Рози Томас - Год любви

Элен ошеломленно оглянулась.

– Здесь?

– Да нет! Там, в зале. Нам не нужно будет ни с кем разговаривать.

Элен снова рассмеялась… До чего странная, но приятная встреча!.. Дарси озадаченно уставился на нее, а потом и сам расхохотался.

Они вышли из бильярдной и, прошмыгнув по комнатам, где было полно гостей, приблизились к танцевальному залу. Бал был в разгаре, гости набились в зал буквально битком. Тихонько проскользнув в уголок, Дарси протянул к Элен руки, и она закружилась в его объятиях. Когда Дарси танцевал, вид у него был серьезный, сосредоточенный. Он танцевал совсем неплохо, но без тени той инстинктивной грации, которая была у Оливера в начале вечера. Однако Элен и Дарси быстро станцевались, и она отдалась во власть музыки, закрыв глаза, чтобы не видеть переполненного зала. Они бездумно кружились танец за танцем… Порой, прикасаясь щекой к ее волосам, Дарси отпускал какое-нибудь маловажное замечание относительно оркестра или танцующих пар. Элен говорила в ответ что-нибудь такое же пустяковое, и они снова погружались в приятное молчание.

Элен была поражена, когда оркестр, напоследок сыграв что-то очень шумное, умолк. Раздались аплодисменты, Элен огляделась. Зал почти опустел, музыканты складывали свои инструменты. Элен повернула руку Дарси, чтобы посмотреть на его часы. Волосы на внутренней стороне руки были тонкими и бесцветными, а на внешней – гораздо более темными.

– Без десяти три.

Элен вдруг сообразила, что до сих пор держит его за запястье, и торопливо разжала пальцы.

– Я получил огромное удовольствие, – серьезно сказал Дарси.

– Я тоже.

Элен слегка потянулась и сразу почувствовала, что ужасно устала.

Затем она вспомнила про Оливера и Тома.

– Мне пора спать, – грустно проговорила она.

– Можно я провожу вас домой?

– Спасибо, но я гощу здесь. Дарси слегка удивился.

– В таком случае, – сказал он после паузы, – я доведу вас до лестницы.

У широкого лестничного изгиба Дарси вдруг остановился и взглянул вверх.

– Спокойно ночи! – тихо произнес он. – Спасибо. Вы превратили ужасный вечер в райское наслаждение.

– Я рада, – откликнулась Элен, – рада потому, что и вы сделали для меня то же самое.

Она повернулась и пошла вверх по мраморным ступеням. Если она надеялась, что он захочет узнать ее поближе и даже, может быть, попросит о новой встрече, то она, вероятно, была разочарована. Оглянувшись, Элен увидела, что Дарси медленно бредет назад по мозаичному полу.

К своему последнему завтраку в Монткалме Элен спустилась поздно. Ей показалось, что в комнате полно людей.

«Очевидно, многие гости остались ночевать», – догадалась она. Первое лицо, которое она увидела не сквозь мутную дымку полудремы, а отчетливо, было лицо Оливера. При виде Элен он встал. Оливер был бледен, голубые глаза покраснели, но вообще-то он выглядел неплохо.

– Я вчера, судя по всему, вел себя ужасно, – Оливер приветствовал се этими словами и, как всегда, расплылся в улыбке, перед которой невозможно было устоять. – Правда, я ничего не помню. Я должен перед тобой за что-то извиниться, да?

– Вовсе нет, – ответила Элен, но без особой уверенности.

Он улыбнулся еще шире.

– Ну, слава богу! Хоть один человек нашелся, которого я не оскорбил! Садись со мной рядышком. Тут со мной никто не разговаривает. Харт объявил мне бойкот.

Элен повернула голову и увидела, что Том сидит в конце стола. Он был в яркой-преяркой голубой рубашке с узким алым галстуком.

«Он опять в театральном костюме, – подумала Элен. – Том, видимо, тоже собирается уезжать из Монткалма».

Их глаза на секунду встретились – и разминулись. Элен стало немножко неловко, она была недовольна собой.

Оливер усадил ее рядом и налил ей кофе из красивого серебряного кофейника.

– Хочешь яичницу с ветчиной?

– Нет, спасибо. Я просто… – Элен подняла глаза и осеклась.

Прямо перед ней сидел Дарси. Он был в старом, заштопанном пуловере и обтрепанной рубашке с расстегнутым воротником.

– Привет! – сказал он.

Оливер оторопело смотрел то на него, то на нее.

– Ты что, знаешь моего брата? Брата Оливера?!

У нее даже дух захватило. Дарси?.. Значит, спокойный, солидный мужчина, скрасивший ей вчера вечер, несмотря на все неприятности, это не местный фермер или трудолюбивый ветеринар?

Перед ней сидел виконт Дарси. Это был его титул, а не просто имя, данное при крещении. И этот громадный дом принадлежал ему даже больше, чем Оливеру. Элен по-новому взглянула на приятное лицо Дарси. Теперь оно чем-то – чертами, выражением – начало напоминать ей лицо Оливера. В нем совершенно не было пронзительной красоты, которая так долго завораживала ее, но тем не менее Элен явственно увидела, что братья похожи.

«Может быть, именно поэтому я так быстро почувствовала к нему расположение? – подумала она. – Он был мне уже знаком».

– Прошлой ночью… Я не знала, что вы брат Оливера.

– Да, я это понял, – спокойно отозвался Дарси.

– А почему вы мне не сказали?

– Разве это важно?

По лицу Элен медленно разливалась краска, ей стало жарко. Оливер слегка приподнял брови, заметив это, Элен моментально взяла себя в руки и улыбнулась.

– Нет, совершенно не важно.

Как только завтрак закончился, Элен пошла к себе в комнату и торопливо упаковала свои вещи. Ей хотелось тут же уехать из Монткалма в Оксфорд, где все так спокойно, никаких недоразумений…

Когда она уже почти все уложила, к ней зашла Пэнси. За ней приехал Хоббс, чтобы отвезти ее в Лондон, но она заявила, что они вполне могут сделать маленький крюк и подбросить Элен до Оксфорда.

– Ну как, тебе понравился бал? – спросила Пэнси.

– Да, в конце понравился. Я встретила брата Оливера.

Пэнси устало убрала со лба свои мягкие волосы.

– Как голова болит!.. У тебя не болит, нет? Да, ужасно жалко, правда?

– Ты о чем?

– Ну, о том, что они не родились в обратной последовательности. Ему ведь далеко до Оливера, правда?

Элен предпочла не развивать эту тему.

– А ты хорошо повеселилась? – спросила она Пэнси.

Та пожала плечами.

– Оливер задался целью набезобразничать и добился своего. Но тут оказались и другие люди, вполне светские. И потом я мило провела время с Томом.

– Конечно, – как-то чересчур лаконично отозвалась Элен. – Я в этом не сомневаюсь.

«Тоже мне подруга, – мрачно подумала она. – Да мы говорим на разных языках!» Пэнси пошла к двери.

– Хоббс уже здесь. Как только ты соберешься, мы поедем.

Их багаж снесли вниз и положили в белый «роллс-ройс». Хоббс в фуражке стоял у двери.

Элен позабавило то, насколько по-разному лорд и леди Монткалм попрощались с ней и с Пэнси. Прощаясь с Элен, они махнули рукой и едва улыбнулись. А Пэнси чуть не кинулись обнимать и сердечно приглашали приезжать еще. Она подмигнула Элен, спрятавшись за дверью.

Оливер и Том стояли на ступеньках. Оливер обхватил Пэнси за плечи и прислонился щекой к ее волосам.

– Ты простила меня? – прошептал он. Пэнси скорчила нетерпеливую гримаску.

– Ну, конечно!

Он поцеловал ее, она ему улыбнулась, но Элен показалось, что мысли ее где-то далеко.

Элен повернулась к Тому. Ей хотелось тихонько пробормотать извинения, но он смотрел на Пэнси. Когда же, наконец, перевел взгляд на Элен, она просто сказала:

– Пока!

И сама удивилась своей холодности. Они старались не встречаться глазами.

Хоббс придержал дверь машины. Элен уже садилась в «роллс-ройс», когда по лестнице сбежал Дарси. Он прикоснулся к ее руке.

– Где вы живете? – отрывисто спросил он. Элен замерла, стоя одной ногой в машине, другой на улице. На простом, флегматичном лице Дарси была написана чуть ли не страсть. Элен заметила надменно-ироничный взгляд Тома и легкую улыбку Оливера.

– В Фоллиз-Хаусе, – решительно сказала она. – Это на реке, в Оксфорде.

Дарси кивнул.

– Да, я знаю, где это. Я… я приеду навестить вас!

Элен нырнула в машину, и дверца захлопнулась.

Через мгновение «роллс-ройс» уже шелестел шинами по дороге. Элен оглянулась на высившееся позади здание, на группу людей, стоявших на ступеньках… Затем откинулась на спинку мягкого сиденья и, еле сдерживая смешок, уставилась в затылок Хоббса.

«Во всем виноват Фоллиз-Хаус! – думала она. – Из-за него я влипла в эту историю, все из-за него!»

Автомобиль выехал из ворот, человек в комбинезоне спустил жалюзи в домике возле шлагбаума.

Потом Монткалм скрылся из виду, и они выехали на Оксфордскую дорогу.

Хлоя рассеянно барабанила пальцами по конспектам. Она напрягла шею, стараясь поменьше оборачиваться на занавешенную дверь, над которой горела надпись «Выход».

Стефан опаздывал. Он обещал быть на репетиции, и Хлоя, которой не терпелось его увидеть, примчалась в театр слишком рано. Она осознавала, что все больше привязывается к Стефану, и это ее тревожило. Хлоя предусмотрительно скрывала от Стефана свои чувства. Когда они бывали вместе, она старалась быть лукавой, беспечной, соблазнительной и забавной, но это становилось все труднее и выглядело все претенциозней. Ее потребность в общении с ним постоянно увеличивалась. Хлое хотелось занять более прочное место в его жизни, но, пристально наблюдая за Стефаном, она видела, что он вполне удовлетворен уже достигнутым и ничего иного не желает.

Они виделись довольно часто, выкрадывая эти дневные и вечерние часы у студентов, с которыми должен был заниматься Стефан, и – так, по крайней мере, думала Хлоя – у Беатрис. Они даже во время рождественских каникул умудрились провести вместе четыре дня: Стефан якобы уехал на конференцию. Но он никогда не заговаривал с Хлоей о своей жене и детях, и Хлоя понимала, что он намеренно не допускает ее в эту область своей жизни, не делится с ней мыслями и чувствами, которые он испытывает к семье. Ее раздражало то, что несмотря на страстные объятия, в которые заключал ее Стефан, когда они бывали наедине, она упорно оставалась для него на заднем плане, и Хлоя ломала голову, не понимая, как это изменить. Она прекрасно знала, что пытаться предъявлять требования и заявлять свои права на Стефана для нее смерти подобно. Но что же тогда делать?

Может быть, попытаться применить другую тактику? Может, надо перестать быть такой безотказной, добродушной Хлоей, к которой Стефан уже привык, как к чему-то, что неотъемлемо ему принадлежит? Наверное, следует быть более неприступной. И, вероятно, даже слегка задеть его самолюбие, заставить ревновать…

«Ревновать? – размышляла она. – Да, но кого бы мне…»

Хлоя посмотрела на проход между креслами, ведущий к сцене. Том Харт стоял на авансцене и вытирал свои черные волосы полотенцем, которое висело у него на шее. В сером трико он был больше похож на танцовщика или актера, а вовсе не на режиссера спектакля. Перед репетицией он проводил с труппой разминку и справлялся со всеми заданиями гораздо лучше, чем его артисты.

Несмотря на то, что разминка была очень интенсивной, он инструктировал сейчас актеров спокойным, звонким голосом, у него даже дыхание не участилось.

– Пэнси, ты как деревянная, и это очень чувствуется. Ты должна каждый день выполнять индивидуальные упражнения.

– О господи, но эта гимнастика такая скучная! Хлоя улыбнулась, услышав чистый голосок Пэнси. Но Том даже не удостоил ее взглядом.

– Очень плохо. Ладно, давайте приступим. «Воображала!» – не в первый раз подумала Хлоя. Однако поглядев на темные волосы, видневшиеся из-под слегка расстегнутой на груди «молнии», и на холодное, властное лицо, вынуждена была признать, что он привлекательный мужчина. Но он так отстраненно общался с ней, что Хлоя понимала: Том не считает ее особенно интересной. Взгляд Хлои устремился на Оливера, скользнул по волосам, которые растрепал ветер, по профилю, напоминавшему об эпохе Плантагенетов…

«Да! – сказала себе Хлоя и тут же спохватилась: – Нет».

В красавце Оливере был какой-то изъян, что-то ее вдруг насторожило, подсказало, что с ним лучше не связываться… И потом, он ведь принадлежал Пэнси…

Сзади послышался легкий шорох, и Хлоя оглянулась. Стефан уже садился рядом с ней.

– Извини, – пробормотал он, прикоснувшись губами к ее волосам.

А потом, когда зал погрузился в темноту и софиты высветили сцену, он поцеловал Хлою. Она закрыла глаза и почувствовала, как по телу разливается тепло: так всегда бывало, когда она была с ним.

– Ну, что тут происходит? – Стефан отстранился и кивнул на сцену.

Оливер и Том стояли в свете прожектора, их головы были совсем близко – темная и светлая.

– Да ничего особенного, – откликнулась Хлоя… – Ты только посмотри на этих двух красавцев. До чего хороши, так бы и съела!