Сара О'Брайен - Горячая собственность

И наверное, потому, что я тоже слишком устала для споров, я сделала так, как он сказал, и позволила ему отвезти меня домой. По дороге мы не обменялись ни единым словом.

— Спасибо, — поблагодарила я его, когда мы остановились перед моим подъездом.

— Пожалуйста.

Я вышла из машины и устало побрела наверх. Я чувствовала себя как воздушный шар, из которого не только выпустили весь воздух, но и еще как следует помяли. Едва переставляя ноги, я молилась о том, чтобы мои соседи сидели по своим квартирам и не попались бы мне навстречу. Я знала, что если увижу кого-нибудь из них, то они спросят, отчего я не на работе. А если мне придется рассказывать им о мертвеце, то я могу не удержаться и расплакаться. А я не люблю плакать, особенно если это может разрушить имидж деловой женщины, который я усиленно культивировала с тех пор, как шесть месяцев назад переехала в этот дом.

Особенно мне не хотелось встречаться с 69-летней соседкой Анжелой Маунселл. Не то чтобы я не любила Анжелу — наоборот, очень даже любила, — но она была двоюродной сестрой моей матери. Поэтому, если бы я встретила Анжелу и начала плакать, пока она гладила бы меня по голове и поправляла висевший у нее на поясе монитор кровяного давления, я бы ей все выложила. Она бы осыпала меня ласками, а потом позвонила бы моей матери и половине жителей города.

Поэтому я пошла наверх пешком, чтобы не хлопать дверью лифта, надеясь, что Анжела ушла играть в бинго. Взбираясь по широким гулким ступеням, я видела перед глазами картину с мертвецом в гостиной миссис Хэррис, прокручивающуюся в моем мозгу наподобие видеоклипа. Он, возможно, умер естественной смертью, говорила я себе, заставляя непослушные ноги взбираться наверх. Может быть, он был родственником Хэррисов, который пришел разбирать вещи после смерти хозяйки, и ему неожиданно стало плохо. Такое случается. Может быть, он сел на диван и… ну, в общем, умер. Это было наиболее правдоподобное объяснение, и от него мне сделалось чуть-чуть легче, но не намного.

Я смутно припомнила историю, которую мне как-то рассказывала мать, о каком-то своем родственнике, умершем на церковной скамье во время мессы. Все прихожане пели и молились, вставали, садились и опускались на колени, и никто не заметил, что этот мужчина — по крайней мере, мне кажется, это был мужчина, — сидел не шевелясь в течение всей службы. А потом все ушли. Только несколько часов спустя уборщица обнаружила, что он был мертв.

Наконец я добралась до своего этажа и, задыхаясь, толкнула дверь в коридор-карман. Войдя в него, я осмотрелась, прежде чем поспешить к своей квартире. Естественно, я не могла найти ключей. Я рылась в бездонной сумке и старалась вспомнить подробности смерти родственника матери.

Я была совершенно уверена в том, что он умер в церкви, если, конечно, это был не кинотеатр. Нужно было спросить у матери. Но я не собиралась спрашивать — она бы отчитала меня за то, что я невнимательно слушала в первый раз. А потом бы стала рассказывать снова и снова. Какое имело значение, где он умер? Мораль была одна и та же и служила мне достаточным утешением.

— Эй! Эллен, милая! Ты дома! Послушай, Эллен, я нашла тебе жениха, на этот раз замечательного, поверь мне. — Голос Анжелы Маунселл проскрипел позади меня. Я обернулась и слабо улыбнулась ей. Она помахала мне рукой и, прежде чем я успела открыть рот, вышла из своей квартиры и встала рядом. Больше того, она меня снова сватала. Я постаралась придать своему лицу беспечное выражение и говорила себе, что, если расплачусь перед Анжелой, она позовет мать. Это было бы ужасно.

— Привет, Анжела, как поживаешь? — спросила я, внезапно найдя ключи в кармане жакета. Я начала возиться с замком в надежде, что она уйдет.

— Он кузен племянника жены моего брата. То, что тебе нужно, Эллен. Его имя Раймонд, но все зовут его Рей…

— Не сомневаюсь, что он очень хороший, Анжела, но мне не нужны женихи.

— Не говори глупости, Эллен. Такая красивая девушка, как ты. Я рассказала ему, то есть Раймонду, рассказала ему все о тебе. И что ты точная копия этой девушки в фильме об автобусе. «Скорость» — так он, кажется, называется? Ты знаешь эту актрису, ну у нее еще очень грубая фамилия. Он умирает, как хочет с тобой познакомиться.

Неудивительно, что он хотел со мной познакомиться, если Анжела сказала ему, что я похожа на Сандру Баллок. Врачи ошиблись, Анжела страдала не высоким кровяным давлением, а близорукостью. Наконец я открыла дверь и стала лихорадочно придумывать повод отделаться от своей назойливой соседки.

— Послушай, Анг, у меня ужасная мигрень, поговорим позже, о'кей? — сказала я, входя в квартиру.

Она схватила мою руку.

— Ты здорова, дорогая? То-то я подумала, что ты бледная, когда увидела тебя, и глаза у тебя усталые. Давай я позвоню твоей маме, она придет и…

— Пожалуйста, не звони. У меня просто болит голова. Все пройдет, когда я немного полежу. Не поднимай из-за этого шум.

Я улыбнулась Анжеле. Улыбка сработала.

— Ладно. Ложись в постель и задерни шторы в спальне. Это поможет. Увидимся позже, дорогая. Крикни меня, если тебе что-нибудь понадобится.

Она потрепала меня по руке и буквально полетела по коридору.

Я закрыла за собой дверь, сразу же увидела Джоя и больше не могла сдерживаться. Как только мои глаза остановились на его очаровательной мордочке, я расплакалась как обиженный двухлетний ребенок.

— О, Джой, какой у меня сегодня был день!

Джой подошел, прислонившись своим теплым тельцем ко мне, и я поняла, что наилучшим моим решением в жизни было взять этого кота. Наклонившись, я погладила его тигровую шерстку и, все еще плача, отправилась на кухню готовить какао. Я знаю, что не все бы стали пить какао при таких обстоятельствах, тем более в три часа дня. Но для меня не было такой проблемы, которую не могло бы решить какао.

Затем я пошла в гостиную, бросилась на диван и включила телевизор с дистанционным управлением. Джерри Спрингер вел диспут под названием «Моя мать спала с моим новым любовником». И пока я наблюдала за участниками спора, мне в голову пришла мысль: послать емэйл Джерри и предложить провести шоу под названием «Я со своим бывшим любовником только что нашла мертвеца». Не сомневалась, что оно привлекло бы огромную аудиторию.

Джой мурлыкал на моем животе, и я начала сомневаться в том, что мне удастся изгнать из моей головы образ мертвого старика, когда зазвонил телефон. Я подвинула Джоя и сняла трубку.

— Алло?

— Эллен? Привет, это я, Руфь. Мы идем сегодня? Скажи, ты наденешь свой черный сексапильный костюм? Если нет, то я надену мой, не то мне придется надеть красный с открытой спиной, а это означает, что надо будет несколько часов провести с тюбиком для искусственного загара, а я до шести работаю. Ты звонила Индии? Хотя, наверное, она, как всегда, сама тебе звонила. Она едет на машине?

Я не ответила, слишком сосредоточенная на том, чтобы не расплакаться.

— Эллен, ты у телефона?

— Я… я… — начала было я и вдруг заревела в трубку.

— Господи, Эллен, что с тобой? Что случилось?

— Я… ууууууу…

— Успокойся, дыши глубоко. Тебя кто-нибудь обидел?

— Нет… уууууу…

— О'кей, о'кей. Успокойся, Эллен. Кто-нибудь умер?

— Да.

— О Боже! Кто? Кто умер, Эллен?

— Я не знаю.

— Не знаешь? Что значит, ты не знаешь? Кто-то умер?

— Да.

— О'кей. Кто?

— Откуда я знаю, кто, когда я никогда его раньше не видела, — пробормотала я, сморкаясь.

— Боже мой, Эллен, я ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

— Я смотрела сегодня один дом и нашла на диване мертвеца с Эндрю.

— Тысяча чертей! Что Эндрю делал с мертвецом? Это был мужчина? Он убил его?

— Нет, он был со мной. Его вырвало на пол, а меня нет. И я этим горжусь.

— Почему ты была с Эндрю? Ты что, опять с ним трахаешься?

— Руфь! Не будь такой грубой, ты ведь знаешь, что мы с Эндрю расстались за два года, до того как он уехал в Лондон. Он самонадеянный ублюдок, и я не дотронусь до этого человека, даже если он будет последним мужчиной на планете.

— Да. Да. Я не спрашивала тебя, вернулся ли великий роман. Я просто хотела знать, трахаешь ли ты его. Так кто же этот мертвец?

— Мы еще не знаем. Какой-то старик. Эндрю вызвал полицию…

— Господи Иисусе.

— Кстати, я не пойду сегодня.

— О Эллен, перестань. Пойдем.

— Нет, я совершенно разбита. И ложусь в постель с Джой.

— Мы к тебе приедем, Индия и я. Мы можем пойти в этот клуб в какой-нибудь другой вечер.

— Не надо, — сказала я, — не приезжайте.

— Мы все-таки приедем. Привезем конфеты и вино.

— Не приезжайте, Руфь. Я в самом деле в порядке, и все, чего хочу, это заснуть. Поговорим завтра.

— Эллен…

— Честно, Руфь, я в полном порядке, просто устала. Я позвоню тебе завтра. Пока.

Я повесила трубку, прежде чем Руфь смогла что-нибудь добавить, но затем снова сняла ее, потому что знала: иначе несколько минут мне придется выдержать такой же разговор с Индией. Я слишком была измучена, чтобы продолжать болтать о трупах и бывших любовниках.

На следующее утро вчерашний эпизод показался мне плохим сном. Собираясь на работу, я постаралась припомнить, почему так расстроилась и испугалась. Это был всего лишь бедный старик, который умер в доме миссис Хэррис. Происшествие неприятное, но бояться мне было нечего. Не то что Молли О'Салливан. Вот ее бояться у меня были основания.

Как только я вошла в приемную, она схватила меня за руку.

— Мертвое тело? — прокуковала она с легкой завистью, словно речь шла о новорожденном или выигрыше в лотерею. — Мертвое тело?

— Не напоминай мне, — попросила я, сбрасывая мокрый плащ и вешая его на дверь в крошечной кухне для сотрудников. Надо же было, чтобы шел такой дождь, когда у меня не было машины. Проходя через автостоянку, я проверила «фиесту» и была рада увидеть, что дыма не было. Но машина была явна безжизненной. Нужно будет позвонить дяде Джерри и попросить заменить ее.

Молли наливала воду в чайник.

— Кофе? — спросила она.

Я взглянула на нее. Молли никогда ни для кого не готовила кофе, за исключением Тима Глэдстоуна. Для него она не только варила кофе, но и относила вещи в химчистку, изменяла назначения к стоматологу, улыбалась, шутила, моргала ресницами и выполняла свои секретарские обязанности. Но для сотрудников Молли никогда не варила кофе — она относилась к нам с презрением. Ко всем, кроме Эндрю. По какой-то причине Молли любила Эндрю.

— Ты очень была травмирована? — спросила она, стуча по крышке кофейника своими длинными вишневыми ногтями и наблюдая за тем, как я выжимаю воду из штанин брюк, а потом стараюсь разгладить образовавшиеся складки.

Я пожала плечами.

— Это было неприятно, но теперь я пришла в себя. Полагаю, что я была чересчур шокирована.

— Бедняжка. — И, не дожидаясь моего ответа, Молли налила две кружки кофе. Я взглянула на ее прямую спину, высокую худую фигуру в красном платье и фиолетовых туфлях и подумала: не она ли убила мужчину в доме миссис Хэррис?

— Пей, — сказала Молли, протягивая мне дымящуюся кружку с выражением лица, которое оправдывало легенду о «лучшей секретарше в мире».

— Спасибо, — сказала я, не вполне понимая, что мне делать с кофе. Я боялась его пить. Держала горячую кружку в своих холодных руках, наслаждалась ее теплом и старалась улыбаться Молли, надеясь, что она уйдет.

— Не за что, — отозвалась Молли, глядя мне прямо в глаза. Я видела, как взмахнули густо накрашенные ресницы. Она как будто подыскивала нужные слова, и ее грудь, обтянутая лиловым мохером, вздымалась от каких-то эмоций.

Она покачала головой.

— Эллен, если тебе что-нибудь понадобится, я хочу сказать все, что угодно, просто крикни меня. Я буду в своем офисе. Обещай, что позовешь меня.

Я слегка смутилась и попыталась понять, с чего это Молли так добра ко мне, но ничего не могла придумать, поэтому только улыбнулась и крепче сжала кружку.

— Спасибо, Молли.

Она вышла из кухни.

— Доброе утро, — раздался за моей спиной мужской голос.

Эндрю. У меня сильно забилось сердце. Я никак не могла привыкнуть к тому, что Эндрю теперь работал со мной и мог возникнуть в любой момент. Почему бы ему было не остаться в Лондоне?

— Ты еще не разобралась с машиной? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет, я собираюсь позвонить дяде Джерри.

— Можешь на сегодня взять мою, мне она не нужна, я весь день буду в конторе.

Я опять покачала головой.

— Нет, спасибо, я обойдусь.

— Не глупи, как ты обойдешься без машины? — Он вынул из кармана ключи и положил возле меня на кухонный стол.