Татьяна Веденская - Фокус-покус, или Волшебников не бывает

– В бизнесе ничего не понимаю, – покачал головой Ярослав.

– А я понимаю. Купи-продай – это ни черта не то, это «пизьнесь». Таких «пизьнесьменов» знаешь, сколько? Откроют магазин – закроют магазин. Бегают чего-то, суетятся. Терки, базары, проценты по каким-то займам. Все это – чушь собачья.

– Большие деньги любят тишину, – усмехнулся тихонько целитель.

– Именно. Тишину кабинетов. Баренцев показал глазами на камин. – Все они оттуда, из огня приходят, и сжигают людей, как бумагу.

– Деньги – это ты. Что ты есть, тем и они станут. Энергия. Можешь давать жизнь, как этот фонд твоей жены. – Страхов сознательно снова надавил на эту кнопку и снова успел отследить выражение недовольства на лице. – А могут убивать. Создавать оружие, нести смерть.

– Ты же не оставишь меня? Как мне с тобой связаться? Хочу, чтобы ты был рядом, когда мне понадобишься.

– Я вам не нужен, – покачал головой Ярослав. – Нужно только остановиться.

– Достал ты меня этим бредом.

– Разве такой уж бред? – Страхов склонил голову набок и посмотрел на бизнесмена насмешливым взглядом.

– Не могу, – прошептал Баренцев. – Уже слишком поздно.

– Никогда не поздно, пока человек жив, – заверил его Ярослав. Сколько раз он говорил эту фразу? Интересно, как там Василиса. От одной мысли о том, что она могла умереть, у него кровь стыла в жилах. Никогда ни за что не подставит ее больше.

– Ничего ты не понимаешь. Бесполезно с тобой, – махнул рукой Дмитрий Рудольфович.

– Ну конечно! – воскликнул Страхов, взмахнув рукой. – Я ничего не понимаю!

Бизнесмен и шарлатан-экстрасенс сидели друг напротив друга и смотрели на огонь, не зная, что еще сказать. Затем Баренцев подтолкнул ногой сумку с деньгами ближе к Ярославу.

– Бери деньги – и иди. Хочу, чтобы ты их пристроил. – Он кивнул на сумку. – На что-нибудь хорошее.

– Вы не можете купить прощение.

– Знаю, – вздохнул тот. – Иди, целитель, а я подумаю.

– Это хорошо. Подумайте, – кивнул Страхов. Затем снял с шеи амулет и повесил на шею Баренцева. Не факт, конечно, что он все еще работает после ледяного купания. И все же… Кто знает.

– Спасибо, что спас меня, – пробормотал Баренцев Ярославу вслед. Уже в дверях тот остановился и решил проверить еще кое-что, пробить свою догадку.

– Она – чистая. Не такая, как вы. Любит вас, – сказал он, глядя на Баренцева добрым, грустным взглядом. – На самом деле. Не так, как вы – ее.

Бизнесмен Дмитрий Баренцев, пятидесяти восьми лет от роду, застыл на месте, побледнел и раскрыл рот, чтобы что-то ответить. Но так ничего и не ответил. Ярослав развернулся и вышел. Он прошел по дорожке через сад – участок был большим и прекрасно декорированным. Снега уже почти не осталось, и кое-где можно было видеть следы прошлогодней, темно-коричневой травы. Скоро будет тепло. Это чувствовалось в воздухе.

Страхов забросил сумку за спину и сел в «БМВ». Раннее утро и Москва, – не поверишь глазам – пустая и чистая, сияет, как начищенный пятак. Огни переливающихся всеми цветами радуги витрин постепенно гасли, и Ярослав подумал, что в некоторых местах в определенные моменты – такие, как этот, например, улочки Москвы и Питера становятся неуловимо похожими. Особенно, если не присматриваться слишком сильно.

– Куда вас? – спросил Витек, второй охранник. Тот, который сидел рядом с Ярославом. Водитель был в больнице.

– Высадите меня здесь. – Он ткнул в небольшой особнячок на Остоженке. – Пройдусь пешком.

– Может, не стоит? – обеспокоился водитель, который, вероятно, догадывался о содержимом большой спортивной сумки. Небось, и сам не раз перевозил в таких же кэш для своего босса.

Догадка подтверждалась. Проблема была в жене.

– Берегите себя, – улыбнулся Ярослав, и водитель смущенно кивнул. Благодарить было не в его привычках, но этот парень и правда был не от мира сего. Витек помнил, как целитель бросился к двери, дергал за ручки, в то время как сам охранник только и мог думать о том, что воздуха мало, почти нет и никогда не будет, если только он не успеет, не допрыгнет, не доплывет.

Ярослав, этот юродивый придурок в льняной рубашке, так походивший на какого-то психа, сбежавшего из дурдома, спас их всех. Чуть сам не погиб. Если бы не помощь, не тот парень, что проходил мимо и нырнул за ними. Если бы не все эти люди… Он вчера бы погиб.

Но теперь жив-здоров и уходит вдаль с сумкой за плечом. В джинсах и ботинках его не отличишь от обычных людей, коих – миллиарды. И все же Страхов – не такой как все они. Он – настоящий. Один на миллион.

Прямой эфир – такая редкость, и все же ради особого случая удалось добиться прямого показа. Все нервничали. Любая оплошность пойдет в мир, потом программу не перемонтируешь. Запись шла полным ходом. Полный зал народу. Еще бы – тема-то животрепещущая. Спасение утопающих – дело рук не самих утопающих, а целителей-экстрасенсов. Василиса сидела в маленькой комнате буквально за стеной от происходящего и следила за всем с помощью большого плазменного телевизора.

Когда-то они это уже проходили.

Смотреть на Ярослава было почти не больно. Девушка старательно убеждала себя, что это не человек, только рекламный образ, и все. Картинка-обманка, подобная той, что висела у него на стене в квартире, где они любили друг друга. Или, если желаете, в квартире, в которой Василиса НИКОГДА не жила.

– Ну, а сколько же стоит попасть на прием к вам? – спросил ведущий несколько агрессивнее, но она знала, Страхов отобьется. Видела это много раз. Он был мастером публичных дебатов. Но не сегодня, брат.

– Если вам суждено со мной встретиться, вы встретитесь в любом случае, – спокойно ответил Ярослав. – Сколько вы лично отдали за то, чтобы увидеть меня? – И улыбнулся. Ведущий ухмыльнулся и поправил галстук.

– Неужели я уже что-то вам должен? – И рассмеялся. Зал ответил раскатистым хохотом. Василиса посмотрела на Эдуарда Сергеевича. То, что он приехал сюда, уже было большим подвигом. Сопротивлялся до последнего, говоря, что не хочет позорить сына, и что у него нет костюма, чтобы появиться на телевидении.

– Они купят костюм, – заверяла его девушка. – Еще и доплатят вам, причем хорошие деньги. Сможете переехать обратно в город.

– Мне и тут хорошо. – Вредный старик поджимал губы, но в конце концов, все же согласился. Он сидел теперь – прямой как палка. Старая закалка, вот эта выправка, почти военная. Благородный лоб, глубокие морщины, все еще красивые черные глаза. Ярослав будет таким же, когда постареет.

– Деньги – это только энергия, – говорил Страхов по ту сторону экрана. – Главное – это то, на что вы их тратите. Можете направить их на доброе дело, а можете совершить самое ужасное зло.

– Ну, вы-то, подозреваю, тратите деньги только на хорошие дела, – спросил ведущий, подсев к целителю.

– И немножко на теннис, – улыбнулся Ярослав.

Василиса подсела к Эдуарду Сергеевичу и положила ладонь ему на плечо. Он дернулся и посмотрел на нее так, словно совсем забыл, где и кто с ним здесь и зачем он тут вообще находится. Девушка волновалась за него. За то, как старик перенесет все, что им предстоит. Может быть, не должна была вмешивать его в это. С другой стороны, он имеет даже больше прав быть здесь, чем она.

– Как себя чувствуете? – спросила Василиса. Старик покачал головой.

– В порядке.

– Я… сейчас уже скоро пойду туда.

– Не уверен, что хочу этого всего. – Он посмотрел на нее умоляюще.

– Вы можете отказаться, – вздохнула Василиса. – Возможно, даже должны, чтобы спасти хотя бы какие-то отношения с ним, – на будущее.

– У нас нет отношений, – поджал губы Ковалевский. – У меня нет сына.

– Это у меня не было отца, – вспыхнула девушка. – И я, хоть убей, не понимаю, как родной человек может так обращаться с вами. Но как бы там ни было, вы его отец, а он – ваш сын. Вы есть друг у друга. Я бы не хотела все разрушать. Особенно теперь… – И она отвернулась, не зная, как сказать отцу бросившего ее мужчины то, что уже несколько недель прожигало изнутри.

– А что теперь? – вспыхнул старик. – Что изменилось?

– Кое-что, – пробормотала она. – Дело в том, что я…

Дверь в комнату открылась, и помощник зашел к ним. В руках у него была мини-рация, а на голове – наушники.

– Василиса, нам пора, – сказал он тихо, а рация зашипела и затрещала неживым голосом. «Три секунды».

Первая, вступительная часть программы завершилась, и ведущий вышел на середину, чтобы объявить следующего гостя. Сердце Василисы забилось. Она не видела Страхова много недель. У нее была тайна, оружие.

– Итак, настоящие чудеса случаются на самом деле. – Голос ведущего донесся до нее откуда-то издалека, как будто сквозь слой ваты. – Но далеко не все считают их настоящими. Многие уверены, что мы просто поддаемся обману. И что экстрасенсов не существует. Встречайте, у нас в гостях журналист, который специализируется на разоблачениях такого рода. Его перо уничтожило карьеру множество так называемых целителей. И сейчас под прицелом объектива – как раз наш целитель Страхов.

– Что? – вдруг раздался голос Ярослава. Василиса напряглась и постаралась подавить подступающую к горлу тошноту.

– Мы знаем его под псевдонимом «Фома Неверующий». Но в жизни все совсем не так. Встречайте журналистку Василису Ветрякову! – Аплодисменты донеслись до ее слуха так, словно они были где-то далеко. Ее подтолкнули в спину.

Через секунду девушка оказалась посреди сверкающего, залитого ярким светом зала. Аплодисменты стали гораздо громче. Голова закружилась от обилия лиц.

– Скажите, Василиса, а вы сами верите в уникальные способности целителя Страхова.

– Вы имеете в виду, способность водить всех за нос? О да! – рассмеялась она, и только после этого повернулась и увидела ЕГО.

– Что ж, будет правильным поделиться этим с народом. Многие ведь верят в него чуть ли не как в нового мессию.

– Я бы не заходила так далеко. – И Василиса улыбнулась, столкнувшись с Ярославом взглядом. Это был самый долгий взгляд за всю ее жизнь. Лицо его осталось спокойным. Ну, держись, мерзавец. – Я бы сказала, что Ярослав Страхов действительно очень способный. Даже гениальный.

– Но ничего сверхъестественного, верно? Что вам удалось узнать и как? Журналистское расследование? – спрашивал ведущий. Целитель не сводил с нее горящих глаз. Что хочет с ней сделать сейчас? О, тут не приходится сомневаться. Сейчас бы он сам, самолично порезал бы ее на ремешки для бескозырок. Не стал бы накладывать шину, да? Итак, вот она, последняя встреча с отцом будущего ребенка!

– Можно сказать и так. Я жила с этим человеком почти год.

– Вот это преданность работе, – усмехнулся ведущий.

– Можно я вам признаюсь? – спросила девушка. – Я действительно думала, что он волшебник.

– Неужели?

– Да. В постели! – бросила Ветрякова, и зал содрогнулся от хохота. Лицо Ярослава осталось неподвижным. Словно все его силы теперь уходили на то, чтобы скрывать чувства. В этом он всегда был хорош.

– Что ж, спасибо за то, что поделились с нами такими подробностями. И все же. Что он за человек?

Василиса на секунду замолчала, оглядывая зал, экспертов, рассаженных парами напротив них. Может быть, не стоило сюда приходить? Одного взгляда на жилище отца Ярослава достаточно, чтобы прийти сюда.

– Прежде всего, он лжец. И зная это, вы начнете по-другому смотреть на все, чем он удивляет вас. На все, что вам кажется поразительным и невозможным.

– Василиса, зачем ты делаешь это? – спросил вдруг Ярослав. Повисла пауза. Камеры снимали их лица. Интересно, – подумала девуша, а сейчас он помнит, какая из камер снимает крупный план? Моя – третья.

– Потому что люди должны знать правду.

– О какой правде ты говоришь? – Страхов забирал инициативу. Девушка была к этому готова.

– Вот это, – она кивнула на экран, – фотокопия программы «шелкопряд», к которой имела доступ, когда жила с этим человеком.

– Что это такое? Шелкопряд? – заинтересовался ведущий. Картинка – о, каких трудов стоило Василисе достать ее – показывала смазанный экран компьютера. Ей удалось достать фото в офисе «Магии в действии», на втором этаже. Помогла Ольга, та самая, которая торговала дипольными отражателями. Не бесплатно, конечно.

– Программа слежения. Если ваш мобильный телефон хоть раз попал в руки к целителю, будьте уверены – телефон тоже отслеживается в этой программе.

– Но как он это делает?

– Очень просто. Говорит, что его собственный телефон «сел». Вернее, батарея, конечно. И просит дать вам позвонить. Когда набирает номер, специальная программа загружается на телефон. Дальше набирает пятизначный код – это и будет ваш номер в «шелкопряде». Так он может отслеживать передвижения всех своих клиентов.