Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница

Но сейчас ему было уже двадцать девять лет, и его практичный и ответственный характер вновь и вновь напоминал об обязанностях и титуле.

Несколько месяцев назад Саймон принял решение, что все должно случиться в этом году. В грядущем сезоне он планировал посетить множество балов, приемов, музыкальных представлений и званых ужинов, на которые его неизменно приглашали. И где-нибудь на очередных лондонских смотринах дебютанток он рассчитывал найти женщину, которая могла бы стать его невестой.

Дьявол нашептывал ему, что при желании он мог бы иметь все сразу – и предаваться страсти с Сарой, и искать себе подходящую герцогиню. Но от таких мыслей у него сводило желудок, и он признавал их недопустимость.

Однако дьявол не сдавался, продолжая рисовать перед Саймоном сюжеты, один соблазнительнее другого, и заткнуть его он мог, лишь провалившись в неприятный, беспокойный сон.

Губы Сары все еще дрожали – чувство ей не знакомое, но очень приятное. Она гадала, сколько может продлиться это ощущение. Если облизнуть губы или полить на них водой, оно исчезнет? Или для этого просто нужно какое-то время?

Стоя как в тумане, Сара смотрела, как Саймон прошел в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Оторвав взгляд от его апартаментов, она увидела, что Эми и Нэд уже направлялись к себе. Но Роберт Джонстон продолжал стоять рядом, внимательно наблюдая за ней.

Она попыталась скрыть свое смущение под дружелюбностью, как под плащом.

– Добрый вечер, Роберт, – сказала Сара. – Я надеюсь, вы довольны ужином.

– Более чем, – ответил он, наклонившись в ее сторону. – Могу я проводить вас до комнаты?

Сара взглянула на свою дверь. До нее было не более десяти футов.

– Конечно.

Роберт протянул ей свою руку, и после некоторого колебания она оперлась на нее. Всю эту короткую дистанцию они прошли молча. Он остановился перед дверью, и Сара забрала свою руку.

– Спасибо.

– Спокойной ночи, Сара.

– Роберт?

– Да. – Он повернулся к ней и выжидающе поднял брови.

– Раньше я заходила к вам реже, чем следовало бы, – одно из заданий, которое дала Саре миссис Хоуп, было следить, чтобы все слуги ни в чем не нуждались. – Я надеюсь, вам хорошо жилось в Айронвуд-Парке.

– Да. Вполне, – ответил Роберт.

– Вы уже бывали в Лондоне раньше, как я слышала.

Он кивнул.

– Я провел там некоторое время, работая у предыдущего хозяина.

– И как? Вам там понравилось?

Его улыбка потеплела. Когда Джонстон улыбался, его карие глаза начинали сверкать, что делало кучера вполне привлекательным мужчиной.

– Мне нравится Лондон, – ответил он. – Но слишком уж там многолюдно. Я бы предпочел раздолье Айронвуд-Парка.

– Я вас понимаю, – сказала Сара.

Ее губы по-прежнему предательски дрожали, напоминая о Саймоне, о поцелуе, который он подарил ей не более пяти минут назад. Она подняла руку и прикрыла пальцами рот. Но от этих мыслей тепло вновь разлилось по ее щекам.

– Ну, тогда спокойной ночи, Роберт. Хороших снов.

– И вам тоже, Сара.

Сара проскользнула в свою маленькую комнатку и осторожно закрыла дверь. Затем прислонилась к ней и позволила тоскливому вздоху вырваться наружу.

Саймон поцеловал ее… снова.

Лондон оказался ужасно грязным, тесным и дурно пахнущим, как о нем и говорили. Но все это не волновало Сару. Ее нос был приклеен к окну, пока они проезжали центральную часть города. Наконец они прибыли в дом Саймона в Сент-Джеймсе.

Вчера Сара и Эзме ходили в церковь. После они отправились на прогулку в Гайд-парк, прямо с Библиями в руках. Они гуляли не спеша, радуясь весеннему воздуху. Эзме неловко поприветствовала нескольких знакомых, встреченных по пути.

Сегодня был их второй полноценный день в городе. Сара проснулась в своей маленькой спальне, оттого что солнечный свет, пробравшись сквозь занавески, залил золотым потоком комнату. Она встала, заправила постель, накрыв ее очень красивым покрывалом желтого шелка, умылась и заплела волосы, прежде чем уложить их под шляпку. Сара предусмотрительно выбрала платье из практичного муслина, затем отдернула тяжелые занавеси и выглянула в окно. Улыбаясь, она смотрела на конюшню, полную слуг, выводивших на аллею лошадей, готовя их к ежедневным трудам.

Эзме запланировала поход по магазинам. В радостном ожидании Сара спустилась по лестнице к завтраку.

Саймон сидел в столовой с газетой в руках. При появлении Сары он поднялся, скрипнув стулом по полу. Она махнула ему рукой, стараясь игнорировать дрожь, проходившую через ее тело в его присутствии.

– Пожалуйста, садитесь, ваша светлость. Нет необходимости для соблюдения таких формальностей.

Он неодобрительно нахмурился.

– Вы ошибаетесь. Есть.

Саймон упрямо продолжал стоять, пока Сара выбирала себе в буфете тосты, копченую рыбу и яйцо. Он сел только после того, как она опустилась в кресло за столом и начала есть яйцо. Саймон, очевидно, следил за тем, чтобы еда была свежей и горячей. Не зная, когда Сара и Эзме спустятся к завтраку, он, вероятно, поручил лакеям менять блюда каждые десять минут.

Он наблюдал за ней с легкой улыбкой на лице.

– Итак, что вы думаете о моем доме, так называемом Трент-Хаусе, мисс Осборн?

Губы Сары чуть скривились, когда она услышала обращенное к ней «мисс Осборн». Она, наверное, никогда не привыкнет к такому обращению.

– Он просто великолепен, – ответила она. У нее складывалось впечатление, что дом герцога Трента представляет собой уменьшенную, но не менее великолепную копию Айронвуд-Парка. – На нем есть печать семьи Хокинз.

– Да, это верно, – сказал Саймон. – Вы знаете, что оба дома были построены моим дедом?

Сара знала, но не ответила, потому что в этот момент в комнату, зевая, вошла Эзме.

– Ой, – пробормотала она, прикрывая рот рукой, – прошу прощения.

– Я не ожидала вас так рано, миледи, – сказала Сара.

Действительно, Эзме нередко могла проспать до полудня.

– Я знаю, – ответила леди, взглянув на брата, который поднялся из своего кресла в очередной раз.

Она не стала ничего есть, но села за стол и, взяв кофейник, щедро плеснула себе в чашку горячего кофе.

– Это моя вина. – Саймон отложил газету в сторону. – Я велел горничной разбудить тебя, потому что сегодня нас ждет трудный день. Новость о нашем прибытии в Лондон уже успела распространиться. Мы получили приглашение на бал в среду.

Сара и Эзме уставились на него. Среда была уже послезавтра.

– Я уже принял решение, – продолжил Саймон. – В этом году я посещал все балы, на которые был приглашен. И не хочу вызывать подозрения, проигнорировав один из них. Нам нужно поддерживать видимость того, что ничего необычного не произошло, как можно дольше. Когда правда об исчезновении матери раскроется, возможно, все будет по-другому, но пока я хотел бы соблюсти внешние приличия.

Сара и Эзме не проронили ни слова. Как они и ожидали, их бесцеремонно бросали прямо в эпицентр лондонского высшего общества, даже не дав времени на подготовку.

– Поэтому, – продолжил герцог, – вы, мисс Осборн, сейчас отправитесь к портнихе и прикажете ей подготовить ваше бальное платье. Несомненно, ей придется очень поспешить и постараться, но все должно быть готово к среде.

Сара опустила глаза на свое простое белое платье, скромно украшенное только оборками на декольте и подоле. Оно было такого же фасона, как и другие два платья, которые она привезла с собой.

Конечно, ей следовало учесть тот факт, что для посещения вместе с Эзме подобных мероприятий ей потребуется соответствующая одежда. Но из-за всех треволнений последнего времени Сара совершенно забыла об этом.

Саймон посмотрел на сестру.

– Эзме, тебе тоже понадобятся новые платья. Все, что у тебя сохранилось с прошлого года, теперь уже вышло из моды.

– Слушаюсь, герцог Трент, – хмуро ответила Эзме, не поднимая глаз и делая большие глотки кофе, точно желая укрепить свои силы.

Герцог продолжал пристально смотреть на сестру.

– Ни одна из вас не должна ограничиваться в расходах. Я хочу, чтобы после срочного заказа платьев на ближайший бал ты, Эзме, помогла Саре подобрать соответствующий гардероб. А также ты должна купить себе все, что требуется. Сестре герцога Трента и ее спутнице не следует появляться в свете в старых лохмотьях.

Сара нахмурилась. Ее платья были уже не новыми, но чистыми и опрятными. И называть их лохмотьями было явным преувеличением. Она бы сказала Саймону об этом прямо, если бы не лакей, постоянно ходивший туда-сюда, чтобы сменить блюда в буфете.

Вместо этого она бросила на Саймона красноречивый взгляд, давая понять, что, если бы сейчас они сидели на скамейке в Айронвуд-Парке, ему пришлось бы немедленно извиниться за свою грубость. Но он не извинился. Просто ответил ей холодным взглядом, не проронив больше ни слова.

Что-то сжалось в ее груди. Получается, Саймон смотрел на нее, как на шлюху, одетую в лохмотья? Ах так! Что ж, потрясающе.

Сара вернулась к недоеденной рыбе, пытаясь потушить вспыхнувший в душе пожар. Саймон знал, что она не имела достаточно средств, чтобы заказывать модные платья у дорогих лондонских портных. А это значит, что он собирался платить за них сам.

Настоящая леди не должна принимать дорогие подарки от джентльмена. Мисс Фарншоу вбила это правило ей в голову так же крепко, как последовательность шагов в кадрили.

Но Сара пока еще не была настоящей леди. И Саймон не оставлял ей выбора. Кроме того, она совсем не хотела опозорить Эзме, появившись в кругу изысканных дам в неподобающем наряде.

Сара вспомнила причину, по которой леди не должны принимать подарков от джентльменов. Причина заключалась в том, что джентльмены в ответ ждут от леди нечто большее, нечто неблагопристойное.

Она посмотрела на Саймона, который снова взял газету. Нет, он решил купить ей новые бальные платья не потому, что хотел от нее чего-то достойного порицания. Если он и хотел этого, то боролся со своим желанием. Он ни разу не напомнил ей о поцелуе в отеле «Энджелинн». Но всякий раз, когда они оказывались рядом, Сара чувствовала в его взгляде тепло, от которого ее кожу начинало покалывать.

Сара никогда особенно не переживала по поводу своей репутации. Во время ее тихой уединенной жизни в Айронвуд-Парке эта тема вообще не была актуальна. Хотя мисс Фарншоу постоянно твердила о том, что для леди репутация очень важна. Без реноме невозможно найти достойного мужа. Без него женщина всеми презираема.

Сара никогда не задумывалась о поисках достойного мужа. Для нее ни один мужчина во всем мире не мог сравниться с герцогом Трентом. И она не собиралась выходить замуж за какого-нибудь бедного юношу и делать его жизнь несчастной, постоянно сравнивая его с Саймоном.

Кроме того, в Айронвуд-Парке никто никогда не посмел бы презирать или унижать Сару. Семья герцога этого бы не позволила. Однако она понимала, что здесь, в Лондоне, защитить ее будет не так просто.

Поэтому Сара не станет перечить Саймону. Она готова выкинуть свои «лохмотья» и отправиться по магазинам для приобретения подходящего гардероба, чтобы потом гордо стоять рядом с Эзме в качестве компаньонки.

А что касается «подарка» от герцога Трента, что же, она его примет. Он никогда не потребует от нее вознаграждения за платья, особенно плотского характера. Честь, совесть, порядочность – все эти черты были неотъемлемой частью нрава Саймона.

Темный и мрачный пузырь меланхолии и злости лопнул. Нет! Реакция Сары была совершенно неправильной! Она должна испытывать облегчение, счастье, безопасность и чистоту. Именно так чувствуют себя истинные леди.

А еще, как говорила им мисс Фарншоу, истинная леди от рождения должна обладать такими качествами, как скромность, чистота и добродетель. Та чувственность, то покалывание и страстное желание, которое Сара испытывала к Саймону сейчас и на протяжении трех последних долгих лет, совсем не вписывались в эту картину. Она знала, как это называется. Похоть.

Еще одно доказательство того, что все это фарс. Сара может говорить и одеваться как леди. Но в глубине души она ей не была. И кроме того, Сара сомневалась, что хотела бы ею быть.

В среду вечером, после тихого раннего ужина в Трент-Хаусе царило оживление. Дамы готовились к балу, который давала леди Беллингхем. Помимо Сары и Эми, наверх в гардеробную Эзме пришли еще две служанки.

У Сары сейчас все было абсолютно новое, от чулок и туфель до шпилек в волосах и косметики. Это результат длинного и нелегкого дня, проведенного у модисток. Стоя в своей новой сорочке, Сара разглядывала кучу заколок и блестящих лент. Прекрасную шляпку из жемчужного шелка, которая крепилась к волосам. Розовые туфельки, сверкающие в свете ламп. Шуршащую нижнюю юбку. И конечно, платье! Оно имело прекрасную кружевную пелерину поверх жемчужного шелка и китайские пуговицы. Это было так элегантно! Это платье оказалось самым изысканным и утонченным из всех, что она когда-либо носила. Сара погладила пальцами гладкую, дорогую и красивую ткань.