Утро выдалось прекрасное — ярко светило солнце, хотя в тени слегка подморозило. В воздухе кружились последние осенние листья, голубое небо стало по-осеннему высоким и холодным. День был словно создан для охоты, и Луиза настроилась на приятное времяпрепровождение.

Вчера вечером Луизе пришлось уйти раньше, чем хотелось, из-за Чарлза, который не отходил от нее ни на шаг и, как только музыканты начинали играть, сразу же приглашал ее танцевать. И сегодня утром Луиза решила позволить ему ехать рядом с ней. В конце концов, благодаря Чарлзу она будет на почтительном расстоянии от его друга Редверса.

— Вы все такая же смелая, как и тогда, Луиза, — тихо сказал Чарлз.

Но этого явно недостаточно, чтобы поставить вас на место, подумала она, продолжая смотреть прямо перед собой.

— Я могу быть и осмотрительной — вот увидите! — самоуверенно проговорила Луиза.

— Джеффри! — крикнул Чарлз своему другу. — Здесь есть одна молодая женщина, которая не реагирует на самую изысканную лесть!

— Это же прекрасно! — проговорил Джеффри сквозь стиснутые зубы, так как все его внимание было сосредоточено сейчас на том, чтобы его лошадь не задела столбы, отделявшие вспаханное поле от дороги.

— Ах, так! — прошептала Луиза. — Ты у меня еще получишь!


В Луизе проснулся охотничий азарт. Но, к сожалению, она должна была признать, что Редверс оказался прав: гончие Тонбриджей никуда не годились, так как легко теряли след. Они постоянно то отвлекались на стадо овец или на барсука, то гнались за второй лисицей, начисто забыв о первой, и, напрасно теряя время, топтались на одном и том же месте.

Луиза держалась в стороне от охотников и не стремилась быть в первых рядах. Да это было и не так легко, как она себе представляла. Какой-то охотник не пропускал ни одной изгороди, чтобы показать, как он лихо берет препятствия. Это был… Джеффри Редверс! Он все время оглядывался назад и, когда перед ним появлялась изгородь, преодолевал ее и отъезжал в сторону, взмахом руки приглашая Луизу сделать то же самое. Сознавая, что может поставить под удар свою репутацию, Луиза, однако, была уверена: она сможет преодолеть любое препятствие и тем самым доказать, что держится в седле не хуже его.

Тут перед ними возникла поистине непреодолимая живая изгородь из колючего кустарника, чьи ветви так переплелись между собой, что сквозь него было невозможно пробраться. Оставался единственный выход — перепрыгнуть. И Луиза решилась — разумеется, не потому, что Редверс уже был на другой стороне изгороди и ждал, хватит ли у нее смелости.

Она любила преодолевать трудности. Пришпорив свою кобылку, Луиза надеялась, что высокая скорость сгладит некоторые шероховатости в технике исполнения. Кобылка взвилась — и взяла препятствие! На мгновение Луизу охватило восторженное чувство сопричастности и к этому морозному солнечному утру, и яркому синему небу, и всем по-зимнему опустевшим полям, и… Ее лошадь споткнулась, вернув Луизу на землю довольно неприятным образом.

— Миссис Хескет!

От Луизы не ускользнул явный испуг в голосе Редверса, когда она медленно сползала в канаву, вырытую вдоль злополучной живой изгороди. Послышался приближающийся конский топот — это Джеффри примчался к месту падения Луизиной кобылки. Низкорослая лошадка уже встала на ноги, целая и невредимая, и Луиза приготовилась услышать презрительное замечание от Джеффри.

Джеффри взял лошадь Луизы под уздцы и поскакал к стоявшей по щиколотки в грязи незадачливой всаднице. К ее удивлению, он был очень встревожен случившимся, но, когда подъехал ближе, и их взгляды встретились, весело рассмеялся.

— Я почему-то считал, что упасть из дамского седла просто невозможно!

— А я и не падала. Я спрыгнула, когда поняла, что лошадь споткнулась, — бодро проговорила Луиза, наблюдая, как остальные охотники мчатся дальше. — Как вы думаете, больше сюда никто не придет?

— По той дороге, по которой мы с вами сейчас поедем, — никто. — Он легко спешился и направился к Луизе. — Я хотел, было спросить, как вы себя чувствуете, но вижу, вы уже оправились. — Он улыбнулся и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться из канавы.

Боже, что стало с моим новым, таким роскошным нарядом! — подумала Луиза, глядя на свою измазанную одежду.

— Меня больше волнует лошадь, — сказала Луиза, опираясь на руку Джеффри. Несмотря на краткость прикосновения, она успела почувствовать тепло его сильных пальцев, согревавших ее ладонь даже через перчатку. — Мистер Редверс, вам бы лучше поторопиться, если вы хотите догнать кавалькаду охотников, — продолжала Луиза. — Я не сомневаюсь, что мне удастся найти запасную лошадь на привале для завтрака.

— Как?! Вы собираетесь остаться?! — недоуменно воскликнул Редверс, нахмурившись. — Да вы чудом остались живы!

— Ну, не я первая, не я последняя! Что бы было со всем миром, если бы при первой же неудаче люди отказывались от своих затей?

— Даже страшно подумать! — удивленно проговорил он, задумчиво глядя на Луизу. Она подумала, что должна бы извлечь некоторую пользу из этого случая с лошадью, но поняла, что не сможет этого сделать.

Луиза невольно загляделась на Редверса, и вдруг ей показалось, что мир замер. Не было никакой великосветской мишуры — ни надушенных записочек, ни бессмысленной болтовни. Она упала, он остановился и предложил свою помощь. И ничего больше.

Луиза не поверила своим глазам — железная выдержка и светская холодность Джеффри Редверса исчезли, как будто их и не было. С него словно слетела маска. Она молчала — слова были бы не в состоянии выразить сложную гамму чувств, которые переполняли ее душу. Луизе хотелось, чтобы молчание длилось бесконечно, но это затянувшееся ожидание было прервано громким карканьем ворон и звуками охотничьего рожка. Похоже, у Джеффри были другие намерения.

— А теперь, миссис Хескет, я предлагаю осмотреть вашу лошадь, а потом доставить вас к месту привала.

Сказав это, он подошел к Луизиной лошадке, которая мирно щипала травку вместе с его лошадью, и тщательно ощупал ей ноги и внимательно осмотрел копыта.

— Вы хоть понимаете, что если найдете другую лошадь, то застрянете на охоте на весь день? — осуждающе качая головой, спросил он менторским тоном.

— Зачем мне искать другую лошадь? Я возьму вашу, — категорически заявила Луиза. — Вы же не собираетесь бросить меня здесь? Это было бы не по-джентльменски! Кстати, если я возьму вашу лошадь, то, как вы выберетесь отсюда?

— Уж точно не на вашей.

— Совершенно верно, мистер Редверс. Я тоже считаю, что вам не пристало ехать верхом в дамском седле — ни в городе, ни в деревне!

Он недовольно поджал губы и сердито посмотрел на нее.

— Я хотел сказать, что ваша лошадь растянула ногу. Видите, как она прихрамывает?

— Тогда придется отвести ее прямо к тому месту, где будет привал. Там наверняка найдутся свежие лошади, — сказала Луиза, взяв у него поводья своей лошадки и направляясь к воротам в той самой живой изгороди, преодоление которой закончилось для нее так неудачно.

— Миссис Хескет, вы меня просто поражаете! Почему бы вам не дать мне возможность поступить так, как положено истинному джентльмену: поменять у лошадей седла и предоставить вам мою лошадь? — воскликнул Редверс, удивленно глядя на нее.

Луиза не выдержала его взгляда и отвернулась.

— Какой смысл нам обоим замерзать и простужаться? — сказала она. Затем достала из-под седла своей кобылки спрятанные там сухие перчатки.

Но, к ее удивлению, Джеффри пошел рядом с ней в том направлении, где стояли всадники, не участвовавшие в погоне. Луиза почувствовала, что попала в неловкое положение.

— Мистер Редверс, почему бы вам не догнать охотников и не включиться в погоню за зверем? Что, черт возьми, скажут обо мне люди, если мы вместе появимся на привале?

— А что, черт возьми, скажут люди обо мне, если я допущу, чтобы леди шла целую милю одна? — возразил он. — В конце концов, я жду очень скромное вознаграждение за то, что составил вам компанию.

— Если кому и положено вознаграждение, так это мне, — возразила Луиза, радуясь тому, что ее маленькая кобылка полностью загородила собой этого Редверса. — Я считаю, что должна получить от вас исчерпывающее объяснение вашей подозрительной двойной жизни, а уж потом решать, идти мне с вами дальше или нет.

С этими словами она остановилась. Воспользовавшись остановкой, ее лошадка опустила голову и начала пощипывать пожелтевшую траву. Джеффри Редверс продолжал идти размеренным шагом, как будто ничего не случилось.

— Я уже говорил вам, миссис Хескет, — бросил он через плечо, — что предпочитаю не смешивать свою сугубо личную жизнь с деловой.

— Да, но когда вы подлинный Джеффри Редверс? — спросила Луиза.

— Ах… если бы я знал! Вот вам предмет для размышлений!

— Прекрасно, — отозвалась Луиза, ускоряя шаг. — Продолжим этот разговор при встрече в Холли-Хаусе, — понизив голос, закончила она, поравнявшись с Редверсом.

— Ах, очень вам признателен за это, миссис Хескет, — многозначительно проговорил он. — Никому не говорите о моей норке. Приятно проводить время в гостях, но к себе я их звать не хочу. Вы понимаете, что я имею в виду.

— Разумеется. Не беспокойтесь, я не собираюсь злоупотреблять вашим гостеприимством, мистер Эллингтон… я хотела сказать, Редверс.

— Зовите меня Джеффри. Можно я буду обращаться к вам по имени?

— Нет, нельзя! — ответила она. Он упустил такую возможность еще в Холли-Хаусе.

— Тогда… вы решили держать меня на расстоянии?

— Да, пока есть конюхи, которые любят посплетничать, — сказала Луиза, поглядев на толпу праздной прислуги, стоявшей на гребне холма и, возможно, наблюдавшей за ними.

— В Холли-Хаусе нет ни одного конюха, — сказал Редверс.

— А это еще одна причина, почему я спешу переехать к себе, в Роузберри-Холл… Джеффри, — добавила она после небольшой паузы.

— Луиза, как вы думаете, когда будет закончен ремонт Роузберри-Холла? — пренебрегая запретом называть ее по имени, спросил Редверс.

— Как выяснилось, дом моей двоюродной бабушки гораздо крепче, чем казалось сначала. Так что я собираюсь переехать на будущей неделе.

— О!

Это было единственное, что он произнес, но Луизе послышалось гораздо больше, чем он хотел сказать.

— Не думайте, Джеффри, что вам удастся заморочить мне голову так же легко, как вашей приятельнице мисс Виктории! Со мной этот номер не пройдет! — начала Луиза строгим тоном. — Представляю, какое вы испытаете облегчение, когда, наконец, от меня избавитесь, и ваша холостяцкая нора станет прежней! Я уверена, что Сэм и Мэгги будут очень огорчены моим отъездом: они были так рады, что в доме появился человек, с которым можно хоть немного поговорить, так как вы, в отличие от меня, всегда молчаливы и мрачны, как грозовая туча. И, наконец, с моим отъездом исчезнет опасность, что вы, со своей гнусной двойной жизнью, будете разоблачены.

— Кто вам сказал, что она гнусная?! — рявкнул Редверс, и Луиза невольно вздрогнула. Бросив на него быстрый взгляд, она увидела его перекошенное от гнева лицо.

— А какая же? Если у человека чистая совесть, зачем ему вести двойную жизнь?

— Миссис Хескет, моя работа требует от меня полной отдачи сил, — процедил он сквозь плотно сжатые зубы, вернувшись к официальной форме обращения. — Никто не вправе обвинять меня за то, что, уйдя с работы, я сразу же о ней забываю.

— Неужели? — возразила Луиза, рискуя еще больше раздразнить разъяренного тигра. — Я новичок в этих делах, но мне кажется, что люди, работающие в городе, выезжают на лоно природы, чтобы отдохнуть и развлечься. Вы же, Джеффри никогда не были веселым и беззаботным!

— Скорее всего, это из-за чайной компании, управление которой взвалили на меня одного. — Он вдруг заторопился и, нисколько не смущаясь, оставил Луизу одну, направившись к слуге, который стоял у походного буфета, устроенного прямо на повозке.

Как же, рассказывай! — подумала Луиза, не веря ни одному его слову. При виде конюхов и слуг к Луизе вернулось самообладание, и она усилием воли сумела подавить рвущиеся наружу ярость и гнев. Прислуга же сделала вид, будто не заметила, что печально известный гость их хозяйки приударил за вдовушкой Хескет.

Теперь у Луизы появился дополнительный стимул покинуть Холли-Хаус — она не могла оставаться там, где ее явно недолюбливали.


Вторая половина дня прошла просто замечательно! Тонбриджи нашли хорошую лошадь. Эта лошадка была словно создана для верховой езды. Луиза весь остаток дня находилась в первых рядах охотников, проявив себя блестящей наездницей. Правда, охота оказалась бездарной. Как охотники ни старались, добыча ускользала от них — то ли лисы бегали быстрее, то ли зверькам больше везло, то ли и то и другое вместе.