Баратария… Это слово огненными буквами запечатлелось в ее мозгу.

33

— Смерть-в-штанах сказайт мне, что ты хотел предлагайт какой-то сделка? — проворчал голландский пират, как всегда, безбожно коверкая слова, когда бывал в плохом расположении духа.

— Да, господин Фоккер, — ответила Батистина, делая над собой невероятное усилие, чтобы назвать этого властелина морей так, как он того требовал.

Знаменитый флибустьер сидел в огромном кресле и устало, хмуро и совершенно равнодушно смотрел на нее.

— Я очень надеяться, что это — интересный сделка, если нет — я заковать тебя в кандалы! Никто не смеет беспокоить Фоккер-Дьявола по пустякам! — рявкнул пират и откинулся на спинку кресла.

Батистина с любопытством огляделась. Она никогда прежде не бывала в каюте капитана Робино, где сейчас с удобством расположился Фоккер. Батистина тяжело вздохнула: сидя в заточении в бывшем оружейном складе, она почти забыла о такой роскоши, как постельное белье, портьеры у дверей, ковры на стенах и на полу, тонкая фарфоровая посуда на столе. Внезапно девушка ощутила себя грязной, покрытой какой-то липкой или жирной пленкой. А вокруг тускловато поблескивало отполированное палисандровое дерево, из которого были сделаны два чудесных мягких кресла, обтянутых бордовым бархатом, большой сундук, кровать, два комода и стол, составлявшие меблировку каюты, показавшейся Батистине настоящим дворцом. Она увидела в зеркале свое отражение и тотчас же отвела глаза, разгневанная тем, что вынуждена предстать в таком жалком виде перед пиратом, который иронически сощурил глаза и внимательно, даже оценивающе ее разглядывал.

— Господин Фоккер! На борту поговаривают, будто вы хотите нас продать в Баратарии… Так ведь? — спросила внезапно Батистина, машинально поправляя и приглаживая копну волос, слегка потускневших от морской воды.

— Черт побери! Я повесить того, кто тебя предупреждайт! А тебя я приказайт бить кнутом до смерть! — заорал Фоккер-Дьявол, вскакивая с кресла и с угрожающим видом поднимая руку.

— О да! Конечно! Вы можете это сделать, но тогда вы не узнаете, что я хотела вам предложить! — живо возразила Батистина.

— Ты права, черт побери! Говори! — приказал Фоккер и замер, скрестив могучие ручищи на груди. Он стоял спиной к окну. Его огромный силуэт черным пятном вырисовывался на фоне ярко-синего неба. На камзоле пирата вспыхивали и гасли рубины.

Батистина вынуждена была высоко задрать голову, чтобы посмотреть Фоккеру в лицо, но она, как ни старалась, ничего не смогла прочесть в его глазах — его физиономия оставалась в тени.

— Сколько вы надеетесь получить за нас, господин Фоккер?

— Ну, это зависит от многих обстоятельств… Например, от того, сколько монет будет звенеть в карманах капитанов судов, что стоят на якоре в Баратарии. Но если вы будете в приличном состоянии, то я продать вас дорого, даже самых уродливых и увечных! Славным пиратам до смерти надоедать дикарки, они требовать белых женщин. И мне повезло: я захватить этот корабль с такой ценный груз на борту! — процедил сквозь зубы знаменитый пират, явно довольный самим собой. — Но я еще раз спрашивайт тебя, что ты хотеть, плутовка?

— Мне принадлежит плантация в Луизиане и счет в банке Нового Орлеана на десять тысяч ливров. Я предлагаю вам все это в обмен на свободу для меня и моих подруг! — сухо отчеканила Батистина.

— Ты меня не боишься? — опять процедил сквозь зубы пират, делая шаг к девушке.

— Нет! Ни чуточки! — дерзко задрала вверх свой курносый носишко Батистина и тотчас же разозлилась на себя за то, что невольно сравнила великана с Флорисом. Да, Фоккер был еще выше ростом! Ах, зачем она вспомнила ненавистного человека! Батистина сделала над собой усилие и изгнала из памяти преследовавшие ее зеленые глаза.

Пират неумолимо приближался. Он оглядел Батистину с головы до ног с высоты своего гигантского роста. Она с трудом сдерживала дрожь под проницательным взглядом разноцветных глаз, от которых впечатление, будто у Фоккера два совершенно разных лица, становилось еще сильней.

— Все на свете трепетать перед Фоккер-Дьявол! Почему же ты не боишься? — загремел он, грозно хмуря брови.

— Итак, господин Фоккер, что вы думаете о моем предложении? — надменно произнесла Батистина.

— Он мне не нравится… Нет, не так! Он меня не интересовать! — решительно отрезал великан, проводя затянутой в перчатку рукой по своему чудовищному шраму.

— О! Господин Фоккер! Но вам никогда больше не представится возможности совершить такую выгодную сделку! Подумайте! Ведь вы так легко можете стать владельцем… — Батистина запнулась и замолчала, ибо невероятно огромная рука, затянутая в черную лайковую перчатку, схватила ее за горло.

— Я и так уже есть владелец того, что мне нужно! — издевательски захохотал Фоккер.

Батистина с трудом проглотила слюну. Она понимала, что сейчас не время терять голову.

— Послушайте, господин Фоккер! Я не стану торопить вас и дам вам время подумать над моим предложением… Уверена, при здравом размышлении вы найдете эту сделку весьма выгодной и привлекательной! — добавила Батистина и сделала маленький реверанс, выскользнув, словно угорь, из рук пирата.

— Ты убивайт беднягу Гроота на юте, потом ты показывайт, что не боишься меня! А теперь ты посмела предлагайт мне сделку для очень глупый болван! Ха-ха-ха! — загрохотал Фоккер-Дьявол. Он протянул свою длиннющую руку и схватил Батистину за волосы как раз в ту минуту, когда она уже взялась за дверную ручку, чтобы выскользнуть из каюты. Он притянул девушку к себе, но при этом, правда, не причинил ей боли.

— Оставайся здесь! Фоккер-Дьявол не разрешайт тебе уходить! Ты, кажется, думайт, что можешь делать все так, как тебе нравится? Маленький дурочка! — проворчал пират, встряхивая Батистину за плечи, но скорее ласково, чем грубо.

— Нет! О, нет, господин Фоккер! Именно потому, что вы очень заняты, я не хочу отнимать время и отвлекать вашу милость от неотложных дел! Мои подруги ждут меня… — краснея и переминаясь с ноги на ногу, сказала девушка.

— Пусть ждут! Это лучшее, что они могут сделает! Не я приказывайт привести тебя сюда, сама пришла!

И мы будем разговаривает! Ты меня будешь веселить и развлекать! — величественно приказал пират и подтолкнул Батистину к креслу, снял перчатки и с довольным видом потер руки.

«Господи! Он сейчас меня задушит! Надо было взять с собой Жоржа-Альбера, он бы помог мне защищаться!» — подумала девушка, пришедшая в ужас от огромных толстенных пальцев великана и одновременно словно загипнотизированная их величиной.

Пират сделал шаг к двери и задвинул засов.

Должно быть, Батистина выглядела сейчас так смешно и растерянно, что из горла пирата вырвался оглушительный хохот, достигший, наверное, самых отдаленных уголков корабля. Даже негры в трюме наверняка содрогнулись от этих громоподобных звуков. Батистина осознала: он сама полезла волку прямо в пасть.

— Ха-ха-ха! Ты испугалась? Не бойся! Фоккер никогда не насиловайт девица! За кого ты меня принимайт? Ну-ка, давай выпьем! Я не любить пить один! — продолжал смеяться великан, наполняя стаканы.

Несколько успокоенная его заявлением, Батистина с видом великосветской дамы снизошла к просьбе пирата и пригубила вино.

— Я сказайт пить до дна! — приказал Фоккер и выпил свой стакан залпом.

— Пожалуй, лучше уж не злить его и сделать, как он велит! — подумала Батистина и тоже залпом, как заправский пьяница, осушила свой стаканчик. Она с удовольствием ощутила на губах сладкий вкус мальвазии, с раскаянием вспомнила про Легалика и тут заметила, что Фоккер вновь до краев наполнил ее стаканчик. Пират, довольно улыбаясь, опустился в кресло.

— Благодарю вас, господин Фоккер, за чудесное вино! — промолвила Батистина, одаривая великана чарующей улыбкой и снова направляясь к двери.

— Садись! — спокойно сказал Фоккер, поймав девушку за подол изодранной юбки.

Батистина оглянулась в поисках кресла, но почему-то не увидела его. Она и сама не поняла, как ровно через секунду уже сидела у пирата на коленях. Он сделал ее своей пленницей, крепко стиснув коленями ноги.

— Держи и пей! — коротко приказал Фоккер, вновь подавая девушке наполненный до краев стакан.

«Это ужасно! Я должна найти способ выбраться отсюда!» — подумала Батистина, более смущенная, чем бы ей хотелось, прикосновением горячей мужской ноги, которое она ощущала через тонкую ткань. После третьего стаканчика у нее закружилась голова, и вся комната поплыла перед глазами. Ужасающий шрам ото лба до подбородка маячил перед Батистиной. Он завораживал девушку и притягивал ее к себе…

— Знаешь, ремесло пирата не такой уж легкий и приятный, как думайт многие… Да, да! Не так-то просто управляйт всеми этими негодяями! Фоккер-Дьявол не есть такой жестокий, как говорят, но я должен проявляйт осторожность, заботиться о моей репутации… видишь ли, я же мог убивайт тебя, но я употребил весь мой искусство, чтобы почти не касаться твой спина кнутом, но производить впечатление на моя команда, твои девицы и все остальные пленники. Я мог бы повесить или утопить матросов и офицеров с «Красавицы», но решил оставляйт их в море и позволяйт им добираться до порта при помощи весла. Если им повезет, они суметь это сделайт, тогда эти дураки рассказывайт всем о том, какой я великий, грозный, справедливый и непобедимый. Они еще больше увеличивайт моя репутация… Но иногда Фоккеру-Дьяволу очень одиноко… — добавил пират, все более и более проникаясь жалостью к самому себе по мере того, как опустошал кувшин.

Батистина удивленно таращила глаза. Она никогда прежде не задумывалась об этой стороне вопроса и почти испытывала жалость к запутавшемуся в столь трудных проблемах флибустьеру.

— Ты умеешь хорошо пить и ты не много говорить! — проворчал Фоккер, вдруг рывком поставив Батистину на ноги.

Пират, шатаясь, поднялся и вытащил из стенного шкафчика второй кувшин.

«Ну, сейчас самое время бежать!» — решила девушка, когда великан повернулся к ней спиной. Она на цыпочках подбежала к двери, отодвинула засов… Фоккер не обернулся. Батистина приоткрыла дверь и тотчас же испустила дикий вопль: просвистел кнут, и узкий ремень обвился вокруг ее талии.

— Отпустите! Отпустите меня! Грязный мужлан! Грубиян! Я приказываю вам! — пронзительно визжала Батистина.

Фоккер-Дьявол ударом ноги закрыл дверь.

— Я хочу уйти! С меня довольно! На помощь! Я пришла только для того, чтобы предложить вам сделку! И все! Положите на место ваш гадкий кнут! — тряслась от ярости Батистина, продолжая упорно тянуть на себя засов, чтобы выскользнуть из каюты.

— Какая сделка, моя красавица?! Я знаю только одну сделку между мужчиной и женщиной! — загоготал пират, ударяя Батистину ручкой кнута по рукам.

— Вы — всего лишь человек, поставленный вне закона! — завопила, не помня себя от бешенства, Батистина. Она из последних сил цеплялась за засов и дверную ручку.

А Фоккер добродушно хохотал от всего сердца. Батистина внезапно обнаружила, что, несмотря на страшный шрам и на жуткие разноцветные глаза, пират вовсе не лишен шарма.

Батистина глухо застонала. Она осознала, что целиком находится во власти пирата, что сама, по своей глупости, отдалась на его милость. А он держал ее на некотором отдалении от себя и, казалось, вовсе не спешил притянуть ее к себе. Пожалуй, он даже наслаждался смущением и растерянностью Батистины. Он уже понял, что она отчаянно борется не только с ним, но и с самой собой, что она трепещет не столько от отвращения к нему, сколько от тайного желания.

Батистина еще раз рванулась из объятий Фоккера, покачнулась на нетвердых ногах и уткнулась носом в широченную мужскую грудь. Пират, нисколько не заботясь о том, что она тотчас же принялась осыпать его ударами, положил ей руки на бедра, поднял и прижал спиной к письменному столу. Батистина была такая легкая, что он поднял ее, как перышко. Не обращая внимания на ее пронзительные крики, он смотал кнут, сунул его в шкафчик, закрыв его ногой, а сам продолжал все сильнее стискивать бедра девушки.

— Но вы не имеете права! Что все это значит? — вопила Батистина, уже сидя на столе.

— Ты предлагайт мне сделка… Ты есть красивая чертовка! Ты иметь счастье понравиться Фоккеру-Дьяволу! — приговаривал пират, придавливая Батистину к столу.

— Оставьте меня! Отпустите! Отпустите! — задыхалась и хрипела Батистина. Она пыталась сохранить хладнокровие и хотя бы чуть-чуть протрезветь, но мысли мешались и путались, а тело отказывалось повиноваться. Она густо покраснела: уже знакомый жар охватывал ее бедра. Пират был все ближе и ближе. Батистина уже не могла скрывать от самой себя, что ее тоже неумолимо тянет к нему.