их недурные способности, а у кого и редкий талант.

Как баскетболист я привык иметь дело с черными, но ребята Оу-Джи были какими-то особенными. Они никогда не называли меня Чарли. Обычно обращались ко мне «ниггер». Перед началом тренировки Оу-Джи выдал мне форму с номером «00». На спине моей майки было написано «Торнадо».

– Почему «Торнадо»?

– Это твое прозвище. У всех в команде есть прозвища. Ты – Белый Торнадо. Что? Неужели тебе не нравится?

– Напоминает «Белую тень».

– Что это такое?

– Ты не смотрел «Белую тень»? Это шоу с белыми парнями, которые укрощали быка. Надо было поставить его на колени. Для этого работала целая команда.

– Нет, приятель, такого я не смотрел.

– Так вот, я не любил Кена Говарда.

– Кто это – Кен Говард?

– «Белая тень».

– Не бери в голову. Ты – Белый Торнадо, запомни это.

– А если я не заслужил такое прозвище?

– Для всей команды ты свой, мы в тебе не сомневаемся.

– Ну ладно, пусть будет Торнадо.

– Вот и славно!

Я приехал домой и обнаружил сообщение от Роттвейлер с просьбой перезвонить.

– Чарли, ты говорил с Карой?

– Нет, не говорил с тех пор, как она вернулась из Европы. А что?

– Всякий раз, когда ей звоню, она извиняется и отказывается разговаривать. Что происходит?

– Не знаю. Она выглядит прекрасно. Но может быть, дело в контракте Киттен?

С Киттен заключили очень крупный контракт, информация об этом тут же попала в газеты.

– Как она может завидовать?! – возмутилась Роттвейлер. – Она зарабатывает больше денег, чем кто– либо! У нее всегда полно работы.

– Это слишком большие деньги, – ответил я.

– Ты же знаешь, Кара не из тех, кто станет злиться из-за денег.

– Я знаю, что не станет, но все же тут были слишком большие деньги. Если бы ее это не трогало, она бы уже отдыхала в Индии, сидя в позе лотоса.

– Да, пожалуй, – мрачно согласилась Роттвейлер. – Чарли, пожалуйста, поговори с ней. Все знают, что она на тебе немного подвинута.

– На мне? Подвинута?

– Ну… я хотела сказать, она тебя очень уважает. Ты в ее глазах заслуживаешь доверия.

Это явно не была шутка, она не засмеялась, как обычно.

– Пожалуйста, позвони ей и спроси, что стряслось. Я так и сделал, воспользовавшись голосовой почтой.

Позвонил на ее мобильный, оставил сообщение. Но Кара так и не откликнулась в течение следующих двух дней.

В пятницу вечером была назначена игра – «Терминаторы» против «Банды мертвецов». На матче был настоящий аншлаг, поскольку все хотели посмотреть, победит ли знаменитый рэпер, и, кроме того, после игры должна была состояться вечеринка. Сообщество болельщиков было на грани нервного срыва, а входили в него все друзья Оу-Джи – от Марты Стюарт до Дональда Трампа. Однако даже звезды на этот матч проходили как обычные зрители – купив билеты, они вынуждены были миновать металлодетекторы. Вокруг Оу-Джи сложилась в некотором роде скандальная атмосфера. Многим не нравился репертуар, поговаривали, что его последние песни свидетельствуют о творческом кризисе, что он уже не может говорить ни о чем, кроме шлюх и баксов, что эпоха его оригинальных композиций закончилась и теперь Оу-Джи всего лишь деградирующий клоун. Однако недоброжелатели замалчивали, например, тот факт, что он помогал бездомным и деньги от публикаций своих фото в газете перечислял в приюты. Но несмотря на мое доброе отношение к нему, я не хотел играть. Меня угнетала необходимость выйти на поле перед толпой зрителей, поскольку я не делал этого со времен учебы в колледже.

Но я собрался с силами и играл на пределе своих возможностей. В результате мы вырвались вперед к концу первой четверти матча со счетом 32:20. Если бы мы продолжали с тем же напором, наш «звездный» капитан оказался бы на скамье штрафников. Боюсь, не менее строго отнеслись бы и ко мне, после того как я дважды толкнул противников, довольно сильно припечатав их к ограждению. Но я именовался Торнадо и должен был соответствовать полученному званию. Судья проявлял редкостные терпимость и демократичность, не останавливая ни меня, ни парней Оу-Джи. Игра получилась довольно жесткой, и, уж конечно, я согласен с тем, что говорил мой приятель-рэпер: «Они пришли сюда посмотреть, не обосрусьли я, так пусть заткнутся». Единственный путь к победе в таких матчах пролегает через состояние внутренней агрессии и желание выстоять. Так что «Банда мертвецов» ушла с поля на перерыв в невеселом настроении.

Зато после перерыва эти ребята организовали свою защиту куда успешнее. Ведущим у нас стал Оу-Джи. Забавно было смотреть со стороны на его проворные движения, несмотря на то что одет он был в длинное, до пола, пальто с норковым воротником, прикрывающее его майку с логотипом команды «Терминаторов». Рэпер Нэсти подхватывал его подачи и все время пытался пробить защиту противника. Нэсти перебросил мяч Калигуле, еще одному парню из «Терминаторов», но он вместо того, чтобы забросить его в корзину, зашелся в приступе неожиданного кашля.

– Это мерзкое дерьмо чуть не довело меня до инфаркта! – крикнул Калигула.

– А как ты думал! Почему меня зовут доктор Нэсти, ниггер?

Все были в бешенстве. Мы потеряли свой шанс. Оу Джи пришел в дикую ярость и проорал:

– Слушайте, мы все равно сделаем этих недоносков! Да точно сделаем!

– Точно! – подхватил Нэсти. – Точно!

– Соберитесь, парни, чтобы победить! – проревел Оу-Джи. – Давайте покажем, чего мы стоим.

Мы снова вырвались вперед. На этот раз Оу-Джи сам решил забросить мяч. Я не отрываясь следил за ним и прислушивался к гулу на трибунах. Все собрались там – Джон Старке, Мэтт Диллон, Расселл Симмонз, Лоуренс Тэйлор, Алек Болдуин… А еще там же сидели Кара и Данте Казанова… Вместе. Он обнимал ее за талию. Я мельком взглянул на них и вдруг понял, что должен заставить себя изгнать факт их близости из своего сознания. Кара не видела меня в ту минуту. Она выглядела счастливой и довольной. Снова прозвучал сигнал перерыва.

Я все никак не мог отделаться от этой картины: Кара и Казанова… Не может быть, чтобы их связывали интимные отношения. Однажды я слышал, как Кара сказала Ротти, что не встречается с мужчинами старше тридцати… Когда я снова оглянулся на них, Кара уже надела солнцезащитные очки, и я не мог быть уверен, смотрит она на меня или совсем в другое место. Казанова больше не обнимал ее, но я так и не смог настроиться на игру по-настоящему. И, будто из-за моей расхлябанности, наш счет пополз вниз. Матч грозил окончиться ничьей.