– Когда вы злитесь, вы становитесь еще очаровательней. – Его глаза блеснули. – Это толкает меня на опрометчивые поступки, хотя я прекрасно знаю, что не должен их совершать.

Злость Амелии тут же испарилась, когда она осознала смысл сказанного. Ковентри говорил о поцелуе, и внезапно ей захотелось еще раз оказаться в его объятиях – просто сдаться на его милость… и будь что будет!

– О!

Это все, что она смогла ответить, надеясь на то, что герцог все-таки забудет об осторожности.

– А сейчас вы выглядите просто ослепительно.

– Правда?

Ковентри кивнул и отвернулся к окну:

– Вот мы и приехали.

Его слова стали ударом для Амелии. Он разбудил своими страстными взглядами потаенные глубины ее чувственности и ожидал, что она об этом забудет? Просто выйдет из экипажа и вернется к леди Эверли и Джульетте, как будто ничего не произошло?

В общем-то, ничего и не произошло. Ковентри бросил всего лишь пару слов, но они заставили Амелию отчаянно желать его, отчего она, скорее всего, несколько дней будет сама не своя. А еще эти слова повлияли на ее настроение: она опять почувствовала раздражение. Но поскольку единственный человек, который мог бы изменить ситуацию, не собирался прилагать для этого хотя бы минимальные усилия, девушка позволила ему помочь ей выйти из экипажа и проводить до двери, которую услужливо распахнул Пирсон.

– Я вернусь позже – сообщу о том, что узнал, – пообещал Амелии Ковентри. – Я отлучусь совсем ненадолго.

С этими словами он откланялся, а Амелия осталась, дрожа от неудовлетворенного желания.


Выругавшись себе под нос, Томас вышел из экипажа и, велев извозчику ждать, направился к «Черному лебедю». Какой же он глупец, что признался Амелии в своих чувствах – после этого она стала казаться ему еще более привлекательной. Теперь, зная о его желании, Амелия дала ему понять, что их чувства взаимны: ее рот приоткрылся, ресницы опустились, дыхание участилось. Она была так же возбуждена, как и он. И герцогу пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не наброситься на девушку прямо в экипаже и не получить то, чего ему хочется. Но он не станет вести себя как мерзавец, даже если у него такие крамольные мысли. Амелия достойна большего. Вот только Томас сомневался, что он именно тот человек, который сможет сделать ее счастливой.

И что же дальше?

Ему удалось отпугнуть двух ее ухажеров, поэтому, если больше никто не проявит к Амелии интереса, ей, скорее всего, не удастся выйти замуж, а ведь Хантли так на это надеялся. Но если кавалер для леди Амелии все же найдется, он тоже наверняка не понравится Томасу и герцог сведет на нет все его попытки на ней жениться. А в таком случае она, вероятно, останется старой девой и… быть может, тогда он предложит ей стать его любовницей. Интересно, Амелия согласилась бы на такое предложение?

Стон слетел с губ герцога, когда он повернул за угол и зашагал вперед, не обращая внимания на зловонные отходы и любопытные взгляды грязных попрошаек, которых встречал по дороге. Даже если бы Амелия и согласилась, Томас понимал, что поступил бы с ней нечестно. Она заслуживает того, чтобы выйти замуж, иметь хорошую семью… детей, которых она будет обожать. Но жениться?.. Неужели он на самом деле свяжет себя с Амелией столь крепкими узами?

Последние пять лет все его мысли были о Джереми. Что бы ни делал Ковентри, прежде всего он думал о мальчике. Черт побери, он так старался обеспечить этому малышу счастливое будущее, но столкнулся с тем, с чем бороться нужно еще отчаяннее.

Возможно, матушка права и ему не стоит сражаться в одиночку? Быть может, Амелия станет ему желанной поддержкой в воспитании Джереми? Она явно его понимает, потому что уже имела подобный опыт со своей сестрой. Амелия доказала, что терпения ей не занимать и в обращении с мальчишкой она способна творить чудеса.

Разумеется, он основывает свои выводы всего лишь на коротком эпизоде; возможно, стоит пригласить к ним Амелию еще раз. Джереми, несомненно, будет в восторге. Ему очень нравилось проводить время в ее обществе, пока Томас не положил конец их веселью. Но сохранит ли Амелия доверенную ей тайну даже от брата и сестры?

Да.

Ковентри не сомневался в этом. Амелия сбережет его секрет, если не ради него самого, то ради Джереми. И поступит так независимо от того, выйдет ли она замуж за Томаса или нет.

Такой поворот мыслей заставил герцога остановиться. Неужели он готов предложить Амелии руку и сердце?

Томас стал размышлять над тем, что выиграет от этой женитьбы. Амелия будет принадлежать ему, отдаваясь в часы досуга, ее тело будет согревать его ложе, удовлетворять его желания. Но дело ведь не только в этом, верно? Во-первых, он искренне заботился об Амелии и ему нравилось проводить время в ее обществе. Во-вторых, она стала бы для Джереми отличной матерью.

А если говорить о минусах… он пока что их не видел.

Дойдя до «Черного лебедя», Томас заметил, что при свете дня таверна выглядит совсем ветхой. Краска на фасаде облупилась, а перила у входа стали еще более кривыми, чем ему запомнилось. Мрачному интерьеру не хватало жизни, которая ключом била здесь по вечерам; сейчас же внутри царило запустение.

Пройдя мимо столика, за которым сидели посетители, Томас приблизился к женщине, подметавшей пол.

– Гутри здесь? – поинтересовался он, протягивая ей монетку.

Женщина выхватила у него монету и кивнула в сторону двери:

– Последняя комната по коридору. Постучите перед тем, как войти.

Как будто он собирался вломиться без стука!

Томас направился к указанной комнате.

– Вы не уделите мне минутку вашего времени? – спросил он у Гутри, после того как его впустил шотландец по имени Мак-Нейл.

Гутри был сама любезность. Он попросил Томаса подойти ближе.

– Кого я вижу! Какая честь для меня! – Он указал на пустое кресло напротив, и герцог занял предложенное место. – Выпьете чего-нибудь? – Гутри кивнул на кувшин. – Я могу попросить Мак-Нейла принести еще одну кружку.

– Благодарю, в этом нет необходимости. – Подавшись вперед, Томас положил локти на стол и встретился с холодным взглядом Гутри. – Я пришел, чтобы поговорить с вами о доме.

– О доме? – Гутри был немало удивлен.

Томас кивнул:

– О том, что стоит на углу Бейнбридж и Хай-стрит.

– Вы имеет в виду эту груду кирпичей?

– Это здание совсем недавно купила сестра Хантли, леди Амелия.

У Гутри округлились глаза.

– Я этого не знал.

Настал черед Томаса удивляться.

– А у меня создалось впечатление, будто вам известно обо всем, что происходит в Сент-Джайлсе. По крайней мере, меня уверяли в этом леди Амелия и Хантли.

– Так и было, пока несколько недель назад не исчез мой главный информатор. Либо он переметнулся к Бартоломью, либо его убили, – проворчал Гутри, упомянув главу преступного клана, чья дурная слава превосходила его собственную, потому что богатство Бартоломью и его манеры позволяли ему иметь дело с людьми из высшего общества. – И если я его найду, он пожалеет о том, что остался в живых.

– В таком случае вы вряд ли сможете мне помочь. Мне нужны последние новости.

– Какие например? – В глазах у Гутри заблестел живой интерес.

– Мистер Горрелл, который устроил продажу упомянутого дома, упоминал о втором покупателе – человеке, который хотел заплатить больше, чем предложила леди Амелия, пока в дело не вмешался я и не пригрозил разрушить карьеру стряпчего. Наверное, я показался ему более опасным, потому что он тут же отступил и леди Амелии удалось совершить сделку. Однако с тех пор в доме случился пожар, а сегодня серьезно пострадал один из рабочих. Стряпчий, похоже, покинул город – у него в конторе пусто. Я пришел сюда в надежде, что вы сможете подсказать мне, кто за этим стоит.

Гутри откинулся на спинку кресла, потянулся за пивом и не спеша сделал глоток. Потом поставил кружку, вытер губы тыльной стороной ладони и ответил:

– Я могу поделиться с вами своими догадками.

– С радостью вас послушаю.

– Некогда этот дом поражал своим величием, а его расположение являлось предметом особого интереса, поскольку он находится между двумя районами: респектабельным и не очень.

– Откуда вы знаете?

– Допустим… вы хотите воспользоваться преимуществами одного и другого района. Допустим, вы сутенер и хотите открыть заведение для богатых клиентов. Дом, купленный леди Амелией, отлично подошел бы для этой цели.

– Похоже на правду, – пробормотал Томас, все еще не веря Гутри до конца.

– А теперь давайте предположим, что вам хочется еще и укрепить свои позиции в Сент-Джайлсе.

– Мне не приходит на ум ни одно имя…

Гутри улыбнулся.

– Сейчас, когда вы произнесли это вслух, я кое-что предположил. – Он скрестил руки на груди и лукаво прищурился. – Если бы мне пришлось выдвигать версии, я сказал бы, что Бартоломью – тот, кто вам нужен. Возможности у него есть. К тому же он много лет охотился за моей вотчиной, попытался отвоевать ее этим летом, когда выставил своего парня по прозвищу Бык против Хантли. Но проиграл. Готов поспорить: именно Бартоломью хочет прибрать к рукам этот дом, чтобы затем превратить его в бордель или притон.

– Это его основные источники дохода?

– Да, и притом очень грязные.

– Как это?

Гутри заерзал на месте, и это смутило Томаса.

– Поговаривают, что, кроме обычных любовных утех, он предлагает такие, за которые люди со «специфическими» вкусами платят звонкую монету. Если этот дом достанется Бартоломью, я уверен, что он станет предоставлять богачам такие услуги, которые можно получить лишь в самых мерзких борделях.

– Вы намекаете на испорченное, погрязшее в дурмане Эльдорадо для богатых извращенцев? – уточнил Томас.

Гутри кивнул, поджав губы.

– Вы можете ошибаться, – сказал герцог.

– Черт побери, я надеюсь на то, что ошибаюсь! Но, если я прав и Бартоломью каким-то образом удастся прибрать к рукам это здание, многие пострадают. Именно поэтому можете на меня рассчитывать. Теперь, когда вы обо всем мне рассказали, я попытаюсь с этим разобраться.

– Благодарю вас. Я ценю вашу помощь, поскольку мы с леди Амелией не намерены менять свои планы относительно этого дома. Мы хотим открыть там школу для детей Сент-Джайлса. И даже Бартоломью не сможет нас остановить.

– Желаю удачи! – сказал Гутри. – Школа здесь была бы кстати. Но не стоит недооценивать Бартоломью. Это беспринципный мерзавец, какого еще свет не видывал. И, в отличие от меня, совести у него нет вообще.

Приняв это предостережение к сведению, Томас покинул «Черный лебедь», заплатив Гутри десять фунтов за беспокойство. Герцог сел в свой экипаж и отправился в Хантли-хаус, чтобы, как и обещал, пересказать вкратце новости леди Амелии.

Глава 18

Два дня спустя, сидя в кресле в кабинете у Ковентри, Амелия смотрела на человека, который, по мнению ее брата, был еще хуже Карлтона Гутри – на Бартоломью. Она не знала его полного имени. Да и зачем ей было это знать? Когда Ковентри упомянул о том, что Бартоломью, возможно, приложил руку к последним событиям, тревога сменилась холодком, который пронизал все ее тело.

Амелия посмотрела на сидящих тут же леди Эверли и вдовствующую герцогиню и несказанно обрадовалась их присутствию. Возможно, общество знатных дам заставит Бартоломью соблюдать хотя бы внешние приличия, если присутствия Амелии и Ковентри будет для этого недостаточно.

– Понятия не имею, зачем вы пожелали меня видеть, ваша светлость! – прорычал Бартоломью.

Это был пожилой человек, на удивление хорошо одетый, учитывая род его занятий. Видимо, злодеяния пошли ему на пользу, а время, проведенное в тюрьме Ньюгейт, никак не повлияло на привычку одеваться с иголочки. Впрочем, ходили слухи, что Бартоломью провел за решеткой всего пару дней, а затем благодаря своим связям и деньгам вышел на волю.

– Неужели? – с сарказмом поинтересовался Ковентри.

Он откинулся назад, пристально глядя на Бартоломью; спокойствие герцога вселяло в Амелию уверенность. Она ничуть не сомневалась, что этому мерзавцу не удастся переиграть Ковентри.

– Боюсь, что так оно и есть, – усмехнулся Бартоломью и взглянул на своего помощника – здоровяка, который охранял его, когда он передвигался по городу.

Ковентри побарабанил пальцами по крышке стола и сказал:

– На углу Бейнбридж и Хай-стрит недавно продали дом. На него положили глаз два человека: леди Амелия, с одной стороны, и вы – с другой.

Бартоломью фыркнул:

– Вы ошибаетесь, ваша светлость! Я не собирался покупать это здание.

– Так ли это?

– Истинно так. – Неожиданно Бартоломью ухмыльнулся. – Для меня одного здания мало. Особенно когда речь идет о Сент-Джайлсе. Понимаете, я бы скупил все в окрестностях.

– Так и Гутри говорит.

– О! Вы виделись с моим заклятым врагом, да? – Бартоломью покачал головой и, вздохнув, вытянул ноги перед собой. – Вероятно, именно он пустил вас по моему следу в надежде вынюхать какую-нибудь мерзость. Что ж… – Его взгляд стал суровым, и Амелия увидела перед собой человека, которого все так боялись. – Быть может, вам нужно лучше присмотреться к самому Гутри? Для торговли спиртным, которой он занимается, нужны новые помещения.