Мысль о книгах, разложенных на ее письменном столе, показалась Хлое очень притягательной и подействовала на нее успокаивающе.

Хлоя протянула руку к крану и решительно выключила воду. Остатки мыльной пены, пузырясь, исчезли в стоке.


Как только спектакли закончились, впереди замаячили каникулы.

Оливер, похоже, сумел восстановить душевное равновесие. Он снова с головой окунулся в тот мир, к которому он принадлежал, когда познакомился с Элен Днем он катался верхом или ездил на охоту с румяными молодыми повесами. А по вечерам надевал бархатный костюм с позументами, униформу клуба, в который входил он и его друзья, и они там устраивали кутежи с битьем посуды. Через его комнаты прошла целая вереница хорошеньких девушек. Но только Дарси и Элен чувствовали, что во всем атом есть какое-то отчаяние. Но они ничем не могли ему помочь.

Внимание Элен было целиком поглощено выпускными экзаменами, которые должны были состояться в июне. Редкие свободные часы она проводила с Дарси Пэнси и Стефан жили вместе – то в его комнатах то в Фоллиз-Хаусе – и вроде бы абсолютно не нуждались ни в чьем обществе. Том с головой ушел в постановку Ибсена. Казалось, мрачная пьеса наложила на него свой отпечаток, и, встречаясь с Элен – она неизменно была тогда вместе с Дарси – Том глядел озабоченно и неприветливо. Элен слегка сожалела о том, что между ними уже нет той близости, которая возникла в трудные времена постановки «Как вам это понравится».

Однажды утром – в последнюю неделю перед началом каникул – Хлоя проснулась от того, что ее затошнило. В комнате все было, как обычно, но Хлою охватила жуткая тоска. Несколько секунд она лежала неподвижно, затем выскочила из кровати и побежала по галерее в ванную. Едва она успела наклониться над раковиной, как ее вырвало, изо рта потекла тоненькая, кислая струйка. Хлоя застонала и прислонилась головой к холодному фарфору. Муки никак не кончались. Это продолжалось уже четвертое утро, и Хлоя знала, что будет дальше. Через мгновение позывы к рвоте повторились. Наконец Хлоя вздохнула, мокрые волосы падали ей на лицо. Она была так измучена, что не вздрогнула даже тогда, когда кто-то дотронулся холодной рукой до ее лба.

– Бедняжка, – прошептала Пэнси. – Опять?

Хлоя без сил прислонилась к стене.

– Да, – еле слышно ответила она. – Похоже, я влипла.

– Ложись в постель, – приказала Пэнси. – Я тебе сейчас что-нибудь принесу.

Хлоя, дрожа, пошла к себе в комнату. Пэнси появилась с чашкой очень слабого чаю без молока и тоненьким, подсушенным кусочком хлеба.

– Благодарю, – неуверенно произнесла Хлоя. Это была чуть ли не первая их встреча после последнего спектакля.

Хлоя выпила чаю и сразу немного согрелась. Первый кусочек тоста она проглотила с трудом, но зато другой показался ей уже восхитительным. Неожиданно для себя Хлоя обнаружила, что улыбается Пэнси. Та была в голубом халатике на кнопках, перевязанном поясом с кистями. Из-под халата выглядывали оборки простой полосатой ночной рубашки.

– Ты что, в этом ложишься в постель со Стефаном?

Девушки пристально посмотрели друг на друга. И вдруг расхохотались, сами не веря свои ушам.

– Да. А что, надо было позаимствовать твои роскошные пеньюары от Жанет Реджер?

Хлоя рассмеялась так, что чуть не пролила свой чай. Но, взглянув на чашку, сразу все вспомнила, и ее смех перешел в стон.

С лица Пэнси тоже сползла улыбка.

– Хлоя, – ласково спросила она, – ты беременна, да?

Хлоя кивнула.

– Да, беременна. Господи, до чего же я скверно себя чувствую!

Пэнси опустила глаза, теребя в руках покрывало.

– Ты скажешь Стефану? – спросила она.

– Стефану? – горько усмехнулась Хлоя. – Пэнси, ты сейчас будешь смеяться. Это не Стефан. Это Оливер.

Наступила короткая пауза.

– Откуда ты знаешь?

– Это что, важно? Видишь ли, я использую колпачок. Все остальные средства мне не подходят. После того банкета я переспала с Оливером. Я была пьяна и очень несчастная.

Пэнси слушала напряженно.

– И я даже не подумала об этом, – продолжала Хлоя. – Мне, наверное, было все равно, что случится. А теперь… – она сосчитала по пальцам, – теперь у меня уже четыре недели задержка. Представляешь?

– И что ты собираешься делать?

Хлоя резко отвернулась.

– Понятия не имею.

– Я знаю, что это такое, – Пэнси говорила очень тихо. – Я тоже пережила это. Я тогда была совсем юной и так ужасно себя чувствовала, что ничего, абсолютно ничего не могла делать. Я сама себе была противна, – Пэнси криво усмехнулась. – Но в конце концов Мейсфилд все уладил. Естественно… Она взяла Хлою за руки и крепко их сжала.

– Что бы ты ни решила, я знаю, это нелегко, Хлоя… у тебя, конечно, нет причин любить меня и принимать мою помощь, но, если ты позволишь, я тебе помогу.

Их глаза встретились, и в них снова начали разгораться искорки взаимной симпатии.

– Мейсфилд отвез меня в одно место на Харли-Стрит. Там все было очень, очень хорошо.

Хлоя содрогнулась.

– Это ведь одно из обычных мест, куда обращаются в подобных случаях, да? Их еще в метро рекламируют…

– Ну, я не знаю, насколько легко туда попасть, – ответила Пэнси и осторожно добавила. – Тебя смущает денежный вопрос, не так ли?

– Нет. Дело не в деньгах. Просто я еще ничего не решила, вот и все.

Хлоя теперь не находила себе места. Отставив в сторону пустую чашку, она подошла к окну. Из ее окна был виден колледж Крайст-Черч.

– Мне как-то надо рассказать обо всем Оливеру, – уныло пробормотала она. – Ведь это и его дело, правда?

Пэнси была явно обеспокоена, но ничего не сказала.

Хлоя взяла расческу и принялась методично расчесывать волосы.

– Ладно, это мои проблемы, – буркнула она. – Спасибо за оказание первой помощи пострадавшему. Итак, завтра в тот же час на том же самом месте?

Пэнси вдруг сорвалась с места и, подбежав к Хлое, тепло обняла ее.

– Ты всегда можешь рассчитывать на чашку чаю и капельку жалости, – весело сказала она. – А насчет того места, куда меня возил Мейсфилд, подумай. Если тебе понадобится поддержка, я могу с тобой поехать. И еще знаешь что, Хлоя?

– Да?

– Если ты действительно хочешь поговорить с Оливером, побеседуй сперва с Элен. Мне кажется она понимает его лучше, чем кто-либо еще.

Пэнси старалась как можно тактичнее предупредить Хлою, чтобы она не надеялась на моральную поддержку Оливера.

Когда Хлоя рассказала Элен о том что произошло, та сперва была ошеломлена. Невероятно, чтобы опытная, искушенная в любовных делах Хлоя совершила такую элементарную ошибку! Элен посмотрела на подругу и увидела, что в ней уже нет этой хищнической, кошачьей самоуверенности. Хлоя была бледна и дрожала.

– А ты уверена? – спросила Элен и нахмурилась, злясь на себя за глупость.

– Да. Совершенно уверена, – Хлоя обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. – У меня такое чувство, будто в меня вторглись. Я уже не владею собой. Смешно, правда? Я думала, что уж себя-то я не потеряю! И вот я день и ночь ломаю голову не понимаю, как мне поступить. Или…

«Ну, скажи же, Хлоя!» – пронеслось у нее в мозгу.

– Или оставить ребенка, – наконец решилась вымолвить Хлоя, – или сделать аборт, – она всхлипнула и отвернулась от Элен. – Я уверена только в одном. Прежде, чем что-либо решить, я должна рассказать Оливеру. Не потому, чтобы его о чем-то просить, а просто чтобы он знал. Ведь это справедливо, Элен!

Элен посмотрела Хлое в глаза и не стала ее ни одобрять, ни разубеждать.

– Он сейчас у себя, – сказала она. Это означало: не надо медлить. Решайся!

Хлоя взяла со спинки стула красную куртку и надела ее. Потом беспечно помахала Элен рукой (хотя на душе у нее было вовсе не весело) и пробормотала:

– Ладно… Пока!

Когда она шла по направлению к Башне Тома, торчавшей над городом, как огромный палец, она держала руки в карманах, и никто не видел, что кулаки у нее сжаты. Она вспоминала Оливера, как он спал, а на переносице у него не исчезала глубокая морщина, и как ей показалось, что можно будет закрыть дверь, отгородившись от всего, что произошло между ними, и равнодушно уйти. Ее вдруг ужасно затошнило. Хлоя тщетно пыталась подобрать нужную фразу, с которой можно было бы начать разговор.

«Оливер, я должна тебе кое-что сказать…»

«Оливер, ты помнишь, что произошло в ночь после банкета?..»

«Оливер, я беременна. Это твой ребенок…»

Хлоя закусила губу и заставила себя идти дальше.

– Да-да? – сразу же откликнулся Оливер на ее нерешительный стук в дверь.

Как только Хлоя ее открыла, ее оглушила громкая музыка. Магнитофон был включен на полную громкость. Оливер сидел, ссутулившись в кресле, а к нему ластилась юная, худенькая девушка. Ее волосы были зачесаны набок и собраны в светлый пучок. На мрачном лице Оливера была написана скука, но когда он увидел Хлою, то слегка оживился.

– Привет! – сказал он. – Я все собирался к тебе зайти, но что-то завертелся… даже смешно. Выпей! Хочешь – вина, а хочешь…

– Оливер, мы можем с тобой поговорить?

– Ну, конечно! Сильвия, сделай потише музыку. Сильвия кинулась к магнитофону, ее коротенькая яркая юбочка при ходьбе раздувалась. Освободившись от ее объятий, Оливер встал и тупо уставился в окно на Кентерберийский Двор.

– Проклятый Оксфорд! – Оливер резко хохотнул. – Хотя… чего мне особенно волноваться? Мой преподаватель пригрозил, что меня выгонят. Привязался ко мне с экзаменами. Неужели он действительно считает, что мне есть дело до этих поганых экзаменов? Твердит одно и то же, как заезженная пластинка. А, ладно, плевать! Сегодня суббота, и я свободен. Поеду покататься на лыжах. Я вообще-то не большой любитель снега и шнапса, но это все равно лучше, чем торчать здесь.

Хлоя услышала в его голосе новые металлические нотки. Морщины на переносице стали глубже, и вдобавок появились другие – у губ. Хлоя пыталась сказать: «Давай поговорим наедине, нельзя ли нам поговорить наедине?» Но тут дверь распахнулась снова. Появились двое молодых людей в грязных белых рубашках, лица у них были бледные, нездоровые, волосы гладко зачесаны назад.

– Ну, ты идешь с нами, Оливер, или нет? – спросил один из них.

Хлоя съежилась. В этих людях было что-то угрожающее.

– Да-да! Сейчас. Мы собираемся в Лондон на какую-то вечеринку, – объяснил Оливер. – Извини, но я уже уезжаю.

Он что-то припомнил, потер пальцами глаза, а потом ущипнул себя за переносицу.

– Черт! Ты же хотела со мной поговорить! Это что-то срочное?

Хлоя посмотрела на него, посмотрела на равнодушную Сильвию, на нетерпеливых, немного враждебных и странных друзей Оливера… Сам Оливер мялся у дверей, явно порываясь уйти.

– Нет, – холодно проронила Хлоя. – Ничего срочного нет. И вообще это неважно. Желаю хорошо повеселиться на вечеринке, Оливер!

Он нахмурился.

– Послушай, я вернусь… ну, через пару дней! Приходи в гости, пообедаем.

Но Хлоя уже его не слышала, она сбежала вниз по ступенькам и выскочила на Кентерберийский Двор. Хлоя шла быстро, словно торопясь на свидание, но у моста Фолли резко остановилась. Большой квадратный дом розовел в лучах солнца; отражаясь от окон, солнце било ей прямо в глаза. Это неожиданно напомнило ей о том, как она впервые приехала в Оксфорд. Она собиралась заниматься тут при уютном свете настольной лампы, узнать много нового, внутренне измениться. Все это была ложь!

Ничего не изменилось! Хлоя сурово осудила себя. «Ты убежала от Лео и попала прямо в объятия к другому мужчине, – думала она, – так что нечего обольщаться. Все это было лишь предлогом для того, чтобы заарканить очередного мужика. И вот, посмотри на себя! Ты забеременела от пьяного мальчишки, которого едва знаешь и на которого тебе глубоко наплевать. И ты по-прежнему одна».

Дура!

Хлоя вдруг преисполнилась решимости. Расправив плечи, она сбежала по ступенькам моста на остров.

Элен сидела в комнате Пэнси. Девушки явно говорили о Хлое. У Элен был довольно несчастный вид, однако Пэнси держалась совсем по-другому, деловито.

– Ладно, – вяло проговорила Хлоя, – хорошенького понемножку. Какой телефон у этого врача?

В комнате воцарилось молчание. Потом Элен и Пэнси подбежали к Хлое. Она напряглась, но вдруг осознала, насколько ей приятны их дружеские объятия.

– Что он сказал? – спросила Пэнси.

– Ничего. Он ничего не мог сказать, потому что я промолчала, – Хлоя говорила нарочито беспечно, Элен и Пэнси переглянулись. – Я пришла туда немножко не вовремя. Сама не знаю, чего я ожидала. Вряд ли я надеялась, что он изъявит восторг и предложит мне руку и сердце.

Пэнси крепко обняла Хлою.

– Да Оливер и с самим собой-то не может справиться! Он не тот человек, к которому можно обращаться за помощью или даже за советом.

– Верно. И все-таки он кое-чем мне помог. Благодаря ему, я решила с этим покончить, причем справиться со всем в одиночку. Так что пожалуйста дай мне телефон доктора, Пэнси.