— Ты совсем одна, Франки?

Франческа обернулась и помахала рукой Киму и Катарин, вместе вышедшим на террасу. Катарин в белом креп-жоржете казалась хрупкой и элегантной. Ее белое вечернее платье с открытыми плечами широкими мягкими складками ниспадало от шеи вниз. Волнистая юбка завершалась внизу гофрированной оборкой. Каштановые волосы, массой волн и завитушек обрамлявшие ее лицо, по бокам были заколоты гребнями с фальшивыми бриллиантами. Катарин не надела никаких драгоценностей, кроме подаренного Виктором бриллиантового браслета.

Когда они подошли к Франческе и остановились рядом, Ким, оглядев сестру с головы до ног, присвистнул.

— Бог мой, старушка, ты выглядишь сногсшибательно! Что такое ты с собой сотворила?

— Благодарю за столь двусмысленный комплимент, — быстро ответила она.

— О, ты же сама знаешь, что я хотел сказать, глупышка, — принялся оправдываться Ким, с нежностью и восхищением глядя на сестру.

— Не обращай внимания на этого мужлана-фермера, что сопровождает меня, Франки, — вмешалась Катарин, обнимая ее. — Ты всегда была красавицей, но сегодня превзошла себя самое.

— Так же, как и ты, Кэт.

Девушки обменялись нежными улыбками, и Катарин, подхватив Франческу под локоть, увлекла ее за собой к бару, где попросила налить себе бокал красного вина. Ким последовал за ними. Когда бармен подал им заказанное, Франческа воскликнула:

— Взгляните на сад, это нечто выдающееся!

Ким снова несколько раз восхищенно присвистнул и заметил:

— Дорис действительно соображает что к чему и не задумываясь тратит свои замечательные доллары. Сад — просто очарование.

Катарин согласилась с ним, и они еще долго стояли, обозревая раскинувшуюся перед ними панораму сада, отмечая отдельные, больше всего приглянувшиеся им детали, обсуждая общее впечатление от его убранства и предстоящий бал. Франческа, переполняемая мыслями о Викторе, стояла молча, отпивая маленькими глотками шампанское. Но, несмотря на всю сосредоточенность на собственных чувствах и переживаниях, она, всегда очень чувствительная и внимательная к людям, очень скоро обратила внимание на необычную нервозность Катарин. Та беспрерывно курила, пила вино быстрее обычного, говорила непривычно пронзительным голосом. Франческу также встревожила излишняя бледность Катарин и она подумала, что ее подруге, по-видимому, нездоровится. Но она тут же отбросила это предположение. Просто, в отличие от остальных обитателей виллы, Катарин избегала солнца, боясь загореть, что могло помешать ее будущим съемкам. Отсюда и ее бледность, заметно выделявшаяся среди остальных загорелых лиц. Присмотревшись повнимательнее к необычайно красивому лицу Катарин, Франческа заметила у нее темные круги под глазами, верные признаки бессонных ночей. «Хотелось бы надеяться, что у них с Кимом все в порядке, — заботливо подумала Франческа и тут же твердо добавила про себя: — Ну, конечно же, у них все хорошо. Вся эта неделя прошла гладко, без ссор. Они много смеялись и явно наслаждались обществом друг друга. Но только до вчерашнего дня». И Франческа вспомнила неожиданную угрюмость Катарин, охватившую ее после полудня, и исходившее от нее какое-то странное возбуждение. Остаток дня и весь вчерашний вечер Катарин оставалась мрачной и необщительной.

— Ты спишь на ходу, Франки, дорогая. Я спрашиваю, во что будет одета Дорис сегодня?

— Ах, извини. В платье от мадам Гре — свободный шифон с одним обнаженным плечом, нечто в греческом стиле.

— И самое невероятное колье на шее, — вмешался Ким. — Я уже видел его прежде и был им совершенно ослеплен.

— Как всегда! — рассмеялась Катарин, и ее смех прозвучал особенно пронзительно в окружавшей их безмятежной тишине. Она вспомнила Дорис с определенной долей враждебности. Как эта женщина раздражала ее! Понизив голос, Катарин более мягко добавила: — Мне еще не доводилось видеть таких драгоценных камней, как у нее. Каждый из них по-своему уникален.

— Да, ты права, — согласилась Франческа, бросив на Катарин проницательный взгляд и сразу припомнив прозвище, которым она наградила Дорис. Бриллиантовая Лил! Когда Виктор повторил его ей, оно показалось Франческе довольно грубым, но Катарин никогда не бывает груба. Возможно, оно было только забавным. Не может эта милая, приятная девушка быть завистливой и злобной.

— Сюда направляются наши молодые в сопровождении Кристиана, облаченного в парадные одежды. Бог мой, а знаете — он ведь красивый парень, наш старина Крис! — воскликнул Ким.

Дорис и граф, шедшие по обе стороны коляски Кристиана, приблизились к ним. Дорис была неотразима в своем бледно-розовом вечернем платье. Целая россыпь бриллиантов, сапфиров и бирюзы сверкала и переливалась у нее на шее. Не дойдя нескольких шагов, все они расплылись в улыбках при виде Франчески и принялись осыпать ее комплиментами с такой щедростью, что она смущенно зарделась. Граф, который был не в силах оторвать взор от дочери, раскланивавшейся и благодарившей за комплименты, вдруг заметил нечто новое в ее лице. «Моя дочь становится взрослой, — подумал он, и сердце его сжалось от любви к ней. — Скоро мне предстоит ее потерять. Какой-нибудь юный щеголь в одно мгновение околдует ее и увезет от меня». Франческа подошла к отцу и схватила его руку.

— Спасибо тебе, папочка, за платье и вообще — за все!

— Что бы я ни сделал, все равно этого недостаточно для тебя, моя дорогая, — пробормотал граф, ласково похлопывая ее по руке, лежавшей у него на рукаве. — Дорис права — ты выглядишь великолепно. Я буду несказанно гордиться тобой в этот, столь много значащий для меня вечер, Франки.

На какое-то время Катарин оказалась в тени, что для нее было совершенно непривычно. Она стояла, молча покуривая сигарету и наблюдая за происходящим вокруг. Ее мысли снова вращались вокруг полученного вчера неприятного известия, и прежнее беспокойство опять нахлынуло на нее, приглушая и затуманивая блеск ее глаз, хотя она изо всех сил старалась унять свое волнение.

— И вы тоже выглядите восхитительно, моя дорогая, — обратился к ней граф.

— Благодарю, Дэвид. — Катарин улыбнулась всем разом и обратилась к Дорис: — Если Франческа сегодня вечером выглядит как сказочная принцесса, то вы, Дорис, — настоящая волшебница. Взмахнули волшебной палочкой, и возник этот сад ошеломляющей красоты.

— Очень мило, что вы обратили на него внимание, — постаралась изобразить на лице улыбку Дорис. Как она ни старалась, но ей никак не удавалось быть с Катарин по-настоящему дружелюбной. Кашлянув, она оживленно проговорила: — Но во всем этом моих заслуг не столь много. По большей части я положилась на садовников и остальную прислугу. Ну, Дэвид, не пора ли нам всем выпить?

— Сию минуту, дорогая. Мы просто обязаны поднять тост за мою очаровательную невесту. Что тебе предложить, Кристиан?

— Думаю, дядя Дэвид, что шампанское будет в самый раз, если мы собираемся выпить за здоровье Дудлес.

Граф с Дорис направились к бару, а Кристиан сказал Франческе:

— Диана что-то опаздывает.

— Не беспокойся, она сию минуту спустится.

Склонившись к Кристиану и понизив голос, Франческа спросила:

— С тетей Арабеллой все в порядке? Как она вам показалась, когда вы с нею говорили по телефону?

— Да. Судя по голосу, она действительно чувствует себя лучше, здоровее обычного. С нами был дядя Дэвид, и он тоже поговорил с нею. Он очень разочарован тем, что она в последнюю минуту изменила решение и не приехала, но был доволен, найдя ее в хорошем настроении.

Кристиан достал сигарету и прикурил от спички.

— Диана оказалась права, когда утверждала, что мама ни за что не покинет Западный Берлин. Но эта поездка наверняка пошла бы ей на пользу. И бабушка очень расстроилась, когда все сорвалось в последний момент.

— Может быть, они все же приедут на свадьбу. Папа питает на этот счет большие надежды.

Граф и Дорис вернулись с бокалами в руках, и Дэвид провозгласил тост. Все выпили за здоровье Дорис и пожелали им обоим самого большого счастья. Дэвид подвел Дорис к столику, и они сели, держась за руки, поглощенные друг другом. Ким принялся обсуждать с Кристианом свой спич, который он намеревался произнести за ужином, а Франческа отошла в сторонку. Ее мысли, как обычно, целиком были заняты Виктором. Она страстно желала, чтобы он поскорее приехал. Ее даже слегка лихорадило от нетерпения. «Скорее, скорее приезжай!» — кричало ее нетерпеливое сердце, пока Франческа молча ходила взад-вперед по террасе, стараясь успокоиться и опасаясь, что все заметят ее необычное состояние. Она на мгновение застыла на мраморных ступенях, глядя невидящим взором в сад, но перед ее глазами неотступно стояло лицо Виктора. Неожиданно Франческа повернулась и быстро поднялась обратно по лестнице на террасу. Катарин, только что заказавшая себе в баре новый бокал вина, помахала рукой и двинулась ей навстречу. Впоследствии Франческа сама не могла в точности описать, что произошло, но когда Катарин поравнялась с нею, она, то ли поскользнувшись, то ли оступившись, внезапно покачнулась, но устояла на ногах. Красное вино из бокала в дрогнувшей руке Катарин выплеснулось через край прямо на платье Франчески, залив ей юбку ниже коленей. Франческа, в ужасе наблюдая, как вино расплывается пятном, пропитывая персиковое органди, прошептала:

— О нет! Мое платье! Мое платье!

Не в силах шелохнуться, она лишь недоверчиво смотрела на бесформенное пятно, выступившее на тонкой материи. Ее парадный туалет был безнадежно испорчен.

— О Боже! Прости меня, Франки! Я нечаянно, я поскользнулась.

Побледневшая от гнева Дорис вскочила и подбежала к девушкам, крикнув на бегу:

— Ким, быстро тащи содовую из бара! И соль! Я полагаю, что в баре есть соль!

Кристиан, подъехавший на коляске вслед за Дорис, бросил через плечо:

— И захвати салфетки, Ким.

Дорис подхватила дрожавшую всем телом Франческу и подвела ее к столику, нашептывая успокаивающие слова. Дэвид вскочил на ноги, его лицо скривилось от огорчения. Он насильно усадил Франческу на стул, пытаясь успокоить ее. Он ощущал полную беспомощность, зная, что у его дочери нет другого выходного туалета.

— Ничего, дорогая, — сказала Дорис. — Мы сейчас что-нибудь придумаем, как все это исправить.

Слезы ручьем хлынули из глаз Франчески и потекли по щекам, оставляя на них темные подтеки от туши.

— Мы ничего не сумеем поправить, — всхлипывала она, — платье испорчено, и, главное, до того, как он… до начала бала.

Катарин нервно переминалась с ноги на ногу. Ее бледное лицо посерело и застыло, она была не в силах вымолвить ни слова. Но Дорис не утратила дара речи. Сверля Катарин взглядом, она прошипела ей:

— Обычно вы не столь неловки. Все это как-то странно, должна вам заметить.

Она гневно и неприязненно смотрела на стоявшую перед ней Катарин, лицо которой пошло красными пятнами. Будто очнувшись, она пылко воскликнула:

— Я нечаянно! Я бы ни за что не посмела сделать что-то во вред Франческе.

«Еще бы, — подумала Дорис. — Я никогда бы тебе этого не позволила, ты, маленькое вероломное чудовище!» Она схватила салфетку и содовую, принесенные Кимом, и, склонившись над Франческой, принялась отчищать ее платье, осторожно прикасаясь к нему салфеткой. Она посыпала винные пятна солью и постояла немного, наблюдая, как соль краснеет, впитывая в себя вино. Она быстро смахнула соль сухой салфеткой и вернула солонку Киму.

— Довольно, иначе ткань полиняет и изменит цвет.

Ким обернулся к Катарин.

— Ради всего святого, как это случилось? — встревоженно спросил он.

— Сама не знаю, — простонала совершенно убитая Катарин. — Должно быть, я поскользнулась на мраморном полу.

Ким стиснул зубы. Он был в полной растерянности, не хуже отца зная, как беден гардероб его сестры, и понимая всю непоправимость случившегося. «Черт бы тебя побрал!» — подумал он про себя, раздосадованный на Катарин и играя желваками на щеках.

Кристиан протянул Франческе носовой платок.

— Промокни глаза, дорогая, а то весь твой прекрасный макияж потек.

В этот момент на террасе появилась Диана. С тревогой и беспокойством обвела глазами присутствующих.

— Ох, Ческа, твое чудное платье!

Кристиан быстро объяснил ей, что случилось.

— Платье надо немедленно снять, прогладить досуха, а потом чем-нибудь замаскировать пятна, — решительно заявила Диана. — Но только чем? Дайте подумать.

Дорис, просветлев, воскликнула:

— Цветы, Диана! Что вы скажете насчет длинного свисающего от корсажа вниз украшения из живых цветов? Розы, жимолость! В саду их большой выбор, и у меня в спальне стоит в вазе громадный букет полураспустившихся роз.