Джейк протолкался к ним, неся бокал для Дианы. Вручив ей питье, он схватил Франческу за руку и развернул ее кругом.

— Вы — само совершенство, — провозгласил он.

Самая любезная улыбка тронула ее губы.

— Спасибо, Джейк. Благодарю вас также за то, что вы были так милы со мной раньше. И вас тоже, Никки, вы оба намного облегчили мое положение.

Вытянув шею, она осмотрела сад и с кажущейся небрежностью заметила:

— Здесь, как я вижу, уже собралась порядочная толпа. Кстати, где же Виктор?

Ник, все время опасавшийся этого вопроса, не сразу нашел что ответить. Заметив его замешательство, Джейк быстро проговорил:

— Очень оживленное движение на дорогах. Не сомневаюсь, что он где-то застрял в пробке. Вы сами знаете, что творится здесь субботними вечерами, особенно в августе, когда собираются все эти туристы.

— Да, дороги тут просто отвратительные. Ладно, будем надеяться, что он когда-нибудь все-таки доберется.

Надеясь, что ей удалось хорошо скрыть испытываемые ею досаду и разочарование, Франческа отважно заявила:

— Боюсь, что в тот момент, когда вы оба появились, я была так расстроена, что не разобрала толком ваших слов. Что вы там говорили о причинах его задержки?

Она искоса взглянула на Ника.

«Все ты прекрасно разобрала, — подумал тот, — и просто разыгрываешь хладнокровие в присутствии Джейка».

— Виктору позвонили по делу. С побережья, — принялся на ходу импровизировать Ник. — Звонили со студии «Фокс» насчет того вестерна, что он собирается делать для них в ноябре. Что-то связанное с его партнерами по съемкам. Я не…

Остаток фразы Ник буквально проглотил от изумления. Он нахмурился, сосредоточенно глядя на приближающегося к ним мужчину.

— Господи! — Схватил он за руку Джейка. — Мои глаза меня обманывают, старина, или это действительно Майкл Лазарус движется прямо на нас?

— Клянусь Богом, это он.

— Какого дьявола он тут делает? — спросил Ник, обращаясь к Франческе.

— Кажется, он гостит у Бью Стентона на вилле в Кэп-д'Антиб. Я смутно припоминаю, что Дорис, когда мы подписывали гостевые карточки, говорила что-то насчет того, что Бью собирается привести с собой всех своих постояльцев. В его свите — Пандора Тримейн с мачехой, а также — Майкл Лазарус с Хилли Стритом. Это все, что мне известно.

Удивленная столь непривычно резкой реакцией Ника на появление Лазаруса, Франческа с любопытством поинтересовалась:

— Почему это вы так разволновались?

Ник было открыл рот, чтобы высказаться, но тут же его закрыл, увидев выросшего перед ними Майка Лазаруса. Тот, ощупав присутствующих быстрым взглядом, небрежно кивнул:

— Приветствую вас, друг мой. Как поживаете?

Он протянул Нику руку, и тому не оставалось иного выхода, как пожать протянутую руку и со всей возможной любезностью ответить:

— Прекрасно, Майк. А вы?

— Лучше не бывает.

Ник представил ему остальных, после чего Лазарус заявил Франческе:

— Ах да, вы — дочь графа Лэнгли. Меня только что познакомили с вашим братом. Очаровательный молодой человек! Мы с ним очень занятно поговорили о живописи и особенно о Тернере. Как вам, наверное, известно, я — коллекционер и очень увлекаюсь Тернером. Ваш брат рассказал, что ваш отец владеет большим числом несравненных акварелей этого художника, но, к несчастью, они не продаются. Очень жаль.

Франческа кивнула, ответила на несколько вопросов Лазаруса, а потом терпеливо выслушала его долгие рассуждения о живописи. Ник был вынужден признать, что этот человек прекрасно образован, знает предмет и способен авторитетно говорить по нему. «Да, несомненно, он — знаток, — подумал про себя Ник, — но от того не перестает быть сукиным сыном». Он внимательно и настороженно изучал Лазаруса, испытывая к нему те же неприязнь и недоверие, что и во время их первой встречи в отеле «Ритц». Ник сознавал невероятное могущество этого человека, скрытую силу, проявлявшуюся в его голосе и манере говорить. Улыбка на загорелом лице Майка была сама любезность, но его бледно-голубые глаза при этом оставались мертвенно-холодными. «Он — коварен и опасен, — думал Ник. — Достойный последователь Макиавелли — интриган, заговорщик, любитель манипулировать людьми. Убийца».

Лазарус что-то сказал ему.

— Простите, Майк, я не совсем расслышал ваши слова, — извинился Ник.

Недовольство промелькнуло в тусклых глазах Лазаруса.

— Я только что сказал, что Бью представил меня Катарин Темпест, — с почти насмешливой улыбкой проговорил он и продолжил: — По-видимому, я был не прав относительно этой юной леди. Бью говорит, что она грандиозная актриса, и я готов с ним согласиться. Хотя, в отличие от Бью или Хилларда, я еще не видел ее на экране, но как материал она превосходна. Совершенная красота, без изъянов. Она похожа на изящную статуэтку из слоновой кости. Знаете, она действительно заслуживает быть изваянной, но кто из скульпторов достоин ее? Разве только Микеланджело. Я обязан извиниться перед Виктором за то, что был к ней несправедлив. Кстати, я слышал, что Виктор одержал победу. По словам Хилларда, его «Грозовой перевал» — один из лучших фильмов во все времена.

Ник и Джейк сразу включились в обсуждение картины, а Диана с удовольствием прислушивалась к разговору мужчин. Франческа же отключилась, задумавшись над словами Лазаруса, анализируя сказанное им о Катарин. Он говорил о ней, как о неодушевленном предмете. «Красивая вещица, которую можно купить для пополнения коллекции, поместить в свою галерею и хранить обязательно под стеклом и при должном освещении», — неприязненно думала Франческа, беззвучно скрипя зубами от возмущения. Какой странный человек! Холодный, напыщенный и даже — слегка пугающий. Франческа поняла, что Майк Лазарус совсем ей не нравится.

Тем временем тот сказал:

— Ах, прошу прощения, джентльмены. Я вижу, сюда направляется дама моего сердца.

Он поднял руку и ткнул куда-то в пространство указательным пальцем. Ник остолбенел. Хелен Верно, высокая, величественная, превосходно выглядящая в бледно-зеленом платье из «мокрого» шелка и сияющая изумрудами, изящно двигалась по лужайке в их сторону. На ее умном, типично галльском лице застыла любезная улыбка. Ник чуть не лишился чувств, когда она протянула ему руку.

— Привет, Николас. Как я рада снова с тобой встретиться.

Та естественность, с которой она его приветствовала, теплота тона и спокойное выражение глаз подсказали ему, что Лазарус — в курсе их прежних отношений и что ему можно не волноваться на этот счет. Он пожал ее руку, украшенную замечательным изумрудом, в котором, наверное, были все тридцать пять каратов, и сказал:

— Сколько времени прошло, Хелен, но ты осталась столь же красивой и привлекательной, как прежде.

Она улыбнулась, высвободила руку и встала рядом с Лазарусом. Ник представил ее присутствующим, и Хелен, обращаясь к Франческе, проговорила на своем забавном, слегка высокопарном английском:

— Как изящна мадам Астернан! Я просто счастлива быть здесь, участвовать в праздновании ее помолвки с вашим отцом и повидаться со старыми друзьями. Это всегда приятно, не правда ли?

— О да, несомненно! Не могу с вами не согласиться, — любезно ответила Франческа, смеясь про себя над выражением лица Ника. Она не сомневалась, что Хелен — его бывшая подружка. Интересно, догадывается ли об этом Диана?

— Как я слышал, Хелен, ты остановилась у Бью Стентона. Ты долго собираешься пробыть на Ривьере? — спросил Ник.

— Еще не знаю, Николас. Это зависит от Майка. Завтра его яхта приходит в Монте-Карло. Мы собираемся побывать на Греческих островах.

Она улыбнулась Лазарусу, как бы спрашивая его об их дальнейших планах, но тот загадочно посмотрел на нее и промолчал. Тогда Хелен спросила:

— Что-то нигде не видно Виктора?

Не дав Нику возможности ответить на уже заданный вопрос, Лазарус воскликнул:

— Да, где же Мейсоны? Я их всюду искал, надеялся, что они тут, с вами.

Ник похолодел. Он уловил слабый шелест платья Франчески и явственно ощутил, как она напряглась всем телом, почувствовал на себе вопрошающий взгляд широко распахнувшихся глаз Дианы. В этот момент ему страстно хотелось провалиться сквозь землю.

— Он еще не приехал, — пробормотал Ник, с трудом узнавая собственный голос. Про себя он беззвучно молился, чтобы Лазарус оставил эту тему и дал ей возможность заглохнуть самой по себе. Но тут Хелен звонко рассмеялась и весело сообщила:

— Сегодня я в аэропорту Ниццы столкнулась с Арлин Мейсон. Я туда прилетела из Парижа на самолете Майка, а она прибыла из Лондона. У нее не было машины, но я не могла позволить ей добираться на такси и привезла с собой. Шофер Майка доставил ее в «Ла Резерв».

Она снова рассмеялась.

— Сколько воспоминаний! Мы с нею проболтали почти всю дорогу до виллы Бью, вспоминая ту неделю, что мы вместе провели в Риме несколько лет назад.

— Да, — с усилием выдавил Ник, до полусмерти напуганный ее рассказом. Сама того не подозревая, Хелен приоткрыла ящик Пандоры.

С иронией в голосе Лазарус заметил:

— Кинозвезды всегда запаздывают. Им нравится прибывать всюду с помпой. Они, в своем большинстве, — сущие дети.

В ответ никто не произнес ни слова, а Диана смерила Лазаруса неодобрительным взглядом. Тот с обычной своей высокомерной усмешкой продолжил:

— Когда Виктор все же соизволит появиться, передайте ему, что мне хотелось бы перекинуться с ним парой слов, а также станцевать хотя бы один танец с его очаровательной супругой. Идем, Хелен, нам следует пройтись.

Он слегка поклонился, Хелен улыбнулась всем, и они отошли, оживленно болтая между собой. Джейк, не меньше Ника испуганный всем услышанным, тем не менее заметил ошеломленные лица обеих девушек, успел выработать стратегию поведения и отважно ринулся в атаку:

— Как насчет свежих напитков для всех? — Не дожидаясь ответа, он забрал бокалы из рук Франчески и Ника, после чего обратился к Диане: — Вы не откажетесь помочь мне, Диана?

— Конечно же, нет, — ответила она, переводя испытующий, недоверчивый взгляд с Ника на Франческу и обратно на Ника. Тот постарался также взглядом уверить ее, что все в порядке, молясь про себя, чтобы это так и было. Джейк увлек Диану за собой к ближайшему бару, пока она не успела что-либо спросить у Франчески. Он хорошо понимал, что в сложившихся обстоятельствах мудрее всего оставить Франческу наедине с Ником хотя бы на несколько минут. Ник же был не в состоянии поднять глаза и взглянуть на нее. Его мозг лихорадочно работал, но он не находил слов. Что, черт побери, он мог ей объяснить?

— Мне сразу показалось, что деловой звонок в субботу вечером звучит как-то неправдоподобно, — очень тихо, так, что он едва смог разобрать ее слова проговорила Франческа. — Зачем вы мне солгали, Ник?

Он медленно, со страдальческим выражением лица придвинулся к ней и внимательно взглянул ей прямо в глаза. Франческа казалась совершенно ошеломленной, вся ее былая живость куда-то улетучилась и сменилась полнейшей угрюмостью.

— Ну что мне оставалось делать? Так или иначе, но это была идея Виктора насчет телефонного звонка, а я просто следовал ей в надежде, что так будет лучше в сложившихся обстоятельствах. Арлин свалилась ему на голову совершенно внезапно, как раз в тот момент, когда мы уже готовились выезжать. Он был вынужден задержаться, чтобы переговорить с ней, но с минуты на минуту он должен быть здесь.

— Это правда?

— Можете быть уверены! В любую секунду я готов увидеть тут его противную рожу. Вы…

— И он прибудет под ручку со своей «ослепительной супругой»?

Хотя ее голос был по-прежнему едва слышен, в последних ее словах отчетливо чувствовалась злая ирония.

— Конечно же, ее с ним не будет. Он собирается приехать один.

— Подождем и посмотрим. Что нам еще остается?

Ее губы дрогнули. Она поспешно отвернулась.

— Вы должны были сказать мне всю правду, Ник, — обвиняющим тоном заявила Франческа. — Смешно, что Виктор заставил вас врать. Я — не ребенок.

— Но, милочка, он просто не хотел, чтобы вы расстроились безо всяких к тому оснований. Послушайте, он…

Ник замолчал на полуслове, заметив приближающихся к ним Диану и Джейка с бокалами в руках. Вручая им принесенное питье, Джейк заявил:

— Мы с Дианой собираемся пойти поискать Кристиана с Белиндой, если только нам удастся их обнаружить в этой толчее. Извините нас, ладно?

— Хорошо, старина, увидимся позже.

Ник испытывал искреннюю признательность Джейку за его изумительный такт, находчивость и умение быстро соображать в любой обстановке. Оставшись снова вдвоем с Ником, Франческа горестно прошептала: