— Да, все именно так. Мы с ним учились в институте на юридическом факультете.

— Вы, действительно, были с ним не разлей вода, — решил до конца дожать Зариньша телеведущий.

— Да, это правда.

— А почему ваши дороги разошлись? Господин мэр, извините меня за дотошность, но мы еще кое-что узнали — то, что вы вместе с ним были фарцовщиками. И дело у вас было общее. Так что же между вами конкретно произошло?

— Да не ищите вы сенсации там, где ее просто нет, — начал нервно отмахиваться от вопросов Зариньш. — Мы были студентами, стипендии на жизнь не хватало. Вот поэтому мы и занимались мелкой торговлей. Перепродавали кое-какие вещи, вот и все. И не надо нас называть так громко. Мы просто зарабатывали на студенческий хлеб с маслом и не более.

— Вы так и не ответили, из-за чего все-таки поругались?

— Да не ругались мы никогда. С чего вы все это взяли? Окончив институт, я уехал в Даугавпилс, а он остался в Риге. И каждый из нас начал заниматься бизнесом и политикой.

— Но, в девяностых годах, насколько я знаю, у вас уже было противостояние с Ковальчуком?

— Да, было. У нас в те годы пересеклись бизнес интересы.

— А теперь политические дела-делишки вас столкнули лбами?

— Ничего нас не сталкивало. Просто у этого Станислава Сергеевича появились лишние тараканы в голове, вот он и решил порезвиться, — отпарировал Зариньш.


— Не означает ли этот факт, что вы решили дать другу отпор?

— Да, решил — и это нормально. Хочу прямо заявить, что любое гавканье в мою сторону бесполезно. И у меня достаточно сил, чтобы это никчемное тявканье заглушить.

— Ну что ж, уважаемые телезрители, время нашего прямого эфира уже подошла к финалу. И на этой бойцовской ноте, господина Зариньша «никчемное тявканье заглушить» мы и заканчиваем нашу телепередачу. Большое спасибо мэру Даугавпилса, что он пришел к нам на прямой эфир и за интересную беседу. Глубоко надеюсь, что не последнюю.

— Я тоже в это верю. Я всегда буду рад приехать в Ригу и принять участие в вашей программе. Всего вам доброго.

— И вам тоже, господин Зариньш, всего самого наилучшего. Успехов в бизнесе и на следующих выборах.

— Большое спасибо за добрые пожелания, — впервые за всю передачу улыбнулся мэр. После эфира он чувствовал себя на коне. Несмотря на некоторые приколы и издевки ведущего, он был доволен общим итогом программы. А самое главное, он на всю страну заявил, что Ковальчук вор и махинатор. И сможет ли он это доказать, дело второстепенное. Пускай юристы его работают над этим. Правда, Ковальчук может подать в суд, обвинив в клевете оппонента? Ну, и пусть рыпается в этом направлении, адвокаты у меня бойкие, станут биться до изнеможения. Главное, мне тут пыли напустить и эпицентр скандала перенести на этого долбаного руководителя фракции. Осенью выборы, поэтому интригующий, ажиотажный шум и треск необходим, раз такая схватка пошла. Здесь надо правильно все рассчитать. Народ у нас темный, в деталях разбираться не будет. Кто громче погавкает, за того и проголосуют. Телевидение и газеты нужно держать под контролем. Эх, доказать бы пару эпизодов из деятельности этого Славика. В принципе, можно сделать так: заслать на его предприятия и магазины своих людей. Может быть, что-нибудь они и пронюхают? Или просто подкупить руководителей среднего ранга? Потирая руки, Зариньшь думал с наполеоновским размахом о продолжении своей схватки с Ковальчуком. С такими вот грандиозными планами он и приехал в гостиницу. Сегодня ему, как никогда, захотелось отметить с широким размахом свое выступление по телевидению.

Но не тут-то было. В гостиничном номере он не обнаружил, жены. Не понял юмора, а где моя телочка ненаглядная? — просвистели мысли у него в голове. Набрал номер телефона Инессы. Она, в это время уже прилично захмелевшая, продолжала сидеть в ресторане вместе с Ковальчуком.

Услышав звонок, она достала мобильник из сумочки.

— Слава, мне мой муженек звонит, что делать?

— Я прошу, милая, не отвечай, — начал упрашивать Ковальчук. После того, как Зариньш перестал трезвонить ей, она спросила:

— Слушай, а если он в гостинице и сейчас сюда зайдет?

— Отключи мобильник. Слушай, поехали со мной?

— А куда? — с интересом посмотрела Инесса.


— А куда захочешь, туда и поедем. Главное, отсюда нам надо сделать побыстрее ласты.

— А поехали, Слава. Не хочу я его рожу видеть. Поверь мне, не хочу. Выйдя из ресторана, они направились к выходу гостиницы. На автостоянке шофер ждал своего босса. На ней они и понеслись отсюда прочь. Ночная Рига светилась манящими огнями. Осенний маскарад желто-зеленых дубов, золотистых листьев кленов и красных осины, пытался своим представлением прохожим поднять настроение. Но моросящий дождь капризно не давал для этого повода. Ковальчук обнял Инессу, и они начали страстно целоваться. Инесса мгновенно улетела в свои студенческие годы, когда ей было всего восемнадцать. Только сейчас, она поняла, как желала в подсознании все эти годы этих страстных поцелуев. Только сейчас, она поняла, как мечтала об этом. Ведь Слава был ее первым мужчиной в жизни. И не кляла как она все эти годы его, он, видимо, остался в ее сердце единственным любимым мужчиной.

— А что делать дальше? — подумала Инесса, потихоньку осмысливая реальность всего происходящего.

— Поехали ко мне домой, — Слава посмотрел с большой надеждой на нее. Его взгляд говорил, не отказывай мне, прошу, давай вернем наши прошлые годы. Давай, все заново начнем. Давай, не будем обманывать себя, имитируя иллюзию придуманного счастья.

— Поехали Славик, я так хочу вновь очутиться в твоих незабываемых объятиях.

Подъехав к двухэтажному особняку, Слава открыл дверь машины и протянул руку. Когда вышла Инесса, он взял ее нежно на руки и понес в дом. Ни о чем не говоря, он отнес ее на второй этаж в свою спальную комнату. Там и произошла эта долгожданная ночь любви. Двадцать пять лет они втайне мечтали об этом. А сколько раз они прогоняли эти глупые мысли. Но это все потому, чтобы лишний раз не изводить себя несбыточными мечтами, которые петляли в их засекреченных думах долгие годы. Зайдя в свою спальню, Ковальчук положил ее на кровать, и они начали страстно ласкать друг друга. Умело сняв платье, Слава начал целовать прекрасную пышную грудь Инессы. В свои сорок два у нее была изящная фигура. Годы только приумножили ее женскую красоту и сексуальность. Она была нежна, страстна и ненасытна в этот вечер. Она хотела все и сразу, не оставляя ни чуточки огня на потом. Вспыхнувшая страсть прогнала элементарное женское стеснение. Они наслаждались неповторимым и будоражащим вулканом любви, который внезапно вырвался из их сердец. Ее ласки рук и губ кипящей лавиной окутали его тело.

— Вот это любовь… вот эта страсть… — подумал Ковальчук. — Не отдам я тебя больше никогда и никому. Не отдам! Любую цену заплачу, любым делом пожертвую. Быть тебе только моей на всю оставшуюся жизнь. Я так решил! Нежно прижавшись друг к другу, пробыли так в уютном молчании достаточно долго. Их мысли имели максимальную схожесть. Они думали о своем совместном будущем, уже не представляя себя поврозь. Наконец они поняли, что судьбы их — одно не делимое целое. И все это было разрушено подлостью Зариньша, а их взаимное счастье украдено и отдано на растерзание чужой жизни.


— Славик, что будем делать дальше? — прервала Инесса царившее молчание.

— Любить, милая, любить. И строить нашу дальнейшую жизнь с чистого листа. По-другому у нас в любом случае не получится. Только так. Мы созданы друг для друга, — Ковальчук закурил сигарету.

— Слава, это все красиво сказано. Я полностью с тобой согласна. Но, если ты помнишь, то я замужем.

— Разведешься и все. А он пусть гуляет… по ночным бульварам и проспектам…

— Я смотрю, у тебя все довольно просто — разведешься, отошлешь… как я ему объясню ситуацию? Даже не знаю, с чего начать? И смогу ли я это сделать?

— Не беспокойся, я сам с ним встречусь и все по полочкам разложу.

— Ох, не знаю даже, что и сказать? У нас с ним общий сын, бизнес, да и жизнь до этого была общей.

— Милая, только не надо хандрить. Сочувствовать этому поддонку? Ты вспомни, как он разрушил нашу любовь? Разве тебе этого не достаточно, чтобы его вообще вычеркнуть из своей жизни. Он и так исковеркал ее нам. Поэтому плюнь на него и забудь. Договорились?

— Да, Славик. Действительно, да пошел бы он куда подальше. Чего я терзаю себя этими вопросами? Инесса посмотрела на Ковальчука, и они начали жадно целоваться. Их разбойничьи поцелуи с неистовой силой начали воспламеняться. А почему разбойничьи? — подумала над своей мимолетной мыслью Инесса. Да потому, что они и были разбойниками в этой жизни долгие годы. Любили не тех и спали не с теми. А сами мысленно представляли возле себя лишь друг друга и никого другого. И в любовных ласках с другими они крали из памяти свое общее прошлое. И сейчас для обоих все это стала неугасаемой ни при каких обстоятельствах очевидностью. Все, хватит шататься мимо жизни, хватит. Пора начинать просто жить, — легко, беззаботно и с любовью, а не с намеком на нее. Пусть нам уже за сорок, ну и что? Растранжирили по глупости свои годы? Так что, сейчас забыть все, смириться и доживать непонятную обоим жизнь? Нет, не станем мы жертвовать собой, не станем. Завтра же поговорю с Янисом и потребую развода. В любом случае, он сам во всем виноват. Не надо гадить любящим людям. Мобильный Ковальчука зазвонил. Уже было два часа ночи. Слава взял телефон и увидел незнакомый высвечивающий номер.

— Не понял юмора, а кто это мне додумался в такое время звонить? Да, я слушаю, вас, поднял трубку Слава.

— Слушай, ты, урод недобитый, ты куда мою жену увез? — орал в трубку знакомый голос.

— А с чего ты, парень, взял, что это сделал я, — с издевкой ответил Ковальчук, бывшему «другу».

— Я тебе не парень, во-первых. А во-вторых, хватит дурака валять, где Инесса?

— А я что, твой подчиненный, что должен тебе докладывать, что и где?

— Так слушай, Слава. Мои люди перевернули всю гостиницу. И обслуживающий персонал видел, что вы вместе с нею уехали на машине. Она моя жена, ты об этом, ублюдок, не забыл? — кричал в трубку от отчаяния Зариньш.

— Она была твоей женой до сегодняшнего дня. Все, Янис, фарс закончен.


— Что ты мелешь, что ты мелешь? — не унимался кричать Зариньш. Немедленно передай трубку Инессе. Я хочу слышать ее и убедиться, что с нею все в порядке.

— Янис, мы не собираемся тебе ночью все объяснять. Мне Слава все рассказал. Как ты нас разлучил в далеком восемьдесят пятом году и по каким причинам Славе пришлось тогда разорвать со мной отношения. Если ты, подонок, думаешь, что я тебя прощу и все забуду, то ты ошибаешься. Завтра мы тебе позвоним и договоримся о встрече. Спокойной ночи, — Инесса резко положила трубку:

— Ты знаешь, милый, я ни капельки не хочу спать. Хочу лежать с тобой, обнявшись, и думать о нашем прекрасном будущем.

— Я полностью с тобой согласен, Инесса. По бокалу шампанского? Как на это смотришь?

— Ты знаешь, настолько положительно, что слова любые здесь будут неуместны.

Ковальчук принес бутылку шампанского, и они выпили по бокалу.

— А когда-то мне было восемнадцать, а тебе двадцать три. Ты помнишь, как на съемной квартире мы так же сидели и попивали шампанское? Еще песни пели. Да так громко, что соседи сверху нам в дверь стучали, — засмеялась Инесса, с той же игривостью, как и в те, незабываемые годы.

Слава, посмотрел на нее влюбленными глазами:

— Я все помню, любимая. А если по-честному, то я никогда и не забывал об этом. Ну что, еще по бокалу?

— А почему бы и нет. У тебя мужской силы хватит, чтобы меня еще раз прижать, как следует, к своей груди? Или вы насладиться мной больше не желаете, господин Ковальчук, — засмеялась кокетливо Инесса.

— Ой, как желаю, моя ненаглядная госпожа! И если серьезно, я так хочу тебя, милая. Они посмотрели ласково друг на друга, и их тела мгновенно слились. Они так желали этого. Насытившись безумным пожаром любовной страсти, они уснули. Было уже утро. Они отключили свои телефоны и мысленно отменили на сегодня все дела и встречи. Забыли обо всем. Их мир этим утром был только для двоих. Им не нужен был никто. Да, плевали они на всех с высоты и притом с улыбкой на лице. В полдень Слава открыл глаза и увидел сладко спящую свою королеву. Как все-таки ты прекрасна, — воскликнул про себя Ковальчук. Наклонившись и поцеловав ее в щечку, он привстал с кровати и начал одеваться.

— Милый, а ты что, решил меня скрытно покинуть? — потянула вверх руки Инесса.

— Ни за что и никогда, — улыбнулся Слава.

— Куда сейчас идешь?

— На кухню… скажу прислуге, чтобы она нам приготовила завтрак. И сразу же к тебе.